Красная Ведьма.

— Я принесу полотенце, — всё ещё посмеиваясь, смахнул Азирафель муку со своего носа и развернулся. — В этом нет необходимости, — остановил его Кроули. Он взмахнул лёгкой рукой, провёл ею около своего лица, и мука вмиг исчезла. — Вау. Это поразительно! — Хах, ничего особенного, — смутился Ведьма. Ничего особенного? Нет. Для Азирафеля все виды магии и её проявления — особый дар свыше. Он один из немногих магов, для которых магия — это чудо, искусство, средство самовыражения, а не рутинная обыденность. А если колдует Красная Ведьма… Здесь точно нет ничего обычного. Все, кто хоть раз видел его в живую, не могут не поразиться его не по годам большой и сильной ауре. Возможно поэтому все так тянутся к Красной Ведьме. Людям — немагам, не выпало возможности видеть ауры. Но и не все маги это могут. Видеть и чувствовать ауры могут только достаточно сильные маги. Среди них вы не найдёте того, кому не нравилось бы ощущать мощную ауру. Это, как ни банально, приятно. Чувство тепла, спокойствия; рядом с такой аурой даже дышится свободнее. Поэтому у целителей должна быть сильная аура, обладающая лечебными свойствами. Именно такая аура у Красной Ведьмы. Каждый его фанат знает, что Ведьма хорошо разбирается в целительском деле. Его нельзя назвать профессионалом, но и любителем — язык не повернётся. — Время ставить пирог в духовку, — сказал Азирафель и получил в ответ кивок. Жижа, отдалённо напоминающая тесто, отправилась в только что включённую газовую духовку. — Ох, ну и беспорядок, — вздохнул Кроули. — Ах! Я сейчас! Я принесу швабру! — запаниковал Азирафель, вспомнив недавние слова Ведьмы о его ненависти к грязи, и выбежал из кухни. «Пора исправить это недоразумение,» — подумал Кроули, глядя на месиво в форме для выпечки. Он присел на корточки и вытянул руки вперёд. Магические волны цвета фуксия начали медленно обволакивать руки сияющей дымкой энергии, затем они прошли через щели между дверцей и самóй духовкой и подсветили то, что должно быть пирогом. Жижа забурлила, запенилась и превратилась в румяный ароматный яблочный пирог. Кроули не знает заклинания для готовки, так что этот пирог нельзя назвать натуральным, но он, безусловно, съедобный. Опытному магу не составит труда создать оболочку пирога и внутрь поместить мягкое сочное тесто с кусочками яблока (особенно если есть основа, пусть и в виде смеси продуктов в неправильном соотношении). Этот пирог — вовсе не блюдо. Пожалуй, ближе всего к нему подойдёт термин «картина», только наделённая вкусом и запахом. Заклинания метаморфозы изучают в третьем классе магической школы, на это способен любой ребёнок (если он маг, конечно). Если ребёнок может, то Красная Ведьма — и подавно. Кроули оценивающе окинул взглядом своё творение, одобрительно кивнул и встал. Тут же в дверях показался Азирафель с ведром воды в одной руке и шваброй в другой. — Можешь подождать в спальне, пока я приберусь, — поставил он ведро на пол, немного расплескав воду. Кроули, конечно, мог бы прибраться магией, но ему нужно было время исправить пирог, к тому же Азирафель уже принёс всё нужное. — Я помогу, — закатал рукава Ведьма. — Мы ведь готовили вместе. «Он не выглядит злым из-за беспорядка. Что ж, мне не помешает помощь.» — Ох, ладно, — улыбнулся Азирафель. Спустя время кухня вновь стала чистой. Парни уселись за стол. Пар, исходящий от двух кружек чая, распространил по комнате отчётливый аромат сочной груши и душистой ромашки — любимого чая Азирафеля. На столе стояла по своему обыкновению ваза со свежими цветами, что были собраны ещё утром. В воздухе витала корица и запах печёного теста. Красная Ведьма рассказывал что-то, скорее всего, невероятно интересное, но Азирафель слушал его вполуха, постоянно поглядывая в открытое окно. Ведьма догадался, чтó тревожит его Ангела. — Ты так переживаешь за него? — скорее сказал, чем спросил Кроули. — Конечно! — Кроули даже не сказал, о ком идёт речь, но Азирафель сразу подумал о Кровли. — Он мой единственный друг. Он мне очень дорог. Я не прощу себя, если с ним что-то случится, — с беспокойством в голосе ответил Азирафель. Кроули сделал для себя вывод о том, что Ангел действительно очень любит своего змея, если даже при Красной Ведьме он всё равно думает о нём, и умилённо улыбнулся. — Я уверен, с ним всё хорошо, — сделал Ведьма глоток чая, чтобы скрыть неуместную улыбку. — Надеюсь. Я скучаю по нему… «Кажется, Кровли пора бы уже вернуться, — подумал Кроули. — Эх, а мне понравилось проводить с ним время, будучи человеком,» — вздохнул он про себя, но вслух сказал: — Что ж, мне пора. — Да, конечно, — слегка расстроился Азирафель. Он так хотел ещё побыть рядом с Красной Ведьмой. — У Вас наверняка много дел. Кроули кивнул. Вообще, в последнее время у Красной Ведьмы дел почти нет. Череда праздников и парадов прошла, так что у Ведьмы появилось свободное