Слишком молоды для этого.

Лёгкие жгло, а недавние, ещё не до конца зажившие шрамы саднили и отдавали ноющей болью под одеждой.Пот стекал ручьем по вискам Кевина, попадая затем под ворот черно-красной футболки—формы Воронов, —стекая дальше вниз.Пульс отдавал в висках, руки нещадно ныли, умоляя о передышке, но Кевин продолжал ими шевелить, пытаясь стянуть джерси с потного тела. Старые раны, кажется, вновь открылись: настолько жёстким и долгим был сегодняшний матч, против Лисов.Против команды отбросов, которые играют лучше всех.Против команды отбросов, к которым Дэй всегда мечтал попасть.Всё лучше, чем жить словно Чертов слабак, под Вороньим, черным и массивным крылом.Оно не защищало, а только давило, унижало, говорило тебе, что ты никто и ничто. Кровь ощущалась везде: застывшая, на левом боку, текущая по волосам, стекающая по торсу и по ногам, к носкам и обуви.Во рту пересохло, грудная клетка нервно сжималась и руки тряслись, как у припадочного. «Сегодня Рико обещал мне приз за послушание»—возвращался к своим мыслям брюнет, стоя в душе под горячими струями воды.Почти под кипятком. Пульс отдавал в висках, заглушая остальные звуки.Стены и зеркало вспотели от температуры, перед глазами Кевина образовалась спокойная, но удушающая пелена.Сейчас он может дать себе расслабиться перед предстоящим. Стук капель воды, разбивающихся об пол, был слишком тихим, но при этом единственным звуком, который держал его в сознании. Кевин выключил душ, зная, что Рико не любит ждать.Особенно если его игрушка опаздывает к нему на прием.Он очень не любил это: Кевин однажды самостоятельно это проверил и чуть не лишился трёх пальцев. Кожа горела, на ней красовались ярко-алые пятна.Это было плохо, потому что если ударить его в любое место, будет адски больно.Кипяток слишком расслабил его кожу и тело, но разум его плыл от худшего к ещё более худшему, что может произойти. В гнезде, где он живёт уже чуть ли не с детства, есть два человека, заставляющих его сходить с ума.Но по разным причинам, определенно.Рико Морияма, король Воронов и капитан команды, который за любое непослушание и отстаивание своих прав мог убить, сделать так, что ты сам захочешь умереть.Разрушить и сломать все, что самое важное для человека: гордость, честь, душу. И Жан Моро… Жан… Жан Моро, француз из команды Воронов, защитник.Тот, кто с самого рождения платился собой за грехи других.За грехи родителей сначала, потом за свои собственные, сейчас за грехи самого Рико и воронов, которые оставили на французе след собственной грязи.Всего лишь мальчишка, которого продали чуть ли не в рабство для выплаты долгов.Всю эту историю он уже слышал из уст Моро. Они видели друг в друге только вынужденных союзников и партнёров по команде.Когда влетало одному—влетало и второму.Они презирали эту смиренность друг в друге, презирали эту двойку и тройку на скулах друг друга, смотрели свысока, не видя смысла сближаться.Видя только свет в конце тоннеля, но даже не представляя, что второй видит тоже самое. Когда-то Жан пришел к нему весь избитый.Не так, как обычно, нет, а куда хуже обычного.Если разбудить Кевина в пять утра—он все ещё может пересказать точно, сколько пальцев было сломано у Жана, какое было выражение его лица, насколько сильно он рыдал, когда Кевин сказал ему «я не буду прикасаться к тебе, если ты скажешь мне «нет» Он спрятал воспоминания далеко в своей памяти, эмоции засунул куда-то внутрь, не позволив вырваться наружу.Жану нужен был он, нужна была опора и защита, и, даже если Кевин не мог предоставить защиту—он мог хотя бы создать безопасную и уютную обстановку, обработать раны, перемотать бледные пальцы и выслушать всё, что криками вырывалось наружу из уст Моро.