***
Троица шла неспешно, как на прогулке. Король и королева в это время о чем-то переговаривались между собой. Как только ребята подошли ближе к монархам, те отдали приказ охране оставить их наедине. Несколько стражей во всё тех же латах с фиолетовым отливом тут же повиновались: удалившись из этого сектора внутреннего двора, они маршем проследовали к королевскому саду, за которым располагались малые казармы. Чара все так же оставалась позади принцев, и до самого последнего момента боялась даже посмотреть в сторону Ториэль и Азгора. Канриэль шел впереди, мельком поглядывая на младшего брата. Несмотря на сложившуюся ситуацию, они уповали на лучшее и старались сохранять улыбки на своих лицах. — Ма-.. — не успел Азриэль и подать голоса, как его тут же прервали. — Живо внутрь. Все трое. — тон короля был строгим и внушающим страх. Сердце девушки в очередной раз ушло в пятки, из-за чего она сжала руку молодого драга еще сильнее. “Только в обморок не свались, умоляю тебя, Чара” — подумал про себя Азриэль, сжав ладонь рыжевласки в ответ. Проход в тронный зал был открыт и стражи на пути не оказалось. Несмотря на то, что монархи шли медленно, вымеряя каждый свой шаг, ребята еле поспевали за ними, чуть ли не переключаясь на бег. Девушка ступала по красному ковру, не желая пачкать своими грязными ботинками чистейший мрамор, что находился в метре от неё. Она всё еще находилась под огромным впечатлением; воцарившуюся атмосферу разбавляли увесистые шаги короля и королевы. И Ториэль, и Азгор пугали Чару своим строгим видом. Родители Азриэля и Канриэля оказались совсем не такими, какими она себе их представляла всё это время. Слушая рассказы братьев об их семейной жизни, рыжевласка ожидала увидеть кого угодно, но не двух грозных рогатых монстров, от чьих шагов содрогались стены. Перед ней бок-о-бок шло два драга высотой чуть ли не под три метра, на каждом из которых, помимо мантии и королевского одеяния, виднелись и доспехи. Пара самых, что ни на есть, монолитов, выглядевших столь грозно и монструозно, что девушке казалось, что она и вовсе потеряет дар речи, стоит ей столкнуться с ними лицом к лицу. Как только они все подошли к тронам, что-то изменилось. Монархи заметно убавили в росте, из-за чего Чара сильно удивилась. “Это у меня приход случился на нервной почве, или они оба были гораздо выше?” — протерев глаза, девушка в очередной раз убедилась в своей правоте. Поглядев на лапы Ториэль, она заметила, что её стопы стали заметно длиннее. “Не уж то они на людях вышагивают на носочках?” От мыслей её отвлек сильный грохот, раздавшийся из-за спины. Как только монархи расселись по своим тронам, главные двери, ведшие в тронный зал, тут же закрылись. Вся злоба и грусть с лиц Азгора и Ториэль тут же спала, и на смену им пришла тревога. Подорвавшись с места, королева бросилась навстречу Канриэлю. Юноша же машинально взял за руку младшего брата и крепко зажмурил глаза, в ожидании реакции своей матери. Однако та оказалась в корни противоположной. — Господи, Канриэль, что произошло? Как это всё вышло?! — Ториэль стала внимательно осматривать рану старшего сына, изредка поглядывая на Чару. — Случайно. — решил выкрутиться юноша, посмотрев в сторону младшего брата. — Мы играли, и я по неосторожности сильно поранил губу и язык. Тем временем Азгор не отрывал своего взгляда от младшего сына, а точнее, их с Чарой ‘объятий’, если те таковыми вообще можно было назвать; девушке всё еще было тяжело стоять и поэтому она держалась за Азриэля сзади, одной рукой ухватившись за его плечо. По лицу короля было прекрасно видно всё то смятение, которое он испытывал от столь неожиданной встречи. — Да у тебя же смежная артерия была повреждена на языке! Ты мог умереть от кровопотери! Ты же сам знаешь, сколько сосудов там сосредоточено. Еще бы немного и задели бы основную! — Ториэль всё еще находилась в состоянии малой паники. Закончив осмотр старшего сына, женщина заключила того в крепкие объятья, ожидая ответов на свои вопросы. Взгляд драги теперь тоже упирался в Чару, которая боязливо поглядывала на Азриэля. Сделав шаг назад от матери, Канриэль подошел к девушке. Обхватив её рукой, принц помог подойти той поближе к Ториэль. — Мам, пап… это Чара. Она упала около Стеллариса несколько дней назад. То, что я до сих пор жив – это её заслуга. — погладив Циалену по спине, проговорил принц. — З-.. Здравствуйте, Ваше Высочество… — Канриэль ощущал, как тело Чары слабеет. Без его поддержки она бы не выдержала всего того напряжения, которое сейчас испытывала. Рыжевласка смотрела прямо в лицо королеве, про себя любуясь её огромными фиалковыми глазами. Голос девушки сильно дрожал, эта фраза далась ей с превеликим трудом, и Ториэль это почувствовала. Подойдя к девушке поближе, Ториэль опустилась перед ней на одно колено. — Здравствуй, дорогая. — речь королевы от слова к слову становилась всё более нежной и успокаивающей. — Прошу, зови меня Ториэль… Не бойся, я не причиню тебе вреда. Иди сюда, ну же… Чара тут же вопросительно