Непостижимое

Город оделся праздничным трепетом. Развесил, словно бусы, праздничные гирлянды по фонарям, площадям и фасадам. Лондон всё такой же каждое Рождество. Такая же прекрасная праздничная суматоха царит на его улицах, где в сумерки ранние зимние гуляющих всё больше. Ангел и демон. Рай и Ад. Запах мандаринов и ели. Кроули никогда не признается ни одной живой душе, ни адскому сородичу, что гуляет с одним ангелом под Рождество. Что проводит уже как несколько лет (шесть тысяч лет, если точнее), думая только о нём. Об этом создании, идущем рядом, вовсю болтающем о волшебном вечере, что они решили провести в Ритц, в компании друг друга. Вот уже который раз за эти шесть тысяч лет выбирая не нечто подобное себе, а полную противоположность. И получая от этого удовольствие в сто крат большее. Кроули никогда не признается, что не хочет, чтобы этот день заканчивался. Впрочем, ангел и так знает. Азирафель шагает рядом, полностью разделяя его желание. — Ах, Кроули, десерт был просто восхитительный! — так и не скажешь по этому весёлому блеску в небесно-голубых глазах, что с вселенной они ровесники. Правду говорят: ангелы — все такие же дети. Змию ли это не знать. — А уж красное вино…- кивает Кроули, соглашаясь. Впереди уже показалось здание книжного магазина. Оно все такое же уютное, заполненное ароматом книг, полное разнообразных человеческих историй. Они должны были оказаться тут еще пару часов назад, но Кроули упорно водил их окольными путями, показывая лабиринты парков, изученные ими обоими с самого момента, как был отстроен сам город. — Ну вот…и книжный, — вздыхает демон. Азирафель не спешит взлетать на крыльцо. Кроули не спешит прощаться. Азирафель не хочет отпирать двери ключами с небольшим брелком в форме ангельских крыльев. Кроули не хочет разворачиваться, чтобы отправиться домой, все так же прокручивая в уме воспоминания о сегодняшнем вечере. Азирафель не желает на этом заканчивать. Кроули тоже. Но каждый из них думает, что другому этого хочется. Видимо, живя на земле, они слишком привыкли следовать человеческим привычкам. Настолько, что теперь и чувствуют то же самое, что и герои самых простых мелодрам. — До завтра? — произносит Кроули, столь многое вкладывая в эти слова. Это было здорово. Надеюсь, ты захочешь это повторить. Надеюсь, ты не скажешь «прощай» Я люблю тебя, ангел. И ангел кивает в ответ: — До завтра. Спасибо за сегодняшний вечер. Как же хорошо, что завтра наступит. Я так рад, что мы смогли это сделать. Люблю тебя, мой дорогой. И с каких это пор это стало традицией? Их личной, особой, никому не понятной. Традицией — вот так вот прощаться. Вот так проводить вечера. Вот так просто _жить_. С каких это пор они стали так близки? Настолько, что стали пить в книжном у Азирафеля, обсуждать события двухвековой давности и сетовать на назойливое начальство, настолько, что стали в курсе всех привычек друг друга… Что начали звонить друг другу в 21:07 и беспокоиться, если в свою очередь не услышат телефонного звонка… Настолько, что ужин в Ритц за столиком, освобождённым при помощи чуда — уже часть жизни, без которой все валится из рук и идёт не так… Азирафель застывает на пороге, наконец понимая, что это началось ровно с тех пор, как на землю отправили Антихриста. Никогда ещё он не был так благодарен Великому Плану. Кроули порывается уходить, но его останавливают. — Ты кое-что забыл, мой дорогой.- шепчет ангел, прежде чем их уста соприкоснутся. Покрываются румянцем щёки. Губы Энтони такие прохладные, даже в человеческом обличии…а Азирафель, как и обычно, словно ходячая грелка. Отстраняясь, пару секунд спустя, ангел видит перед собой зардевшнеся лицо, съехавшие на нос очки и желтые глаза, светящиеся в полутьме. Слышит только шум крови в ушах, сердцебиение и чужой голос, сорвавшийся от волнения: — Ещё одно свидание! Сейчас! Смеётся, отпирая двери книжного: — Кажется, у меня оставалась ещё бутылка вина. На Лондон опускались белые хлопья снега. Это Рождество они отметят вдвоём.