Француз слишком много терпел боль, слишком много чего переживал каждый божий день, чтобы молчать.Его молчание было хуже оглушительней любых криков. Кевин всё ещё помнит тот первый раз, когда Жану только исполнилось 16 лет.Он провинился на поле.Рико сделал последнее, что мог сделать, чтобы окончательно сломать Жана, не дав ему и шанса на нормальную жизнь.Мерзкий, грязный поступок. Кадык брюнета дернулся, он сглотнул, хрустя пальцами.Кевин уже в обычной одежде направился к комнате капитана Воронов, куда ему и сказали приходить.День назад Кевин не смог сдержать язык за зубами: все-таки общение с Нилом из лисов испортило его. И Дэй тогда удивлённо смотрел на Морияму, не веря его доброте: Он ничего не сделал, не накричал, не ударил, не замахнулся и даже не угрожал.Кевину это было даже страшнее, чем то, когда Рико кричал и избивал его до состояния фарша. И сейчас он понимал, почему.Потому что сегодня пришло время его расплаты за все неудобства.Кевин и понятия не имел, что сегодня с ним сделают. Изобьют? Выкинут из команды? Сломают вторую руку или, может, ногу? Пару пальцев? Как раньше, помучают водой или сделают настолько больно, что Кевин не сможет говорить еще неделю, сорвав голос от криков? Все это было более, чем привычно.Кевин заткнётся, потерпит, сожмёт зубы, а потом просто соберёт себя, заставит подняться снова.Или будет лежать в комнате, распутывая темные кудри своего напарника, который будет лежать у него на бедрах и напевать французскую песню. Волосы все ещё были влажными и воздух щекотал кожу под футболкой.Прошлые порезы и синяки не успевали сойти, но Дэю страшно только то, что дверь заперта.Дверь Рико была заперта, хотя раньше такого не было.Он постучал костяшками пальцев по дереву. Дверь открыли, на пороге как всегда стоял… Нет. На пороге не стоял Рико, как это было раньше: там стоял Жан.С каких пор Рико пускает Моро сюда?.. -Жан? Что ты здесь…—Начал Кевин, но его прервали тем, что кто-то позади него заломил ему обе руки назад, не дав вырваться.Всё произошло настолько быстро: чужие крепкие руки сжали его запястья сильнее, желая оставить синяки, а затем толкнули вперед, когда Моро отошёл вглубь комнаты.Тревога начала оседать внизу живота, скручиваясь в тугой узел. Кевина пробрала дрожь: он тоже знает, каково это, шугаться от рук и касаний, даже самых незамысловатых.А эти вороны были крупнее его, сильнее и.и их было двое. -Рико.—Проскулил Кевин, когда Морияма, сидя на стуле у стены приказал Воронам кинуть его на колени перед капитаном.—Рико, я. -Кевин, Кевин, Кевин, какая встреча, —Оскалился тот, обнажив белые зубы.Улыбка его не сулила ничего хорошего.—Ты очень плохо вел себя последнюю неделю, так? Кевин почувствовал, как дикий страх подкрадывается к горлу, воздуха стало не хватать: в этой комнате, полной воронов, парень чувствовал себя чужим.Стены черной краской давили на него, а щенячий взгляд Жана на него сверху вниз душил.Он так любил эти серые глаза, но не тогда, когда он смотрели с жалостью и, будто бы, извиняясь за свое существование. Даже когда Кевин говорил раз за разом, что «Ты никогда не делал ничего, за что должен извиняться, mon chéri», Жан продолжал.Это было невыносимо, поэтому брюнет вперил взгляд в пол, который сейчас казался невероятно грязным.Как и все в этой комнате. -Отвечай, —Носком своего лакированного ботинка, Рико поднял голову Кевина.