Танцевальная практика

- Эй, хён... как себя чувствуешь? Джисон, присев перед старшим, поднимает хорошенькое личико за подбородок и пристально разглядывает расфокусированный взгляд, румянец на щеках, влажную чёлку и высоко вздымающуюся грудь. Минхо облизывает пересохшие губы, и в голове проносится мысль, что единственное, о чём они не позаботились, это ужин и питьё. - Я в порядке, Сон-и... но с твоим членом внутри чувствовал бы себя лучше... может, перейдёшь к делу, наконец? Хан хмыкает и чисто номинально шлёпает по щеке парня, что смотрит на него вызывающе и насмешливо. Слышит тихий стон и видит, как смыкаются бёдра сидящего на коленях танцора. Пиздец, он течёт от пощёчины, пусть и еле ощутимой. И Хан готов ему ноги целовать, когда осознаёт это. Но... это немного перебор для них, так же, как и горловой минет, от которого ему пока удаётся удерживать Минхо. - Хён... - Ещё раз... и сильнее... - Я не... хён... Минхо облизывается, прищурив хитрые кошачьи глаза. Джисон всегда делает то, что он хочет. - У тебя с этим какие-то проблемы? - Он изгибает брови, и взгляд становится презрительным. Джисон спокойно смотрит ему в глаза. Минхо продолжает провокацию. - Если ты не можешь, то... - он делает попытку встать, оперевшись на стул, но конечности явно его не слушаются, в итоге он остаётся на коленях, локтями на стуле, - я не настаиваю, - тихо говорит он, отводя взгляд, - мне просто придётся найти того, кто... - Уверен, что хочешь закончить предложение, хён? - Спрашивает Хан с убийственным спокойствием и мягкой улыбкой на губах. Минхо сжимает колени, разводя стопы в этих нимфоманских носочках и ботинках небольшого размера, и чувствует стекающие капли на внутренней стороне бёдер, так как его знатно ведёт с такого младшего. - Джисони... - Минхо сглатывает и с трудом удерживает зрительный контакт, - если для тебя проблема доминировать, я найду того, кто сможет меня удовлетво... ах! Что ты... ты охренел?!... Крики Минхо слышны на всём этаже, но в опустевшем здании вероятность того, что их кто-то услышит, практически нулевая, так что... Через две секунды после неудачной (или удачной) провокационной речи, он оказывается на коленях, впечатанным щекой и грудью в чёрную худи на полу, высоко задрав горящую киску и пульсирующую попку кверху, на обозрение Хана. - Ммм, какой вид... моя шлюшка просит трахнуть её, лёжа в танцевальном зале жопой кверху... Минхо вскрикивает и дёргается от звонкого шлепка по ягодице. - Я не расслышал, что ты там лепетала, крошка... - старший закусывает губу, упрямо сдерживая стон, - твой язык так заплетался после полировки члена, что я не разобрал ни слова... - Ах... ммм... что ты... блять!... Джи... я тебя... ммммм!... - череда ощутимых ударов ладонью обрушивается на ягодицы старшего, пока его за основание шеи вдавливают в пол, заставляя болезненно прогнуться и задрать попу ещё выше. Джисон останавливается только тогда, когда ягодицы краснеют, а его хён жалобно скулит и, вертя задом, пытается уйти от наказания. - Ах... мммм... - все угрозы, что готовы были сорваться с губ в процессе порки, потонули в искристом наслаждении, что распространялось от клитора и сжимающейся вагины по всему животу, с каждым обжигающим шлепком становясь сильнее. Хан нежно гладит горячие участки кожи, оттягивая ягодицы в стороны и с наслаждением сминая упругие полушария. Двумя пальцами касается потемневших половых губок, и за ними тянется прозрачная смазка. - Ммм, девочка, ты как всегда неподражаема... - хриплым голосом произносит он. Минхо, закрыв глаза, постанывает, но покорно терпит дразнящие прикосновения. Распахивает ресницы и судорожно вдыхает, когда чувствует холодную жидкость, что льётся ему между ягодиц. - Эй, а согреть не судьба? - Прости, но такую похотливую сучку, как