Чуя - благодетель

      Брюнет расстегивает свой ремень и приспускает штаны, целуя его розовые губы. Он держал рыжего парня одной рукой и было бы всё намного проще, если бы Чуя стоял, но рыжий не был в том состоянии чтобы стоять и удерживать равновесие. Единственное, что оставалось однокласнику — держать тонкое тело, которое казалось столь хрупким. Расправившись с несчастными штанами, суицидник приспускает черные джинсы Накахары.       Желание, охватившее их, было довольно сильным, по крайней мере со стороны Осаму. Шатен не просто хотел рыжего, а хотел заполучить то, что ему не дано. Он хотел слышать, видеть и чувствовать каждой клеточкой своего тела одноклассника. Хотелось ласкать всё его тело, но этому противился голубоглазый парень. Он четко обозначил правила игры: «Взять его, не раздевая.» И он возмёт его. Не имеет значения грубо или нежно, ведь Чуя отдался ему, а Дазай возмёт его с полна…       Тусклый свет, исходящий от лампочки в подъезде, освещает две полутени, два силуэта, желающих раствориться в друг друге. Темноволосый парень целует рыжего парнишку, растягивая непутевую и непослушную дырочку. Накахара изнывает от желания и той самой тесноты в штанах, которая была, между прочим ещё как, некстати.       Рыжий парень пылал и изнемогал от желания. По коже волнами пробегала дрожь. Чуя стонал в поцелуй парню с каштанывыми волосами, и после того как он прервался, попросил: — Дазай, войди в меня.       Глаза брюнета были по ощущениям темными и холодными, но Накахара верил, что в них кроется человек, который его правда любит или ему всего лишь хотелось верить в это. Однако, сейчас нет времени думать. Сейчас нужно унять желание. Хотя уже после в неотрезвленном сознании, Чуя будет возможно жалеть об этом… — Ещё слишком рано… — пробормотал темноволосый парень, отговаривая рыжего от причинения себе вреда. — Не рано, вставляй… — пролепетал рыжик, пытаясь как-то прийти в себя, но это было нереально. — Ладно, но во всяком случае: «я тебя предупреждал». — сказал Дазай и развел ножки Накахары для того, чтобы вогнать свой член полностью в возлюбленного.       Когда Осаму вошёл в рыжего парня, наблюдая за реакцией возлюбленного на свои действия. Чуя рвано простонал, пытаясь отдышаться. В рыжем парне было слишком тесно, и казалось бы, что растягивал, что не растягивал он рыжего — всё бестолку! Как и думал Дазай: «Слишком рано». Но что же с этим теперь делать? Естественно, доводить начатое до должного конца и оставить все претензии на потом.       Темноволосый парень начинает двигаться в рыжем парне, внимательно наблюдая за каждым движением, вздохом и выражением лица рыжего парня. Наконец-то он подстроился под темп парня. Толчки были резкими и грубыми, а по темпу немного интервальными. Осаму давал рыжей бестии передохнуть, и в то же время, не давал ей расслабляться в своих руках.       Они дошли до предела. Пот стекал у обоих по телу, а зрачки были расширены. Сердцебиение было очень быстрым, а дыхание рваным и частым.

Лампочка в подъезде начала гаснуть. Она, если быть честным, до этого и так плохо работала, а ближе к концу их игр совсем угасла.

Брюнет и рыжий кончили одновременно. Белая жидкость скользнула по ягодицам одноклассника, после чего стекла вниз на пол. Чуя запачкался немного в собственной сперме, но разве им это помешает закончить начатое?       Шатен напористо целует губы возлюбленного, которые успели покраснеть от возбуждения, которое их накрыло. Поцелуй был мокрым, скользким. У Накахары не было особенных сил, чтобы хоть как-то отвечать на поцелуй или проявлять в нём хоть какую-то долю инициативы, но это не означало, что он был нежеланным. Осаму исследовал рот рыжего парня так, как будто он хотел там что-то найти. Правда, что он там искал, Чуя так и не понял.       После поцелуя, Дазай медленно отстранился от голубоглазого парня. Таким образом, образовался «мостик» из слюны, который соединял губы этих двоих парней.