***
С тех пор прошло пару дней. За эти пару дней Андрей смог добиться того, чтобы квартиру отца записали на него. Само собой такое дело делалось нечестным способом: пришлось подключать пацанов, но одним запугиванием многого не добьёшься да и Ильдара таким не возьмёшь. Братва из 5-ти парней поразмышляла пару часов и все пришли к выводу, что начнут сотрудничать с нужными людьми в прокуратуре, а для этого они понесут показания о Хади Такташ. Этим они переманят посетителей Здоровья к себе, обеспечат себя ментовской крышей и Пальто получит недвижимость на своё имя, которое Светлана Михайловна не хотела переписывать на сына под влиянием Ильдара Юнусовича. Фотографии, которые он делал вместе с Гульнар, ещё не были удалены с его фотоаппарата и парни смогли их посмотреть. И как удачно Андрей сфотографировал одну из реклам, где стояла обнажённая сестра его девушки, а чуть поодаль несколько белых порошков в маленьких пакетиках. Никто бы этого не заметил из ментов на кадре, но один Вахит смог первым разглядеть что это было на фотографии. Парни похвально хлопали Андрея по спине, а Зима пожал тому руку и сказал, что пора идти тогда к их человеку. Человеком оказался Роман Лебедев из Тельмана Рабочий Квартал — бывший группировщик, а сейчас нынешний лейтенант. На дворе был конец 1994 года, времена поменялись — поменялись и понятия, а вместе с этим и ценности жизни: пацанам хотелось жить в достатке и быть при деньгах, а каким способом уже неважно, главное, чтобы бумажные купюры шли в карман. Крышевание чушпанов, мелкая делюга и поездки в крупные города, как Москва и Ленинград, перестали приносить доход, точнее этого уже было мало повзрослевшим пацанам: кто-то уже живёт отдельно, у кого-то младшие брат или сестра, у кого-то девушка или жена, кредиты и долги, больные родители. Парни, как им казалось, делают всё правильно и не вредят никому своей деятельностью. Поэтому все под командованием Вахита Зималетдинова пошли на базу разговаривать с Кащеем, что они будут отдельной бригадой. Парням дали в рожу пару раз и отпустили в свободное плавание. Единственное, что Кащей хотел сделать, так это оставить Пальто у себя в группировке и даже сделать приближённым к себе благодаря его шустрости и смекалке, ведь по сути он же «зятёк», но тот отказался от предложения старшего, но в помощи «пахану» обещал не отказывать, на что Никита отмахнулся и добавил, что это он ещё приползёт обратно. Теперь они отдельная улица, а значит начинается новая жизнь.***
Гульнар собирала вещи, косметику и обувь, а за этим всем наблюдали Борзый и Кащей. Они сидели в зале за столом и пили пиво, бросая комментарии девушке, а та изредка что-то отвечала. Покидать эту квартиру ей было немного тяжело, ведь она уже привыкла к Диме, который ей был и братом, и другом, и отцом в какой-то степени. Девушка переживала как он тут будет один справляться без неё, кто ему будет готовить, стирать и убирать. — Эх, Гуля, — произносит Никита и отпивает большой глоток пива, — Привык я уже к тебе да и Димка, не хочется тебя отпускать к этому недоинглишу и пианисту. — Мы рядом живём, — говорит она и закрывает клетчатый пакет с вещами, — Каждый день видеться будем. — Да не понимаешь ты, ну ладно, всё равно пришлось бы выдавать тебя замуж, — добавляет Борзый и тушит сигарету, — Ну ты приходи иногда просто так и если обидит, мы с Кащеем сразу его пришьём. — Приду, — усмехнулась она, — Только вряд ли он меня обидит. Андрей хороший, я его уже выучила. — Зря, — говорит Кощей, — Как раз такие, как он, потом и оказываются тиранами. Ну это так, предупреждение. Имей ввиду. — Ладно, — отмахивается она и в дверь постучали. — О, жених пришёл, — слышится из кухни, но девушка сразу ушла. Через пару секунд заходит Андрей в чёрном пальто и жмёт руки старшим, схватив сумку и выходя из квартиры. Гульнар попрощалась со своими прошлыми спасителями и пошла следом за парнем. На душе остался грустный осадок, но радость