Эндрю
Ты снова зовёшь меня, чтобы кого-то разоблачить?
Ответ приходит не сразу, и Эндрю снова начинает нервничать. Он ходит по комнате, наматывая круги, попутно убирая мусор с пола, поправляя рамки с фотографиями на стенах и ковыряя обои там, где они уже начинали отходить от стены. Нужно переделать ремонт и повесить новые снимки. А ещё купить украшения к Новому Году, и... Рыжее недоразумение Нет Я хочу сходить с тобой на свидание Только ты и я. И рыбки в аквариумах Если ты хочешь, конечно, я не настаиваю! Он что, во сне? Может, это всё придумали его больная фантазия и недосып, и на самом деле он и не встречался ни с каким симпатичным рыжеволосым парнем? Он щипает себя за предплечье, пытается проморгаться, но бредовая реальность всё ещё окружает его, а сообщения в чате никуда не исчезли. Он печатает быстрое «хорошо» и уточняет время, откладывая телефон подальше. Ладно. Допустим, у него и правда свидание с Нилом через несколько часов. Ему повезло, что сегодня у Эндрю выходной и нет ни одной запланированной встречи с клиентами. Он говорит Ники, что пропустит свою смену в кафе, и на лукавое «почему» напоминает ему о том, что тот вчера ушёл, не предупредив. Ники сразу же затыкается и соглашается, напоследок желая удачи с его «секретными делами». Одна проблема решена, осталась ещё одна – его внешний вид. Что, чёрт возьми, надевают на свидание в океанариуме? Кто вообще зовёт на первое свидание в океанариум? Это было необычно, но в духе Нила. Возможно, в этом даже была своя романтика – приглушённый голубой свет, длинные аквариумы-тоннели с прозрачными стенами, разноцветные рыбки и медузы в аквариумах поменьше. В конце концов, Эндрю с детства мечтал увидеть настоящую рыбку Дори, как из мультика, и у него вдруг появилась удачная возможность. После нескольких часов нервотрёпки, полностью перерыв свой шкаф и успев несколько раз разочароваться в своём вкусе, Эндрю решает, что наконец готов покорять чужие сердца. Точнее, одно конкретное. Нил пишет, что заедет за ним, как настоящий джентльмен, и просит скинуть адрес. Через несколько минут Эндрю уже видит из окон его машину, останавливающуюся перед его домом. Эндрю в последний раз оглядывает себя в зеркале, улыбается самому себе, и спускается по лестнице. Нил ловит взглядом его приближающуюся фигуру и выходит из машины, глупо улыбаясь. – Привет, – говорит он, медленно скользя взглядом по фигуре Эндрю. Делает глубокий вдох и выдаёт: – Слушай, твой папа случайно не террорист? Тогда откуда... – Нет! – выкрикивает Эндрю, накрывая рот Нила своей рукой. В голове проскакивает мысль, что было бы неплохо заткнуть его по-другому, но он отмахивается от неё и продолжает: – Замолчи. Ещё одного придурка с тупыми подкатами я не выдержу. Нил недоуменно хлопает ресницами. Кивает головой, без возможности ответить, и снова замирает. Они стоят так ещё пару секунд, пялясь друг на друга, пока Эндрю не ойкает и не убирает руку. Неловко получилось. Нил прочищает горло и предлагает сесть в машину. Эндрю влетает на переднее сидение со скоростью света, захлопывая дверь, и отворачивается к окну. Какой кошмар. Они молчат всю дорогу, и Эндрю благодарит всех существующих богов за то, что Нил больше не пытается с ним флиртовать. Океанариум оказывается просто огромным. Насколько Эндрю знал, он открылся совсем недавно на окраине города, и посетителей у них было хоть отбавляй. Сегодня, на удивление, не было огромных очередей или толп, поэтому они вместе с лёгкостью прошли внутрь. Перед ними открылся вид на аквариумы с рыбками всех цветов и видов. На стёкла были приклеены яркие наклейки с настолько мудреными названиями, что Эндрю даже не пытался их прочитать, опасаясь, что сломает себе язык. Они медленно двигались от одного стенда к другому, периодически сталкиваясь тыльными сторонами ладоней. В какой-то момент Нил оживился, хватая Эндрю за руку и показывая на аквариум с пираньями. Он, кажется, спросил что-то, но Эндрю немного выпал из реальности, смотря на их переплетенные руки. Его ладонь ощущалась так правильно – как будто они были созданы друг для друга. – А? – тупо переспрашивает он, оживая. – Я говорю, они правда сожрут мой палец, если я опущу его внутрь? – спрашивает Нил с искренним интересом. – Я не думаю, что тебе дадут это сделать, – отвечает Эндрю, сохраняя напускную невозмутимость в голосе. – Но давай всё же не будем проверять. Нил смеется и двигается дальше, но руку не выпускает. Класс, теперь со стороны они выглядят как настоящая влюблённая парочка. Они бродили по помещениям целых два часа – Эндрю нашёл не только Дори, но и Немо, и его внутренний ребёнок ликовал от счастья, а Нил то и дело останавливался