min psykiske lidelse.

      пару раз качнуть головой вверх и вниз на члене — и ему уже кончают в рот. минхо прекрасный, волшебный, замечательный — просто мечта, но, как оказалось, не настолько, чтобы переступать через принципы и сглатывать. ну, пока что, возможно. в конце концов, это вредно для здоровья самого же чана. сплюнет в чашку, которую минхо всегда оставляет на прикроватной тумбе, не унося на кухню. не раздражает — чану совсем не лень после каждой совместной ночи уносить из спальни посуду. теперь сперма со слюной смешается с остатками сладкого чая, а осевшее в горле, языке, на внутренней стороне щек и совсем немного зубах, чан, так уж и быть, проглотит, не желая отходить ни на секунду от уже прикрывающего пах одеялом младшего.       — мы поговорим?       — нам сейчас есть о чем? — чан морщится, отставляя чашку под кровать, ближе к стене, чтобы не снести позже с тумбочки или по неаккуратности задев ногой. не сильно хочется потом оттирать этот коктейль с пола.       — нам всегда есть о чем, но мы с какого-то хуя молчим.       — тогда говори, — он трется щекой о неприкрытое одеялом бедро.       минхо удивительно мягкий в каждую их встречу с ожидаемо одинаковым концом — его ебут и он на утро гордо уходит, задерживаясь в душе и съедая завтрак, оставленный чаном, ушедшим на работу еще когда минхо видел сны и просыпаться не планировал, даже если к вечеру снова вернется. в особенно тяжелые для старшего дни он предпочитает отсиживаться дома — в общежитии, если быть точнее, — но с соседом очередное реалити шоу с переигрывающими актерами смотреть не так интересно. зато потом интересно слушать обо всех мудаках-клиентах, портящих жизнь и себе, и своему адвокату.       мягкий он и сейчас, причем во всех возможных смыслах, отчего чан, сидящий у него в ногах и уложивший голову на его ногу, совсем не оставляет мыслей в голове, и отношения выяснять уже неохота.       — ну, кис? — чан шепчет и чуть прикусывает кожу, — мяукай.       но надо, потому что этот черт как-то слишком глубоко засел у не желающего открывать кому-то сердце минхо.       — где моё обещанное кольцо? — он упирается руками в кровать позади себя, пытаясь вернуть привычный нахальный вид, но, судя по счастливому старшему, получается из рук вон плохо.       — уже кольцо требуешь, а сам еще "да" не сказал, — чан снова целует, чуть выше, отчего минхо двигается назад, желая теперь только доебаться.       — а ты предлагал?       — а ты согласишься? мне же нужно быть уверенным.       — ты мне кто, чтобы я соглашался? — очередного нападения на чувствительные бедра минхо избегает, забираясь с ногами на кровать.       — и правда, — чана только радует, что голыми коленями больше не нужно елозить по линолеуму, и он снова лезет к минхо, приспуская одеяло и зацеловывая живот, — кто я тебе?       — спасибо, что спросил, — теперь уже нехотя минхо двигается к спинке кровати, не забыв забрать с собой одеяло, пусть и оставив чана стоять на четвереньках в полнейшем непонимании, — можешь быть другом с привилегиями, а можешь парнем. бойфрендом… типа.       — типа? — и снова лезет, но теперь уходить некуда — только если с кровати, чего делать ну никак не хочется, — а мы можем с этим разобраться через полчасика?       — не можем.       но сопротивляться теплым рукам, уже сжимающим его талию, просто невозможно, и, с какой бы силой он своими не упирался в грудь старшего, все равно отвечает на поцелуй, хозяйничая языком в его рту — одна из тех, на самом деле, многих вещей, которые чан ему позволяет просто потому, что не может по-другому. как и, например, позволяет сейчас вцепиться зубами в подбородок и так и замереть, чтобы потом чмокнуть в место укуса.       — ты такой жестокий.       — и тебя все устраивает.       — вполне, — и от толчка бедрами в чужие сквозь уже десять раз проклятое одеяло и ни пока ни разу не проклятые трусы его останавливает упирающееся в его грудь колено, и теперь уже под поцелуи попадает оно, на секунду заставляя минхо пожалеть о своем действии — слишком уж настойчиво, — нет, правда. красивый и жестокий.       стоит минхо только моргнуть и уже под коленом подхватывают ногу и она оказывается закинута на плечо чана, а сам он вновь налетает с поцелуями на уж слишком полюбившийся живот, задерживаясь на давно растянувшемся из-за скачка в росте шраме. он бы даже уверовал в бога, услышавшего молитвы о том, чтобы минхо прекратил прикрывать всем, попадающимся под руку, или же самими руками, такое очарование, только вот уже уверовал в своего собственного, сейчас уложившего руку на его лоб, чтобы хоть как-то усмирить.       чан, будучи любителем всего идеального, сам отчаянно подстраивался под стандарты и лбом был готов о стену биться, когда перед минхо он расслабил пресс и позволил ему увидеть себя не идеальным. и как же его поломало, когда понял, что его настолько зацепил кто-то не подходящий под выстроенный в голове образ идеального партнера. только сейчас, без грамма желания изменить минхо, установки начали перестраиваться, если не рушиться совсем.       — красивый и жестокий хочет ответа.       — а я хочу красивого и жестокого хотя бы на пять минут, — чан упирается кулаками в подушки по обе стороны от минхо и снова поднимается к его лицу, — я похож на способного думать?       — потерпишь, — и чан лбом падает на плечо минхо. все бы ничего, но даже жалко потереться об одеяло ему не позволяет, во-первых, гордость, а во-вторых, минхо перед ним, — разберись сначала, пара мы или нет.       — а ты хочешь?       — а ты?       — а ты? — бан уже хнычет и кусается, — студент. я же говорил, что хочу.       — ты говорил это, потому что ебаться хотел.       — я и сейчас хочу.       — перехоти.       — не хочу.       — а меня?       — хочу. — его лицо минхо за подбородок поднимает, чтобы ответ он озвучил не только его члену, но и ему самому, глаза в глаза. — хочу. во всех смыслах хочу.       — и я.       — тогда поздравляю нас со вступлением в отношения, но давай помурлычем чуть позже, — гордость ушла и от одеяла чан все же, прижимается к уже затвердевшему члену младшего своим, и не планировшим опадать, и через в первый раз проклятые трусы, кое-как давя стон ради того, чтобы продолжить, — пожалуйста.       и спасибо.