время, которое по контракту он должен тратить на учёбу и совершенствование своих способностей. Но вместо этого он шляется где не попадя. Гавриилу это очень не нравится. Он как секретарь и наставник Красной Ведьмы в ответе за исправное следование контракту. Ему сильно достанется, если кто-то узнает, что Красная Ведьма прохлаждается где-то вместо того, чтобы учиться. Это, как минимум, понизит репутацию Красной Ведьмы и Гавриила как следствие. Гавриил пока терпит выходки Ведьмы, но его терпение не вечно. «Вот бы Красная Ведьма ещё как-нибудь пришёл ко мне в гости,» — подумал Азирафель, видя как Ведьма направляется к двери, и тоже встал из-за стола. — Мне понравилось проводить время с тобой, Азирафель, — развернулся Кроули к Ангелу. — Мне было весело! Я хотел бы ещё как-нибудь прийти к тебе в гости. «Красная Ведьма, вы что, умеете читать мысли?! — искренне удивился Азирафель, когда Кроули повторил его слова. — Если вы это слышите, моргните два раза!» — он прижал руки к груди, сжав в кулаки ладони, а его глаза заполнились восхищением в дополнение с восторженным ожиданием; казалось, в его зрачках появились звёзды. Ведьма моргнул два раза. Но не от того, что услышал мысли, а от волнения и непонимания. Пока Азирафель думал о том, какой всё-таки Красная Ведьма крутой и могущественный, Кроули переживал, что сказал что-то не то, потому что Ангел вдруг замолчал, а его выражение лица невозможно было прочесть. — Если не против, конечно, — добавил Кроули, отведя взгляд в сторону, затем быстро вернув его обратно. — А. Да. Да, конечно! — нелепо улыбнулся Азирафель. Ах, эта улыбка… Как же Кроули нравится её лицезреть! В груди расплывается особое тепло от осознания того, что причиной улыбки дорогого тебе человека являешься ты. Кроули готов поклясться чем угодно, что Ангел улыбается так только ему. Ангел… Когда смотришь на Азирафеля, это слово всплывает само по себе. Во-первых, из-за его светлой внешности: волосы цвета клеверного мёда, глаза голубее летнего безоблачного неба, простая одежда светлых тонов; пухленькие румяные щёчки, чуть вздёрнутый нос, выразительные морщинки у глаз и щёк от частой улыбки на лице — в его внешности возобладают округлые формы, ни единой угловатости, что создаёт образ мягкости и нежности. Во-вторых, характер Азирафеля также не лишён этих очаровательных черт. Добрый, наивный, искренний. У него большое сердце, глубокая душа и сильная эмпатия. Он умеет сострадать, успокаивать добрым словом и любить чистой непорочной любовью. Он любит всё живое на этой планете: от муравьёв и слизняков до соловьёв и китов, которых он даже не видел. Кроули не помнит, с какого момента он начал называть Азирафеля Ангелом, но он чётко знает почему. Потому что Азирафель — самый светлый, во всех смыслах, маг, которого Кроули когда-либо встречал. — Хорошо, — Ведьма улыбнулся, — Ангел. «Я что, сказал это вслух?!» — отдёрнул себя Кроули. Да, он так часто повторял в своей голове слово «Ангел», что оно случайно вырвалось наружу. Кроули с опаской и даже с виноватым видом посмотрел на Азирафеля исподлобья. Тот, как обычно, вежливо улыбнулся: — Тогда до встречи. — До встречи, — кивнул Кроули и вышел за дверь. Он обошёл домик и встал у стены прямо рядом с кухонным окном. «Ему не понравилось, что я назвал его Ангелом… — подумал Кроули, сползая спиной по стене. — Он это просто проигнорировал. Прости, Ангел. Обещаю, я больше не буду тебя так называть. Вслух.» Он превратился в змея. — Ах, Кровли! — Азирафель подбежал к окну и взял змея на руки. — Дорогой мой мальчик, я так скучал! — он поднёс его к лицу, как бы обнимая, а тот в ответ погладил его щёку раздвоенным язычком. Но затем Азирафель перешёл на более серьёзный тон: — Кровли, ты заставил меня очень сильно волноваться. Я уже думал, что с тобой что-то случилось. — Сссссссс, — зашипел Кровли, что означало: «Прости, Ангел». — Но главное, что ты в порядке, — вздохнул Азирафель. — Послушай, — его голос снова смягчился, — я понимаю, что тебе хочется развеяться и поползать немного, но, я тебя прошу, перед своими вылазками предупреждай меня как-нибудь, ладно? Азирафелю показалось, что его змей кивнул. Кровли переполз с ладоней на плечи, и Азирафель начал убирать посуду со стола, попутно восторженно делясь последними новостями: — Пока тебя не было, у меня в гостях был, ты не поверишь, Красная Ведьма! Мы готовили яблочный пирог. Хочешь, кстати? Думаю, тебе понравится, он получился просто восхитительным! Хотя сначала тесто выглядело не очень хорошо. Потом мы вместе пили чай и…! Азирафель резко замолчал. Кровли насторожился. — Он снова назвал меня Ангелом… — лелея воспоминание об этом моменте, Азирафель с нежностью проговорил последнее слово, прижав ладонь к щеке, чтобы усмирить пыл смущения. «Обещаю, Ангел, я буду чаще тебя так называть,» — Кровли улыбнулся, насколько это позволяет змеиная анатомия.