ты, хён, приходится держать за загривок, чтобы не навредила себе, дёргаясь от растяжки... - Да когда я... ммх... Палец толкается в сжатое кольцо мышц без предупреждения, и погружается на половину. Замирает на секунду, выходит, и снова беспардонно проникает, уже на всю длину. - Ах... ммм... - Лино возится, действительно чувствуя крепкую хватку, что не даёт дёрнуться, пока его дырку готовят к члену, и готов кончить только от этого. Джисон вводит два пальца, не жалея смазки, аккуратно толкаясь и массируя переднюю стеночку, а объект его стараний высоко стонет и сжимается. - Лино-я... расслабься, солнце... Он целует ягодицу, потом лижет вход, что обхватил сейчас основание его пальцев. Под писк и хныкание проходится твёрдым кончиком по краям, трахает пальцами, проникает горячим языком вместе с ними. Третий палец с трудом проскальзывает, и оба знают, что этого недостаточно, но задыхающийся Минхо так напряжён, что процесс затрудняется. - Твоя попка такая тугая, хён, - он любуется отшлёпанными ягодицами и подрагивающим анусом, сжавшимся вокруг самых кончиков пальцев, - придётся вставить тебе пробку, чтобы привыкал. Он убирает пальцы под жалобный стон, не сдержавшись, припадает ртом к смыкающимся краям, втягивает и прикусывает их. Толкается языком внутрь, от чего старший скулит и отстраняется, но его тут же притягивают обратно, просунув руки под бёдра. Джисон стонет от кайфа и проникает извивающимся влажным языком так глубоко, как его способны пропустить подрагивающие стеночки. При этом крепко удерживает обалдевшего от ощущений Минхо, зная его противоречивый характер. В его стиле хлестать по ушам грязными подъебками, но при этом краснеть и щемиться, когда его загоняют в угол интимными ласками. - Ах... ммм. Джи... я сейчас... я помру, Джи... это слишкоммммм... Он прогибается просто под невообразимым углом и касается дрожащими пальцами клитора. Увлечённый сладким насилием Джисон не видит этого, да если бы и заметил, не стал мешать. Он обожал такого разбитого и дрожащего от желания старшего, когда тот судорожно мастурбировал, высунув и прикусив язык, и зажмурив глазки. Хан поднимает голову и берёт пробку, краем глаз замечая хаотичные движения пальчиков, дёргающих складочки в одном ритме. Он понимающе ухмыляется и приставляет острый кончик к блестящему от слюны и смазки отверстию. - Мммхххм... да, прошу... - тот виляет попкой и умоляет помочь ему отчаявшимся голоском, - вставь... ско... скорее... Пальчики порхают на горошинке, Джисон вводит два пальца в пиздец какое мокрое влагалище и надавливает силиконовой игрушкой на вход. Судя по стонам, Минхо широко раскрывает рот и высовывает язык, теряя способность связно говорить. Пробка растягивает попку, так шикарно и соблазнительно, Хан трахает киску пальцами, и сам едва не стонет, глотая вязкую слюну и чувствуя пульсацию в вновь затвердевшем органе. Самая широкая часть раскрывает анус чуть больше, чем ширина члена, Минхо взвизгивает и кусает собственное предплечье, толкаясь на пальцы, оргазмируя потоком смазки и сжимая пробочку, что скользнула внутрь и плотно встала на место. Если бы Хан не подхватил его под живот, тот точно бы завалился на пол. Его осторожно придерживают, насаживая киской на член. Он мычит и пытается уйти, и Джисона это останавливает на секунду. - Нет, нет, милый, продолжай... ммм, просто я... ты же знаешь, я люблю, когда ты настойчив... - Хорошо, - но входить не спешит, понимая, что один из них должен оставаться разумным, - ты же помнишь стоп-слово? - Хани-я, прошу... - он подаётся назад, но его не пускают, - долбанная "солёная карамель" блять, Сони, продолжай! Его натягивают на горячий твёрдый орган, а попка подрагивает и с лёгким жжением сжимается вокруг основания внушительной силиконовой перламутровой пробки