Тот внезапно осознал своё жалкое положение, а грязь и кровь уже чувствовались под ногтями и на подбородке: там, где Рико унижал его перед собой. -Я…прости, —выдохнул Кевин, пока один из воронов поднял его, прижав к себе со спины, когда капитан отдал приказ жестом. -Попроси прощения у них, Кевин, —Отчеканил тот.—Из-за тебя сегодня они вынуждены трахать такое ненужное жалкое мясо, как вы с твоим дружком.Верно, Моро? —Размеренно продолжил Рико, а у Кевина внутри всё похолодело. Впервые за все время, Кевин обратил внимание на Жана, стоящего в углу, как провинившийся ребенок.Плечи его были опущены, он сутулился, пытаясь вжаться в стену и сделать вид, что его здесь нет.Серые глаза вдруг распахнулись с таким отвращением, но когда они посмотрели Кевину прямо в душу… Они выражали пустоту.Убивающую пустоту без единой надежды. -Кев.—одними губами прошептал Жан. -Он весь ваш, повеселитесь, заслужили пир, —Произнес Рико, как приговор к казни, перебив Моро. Вороны за спиной Кевина засуетились и зеленоглазый не успел даже слова произнести, как ему заткнули рот черной тряпкой.Промычав что-то неразборчивое, в следующий момент перед глазами всё поплыло. Возмущения застряли в горле, а паника наступала все больше.Дэй не тупой, он понимает к чему это ведёт, но искренне надеется, что это все ещё просто другая пытка с водой, огнем или ещё чем-то. Все его надежды, весь его мир рушится на глазах, когда мужчина с накаченным телом кидает его на кровать, вынуждая упасть на спину, нависая над ним, в то время как второй мужчина грубо удерживает его руки и голову на месте.Двинуться не получается, чужие мозолистые пальцы оставляют болезненные следы на его коже. Кевин дёргает руками и ногами, чисто по инстинктам, а Ворон на это лишь даёт ему жёсткую оплеуху, заставляя замолчать. -Долго будешь трепаться, как девка? —Прошипел один из мужчин сквозь зубы, плюнув Кевину в лицо.Тот, кто был сверху, сел на его ноги, мерзко ухмыльнувшись. Парень сквозь панику и смех ворона над ним уловил звук открывающейся двери.Страх и стыд вновь вернулись и он попытался выкрутить шею так, чтобы видеть что происходит. -Кевиин, —протянул Рико его имя со своим мерзким японским акцентом, —Ну же, быть дружелюбным! К тебе пришло ещё парочку гостей.—Вместе со словами, до Кевина дошла какая-то тихая просьба Жана, которую легко проигнорировали. «Парочку гостей»—пронеслось эхом в мыслях Кевина.Что с ним будет, догадаться было не так уж и сложно.Он не знал, сможет ли собрать себя после такого.Мысли крутились в вихре непонятных букв и криков, всё вокруг плыло и одновременно было слишком четким по ощущениям.Сердце готово было выпрыгнуть: чересчур много рук, лиц и смешков. Кто-то из парней опустил грязную шутку о его бедрах.Противно, слишком грязно. Слишком, слишком, слишком.Тошнота подкатила к горлу, перекрывая воздух. Двое воронов стояли у двери, чтобы никто не смел выпустить сегодняшнюю жертву наружу до окончания веселья.Когда Морияма произнес «пир», Кевин совсем не подозревал, что главным блюдом тот имел ввиду его. Кевин замычал вновь, но тряпка не пропускала его крики, а смех и гул лишь продолжались.Со всех сторон его зажали, не дав и крупицы свободы.Самый первый Ворон стянул с себя футболку и Дэй отвёл взгляд, не в силах смотреть. А затем футболку стянули и с него—та повисла на руках, которые были подняты вверх.Ноги начали болеть от веса на них, но сейчас было не до этого. Кевин трепался, но если у него и выходило чуть развернуться, он все равно попадал из одних рук в другие.Он мотал головой, как бы крича «нет», которое не мог произнести.Бился, как животное в агонии, а потом остыл, когда почувствовал руки на поясе своих штанов.