рядом с крокодилами и акулами, рассматривая их большие вытянутые морды. Оставался последний зал – самый красивый, в виде прозрачной арки, окружённой повсюду водой. К стенкам огромного аквариума приклеились разноцветные морские звёзды, а над самой головой проплывали скаты с длинными хвостами и стаи мелких рыбок. Эндрю на добрых полчаса застрял у прозрачного стекла, любуясь черепахами с узорчатыми панцирями. Теперь он хотел и у себя завести такую. Неожиданно, сзади него раздаётся щелчок затвора камеры. Он поворачивается на звук, отрываясь от созерцания аквариума, и видит Нила с телефоном в руках и краснеющими щеками. Эндрю вопросительно приподнимает бровь, задавая безмолвный вопрос, и Нил тараторит, отводя глаза: – Боже, прости, пожалуйста, я дурак. Ты просто такой красивый, и я не мог удержаться, чтобы не... – дальше Эндрю не слушает, теряясь где-то на слове «красивый». Звона не слышно. Нил правда считает Эндрю... красивым? Он, пытаясь скрыть свои бурные эмоции от его слов, отворачивается и делает несколько последних фотографий черепах. В помещении, кажется, становится невыносимо душно. Или это всё влияние Нила? В любом случае, пора уходить, – они и так провели здесь слишком много времени. – Пойдём, – и снова берёт недоумевающего и жутко смущённого Нила за руку, ведя за собой к выходу. По пути попадается сувенирный магазин со всякими побрякушками – от украшений из настоящего жемчуга до замысловатых плюшевых игрушек морских обитателей. Внимание Нила что-то зацепляет, и он просит Эндрю немного подождать его снаружи. Эндрю соглашается, желая лишь побыстрее глотнуть свежего воздуха, и оставляет Нила одного.***
Время уже приближалось к десяти вечера, когда Эндрю, стоя на парковке, просматривал снимки, сделанные в океанариуме. Теперь у него будут новые украшения для кафе в виде фотографий черепашек, скатов и акул. На одном из кадров он видит их переплетенные пальцы – они попали туда совсем случайно, пока он пытался запечатлеть необычную медузу. Он глупо улыбается, не отводя взгляда от экрана, и, поддавшись минутной слабости, ставит фото на обои. Эндрю невольно вспоминает Мариссу и корчится. Лучше бы не вспоминал. Совсем рядом вдруг раздаётся громкое: – Я вернулся! – Эндрю подпрыгивает на месте от неожиданности, резко разворачиваясь, но это оказывается всего лишь Нил. – Я тебя напугал? Прости, я не хотел. – Ничего, – отмахивается Эндрю. Он быстрым движением выключает экран, молясь, чтобы Нил ничего не заметил. – Тебя... отвезти домой? – неуверенно спрашивает Нил. В его голосе слышится сомнение с ноткой надежды, которую Эндрю легко улавливает. Интересно. – А у тебя есть другие варианты? – с намёком спрашивает он. – Ну... – Нил неловко потирает затылок. – Я хотел свозить тебя в одно место, которое мне очень нравится. Там красиво по ночам, и я часто там бываю, чтобы отдохнуть от всего в одиночестве. Если что, тебе не обязательно соглашаться, я не... Эндрю прерывает его беспорядочный поток мыслей: – Я согласен. У Нила засияли глаза. Возможно, это импульсивное решение. Его чувства вдруг взяли верх над разумом, и он не мог больше мыслить здраво. Скорее всего, он об этом пожалеет. Кто знает, вдруг Нил собирается увезти его подальше в лес, чтобы убить и закопать труп где-нибудь под деревом? Или, ещё хуже, оставит его там одного, умирать от голода и жажды? Он просто старался об этом не думать. Всё-таки, Нилу можно было довериться. Он доверял ему. Через несколько километров езды Нил выехал за пределы города и остановился на большом поле, засеянном мягкой травой. Он вышел из машины, попутно вытаскивая из багажника тёплый на вид плед, а Эндрю последовал за ним, притупляя чувство страха. Было уже совсем темно – только лунный свет падал на очертания деревьев на горизонте и силуэт Нила впереди. Он останавливается, пройдя пару метров, – Эндрю чуть не врезается в него сзади – и расстилает плед, падая на землю. Блондин не совсем понимает, что он делает, но повторяет за Нилом, устраиваясь поудобнее. Он поднимает глаза наверх, и перед ним открывается целая вселенная – бескрайняя, неизведанная и завораживающая. На тёмном полотне повсюду раскиданы бесчисленные мерцающие огоньки, словно бриллианты на синем бархате. Оттенки фиолетового, красного и жёлтого перемешиваются, как на картине великого художника. Каждая звёздочка – отдельная загадка, правильный ответ на которую дать невозможно. В тишине ночи, под лунным светом, Эндрю чувствует себя так спокойно и легко, как в родном доме, которого у него никогда не было. – Нравится? – шепчет Нил. Эндрю переводит на него свой взгляд, и, кажется, видит ещё одну вселенную – в этих чистых холодных глазах, отражающих