с продолговатым стоппером, точно разместившемся между ягодиц. Лино, вероятно, попал в рай. Потому что, когда он от дискомфортного контакта двух толстых предметов сквозь тонкую стеночку, хнычет и дёргается вперёд, его хватают за талию, и медленно, но твёрдо ввинчиваются в истекающую щёлку. Он протяжно стонет и дрожит всем телом, пытаясь препятствовать этому сладкому и болезненному проникновению. Но Минхо явно пропустил тот момент, когда Джисон стал превосходить его в силе, и теперь мог как куклу вертеть его на детородном органе. Вагина растягивается и пульсирует, когда основание члена максимально расширяет вход, а головка упирается в матку. Минхо пискляво хнычет и чувствует покалывание в уголках глаз. - Сони... блять... я сейчас... мои дырочки... Его чуть отпускают, а потом резко дёргают назад, рывком входя внутрь и заставляя вскрикнуть от лёгкой боли. Киска обхватывает член до болезненного растяжения, а давление пробочки усиливается от стимуляции сквозь перегородку. И без того узкая попка судорожно сжимается, мышцы тянутся и с дискомфортом принимают заданную форму. Лино коротко вскрикивает на каждом толчке, слёзы катятся по щекам, а клитор ноет от недавнего оргазма. Нежные сосочки трутся о ткань, на которую Джисон заботливо развернул его, когда припечатал к полу. Пальцами старший сжимает худи и не прекращает инстинктивных попыток уйти, но благодарно хнычет, когда ему не дают этого сделать. Внезапно Джисон со шлепком входит (оказывается, только теперь), на всю длину, и Минхо реально пугается от жалящих ощущений в киске и острого дискомфорта в попке. А младший замирает, до синяков сжимая бёдра, и не давая паникующему парню сорваться с растяжения. - Аааммхх... Джи... моя киска... ах... там... я боюсь, Хани-я... - Чшшш, всё хорошо, Лино-я... потерпи, хён... скоро ты привыкнешь... - Ах... я серьёзно... - слёзы катятся по щекам, - я порвусь, говорю же... ах.. ммм... И тут же срывается в сладкий скулёж, потому что боль и насилие над ним зарождает внизу живота щекочущие спазмы, отдающиеся в клитор, и напряжённый бугорок покалывает и дёргает от короткого и быстрого сокращения мышц промежности. - Даааа! - протяжный крик отскакивает от стен, - блятьджисониятебялюблю... блятьтрахнименяяяя... Минхо воет и не осознаёт, что его содрогающееся тело обхватываю поперёк живота, чтобы удержать. Зато сразу чувствует, что в него начинают резко и быстро вбиваться, проезжаясь по всем точкам. Раскрывают максимально при каждом проникновении, попка и киска сокращаются, сжимаясь на растягивающих их инородных предметах. - Лино-хён... - хриплый низкий голос над ухом, - кто ещё даст тебе это... заставит почувствовать использованной вещью, которая только и может скулить и сквиртовать, пока её дырки горят от долбёжки... - Ты Сони... мой мужчина ах... только ты, милый... мммм... Его трахают, безжалостно и жёстко, властно прижимая за талию к горячему телу. А он плачет и чувствует, как мощный оргазм накрывает океанской волной его дрожащее, словно от разрядов тока, послушно прогибающееся тело. Ему страшно не выплыть из этой мутной синевы, он задыхается, словно и впрямь уходит под воду. Его прошивает до кончиков пальцев горячим удовольствием, скручивая мышцы щекочущей вибрацией. Он рыдает от сладких судорог, прикусив кофту, по бёдрам струится горячая жидкость, стеночки пульсируют от сверхстимуляции. Потому что его всё ещё берут в обе дырки максимально большими диаметрами, которые он может принять. И это безжалостное изнасилование - самое сладкое, что с ним происходило в жизни. Его укладывают на живот, член выскальзывает из сжавшейся от оргазма щелочки. Его гладят по спине, ногам и голове. Он слышит голос Джисона, словно издалека. - Я прогуляюсь до автомата внизу. Не скучай. Его целуют в макушку.