День сурка

Да-да, снова раннее утро, ни свет ни заря. Солнце не взошло, все ещё спят, все… кроме Энди. В этот раз он проснулся намного раньше обычного. Уставший терпеть каждодневные «кошмары», сегодня он был намерен покончить со всем этим. Встав с постельки, он смотрит в окно на утренний полумрак, яблоко думает, что ему делать теперь. Выбор невелик, он знает, что вероятно, сейчас его поджидает в сарае Питер, но что дальше? Что ему делать с этим? Энди не мог похвастаться физической силой, даже несмотря на упорную работу на ферме, он явно в этом плане проигрывает тыкве. Драться было бы сложно… А если найти оружие? Но вдруг он будет мухлевать? Схитрит, найдет слабые места и лишь ещё больше поиздевается над бедным парнем? Всё это фермер без конца обдумывает глядя вдаль, но по сути вникуда. Терять время было нельзя, так ведь и шанс упустит. Помотав головой и снова оказавшись в своей реальности, Энди смирился и решил, что по пути придумает план действий. А пока он вышел из дома, идя по сонной округе, тихой дорожке и тёмной шуршащей траве прямиком к жуткому сараю… Двери распахнулись, и маленькая фигура шагнула внутрь большой постройки. Никого нет. Пришлось идти вглубь, и чем дальше он идёт, тем больше нервничает. Энди надеялся, что будучи близким к концу и встретившись наконец с тыквой, он сможет быстрее придумать что-либо, но, очевидно, это было не так. Яблочко почти шугается каждого шороха, но вскоре видит его… — Ты всё-таки пришёл и не струсил, Я рад, — Питер довольно ухмыльнулся, сидя в стогах сена, словно он хозяин этой территории. Энди же ничего на это не ответил, теперь они были с глазу на глаз. Язык его тела говорит сам за себя: он стоит неуверенно согнувшись, руки дрожат и сжаты в кулаках, и ком, застрявший в горле не даёт вымолвить и слова. Перед глазами всплывали страшные картины трупов, которые он видел последние несколько дней. Такая тревога мальчика-яблока кажется довольно потешной, поэтому Питер хотел бы растянуть это хоть на весь день, лишь бы смотреть и наслаждаться. — Так и будешь стоять и молчать, хм? Я думал ты пришёл чтоб друзей своих спасти, — говорит тыква, с лёгкой насмешкой и издëвкой. Как бы ни было весело смотреть на застывшего парня, ещё интереснее было бы увидеть на что тот способен. Но что ответить вообще на такое? Энди только безмолвно открыл рот, пытаясь выдать хоть слово. Ничего не вышло. От этого действия доносится лишь хихиканье со стороны Питера. Ну хватит, какими бы мерзкими ни были слова демона, в этом была доля правды, стоять так вечность было нельзя. Наконец-то между ними происходит полноценный диалог: — Для чего ты всё это затеял? — промолвил Энди, не очень громко, но стараясь вложить в слова уверенность. — Для развлечения, Энди. Ты знаешь как скучно вечность сидеть здесь в четырёх стенах? И несправедливо. А видеть как вы все страдаете — одно удовольствие, — в этих словах вся жестокая натура Питера. — Но почему? Ты мог просто быть нашим другом, ничто не мешало тебе быть с нами и без всех этих убийств! — Ох бедняжка, думаешь всё так просто? — он стал немного злее, — Ты возишься с ними крайне давно, принимая их дружбу как должное. А мне что остаётся? Я всегда был один здесь, в этом чëртовом сарае, не имея даже опыта общения хоть с кем-то. Потому что: «кому вообще захочется дружить с чудаком из темноты?» Я же демон. Ты видел чтобы у них были друзья? Да даже ты сам — разве ты доверял мне, а? Яблоко был в шоке от услышанного, он никогда не подумал бы, что у Питера есть такие проблемы и внутренние переживания, даже кажущиеся слегка…детскими? Но как бы то ни было, это ведь не должно оправдывать смерти близким ему друзей. — Да, возможно я относился к тебе с подозрением и я признаю, что мне было завидно видеть как ты со всеми хорошо общался… Но ты мог оставить всё как есть, зачем ты пошёл на всё это, я не понимаю! Тыква слез со своего места, подойдя ближе к Энди, с явно нехорошими намерениями. Это заставляет младшего испугаться и попытаться попятиться. — То, каким твои друзья меня видели не более чем образ. Им нравится чужая помощь, но думаешь, узнав меня поближе, они стали бы и дальше общаться со мной? — он повышает голос, — И я решил: к чёрту всё, раз демоны жестоки то почему бы не укрепить это представление о себе, раз у меня нет ничего больше. Может, такова моя природа. Фермер не совсем понимал Питера и его эмоции, возможно, из-за страха за себя, ведь он никогда не был с ним один на один когда тыква показывал «себя настоящего». Энди продолжал отступать и говорит всё более неуверенно: — Разве в тебе одна только гниль? Ты тоже можешь быть неплохим, демон ты или нет! Но это только сильнее раздражает Питера сейчас. — Тогда