В следующий миг четыре пары хищных глаз уставились на него, жадно рассматривая крепкое тело парня, уже полностью обнаженное, словно объект для сегодняшней дрочки. Омерзительно. -Мм!..—запротестовал Кевин, когда парни вновь засмеялись, своими ручищами сдвинув Кевина чуть ближе к паху одного из парней, стоящего над ним.Большинство было уже без верха или без штанов.Кевин привык к тому, что спортсмены переодеваются с ним в одной раздевалке, что иногда ходят без футболок, но он не хотел привыкать к такому. -Раз сегодня у вас новая игрушка…—Рико мельком взглянул на Жана, который сглотнул и перевел затравленный взгляд обратно на Кевина.—Джексон, растяни его как следует под себя, —Донеслось снова с другого конца комнаты.Кевина от Рико словно отделяло комнат пять; он не мог поверить, что его почти брат собирался смотреть на то, как второму причиняют боль.Кевин предпочитал делать вид, что Мориямы здесь нет; что он не смотрит на то, как парни смеются, продолжая переговариваться о том, кто займётся добычей. Он пытался не ощущать себя, как раненную птицу в клетке, пока люди в зоопарке смотрят, как ее пожирают другие звери.И никто ничего не делает с этим. Не то, чтобы у Кевина было время подумать или осмотреться, потому что единственное, что он мог пытаться сделать, это сохранить остатки разума и…и взглянуть на парня с тройкой на скуле.Смотря на него, хотелось бороться.Он мог. Нет, правда мог, мог бы дать сдачи, избить одного, второго, но не пятерых.И не тогда, когда ещё двое у выхода и один их лидер напротив кровати.Просто не хватило бы сил; на запястьях явно уже остались синяки, следы избиений уже красуются на скуле парня, прямо рядом с двойкой.Тряпка выпала из его рта, давая больший доступ к воздуху. Жан встретился взглядом с Кевином и у второго защемило в сердце.Плевать, насколько сейчас кричат об опасности колокольчики в его голове, пока кто-то внизу раздвигает его ноги.Плевать, насколько будет больно. Боль, с которой на него смотрит Жан, ни с чем не сравниться.Эту боль Кевин ощущает всем своим нутром и она заставляет его сжаться, а изумрудные глаза начинают болеть и слезиться. «Пожалуйста», произнесённое одними губами, срывается немым криком от кого-то из них и Кевин даже не в состоянии думать, от кого. Жан, которого когда-то Кевин успокаивал от панической атаки прямо в душевой кабине после матча.Жан, которому Кевин помогал обрабатывать порезы и швы.Жан, который был ему самым далёким от привычных друзей и самым близким из чёртовых 8 миллиардов людей, видит как его опора рушится под натиском чужих рук. Чьи-то руки сверху сжимают пальцами его челюсть, поворачивая его голову прямо.Вскрикнув от чересчур сильной хватки, Кевин попытался сопротивляться рукам, но замер так быстро, что даже Рико ухмыльнулся. Резкое проникновение и грязное касание в том месте, где вообще не должны были касаться так, принесло дискомфорт и не вовремя пришедший страх вновь вернулся.Мурашки прошлись по его телу, а грубые мужские пальцы сильно впились в бедро с намерением оставить синяки.Не успев даже отойти от шока и подумать о происходящем, Кевин уже ощутил, как палец внутри начинает двигаться и разрабатывать его.Было мокро и неприятно—видимо, вместо смазки они удостоили его только слюной. Прохрипев что-то вроде «не надо», он смял в руках, пригвождённых к кровати, черные простыни настолько сильно, что костяшки побелели.Все ниже талии нещадно болело, мужчина добавил ещё два пальца сразу, заставив Кевина отчаянно всхлипнуть и сжать челюсть до онемения.Кто-то сбоку надавливал ему на живот, кто-то начал играть с его бедрами, кусая и целуя, оставляя следы.