Enchanted / Околдованный

      Он смотрит на уведомление на почте и очень хочет протереть глаза, чтобы убедиться, что ему это кажется.       И что не могла его и так не самая простая жизнь свернуть вот так и совсем не туда.              “Пользователь Мью Суппасит Чончививат приглашает вас на мероприятие “Индивидуальное занятие”. Место проведения: аудитория 305. Время: 17:00-21:00. Принять: да/нет”.              И что-то ему подсказывает, что этот самый пользователь точно в курсе, во сколько заканчиваются его занятия, поэтому время стоит такое: сразу после них. И у него ноль вариантов, чтобы отказаться, ссылаясь на лекции.              — Вот же блядство!              Азар поднимает голову:              — Блядство, разврат, наркотики? Одобряю! Ты и так никуда не ходишь и постоянно только учишься.              Его щеки пылают от непрошенных мыслей, которые так легко прикрыть возмущением:              — Ты одобряешь наркотики?!              Его фамильяр даже не смущается:              — Мы же оба под наркотиками понимаем одного конкретного упыря, от мыслей о котором у тебя стояк и влажные сны.              Галф с отчаянием стонет:              — Так и знал, что не надо было тебе рассказывать! Я надеялся на твою поддержку!              — А я и поддерживаю: хороший регулярный секс еще никому не навредил. Да и аппарат у него вроде ничего такой, если судить по выпуклости на халате…              Кажется, у него сейчас случится инфаркт:              — Ты и это рассмотрел?!              Кот фыркает:              — Надо же мне знать, кто подкатывает яйца к моему магу!              Он еле слышно шепчет:              — Не подкатывает. Я его интересую только с той целью, чтобы как можно быстрее разорвать связь.              Азар как-то совсем по-человечески хихикает:              — Уж поверь, пока вы связаны, ты его ОЧЕНЬ СИЛЬНО интересуешь. Во всех смыслах.              Галф вынужден признать:              — Да, он хотел меня укусить, когда я его вызвал, но у меня есть защита.              Его фамильяр не унимается:              — Ага-ага, ведь пара вампира — это же только про кормление кровью. А сны твои странные — это так, эротические фантазии юного девственника, встретившего офигенного сексуального мужика, ничего особенного. И упырь твой при этом вообще ничего не ощущает, да.              — Но…              А в голове звучит этот низкий голос, заставляющий колени подогнуться: “Я буду разделять с тобой сильные эмоции и сильную боль”.              — Еба-а-а-ть…              Кот кивает:              — Да, именно это. Потому что связь будет требовать свое — и с каждым днем все сильнее и сильнее, пока кто-то из вас не сломается и не сорвется.              Не так Галф представлял свой первый опыт, не так: отчаянная жажда, которая затуманивает разум, а не радость первой влюбленности.              Азар, наверное, считывает его подавленное состояние, потому что поднимается со своего места, чтобы мягко боднуть его головой:              — Эй, не накручивай себя так! Вполне вероятно, что ты успеешь стать суперсильным магом, и ничего из этого вам обоим не грозит. Ну побудет твой кровопийца немного на диете, ну посмотришь ты занимательные сны с собой в главной роли — от этого еще никто не умирал. Наверное.              Перед глазами встает чуть осунувшееся и немного бледное лицо его персонального вурдалака — и становится не по себе, потому что Мью точно не подписывался на такое несмотря на свой мерзкий характер и чувство собственной важности до небес.              Но на Азара он смотрит с подозрением:              — А ты откуда так хорошо знаешь о связи у вампиров?              Тот показательно дуется:              — Обижаешь! Я фамильяр или кто? У нас с тобой тоже связь, если хочешь знать, пусть и другого толка, так что я просто обязан разбираться в матчасти.              — А что наша связь может? — для него этот факт стал открытием несмотря на его очевидность.              — Например, что мы можем с тобой разговаривать — для других я все еще кот, который может только мяукать. Но это стало доступно после подпитки от твоего сиятельного лорда, а вот если ты расширишь свой резерв…              — То что? — его голова немного начинает кружиться от открывающихся перспектив.              — Я смогу помогать тебе в заклинаниях, стабилизировать их и тебя, если что-то пойдет не так. Ну и собранная фамильярами база данных у тебя в доступе — круто же! При необходимости я всегда могу потрещать с кем-то из своих, чтобы узнать нужное.              Звучит и правда отлично, потому что раньше Галф воспринимал питомца скорее как дань традициям, чем реальную помощь на своем магическом пути. Но вывод напрашивается неутешительный:              — Получается, что надо идти на эти занятия.              Азар делает вид, что задумался:              — Конечно, ты можешь побыть юным натуралистом и понаблюдать, на сколько дней хватит твоего упыря без постоянного контакта с его парой, но я бы не рекомендовал. Жалко скотинку все-таки.              — К-контакта?!              И получает лапой, правда, без когтей, по лицу:              — Не о том контакте ты думаешь, мой озабоченный! Твой лорд выбил себе комнату рядом, чтобы хотя бы так выживать — связь ему дает ломку не легче наркотической, а нахождения рядом с парой хоть чуть-чуть это смягчает.              — Да понял я уже, понял, что надо идти! — Галф тут же огрызается, но пока не понимает сам, чего в нем больше: раздражения или странной тоски.              — Ну и думай о том, что все-таки исполнится твоя мечта — чем не причина немного потерпеть неприятный контакт?              Да, этот блядский Суппасит злит его, провоцирует, выводит из себя своими насмешками и острым языком.       