прекрати уходить! Чего ты боишься, а? Что я снова сверну твою шею? — огрызается демон. Очевидно, что ответ да. Всё закипает и явно не решится простыми переговорами. Энди боялся разъяснять что-то ещё, он видит, как его собеседник нестабилен и поэтому сейчас был вынужден защищаться. Страх диктовал ему: «Беги!» Он развернулся и ринулся бежать, пытаясь избежать их схватки, но у Питера другие планы. Тогда Энди стал бегать по разным уголкам сарая, благо места было много. В процессе он также искал что-то, чем смог бы отбиваться. Под руку попался ни много ни мало, а целый топор. Схватив его покрепче, яблоко почувствовал прилив сил, пусть и не был уверен, что топор поможет против демона, это явно лучше чем драка с пустыми руками. Затормозив, он проехался ногами по полу, вызвав небольшое облако пыли и повернулся к Питеру. Тот рассматривает противника с оружием и лишь усмехнулся: — Ты расчитываешь что тебе это поможет? — Топор мог доставить проблем демону и поэтому он пытается убедить фермера что это не так. Тем не менее, Питер снова подходит ближе и ближе к Энди, второй побаивается, ибо меньше верит в свои шансы против него. Тыква скинул белую перчатку с руки, обнажая черную ладонь с острыми когтями. Вторая рука в перчатке легла Энди на плечо и кажется настроение демона слегка изменилось, он стал спокойнее, но всё ещё таил злобу. — Сдавайся, твоя борьба бесполезна, — Его чёрная ладонь касалась предплечья другой руки Энди. Но он лишь сильнее сжал рукоять топора своими маленькими руками. — Нет, и прекрати считать себя всесильным. Я не боюсь тебя. Демон злится, обретая недовольный оскал и резко царапает когтями тело Энди на уровне рёбер. Яблочко вскрикнул, но в ответ ударил его в плечо топором. Удар был скорее резким и рефлекторным, а потому и не нанёс большой урон, хотя этого достаточно, чтобы тыква отступил, держась за рану. Оттуда хлещет чёрная вязкая жижа. Довольно неприятно. Видя это, фермер сделал шаг назад более испуганно. Он знал, что это за собой повлечёт. Поэтому он снова отступает и убегает в другую часть сарая под злые крики Питера: — Стоять!! Не убирая руку от повреждения, он вытащил больше длинных тентаклей, они потянулись за бегущим яблоком с быстрой скоростью. Но и фермер не так робок: он разрубает тянущиеся щупальца, доставляя их носителю больше боли. Их было много и уследить за каждым было нереально. Так, в очередной раз, отбиваясь от вездесущих тентаклей, Энди упускает одну из вида, та резко и крепко обвила его ногу. Как только яблоко это замечает, то собирается вновь замахнуться для удара, но щупальце сильно дёргает его назад, заставляя потерять равновесие и упасть. Он роняет топор, и, пользуясь моментом его слабости, его тело отрывают от земли, а затем больно бьют об пол, как тряпичную куклу, с которой играет ребёнок. Энди ноет от боли и Питер начинает подходить к лежачему бедняге на полу, такому измотанному. Яблочко поднял голову, туманным взглядом смотря на мучителя. Демон остановился рядом с ним, снисходительно глядя вниз. Ногу фермера так и не отпустили и крепко сжимали. К этому добавляется то, что Питер ставит собственную ногу на тушку младшего, не давая пошевелиться совершенно. — Ты пытался, но всё было зря. Хотя это было весело, ты даже смог меня ранить. Но всё что теперь у тебя останется это полное понимание происходящего и отсутствие возможности повлиять хоть на что-то, — тыква хихикает и продолжает, — ты смелый, но такой слабый, — он злорадствует по-полной, растирая стопой пыль по телу Энди. Он добавляет: — Тебе есть что сказать напоследок? — ухмыльнулся во всё лицо. Яблоко откашлялся, и, тяжело дыша во всю сдавленную грудь, говорит хриплым голосом: — Д-да. Ты поступаешь отвратительно и показываешь самую худшую сторону себя, но. Разве всё время когда ты был с нами это только притворство? Ты совсем ничего не чувствовал? — возможно это была лишь попытка надавить на жалость Питера от безысходности. А может он и вправду хотел переубедить его и не только спастись, но и заставить подумать о своём решении. Энди продолжает: — Я плохо тебя знаю и моя ревность не давала мне сблизиться с тобой, но разве ты не видишь, как другие были добры к тебе также как и ты к ним? Они ценили тебя не за то, что ты удобный, а потому, что с тобой было весело. На тебя можно было положиться и я уверен они бы не расстроились, узнав правду о том, что ты демон. Мои друзья не такие и мы смотрим не глазами, а сердцем. В конце концов даже я понял как был несправедлив к тебе, но до того момента, как ты всё это начал, — слова шли сами, голова болела, но фермер говорит что-то ещё: — ты же просто долгое время был одинок… Питер молчал. Его лицо изменилось, улыбка