Другая рука удерживала его на месте, чтобы не рыпался.Не то, чтобы он мог: был настолько шокирован и напуган, что просто лежал, пытаясь отдышаться и слепо пнуть кого-то из Воронов, стоящих над ним. -Хва.хватит, не…—Вскрикнул он, когда пальцы проникли особенно глубоко, доставляя довольно-таки острую боль.Не было ни удовольствия, ни приятных ощущений, ни желания.И это ему говорили, что секс это приятно. Это был Рико, который не верил в симпатию Кевина к каким-то девушкам и заставлял его «трахнуть и забыть».Заставлял спать с ними, а иногда и сам с ними спал, на глазах у Дэя.И Кевин верил, верил, верил. Выполнял все приказы, слушался и повиновался своему королю. Эти девушки тоже чувствовали такое? Им тоже было мерзко? Им тоже каждое касание Кевина оставалось ожогом? Они тоже чувствовали себя неправильными, грязными и не такими? Они тоже?.. Не в силах больше возиться с этими мыслями и с этой болью, Кевин стиснул зубы. Внизу было такое чувство, будто его тело разрывали пополам.Колюще-режущая боль пронзала его с каждым движением чужих пальцев, словно мелкие иголки впивались в его внутренности.Он не совсем смог отличить: это была физическая боль или, все-таки, моральная. Хотелось биться, сопротивляться и кричать, кричать, кричать.Он исцарапал всю руку одному из парней, за что стоящий рядом ворон сжал его горло сильнее, чем до этого, начиная откровенно душить и заставляя давиться Кевина им же издаваемыми звуками. -Рико, я…—Прозвучал голос Моро, который дрогнул против воли своего хозяина.Кевин хотел обернуться, но не стал рисковать: хотел ещё остаться в живых.Хотя, наверное, это уже искренняя ложь.В следующий момент голос с французским акцентом прозвучал уже смелее и громче, чтобы заглушить присвистывания воронов и оглушающие чувства самого Дэя.—Прекрати.Сделай как обычно, со мной.Он не сможет столько. -Мог бы так и сказать, если хотел подержать своего напарника, иди вон туда встань.—Рико усмехнулся и махнул рукой в сторону парней, которые кругом закрыли страдающее тело Кевина на простынях. -Нет, —Жан сглотнул и помотал головой настолько быстро, что Кевин поджал губы, лишь бы не дать волю звукам, рвущимся из глотки. -Всё, капитан, —Испустив смешок, крикнул Ворон и вытащил пальцы из парня.Кевин почувствовал внезапное облегчение, но при этом неприятное трение голой кожи о чужой стояк, скрытый тканью боксеров, напоминала, что должно произойти дальше. «Смысл сопротивляться?»—как-то раз сказал ему Жан.Сказал после «бурной ночи», которую устроил ему Рико в день смерти Кенго.Он не мог шевелиться без шипения и не мог моргнуть без боли. Он вернулся в кровоподтёках и ссадинах, которые требовали швов.Еле пошатывался на ногах, хрипел и ворочался во сне всю ночь. А Кевин был рядом.Прокручивал фразу Моро, каждую эмоцию, мимолётно проскользнувшую на бледном лице, каждое подёргивание пальцев и краешков губ, каждый рваный вдох. А сейчас он вспоминал эту точку и пелену в серых глазах и увидел ее, наконец, в себе.Смысл сопротивляться, Кевин? Попробуешь сбежать—тебя изобьют.Еще сильнее.Кевину уже нечего терять, он будет стоять безмолвной куклой, крича в душе, но он не хочет, чтобы его заставляли вырвать собственное сердце из груди и отдать что-то такое личное другому, незнакомому игроку. -Нет, пожалуйста, —Вдруг вздрогнул от собственного голоса Кевин.Он никогда не звучал так…умоляюще.Так отчаянно, словно самое дорогое у него отняли и выставили перед всеми напоказ.Нечто большое коснулось его там.