яркое сияние млечного пути. – Поиграем в правду? – предлагает он вместо ответа. – Конечно. Ты первый, – легко соглашается Нил с еле заметной улыбкой, тронувшей уголки его губ. Эндрю знает, что хочет спросить; и не сомневается ни секунды. – Почему ты так боишься своего прошлого? Нил резко выдыхает теряясь. – Я думаю, что смогу рассказать тебе всё, – говорит он. – У меня выдалось не очень хорошее детство. Мой отец – жестокий убийца, и он никогда не щадил нас с мамой. Эти шрамы, – он проводит пальцами по своей щеке и груди, скрытой тканью, – его рук дело. В то же время я был обязан играть в «Воронах» – вместе с Рико и его преданной свитой. Там я многому научился, но никогда бы не остался в команде по своей воле. Однажды моя мать решила сбежать сюда, в Англию, к моему дяде, чтобы обрести дом и безопасность. У неё не получилось, – голос ломается под конец, и Эндрю берёт его за руку в безмолвной поддержке. – Она была убита приспешниками отца, когда мы были так близко. Мне пришлось в одиночку добираться сюда, а потом Стюарт со всем разобрался. Он собственноручно застрелил его, придумал мне новое имя и историю и подарил нормальную жизнь, – произносит Нил на выдохе. – На самом деле, я очень ему благодарен. Эндрю внимательно слушает. Его не пугают истории об убийствах, побегах и шрамах. Теперь он понимает, почему Нил так отчаянно врал, – он спасал самого себя из лап страшного прошлого, чтобы не утонуть под его тяжестью. Но он открылся ему, рассказал то, что мог, и Эндрю бесконечно ценил это и был благодарен. – Я всё ещё невозможный лжец, но стараюсь от этого избавиться, – продолжает Нил. – У меня не очень-то хорошо получается, учитывая, что ты и Стюарт – единственные, кто знает. – Нет, ты отлично справляешься, – наконец отвечает Эндрю. – Чтобы рассказать хоть кому-то о том, что ты пережил, нужно перебороть самого себя. Я знаю, что это такое. И ты молодец. – Спасибо, Дрю, – и снова улыбается, широко и искренне. – Задай свой вопрос, – напоминает Эндрю. – Точно. Я хотел спросить про твой дар. Когда он у тебя появился? Или ты с ним родился? – любопытствует Нил. – На самом деле, я и сам не знаю. Он был у меня столько, сколько я себя помню. Я не очень люблю называть это «даром», – отвечает Эндрю. – Он принёс мне много проблем. Моя мать отказалась от меня при рождении, и я попал в систему опекунства. Мотался от одной семьи к другой, но все отказывались от меня из-за того, что я раздражал их со своей «правдой». Они не хотели мне верить, и проще было от меня избавиться, чем что-то менять. А потом я открыл кафе и познакомился с Ники, когда пытался найти хоть что-то о своей родной семье. Нил замирает, смотря прямо на Эндрю. У него в голове вихрем проносятся беспорядочные мысли, его выражение лица сложное, будто он в голове решает сложную задачку по математике и делает какие-то свои выводы. Вдруг он говорит: – У меня есть кое-что для тебя. И достаёт из кармана что-то голубое и искрящееся, на серебряной цепочке. Эндрю берёт предмет в руки и садится, не веря своим глазам. Это была маленькая полупрозрачная черепашка, точь-в-точь как те, которые он видел в океанариуме. Она переливалась разными оттенками в свете звёзд, но этот голубой Эндрю узнал бы из тысячи. Он оборачивается, смотрит на обладателя таких же бездонных лазурных омутов, и падает, падает, падает. Смотрит с нескрываемым обожанием, видит в глазах напротив искрящуюся взаимность, и больше не может сдерживать свои чувства. – Да или нет, Нил? – С тобой всегда «да». В словах нет ни намёка на фальшь; Эндрю наклоняется вперёд, рукой убирая непослушные пряди со лба, и осторожно касается его таких манящих губ в нежном, тягучем поцелуе. Никто из них не торопится. Сердце Эндрю то и дело пытается выскочить из груди, глаза полузакрыты, а ресницы трепетно подрагивают от каждого движения. Чувства накрывают его с каждой секундой, и он уверен, что ещё никогда в своей жизни не испытывал ничего подобного. Губы Нила сухие и обветренные, но от того не менее сладкие и желанные. Он – грёбанная несбыточная мечта. Эндрю запускает пальцы в рыжие кудри, слегка оттягивая, и Нил мычит в ответ. Звук отрезвляет, и Эндрю разрывает поцелуй, приподнимаясь на локтях. Он видит перед собой прекрасную картину – волосы Нила беспорядочно раскиданы по пледу, влюбленный взгляд покрыт лёгкой дымкой, а губы приобрели вишнёво-красный оттенок. Он вдруг осознаёт, что он – причина этого, и хочет запечатлеть его таким, как сейчас, в своей памяти надолго. А лучше – навсегда. Они молчат, смотря друг на друга, – слова кажутся излишними; и только луна и звёзды становятся невольными свидетелями их трепетных ночных откровений.