Но он бы покривил душой, если бы назвал эти взаимодействия неприятные, потому что глупо врать самому себе: его тоже тянет к этому непрошенному партнеру, пусть и в результате сформированной связи.              Поэтому все лекции до назначенного времени он нетерпеливо ерзает и постоянно отвлекается, чем заслуживает недоуменные взгляды профессоров, а потом и вовсе срывается на бег, чтобы как можно быстрее добраться до нужной аудитории и завалиться в нее, задыхаясь:              — Я…              Так легко забыть, что тебе именно надо, когда видишь, как тебе дергаются навстречу, чтобы потом тут же остановить себя:              — Вы вовремя, Канавут. Проходите — и дверь лучше все-таки закрыть.              Хорошо, что у него есть повод отвернуться, чтобы сделать несколько глубоких вдохов и выдохов перед тем, как снова оказаться перед этими выразительными красными глазами, цвет которых, кажется, стал еще глубже:              — Что мы будем делать на индивидуальных занятиях?              Чуть бледные губы растягиваются в знакомой недоулыбке:              — Повышать твой резерв, конечно. Садись.              И теперь он замечает то, что было скрыто от его глаз мебелью: расстеленный на полу достаточно толстый плед, который явно выбивается из привычной обстановки аудитории.              И невозможно удержать смущение, которое тут же разливается по его лицу:              — Что это?.              Потому что в его голове мелькает МНОГО идей, как можно использовать этот плед совсем не для занятий. И мгновенно расширившиеся зрачки глаз напротив тут же дают ему понять, что его преподавать уловил его состояние. Но голос звучит вполне обыденно:              — Наше первое занятие — медитация. Уверен, что вам говорили об этом на лекциях, но мало кто воспринимает это всерьез и вообще практикует. Я прав?              Теперь он краснеет, потому что возразить нечего: в голове скорее крутятся руны и амулеты, которые дают мгновенный результат, а не вот такое скучное и монотонное упражнение. Но возразить нечего, потому что им и правда рассказывали о медитациях, поэтому Галф скидывает обувь и забирается на одеяло, чтобы сесть в позу лотоса и положить руки на колени:              — Что мне надо делать?              И вздрагивает, когда лорд повторяет все его действия и садится напротив, чуть нахмурившись:              — Вытяни руки ладонями вниз.              Он вообще не считает это хорошей идеей, потому что какое нахрен расслабление, если об одной мысли о прикосновении его бьет озноб?              Но кажется, что у вампира с этим тоже сложности, потому что тот сначала нервно сжимает руки в кулаки и только потом тянется к его ладонями, чтобы невероятно бережно сжать:              — Не бойся, я ничего делать не буду — только послушаю твой магический фон, пока ты медитируешь. Просто расслабься, закрой глаза и дыши.              Легко сказать “расслабься!”       А закрывать глаза вообще опасно, потому что больше ничего не отвлекает от странно волнующих мыслях: закрытая аудитория, и они вдвоем сидят на этом чертовом пледе. Потому что так легко слегка наклониться и увеличить площадь соприкосновения, не ограничиваясь руками.              Пальцы, что сжимают его руки, чуть дрожат, и уже не такие холодные, как при первом касании:              — Не отвлекайся, сосредоточься на дыхании.              А вот этот совет вообще не помогает, потому что Галф слышит не свои неровные вдохи-выдохи, а чужие, не менее рваные. Поэтому приходится чуть приоткрыть глаза и из-под ресниц бросить взгляд на лицо, на котором можно прочитать что угодно, но не спокойствие: мелкие капельки пота на лбу, чуть прикушенная нижняя губа и раздувающиеся ноздри.              — Так не пойдет! — он не верит, что сам это сказал, но изумление на этом выразительном лице дает понять, что так и есть. — Что мне надо сделать, чтобы тебе стало легче?              Дрожь в голосе еле слышна, но Галф ее улавливает и через напряжение рук:              — О чем ты? Продолжай медитацию.              Но он уже раззадорен странным волнением, которое заставляет его кровь кипеть, поэтому дергает вампира на себя, сокращая расстояние между ними почти до одного вдоха:              — Ты трясешься, — теперь можно и фамильярничать, пока они оба немного неадекватны. — Что нужно, чтобы успокоить связь? Моя кровь?              Клыки чуть выступают под верхней губой, но Мью отрицательно качает головой:              — Достаточно такого контакта рук, я думаю…              А Галф понимает, что ни хрена этого не достаточно, потому что не-человек перед ним ощутимо дрожит и явно с трудом себя сдерживает, но подставлять свою шею под укусы он пока не готов, поэтому из двух зол выбирает наименьшее и сам приникает к напряженному телу:              — Вот так?              Мью сначала каменеет, словно все силы направлены на то, чтобы удержаться, чтобы не сорваться, а потом с обреченным стоном прижимает его к себе так сильно, что Галф невольно охает от почти болезненных объятий, но тут же забывает об этом, когда у шеи так отчаянно вдыхают его запах, словно это — последний кислород, который остался на планете:              — Боже…              Он не знает, религиозны ли вампиры или это просто фигура речи, но сейчас и правда ощущает себя каким-то божеством, которому молятся так отчаянно и с такой жаждой, что невозможно не ответить на молитву. Поэтому Галф отключает все здравое и рациональное, что еще осталось у него в голове, и крепко обнимает в ответ, каким-то образом оказываясь на мощных бедрах и запуская пальцы в волосы прильнувшего к нему вампира:              — Вот так.              И нет ни одного шанса, чтобы Мью не заметил, как именно связь влияет на него самого: тем самым постыдным возбуждением, что сейчас прижимается к чужому напряженному животу.