—Пожалуйста! -Заткнись, —Выплюнул ворон, и в этот момент Кевин не узнал уже собственный крик. Больно, больно, больно. Красная пелена перед глазами, горло словно в тисках и при каждой попытке вдохнуть, получается лишь хрипеть и скулить.Грубые пальцы давят на точку пульса, чтобы при каждом остервенело толчке вжимать голову Кевина в кровать особенно жёстко. Он не контролировал звуки, срывающиеся с его губ, лишь пытался не сдать свою слабость грязным птицам.Горло охрипло ещё с самого первого крика, когда парень бесцеремонно ворвался в тело Дэя, разрывая его на куски. Жан так мгновенно побледнел, что стал как полотно.Единственное светлое, что есть в замке Эвермор. Бледные и искривлённые от множества переломов пальцы Моро сжимали края темной кофты, но только Кевин здесь понимал: это его попытка справиться с трясущимися руками и наступающей паникой. Кевина вертели несколько пар рук, пользуясь гибкостью.Его перевернули на живот, не выходя из дёргающегося тела. Комната заполнилась срывающимся криком Кевина «arrête ça», шлепками кожи о кожу и оглушающим звонкими хлопками, когда особенные любители из воронов позволяли себе оставить удар на ягодицах Дэя. -Ты хочешь покричать? Кричи, только не на грёбанном французском, —Прорычал Рико, —Может, мне попросить их заткнуть тебе рот? Холодок пробежался по истерзанному телу и в следующий момент Кевин уловил тошнотворный запах терпкого, мужского одеколона, а губы ворона приблизились к его лицу.Поморщившись, всем своим видом показывая, что считает его самым мерзким лицом во всем мире, Кевин отвернулся. -Я достану кляп, сукин ты сын, если не заткнёшь хлебало, —Прорычал Ворон, снова поворачивая голову Кевина к себе, и в этот раз он не нашел в себе сил сопротивляться.Горький привкус обжёг язык, а губы словно онемели.В этот раз он покорно открыл рот, решил смириться с унижением наверху, потому что внизу всё ещё продолжали вколачиваться.Так парень хотя бы заглушал свои бессвязные мычания и беспомощные звуки. Когда игрок вышел из него, Кевин вздрогнул, почувствовав новую волну боли.По нему словно провели изнутри наждачкой или вывернули органы наружу. Кевин почти почувствовал облегчение, но когда лицо прошлого парня сменилось вновь на другое и над ним снова появился уже привычный вес, сердце Дэя на секунду просто перестало биться. -Кевин, Кевин, успокойся, —Проворковал Морияма, видя животный ужас в глазах парня и бледное, полное безысходности лицо Жана.—Хотя.нет, это будет не так интересно. -Прекрати это, —Вновь подал голос Моро.От этой стали в голосе с французскими нотками, Кевин замер, а слезы сами стали наворачиваться на глаза, когда чувство заполненности другим вороном стало ещё более ужасным и боль стала только хуже. Просьбы и мольбы застряли в горле вместе с задушенными криками. -Мы только начали, Моро, —Грубо отрезал Рико голосом, не терпящим возражений. -Пожалуйста, s'il…s'il te plaît.—Дрожащим голосом прохрипел Кевин, чувствуя ритмичные толчки и острые зубы на своей шее.—Arrét.J'ai assez mal!—Задыхаясь выкрикнул Кевин, неосознанно переходя на беглый французский, когда внутри стало особенно сильно жечь.Слезы потекли по его щекам, каплями спадая на простыни вместе с кровью, которая текла у него по бёдрам, пачкая постель.Он вымученно прокрутил руки, пытаясь освободится от стальной хватки парня над ним, но было бесполезно.Парочку смешков пролетели сквозь него, острыми штыками врезаясь в грудную клетку. Больно, больно, больно,больнобольнобольнобольно. Страшно. Он обращался только к Жану, своему Жану, передавая через французский то, что никогда бы не смог сказать на английском, потому что Рико был бы ещё более жесток, услышь он эти слова. -Рико, —Снова подал голос Жан, когда Кевин окровавленными пальцами начал комкать простынь и почти кричать.