всё же была. Новый этап отношений, практически муж, пускай гражданский, но это уже неплохо, учитывая, что она навсегда останется нечистой. Андрея она полюбила, хоть и не сразу, но искренней и чистой любовью, по крайней мере, она не боялась разделять с ним постель, прекрасно зная, что он не пустит её по кругу, не станет как-либо задевать её прошлым и, самое главное, как ей казалось, останется с ней до конца, не зря же он рисковал жизнью, когда шёл мстить за неё Сычу. Такой поступок был героическим: наплевав на пацанские понятия и поставив человеческие выше. А Марат был прав, жаль, что Пальто этого не понимал до того, как сесть в колонию. В свою очередь Андрея перевоспитала сама колония: он увидел малолетних насильников, с которыми было запрещено даже стоять рядом, оно понятно почему, наслушался историй от пацанов, у которых сестрёнки оказались жертвами изнасилования. Таким девушкам худо живётся. Даже родные братья не могли за них вписаться, потому что не по-пацански это, а здесь, в колонии и тюрьме, такое осуждалось и делали таких приступников «петухами» и для них был свой «петушиный уголок». А он повёл себя, как эгоист, когда она приходила к нему. Кроме как набить морду Сычу, он не мог придумать как отблагодарить Гульнар за тот визит с непонятными для него мармеладками в прозрачной обёртке и удивительными шоколадками. И хотелось, конечно же, авторитета среди старших. Тем более, пораскинув мозгами, она оказалась неплохой парой: заботлива, умна, хозяйственна и ничего лишнего себе не позволяет — не открывает рот в сторону его и пацанов, не влезает в его дела и не пытается его изменить. Они заходят в теперь уже свою квартиру. А здесь уже веет теплом. По крайней мере, нет больше вечно недовольного Ильдара, нет вечно ругающейся матери, одна лишь лучезарная улыбка и её тёплые объятия. — Я люблю тебя, — тихо произносит Гульнар, обнимая Андрея за шею в прихожей. Она стесняется и быстрее прижимается к нему, пряча румянец на щеках. — И я тебя, — отвечает Пальто и приобнял её за талию, поцеловав в макушку. Это было их первое признание в любви. В такой обстановке хотелось этого сказать, но они оба почему-то молчали до этого момента. Он не сдерживается и целует её в губы, не пряча напористость и желание. Андрей ведёт её в бывшую родительскую комнату и слегка подталкивает её на кровать, показывая свою доминантность. Её, нежную и чувственную натуру, это заводит. Скрыть это не удалось, судя по ухмылке парня. Он снимает с себя пальто и тут же примкнул к её губам, начиная спускаться к шее. — Андрей, надо раскладывать вещи, — шепчет Гульнар и глубоко вдыхает воздух от его прикосновений. — Да пофиг, — не отвлекаясь, произнёс Пальто. Он начинает проводить руками под её кофточкой и лезет в лифчик, намереваясь снять с неё всё это. — Пальто! — кричат с улицы пацаны, на что он отвлекается и злостно что-то прорычал, подбирая пальто с пола и натягивая на себя, — Вечером буду. — Ага… — отвечает Гульнар, когда он уже ушёл и закрыл за собой дверь. Девушка присела на кровати и огляделась в незнакомой для неё комнате. Она была у него в гостях, но именно здесь ещё нет. На зеркале к держателям были повешены детские фотографии Андрея с грамотами и похвальными листами, медалями, Юлины фото в садике и школе.***
— Встречайте гостей! — радостно прокричал Илья, когда Гульнар открыла дверь квартиры, а за Сутуловым зашли Альберт и пакетами, Кирилл и Зима, свистящий в детский свесток-дудку. Гульнар улыбнулась и впустила пацанов в дом, в то время как Пальто расставлял салаты на стол в гостиной, который перетащил с кухни. Квартира украшена ёлкой, гирляндами, мишурой и бумажными снежинками, которые сама вырезала Гульнар в ожидании Андрея, мотающегося в сауне. Тут же по стенам пошёл шум и гам парней, музыка становилась громче с магнитофона, а сильный запах спиртного стал отчётливее чувствоваться, когда пацаны все сразу пооткрывали пиво. Девушку стошнило и