Танцевальная практика

Джисон разговаривает по телефону и смотрит на то, как танцует Минхо. Вращает бёдрами, плавно скользит по телу руками, закрывает глаза в особо чувственные моменты. Он будто в трансе, извивается под медленную музыку, и Джисон жалеет, что в их зале для практики нет шеста. Старший всегда после совместной репетиции ещё долго танцует под рандомные треки. Наверное, поэтому он и является лучшим танцором четвёртого поколения. Сегодня Джисону повезло, в плейлисте попалась классическая мелодия для стрип-пластики, и Минхо, как всегда, идеально исполняет танец. Остальные мемберы уже разошлись кто куда, а у этой парочки были планы на остаток дня и вечер. Джисон сбрасывает вызов и продолжает любоваться, сидя на полу и опираясь спиной на зеркало. Он мог бы делать это бесконечно, так завораживают движения спортивного гибкого тела. Широкие чёрные штаны едва прикрывают тазобедренные косточки, край белой футболки иногда взлетает вверх, обнажая пресс, широкую резинку от нижнего белья и едва заметный белый шрам на животе. Кепку он сбросил ещё в середине репетиции, и теперь растрёпанные чёрные волосы рассыпались в такт движениям. Влажные прядки на лбу и висках подчёркивали фарфоровую кожу миловидного лица. - Хён, ты, чёрт возьми, такой сексуальный, - невольно вырывается у младшего. В ответ ему прилетает соблазняющий взгляд из-под ресниц, при этом танец продолжается и набирает обороты. Темп ускоряется, движения становятся резче, развязней. Поддавшись настроению музыки, Минхо закусывает и облизывает губы, сохраняя зрительный контакт с Джисоном. Приближается к замершему парню, встаёт над ним, расставив ноги, и, выписывая задницей восьмёрки, медленно опускается вниз, седлая его бёдра. Руки мягко кладёт на напряжённые плечи, не прикрытые чёрной безрукавкой, и нежно массирует, приподнимаясь на коленях в такт музыке. В глазах Джисона разгорается разрушительный огонь, а старший будто не замечает этого. Танцует для него приват, словно его купили в стрип-клубе. Обхватив объект за шею, вскидывает бёдра снова и снова, так, что прямо перед лицом Хана мелькает плоский живот. Откидывается назад, опираясь на локти, выгибается, дразняще подцепляет край футболки, и дыхание Джисона сбивается, когда на секунду показываются розовые торчащие соски. Минхо извивается змеёй, облизывает пальцы, трётся пахом о чужой живот, а у Джисона рвёт крышу. Он не выдерживает, кладёт руки на аппетитные бёдра, сминает и гладит сквозь тонкую ткань брюк, почти касаясь промежности. - Хён... ещё минута таких выкрутасов, и я не выпущу тебя отсюда... чистым и в разуме. - Как самонадеянно, Джисони... - по-змеиному шипит тот, поднимаясь на коленях и обводя рукой острый подбородок парня. Его бёдра сжимают с такой силой, что он дёргается и сбивается с ритма. Но на лице играет издевательская усмешка. - Лино... - в голосе Джисона сквозит предупреждение, - уверен, что не пожалеешь о своих словах? Он собственнически гладит танцующее только для него тело, мнёт ягодицы, проникает под футболку и едва не стонет от шёлковой нежности живота и прогибающейся под прикосновениями спинки. - Мммм... малыш вырос... - продолжает провоцировать Ли, ласково обводя пальцами мускулы, - так разговаривает со старшими... Он вздрагивает и запрокидывает голову со стоном, так как руки под футболкой добрались до затвердевших от грязного танца сосков и безжалостно сжимали и покручивали их. Хан с удовлетворением наблюдал, как изменилось лицо Минхо со снисходительного на растерянно-кайфующее. Тонкие пальцы вплелись в волосы младшего, неосознанно впиваясь в них, заставляя того шипеть сквозь зубы. В ответ он поднимает футболку и выцеловывает полоску кожи рядом с поясом и лижет выступающий шрамик. На это слышится учащённое дыхание, а животик вздрагивает и поджимается от прохлады влажных губ и языка. - Лино... если хочешь, пока ещё можешь уйти, - рычит Хан, прижимаясь губами к тазобедренным косточкам поочерёдно и кончиками пальцев касаясь поясницы. - Хани... - хриплым от возбуждения голосом и почти растеряв самоуверенность, но пристально глядя в глаза и блядски улыбаясь уголком губ, - я не боюсь хомячков... Пиздец. "Ли сегодня своё получит", - проносится в голове у Джисона, когда он резко укладывает его на спину, подставив руку под затылок, и нависает сверху. - Какой дерзкий язычок, Лино... - жадным взглядом он осматривает растерянного парня под собой, - напомни, какой он на вкус... И приникает к распахнутым в возмущении губам, прижимая к полу попытывшиеся его оттолкнуть руки и просовывая колено между ног. Не то чтобы ему пришлось применять реальную силу. Минхо практически сразу отвечает