исчезла и он думает над услышанным. Конечно, он не исключает, что это может быть банальная слезодавка, но и слова эти не были пустыми. То противное чувство, преследующее день за днём, фразы друзей Энди и даже их преданность Питеру, вылившаяся в недоверие к яблоку, могли значить лишь то, что демон действительно значил что-то для них. В груди опять сжалось и заболело сильнее. Когда же это прекратится? Раздражает. Тыква сильнее втаптывает тело Энди в землю, вызвав у второго невнятный недовольный шум. Это действие разрушает надежды яблока, но не полностью, он всё ещё хочет верить, будто в демоне есть сострадание. Хотя теперь решение явно принимать не ему, всё зависит от выбора Питера. Так что младший только лежит и терпит в ожидании окончательного исхода всего этого. И Питер сделал свой выбор. Убирая ногу с его тела, Питер опустился на пол. Также как и с Клаусом во время его убийства, он уселся на тело Энди. Второй подсознательно понимал — это не к добру. Волнение растёт, тельце под чужим весом, придавленное к полу, ещё больше ноет от боли. Дышать стало в разы труднее, он переживал смерть уже несколько дней подряд, но кажется сейчас будет хуже чем обычно. Не до конца отрубленная тентакля вновь тянется к топору на полу, пока Питер вновь говорил что-то: — Тебе это не поможет, — слова звучали сухо и черство, без всякого признака чего-то хорошего. — Ты увидишь, что всё может стать намного хуже. Тентакля двинулась ближе к «хозяину», и, перехватывая руками топор, демон очень крепко держит его, рассматривая верхнюю часть тела Энди, словно анализируя. Яблочко полагал, что его сейчас зарубят топором. Поэтому он крепко закрыл глаза и отвернул голову, напрягаясь, но, не чувствуя острого лезвия воткнутого в плоть, открывает глаза, глядя на Питера. Тот доволен и играет с страхом парня, игнорируя уже любые внутренние чувства дискомфорта или чего-то ещё. И пока Энди не успел надумать что-то, он резко получил удар по груди рукоятью топора. Это довольно больно, ведь Питер сильный, хотя странно, что удар был таким, при желании он ударил бы острой частью пару раз и всё было бы кончено. Чего тогда он добивается? А удар был не единственный. Он бил снова и снова, Энди шумел, кряхтя и крича от боли, а также умоляя его прекратить и безуспешно извивался. Ну да, конечно, он обязательно бы перестал если ты так отчаянно молил об этом. Хотя можно ли винить Энди? Ситуация же безвыходная. Руками не отмахнешься, они слабы да и под удар попадать не хотелось-бы. После двух атак, третья оказался самой сильной, нанесённая, как и прочие, чуть левее середины груди. В костях пошли трещины, и в тишине сарая отчётливо слышно как ломаются кости. Фермер громко взвизгнул, это было невыносимо и он теряет сознание от болевого шока. Питер замечает как стало тихо, поняв, что жертва больше не пыталась шевелиться и шуметь. И демон лишь посмеялся над эти: — Ой, ну похоже не увидишь… — выдержав маленькую паузу, он продолжил говорить сам с собой. — Но я всё-таки проверю, каким же сердцем ты смотрел на меня. Теперь остаётся не так много сделать. Питер медленно задрал вверх его тёмно-зелёный свитер повыше, оголяя грудь Энди и любуясь этим: место, где были сломаны кости опухло и приобрело ужасный синяк. Когтистая «лапа» довольно гладит это место неторопливо, на ощупь отличалось, стало мягче без крепкой основы из стойких костей. Даже приятно. Вскоре демон прекратил гладить и перешёл к делу. Снимая вторую перчатку, обеими руками он разорвал слой кожи и мышц открыв месиво костей перед собой и словно роясь в ящике с хламом он рылся в его внутренностях. Отодвигая лёгкие, демон видит желаемую цель, его глаза сверкнули и он жадно облизнулся. Правой рукой Питер хватает сердце Энди и без особо труда вытаскивает его, сосуды рвутся и теперь орган ещё бьётся в руке демона. Это новое и очень странное чувство. Теперь, в ближайшее время, станет понятно, что Энди умрёт, а может уже умер. С момента их ранней встречи в сарае и всей этой ситуации прошло некоторое время, скоро близился час общей встречи друзей на ферме, ведь обычно с этого всё начиналось. Но они вдвоём остались здесь, Питер слез с не подающего признаков жизни туловища яблока. Большая часть его рук была в крови, одежда тоже. Решив не заморачиваться он оттащил труп подальше и сам затаился в глубине сарая. Когда четверо друзей собрались вместе, первое, что они заметили это отсутствие Питера, обычно он появлялся здесь раньше всех. Не придав этому значения они лишь стали ждать, Энди тоже пропал и это настораживало. Тогда они стали искать их но всё тщетно а пытаясь открыть сарай ничего не получалось будто он был заперт изнутри. Больше их двоих никто не видел.