Он сорвался на крик, чувствуя, как стенки горла начинают гореть, словно он сам сгорал заживо.—Хватит.Пожалуйста, прекрати. Жан держится достаточно смело, Кевин отметил это даже в таком незавидном состоянии.Моро крупно вздрагивал от скрипов кровати и когда краем глаза видел крупные тела мужчин, нависавших над Кевином по очереди, примеряя его, как вещь.Жан начинал судорожно дышать или вовсе не дышал, когда Кевин всхлипывал и умолял; его серые глаза бегали по комнате, стараясь зацепиться за что-то забыться.Не быть в этом кошмаре никогда, забыть об этом всём.Лучше уж умереть. -Им наскучило пользоваться одной дыркой, Жан, —Ехидно промолвил Рико, ухмыльнувшись и впиваясь своими угольными глазами в француза, который мог бы сейчас слиться с белым полотном.Кривые от переломов пальцы дрожали, он сжимал их в кулаки до побеления костяшек.Губы дергались, глаза готовы были вот-вот заслезиться.От слов Рико Жан вздрогнул так сильно, что Кевин подумал, не шибануло ли его током. Пока парень рвал его внизу, не смотря на кровь на своем члене, Кевин думал о том, как бы было хорошо целовать руки Жана и гладить его стёртые в кровь костяшки, как тогда, в душе. Пока ему на ухо грязно и пошло шептали, какой же он узкий и как ахуенно сжимается, Кевин вспоминал, как Жан гладил его по голове, перебирая его волосы и шептал, какой он молодец и как хорошо справился на поле. Пока Рико подначивал парня побыстрее кончить и дать другим испробовать своего сокомандника, Кевин почти видел перед глазами, как успокаивал в одну из ночей Жана, проснувшегося в холодном поту и начавшего рыдать в голос, рассказывая Кевину ужасные подробности своей жизни в Воронах, пока второй пытался не показывать леденящий ужас и гладил его по спине, прижимая к себе ближе. -Жану хватило примерно семерых на 3-4 часика, —Весело говорит вдруг Рико, а Кевин чувствует, как внутри него что-то обрывается, ломается и трескается, опадая разбитым стеклом на пол.—А тебя на сколько хватит, второй? -Прекра…—Хрипит Кевин.Он уже не чувствует всей нижней части, зато из-за слез и сорванного голоса ему, мягко говоря, паршиво.Стенки горла жгёт, пальцы еле-еле двигаются, сжимая простынь, все разговоры сверху, шлепки, удары, слова Рико отражаются пульсирующей болью в висках и звоном в ушах. Веки внезапно тяжелеют и он старается не закрыть глаза, чтобы не открыть потом их снова и не увидеть перед собой этих парней.Их мерзкие физиономии. Он не совсем понимает когда всё кончается, лишь начинает приходить немного в себя, ногами скользя по грязным простыням и ощущая теплую кровь на пальцах, бедрах, ногах. Чувствует ожоги от ударов на спине, животе, боках.Синяки начинают болеть снова, старые шрамы, будто, вывернули наизнанку. Кевин не помнит, о чем он думал, когда Жан помог ему подняться, а затем и вовсе взял его на руки, прикрывая обнаженное, измученное тело своей рубашкой, после того, как Кевин болезненно застонал от попытки встать.Жан тогда слишком встревожился, мягко приостановил его попытки и подхватил под колени, поднимая так, словно Кевин ничего не весит.Француз нежно, очень нежно и тихо шептал ему «тише, тише, mon amour.все хорошо, они не тронут тебя больше.Я здесь, тише.» Кевин сейчас ничего не помнит и старается не думать об этом, когда проваливается в сон, так и не промолвил ни слова за всё время, что Жан тащил его на своих руках.Не тогда, когда он лежит головой на груди Моро и тот нежно гладит его по волосам, хоть и дрожащими, но такими родными руками.