на поцелуй, мычит в улыбающиеся губы и извивается, когда его "качают" на коленке. Хан довольно отмечает жар, который чувствует между ног Лино, особенно, когда тот пытается сжать бёдра от слишком настойчивого давления на чувствительное место. Одновременно кусая чужой язык и издавая пошлые стоны. Теперь, когда старший раздразнил Джисона до такой страсти, сам он превратился в дикую кошку, неистово отвечая на ласки. А младший звереет и твердеет от такого своевольного и дерзкого Минхо. Целует кусающийся рот, обсасывает сексуальные губы, выводит узоры на нёбе, глотая сладкие стоны. Пытается усмирить острый на провокации язычок, настойчиво массируя и обвивая его, пока старший под ним плывёт от такого напора. Рывком задирает футболку, натянув ткань на ошеломлённое лицо, что совсем недавно было надменным. Сразу спускается к шее, вылизывая и прикусывая, оставляет Минхо самому справляться непослушными руками с элементом одежды. - Джисон, что ты... ммм... Он путается в ткани, пытаясь стянуть её, как его прошибает удовольствие от влажного рта на соске и от чужих пальцев, впившихся в набухшие губки сквозь брюки и бельё. - Мммм... ах... что ты... да будь проклята эта тряпка!... Он с треском, наконец, стягивает её с локтей, и, раскрасневшийся и взъерошенный, растерявший гордую неприступность, предстаёт перед младшим. Тот хищно облизывается, скручивая пальцами сосок и сминая обтянутые складочки половых губ. - А может, связать тебе руки этой тряпкой, хён? - Ммм... - Минхо выгибается, не в силах скрыть наслаждение от грубой ласки и сладкой угрозы, но всё же выдаёт дрожащим голосом, - не слишком ли ты самоуверен, Хани? И смотрит выжидающим взглядом, в предвкушении закусив губу. И Джисон улыбается в ответ, произнося елейным голосом в искривлённые насмешкой губы: - Сейчас я выдеру тебя во все дыхательные и пихательные, Лино. Грубо и глубоко, как ты любишь, - пальцы терзают киску сквозь влажную ткань, - как и положено иметь сладких сучек, у которых от недотраха портятся манеры. - Ммм... нет... я не... - А потом ты будешь слизывать собственную смазку с моего болта и благодарить в стонах и слезах. - Ммммхаааа... - Минхо задыхается, пытаясь сжать бёдра, и пальцами цепляясь за чёрную безрукавку на младшем. Тот отстраняется и стягивает брюки с послушно приподнявшихся ног. - Не холодно, милый? - С издёвкой интересуется у почти обнажённого парня на деревянном полу, всё же выискивая взглядом их худи, чтобы подложить под спину Лино. - Ммм... не отвлекайся, Хани... - Нетерпеливая крошка, - он небрежно шлёпает по аппетитному бедру и встаёт, чтобы принести одежду. Расстилает на полу, пока старший, прикрыв глаза, выравнивает дыхание. Он приподнимается и придирчиво оглядывает импровизированное ложе. Хан, закатив глаза, молча перетаскивает опешевшего Минхо на их кофты, и снова оказывается над ним. - И что теперь, я должен на шею тебе кидаться, джентльмен? Лино явно успел немного прийти в себя. - Ты можешь только сесть мне на шею, милый, если будешь сидеть ко мне лицом. С этими словами Хан разводит шикарные ноги (на которых ещё надеты чёрные кроссовки с белыми носками), и ртом прикасается к ткани тонких чёрных шортиков, рельефно обтягивающих пухлую влажную киску старшего. Минхо выгибается до хруста в позвоночнике и распахивает рот в немом стоне. Джисон проминает губами и чуть прикусывает мягкую плоть, обсасывает область клитора, ощущая вкус смазки, сочащейся через ткань. Парня под ним бьёт в конвульсиях от разрядов невыносимого удовольствия. С ещё недавно таких дерзких губ сейчас срываются жалобные стоны. Минхо изо всех сил борется с собой, чтобы не впиться в волосы младшего и не начать умолять о бОльшем, будто это может спасти его разрушенную гордость. Джисон его разбирает на винтики, видит насквозь и умело доводит до исступления. Пока старший сводит бёдра и пытается отдышаться, Хан стягивает шортики с пышной попы, шлёпнув по обнажившимся ягодицам, и с удовольствием слыша возмущённый писк. Каким-то чудом он оставляет на нём только обувь и высокие белые носки, от чего тот выглядит мило и горячо одновременно. Жадно разглядывает набухшие от возбуждения, мокрые и призывно раскрытые губки. Разводит колени, слегка касается пальцем самого входа, заставляя стенки подрагивать и выталкивать смазку, в то время как Лино вскрикивает и сжимает ножки. - Эй! Джисон шлёпает по ляжке, но тот лишь шипит. Тогда он разводит стройные ноги, и приказывает: - Держи их под коленями. Минхо смотрит на него уничтожающим взглядом с поволокой желания, и не реагирует. - А то останешься сегодня без сладкого. Большим пальцем он сильнее надавливает на мокрый, сжимающийся