Суперсемейка

      Полдень. Час, который жители Суны стараются избегать всеми возможными способами из-за не знающего пощады солнца пустыни. Однако в доме Казекаге жизнь бьёт ключом. И, похоже, бьёт не только она.       Метал влетает в гостиную на звуки бьющейся посуды. Он видит Шинки, стоящего за дивном, будто бы от чего-то прячущегося. Когда тот замечает брата, то активно машет рукой, призывая мальчика к себе:       — Иди сюда. Давай, бегом!       Метал подбегает к Шинки как раз вовремя, чтобы тот успел накрыть и его защитным куполом из железного песка, прежде чем в них прилетают осколки тарелки.       — Что случилось? — взволнованно шепчет подошедший, хотя в тишине нет надобности.       — Отец Ли опять угробил кактусы Отца, — выражение лица кукольника каменное, устремлённые в потолок глаза полны безысходности.       — О неет, — стонет бедный ребёнок, зарываясь ладонями в смоляные волосы.       — О даа! — восторженно вопит Шукаку.       ***       — Любовь моя, пожалуйста, хватит! Я сожалею о содеянном! — уворачивается джоунин Конохи Рок Ли от полетевшей прямо в него тарелки. Не то, чтобы это могло ему как-то навредить. Что вообще есть уклоняться от кухонной утвари для мастера тайдзюцу и участника Четвёртой Мировой Войны шиноби? Нет ничего, но приятного в любом случае мало.       — Ещё бы тебе не было жаль! — Гаара смотрит на супруга бешено, почти безумно. Песок за его спиной угрожающе шипит и извивается, как щупальца Кракена, готовые в любую секунду утянуть утлую шлюпку, оказавшуюся не в то время, не в том месте в морскую пучину, топя непутёвых моряков. Если ориентируясь на внешнее сходство, ещё можно было усомниться в родстве Темари и Гаары, то сейчас любые сомнения канули в Лету. — Аканторипсалису нужен торфяной субстрат, богатый перегноем и кислотами! И мягкая вода для полива! А гимнокалициум боится резких перепадов температур и сквозняков! Ну как можно не знать таких элементарных вещей? Объясни мне, Рок Ли!       Полное обращение к супругу свидетельствует ни о чём ином как о высокой степени претензий к оному. Причём притензии в таком случае, как правило, государственного масштаба.       Гаара достаёт подаренный Темари на годовщину сервис.       — Не надо так! — в унисон молят дети.       — Так его! Так! — подначивает Шукаку.       — Гаара, любовь моя, прошу, прости меня! В моём сердце не было злого умысла. Я ни за что не повторю своих ошибок в следующий раз. Клянусь силой юности! — фарфоровая чашечка разлетелась вдребезги прямо над макушкой Прекрасного Зелёного Зверя Конохи.       — Да сдалась мне твоя юность, если кактусов больше нет! У них могли быть жёны, мужья, дети! В следующем сезоне я уже мог бы присутствовать на их свадьбе, но этому не бывать! И ты имеешь к этому непосредственное отношение! Ну как можно быть таким беспечным! Это же не твои эти самые тайдзюцу и другие махалки. Тут дело деликатное. Ты хоть осознаёшь тяжесть содеянного?!       — Да, свет моих очей! И я каюсь перед тобою за совершенное преступление!       Песок злобно шипит как гремучая змея в засаде.       — Я убью тебя, Рок Ли! Слышишь? Убью!       — Любовь моя, ты уже хотел сделать это раньше. И к чему это привело? Мы женаты и у нас двое детей!       Песчаник замирает. Какое-то время он смотрит на Ли исподлобья, будто бы даже со слабой обидой, но после глубоко вздыхает. Его плечи опускаются, а висевшая в воздухе посуда возвращается на кухню. Мужчина плавно подходит к возлюбленному, кладя голову тому на плечо. Рок незамедлительно обнимает любимого человека за плечи, прижимая к себе ещё сильнее.       — Пожалуйста, — Гаара говорит с расстановкой, но уже без злобы. — Будь внимательнее в следующий раз.        — Конечно, любовь моя!       Казекаге примирительно целует супруга в щёку и уходит в свою комнату. Песок возвращается в горлянку.       — Всë… — облегчённо выдыхают дети.       — Всë?! — неистовствует в недрах Шукаку.       — Всë! — радостно заключает Прекрасный Зелёный Зверь Конохи.

***