Мой драгоценный трофей.

Аккуратно вылезши из укрытия девушка словно кролик дала деру. Спустя десяток метров та останавливается чтобы перевести дыхание, а мимо её головы в дерево влетает топорик. —Далеко собралась? —хмыкнул Хосок. Вернулись они к Чона спустя почти час. Она молчит, взгляд и голову опустила, то и дело всхлипывает, а на ногах едва стоит. —Не смотри так на меня. Она сама упала и чуть в капкан не влезла. Он кладёт руку на плечо девушки и та вжимается вся. —А ее—указывает он кивком на Манкут—Отпусти. — С чего бы это? — задаёт вопрос Чонгук. — Она солгала, ее ждет наказание, — совсем спокойно тот отчеканивает слова и подходит к Сонхва, забирая ее на руки, держа как лягушонка. — Чонхо! Монкут на улицу! — издевается Чонгук, ожидая от кого-то слов. —Да с того что она уже моя—рыкнул Хосок.—Если кто то оспорить хочет, голову отсеку! Он подходит к брюнетке и не став слушать брата тащит ту за собой держа за запястье. По сути защитил от целой толпы что не прочь была позабавиться с ней, но это разве перекроет что он уже сделал? Хосок по возвращению в лагерь сажает девушку как куклу на пол. Набирает в таз воды и взяв губку бросает её в воду. Снимает с Монкут всю одежду и принимается от грязи и пыли оттирать. Не умел он о ком то заботиться, от того движения были какими то размашистыми. —Ещё раз сбежишь, прикрывать не буду—рыкнул брюнет недовольно. — И не надо, — отвечает та ему, забирая губку себе в руки. — Сама справлюсь без всякой помощи. Девушка оттирает с себя грязь, отворачиваясь к нему спиной. Обидно, больно, что даже глаза на мокром месте, но не будет пускать слезы по щекам. У Чонгука. Чон сидел на подушках и смотрел на Сонхва. Он поднялся и крикнул кому-то, чтобы привели лекаря для лечения ран. Тот самый мужчина, что служил во дворце. Старенький такой уже. — Показывай, что болит и где. —Где живот.. Там болит—губы та поджимает вновь всхлипнув. Лекарю она доверяла, поэтому позволила себе снять одежду. Белье как и бедра в крови, теперь понятно чего Хосок так долго возился. Успел все таки себе захапать часть, а именно принцессы невинности лишить. Чонгук осмотрел девушку, стоя неподалеку. Злость брала верх над его спокойствием. Он дождался на улице лекаря, и тот предположил, что ту изнасиловали. С кем она была, Чонгуку даже думать не нужно было. Он ворвался в обитель Хосока, игнорируя нахождения девушки, сидящей в углу. — Я что говорил?! — кинжал оказывается у шеи Хосока, намереваясь порезать кожу. —Да ладно тебе, она не хотела идти, во и пришлось усмирить как умею—Разводит тот руками. Делает шаг назад и руки на груди складывает. —Скажи спасибо что вообще привёл обратно, а не убил и не бросил у реки где ни будь. — Ты пользуешься... Моей добротой, — повторяет Чонгук. — Взял себе одну, присвоил, вот и трахай ее до потери сознания. Мое не трогать! — кидает тот кинжал возле его лица в ковер. — Ещё раз и убью... —Да, да-хмыкнул Чон. —А теперь свали.