от стимуляции вход, и вызывающий взгляд ускользает, так как карие кошачьи глаза закатываются с протяжным стоном. - Вот так, крошка, это состояние тебе очень к лицу. Лино перехватывает свои ноги под коленями, разводя и прижимая их к груди. Теперь он полностью открыт перед Джисоном. Его щёки и уши пылают, глаза слезятся от унижения и наслаждения, он зажмуривается, не выдерживая горящего и торжествующего взгляда младшего, что в очередной раз подчинил его стервозную и совершенно блядскую натуру, известную только ему одному, только Хану. Через несколько секунд Лино чувствует, как губы всасывают торчащий клитор, и взвизгивает, сводя ноги, за что сразу получает хлёсткий шлепок по внутренней стороне бедра. Он задыхается и течёт как сучка, снова разводя ноги, крепче перехватывая их и скуля от стимуляции чувствительной горошинки. - Хорошая девочка, - хвалит Джисон, оторвавшись от сладкого местечка. И снова припадает к киске, накрывает клитор широким языком и массирует, раздвигая большими пальцами вход. Стоны льются не прекращаясь, Лино послушно держит взрагивающие ножки и кусает губы. - Ммм... Джи... сони... ммм... прошу... Младший с наслаждением вылизывает складочки, погружая большой палец на фалангу и массируя края входа. Смачивает в хлюпающей прозрачной жидкости средний палец этой же руки, и помещает его в ложбинке между ягодиц. Минхо дёргается и разводит ноги сильнее, на что Джисон усмехается и касается плотно сжатого входа. - Моя похотливая девочка, такая послушная... Он кончиком языка тыкается в клитор, вводит во влагалище большой палец, и кружит возле ануса влажной подушечкой. Смазка из киски стекает между ягодиц, и палец мягко массирует вход, расслабляя и готовя к проникновнию. Минхо скулит и мечется, теряясь в ощущениях. Он старается расслабить попку, потому что хочет подчиниться и принять своего мужчину, принять всё, что Джисон ему даёт. А ещё он обожает анальную стимуляцию, ведь нежный и аккуратный стиль младшего заставил его полюбить абсолютно всё, на что способно его тело. - Хочешь скрепочку, Лино? - Ммх... да... пожалуйста... Он крутит тазом, пытаясь поторопить осторожные касания пальчика, и, наконец, получает то, что хочет. Палец проникает на одну фалангу, раскрывая плотно сжатые мышцы, и замирает, давая привыкнуть. Язычок деликатно обводит чувствительную бусинку, отчего стеночки подрагивают, а Лино коротко вскрикивает. - Ммм, какие покорные дырочки... Он немного двигает пальцами, сжимая тоненькую перегородку. Этого достаточно, чтобы Минхо завыл в голос и затрепетал от кончиков пальцев до макушки. - Ххааа... ааа... ммм... - старший впивается ногтями в нежную кожу под коленками, но не чувствует этого. - Реакция супер, крошка. Он повторяет стимуляцию внутри дрожащих дырочек, и снова безжалостно целует клитор. Джисон готов впитывать каждой клеточкой тела распад Минхо на атомы. И ожидание его оправдывается. Пронзительно крича и выгибаясь, старший выпускает ноги, они разъезжаются, дёргаясь. Руки хаотично сжимаются, хватая пустоту, анус и киска сокращаются вокруг ласкающих изнутри пальчиков, что ввинчиваются глубже. Лино изгибается, то ли подставляясь, то ли пытаясь уйти от настойчивого языка, что не останавливается ни на секунду, быстро-быстро порхая по клитору. Скулёж и стоны льются сладкой мелодией, пока Лино крупно дрожит и насаживается, и пытается отстраниться, и покорно раскрывается навстречу, утопая в удовольствии, которого слишком много для него одного. Ему так хочется прижаться к сильному телу и дать волю слезам, что уже предательски текут по вискам и теряются в волосах. Джисон останавливается, когда слышит рыдания, обеспокоенно высматривает разбитого Минхо, и слизывает сладковатую жидкость со своих покрасневших губ. - Лино-я... расслабься, а то я не могу покинуть твоё тело... Тот не слышит. Хнычет и жалобно поскуливает, сжимая пальцы в себе. Тогда Джисон приближается к его лицу и нежно целует раскрытые губы. - Солнце... любимый... Он гладит растрёпанные волосы, осторожно освобождает расслабляющиеся дырочки. Ложится рядом и прижимает вздрагивающего от рыданий парня к своей груди, такого обнажённого и беззащитного, что хочется нагнуть его и отыметь в первое попавшееся отверстие. Но он не позволяет себе это, видя состояние Лино. Время у них ещё есть. До утра этот этаж никто не посетит, и Джисон мягко поглаживает вздрагивающие плечи. Через пару минут на него поднимаются влажные горящие глаза. И севший от слёз голос с ноткой сарказма напоминает: - Ты обещал во все дыхательные и пихательные, Сон-и... - Разве я когда-нибудь нарушал обещания, Лино-я? - Нежно интересуется Джисон, ухмыляясь в ответ.