та отошла в уборную, кинув напоследок, что пойдёт прихорошиться. Андрей, видевший, как Гульнар около трёх часов провела у зеркала и делала кудри с макияжем, не понял такого и решил проверить, куда она ушла. На фоне орала музыка «Не бойся» Шатунова, а из ванной слышалось, как бежит вода. Как только вода отключилась, он открыл дверь ванной и застал её сидящую на крышке туалета и ревущую после рвоты. — Что такое? Болит что-то? — спросил Андрей и присел на корточки возле Гульнар. — Нет, — отвечает Гульнар и вздохнула, — Я беременна. Извини, я не знала как сказать тебе об этом. — Что? — переспросил он и тут же улыбнулся, — Так это же хорошая новость. — Я думала, что ты будешь не рад, у тебя же бизнес, — уже бодрее говорит девушка. — Одно другому не мешает, — произнёс Пальто и взял её руки в свои, согревая после холодной воды, — Я постараюсь подняться. Наш ребёнок не будет ни в чём нуждаться… Слово пацана. Гульнар улыбнулась и скрестила пальцы Андрея, а он посмотрел в сторону двери, за которой что-то бурно обсуждали пацаны, и задумался о том, что делать дальше. Лёгкая эйфория и радость вскружили голову, а он ещё не сделал ни одного глотка спиртного. Придётся что-то ещё придумывать, но не сейчас. Сейчас праздник, новый год, а там ждут пацаны. Всё потом, не сейчас, не время. — Скажем? — спрашивает Пальто и медленно встаёт с пола, за руку поднимая девушку. — Не знаю, а как ты хочешь? — Хочу сказать, — улыбнулся он, а Гульнар этого и ожидала. — Тогда скажем. Андрей и Гульнар пошли в гостиную за руку и посадил её за стол в центр и стоя сообщил, что он скоро будет папой, на что все пацаны дружно закричали и стали поздравлять Гульнар и Пальто. Все подняли бакалы и хаотично кидали тосты, разделяя такой важный момент в жизни своего пацана. Тошнило уже не так сильно, Гульнар ограничилась соком и стукалась фужерой с остальными, а Андрей, сидящий рядом, обнимал её одной рукой и выпил 100 грамм. В этом доме вдвоем: тишина, ты и я Парни громко напевали песню и вот-вот начнётся бой курантов и новогоднее обращение Ельцина по телевизору. Казалось, эту песню Шатунов специально написал для них. Незаметно, она стала их сигнатурной песней. — С новым годом! — кричали все, в том числе и Андрей с Гульнар. Вахит открыл шампанское, которое полилось пеной из горлышка и разливал всем. Запах ударил в нос и Гульнар отодвинула фужеру с шампанским Андрею и принялась пить сок. За окном стреляли фейерверки и выходили пьяные люди, что-то кричали и поздравляли кого-то. Парни тоже пошли взрывать, а девушка осталась дома и наблюдала за ними с окна, улыбалась и смеялась, когда Вахит подскальзывался и падал, Илья и Кирилл кидали друга в снег, а Андрей с Альбертом их разнимали. Через некоторое время Пальто ушёл со двора, чему напряглась Гульнар и тут же стала спрашивать Илью, который замёрз и пришёл согреться. — Не стой на ветру, продует, — сказал Сутулый и закрыл дверь, снимая куртку, — Никуда твой Андрюшка не делся, отошёл по делам. — Надеюсь не такие дела, как обычно, — говорит она и с ним проходит за стол. — Другие дела, — ответил он и стащил со стола тарелку оливье, присаживаясь на подоконник, — Вон смотри, он уже пришёл. Гульнар бегом направилась к окну и растерянно улыбнулась, когда рядом с Андреем стояло двое незнакомых мальчишек и пели песню, а он сам стоял с букетом белых роз. — На белом, белом покрывале января! — кричали они, а Пальто, Зима и Лампа подтанцовывали, — Любимой девушки я имя написал! Гульнар закрыла рот руками и всплакнула от увиденного. Безусловно, это было очень романтично, когда тебе пели песню под бой курантов на всю улицу и со взрывами фейерверка на небе. А Сутулый жевал салат и ухмылялся виду из окна, показывая большой палец вверх. Как только, небольшой сюрприз закончился и парни разошлись, Гульнар накинулась на Андрея с объятиями, а тот её придерживал за талию, и только после этого приняла букет роз. Праздник состоялся более чем.