посмотрела на Азриэля. Тот нервничал не меньше неё, и тоже не знал, как поступить поначалу. Принц понимал, что его мама не желает девушке плохого, но нутром всё же побаивался за то, как всё пойдет дальше, ведь его отец еще не проронил ни слова с того момента, как они вошли внутрь. Метнув глазами в сторону королевы, Азриэль аккуратно отпустил руку своей подруги, сделав шаг назад. Девушка не переставала дрожать, и сильно боялась того, что произойдет дальше. Теперь Ториэль сидела перед ней на коленях, сложив обе руки себе на грудь. Первые несколько секунд Чара колебалась, и королева понимала её страх, а потому не намеревалась подгонять. Сделав же первый шаг навстречу, рыжевласка почувствовала недомогание и стала терять сознание. Ториэль среагировала быстрее остальных и тут же подхватила ослабевшую Чару в полете. — Изви-.. ните… — прошептала девушка на ухо королеве, после чего отключилась.***
За окном виднелись сумерки. Искусственное светило почти погасло и лишь легкие блики на поверхности огромного магического светильника служили единственным напоминанием о том, что ‘солнце’ никуда не девалось. Легкая прохлада доносилась сквозь приоткрытые ставни, не давая воздуху в малой библиотеке становиться спертым. Очаг разгорался пуще прежнего, раз за разом продолжая пускать языки пламени во все стороны, чуть ли не задевая сидящих напротив него монархов. Ториэль сидела с каменным лицом, бездумно терзая своим меланхоличным взглядом полымя огромного камина. Рядом с ней с документами в руках носился король, разбирая старые стеллажи в надежде найти нужный документ. — Так для чего мы сюда пришли, Гори? — у женщины перед глазами до сих пор стоял этот мертвый взгляд напуганной девушки. Интуитивно, королева стала ощущать непонятные чувства еще задолго до того, как её дети прибыли в замок вместе с Чарой. Последние несколько дней мир то и дело подавал тревожные знамения: сначала каким-то неведомым образом об окно на большой кухне насмерть разбилась птица, а потом, во время очередной готовки, королева и вовсе порезала палец. В итоге, по прошествии нескольких суток эти знаки перестали преследовать Ториэль, и точку в этом поставил ночной кошмар, приснившийся ей на кануне. — Я пытаюсь найти документ своего прадеда. — озадачено произнес Азгор, подпрыгнув несколько раз на месте. — На всех полках пересмотрел, так и не нашел нужной папки. —В семейном архиве смотрел? — В первую очередь. — А в чем нужда? Только не говори, что ты х-… — Это касается человеческой девушки. — еще более серьезным тоном произнес король. — Так. Я тебя не понимаю. Изначально, когда Гастер только сообщил о том, что через Барьер кто-то прошел, ты хотел было чуть ли не весь гарнизон высылать на подмогу Канри и Азриэлю, а сейчас ты за кой то хрен ищешь документ прадеда? — Ты сама видела её, Тори! — огрызнулся мужчина, в порыве ярости оголив верхние клыки. — У меня было время, чтобы над всем поразмыслить. — Но ты сам говорил, да и твой отец тоже, что этот закон – НЕРУШИМ. Если твой прадед на крови поклялся убивать каждого человека, попавшего в Горакил-Иллиот, то так тому и быть. — Я тебя порой просто-таки не понимаю?! — еще громче зарычал король. — То ты сама лезешь к ней обниматься, а теперь хочешь её убить? — Она потеряла сознание. Откуда же мне было знать, что они там все сильно сдружились за эти дни? Азриэль и вовсе разрыдался, когда ты не дал ему ответа. — Так в том-то и дело. Ты сама видишь, насколько сильно он теперь страдает из-за этого. — И что же ты решил? — Мои сыновья поклялись перед ней, что никто здесь ей не причинит вреда. Более того, Канриэль обязан ей жизнью…Вот, нашел. — Что там? Азгор подсел на подлокотник кресла, слегка облокотившись на Ториэль. — Документ о полит-этничекой позиции семьи Дриимурр от 1622 года. Здесь сказано, что каждый из членов нашей семьи будет верой и правдой оберегать каждого Дриимурра от человеческой расы и её агрессии. — А еще тут сказано, что данный договор имеет нерушимый статус. Хоть порви, хоть сожги – один хрен всё будет учитываться по общей базе данных. А переписать тебе её никто из глав семей не даст. — Но мы могли бы поступить иначе… — на лице короля появилась широкая улыбка, от которой у женщины пошли мурашки по телу. В таком игривом состоянии ей не доводилось видеть своего мужа уже очень давно. Этот взгляд предвещал очередную шалость и подчеркивал безграничное озорство, которым и славился король в молодости (это же озорство передалось и его сыновьям). — Дорогой… Что ты задумал? — лицо Ториэль также расплылось в улыбке, но уже на нервной почве. — “…оберегать каждого Дриимурра…” — повторил Азгор, оскалившись еще больше. — “…каждого Дриимурра…” и что? Я не пон-.. — тут до королевы резко дошла вся суть задумки её мужа. Вытаращив глаза, она, склонив голову, посмотрела на Азгора. — Да ну нет. — Да ну ДА! — подняв руки вверх, проговорил король. — Родители в гробу перевернутся от такого… — заметно понизив тон, оттараторила Ториэль. — Вот умру – обязательно извинюсь перед твоей мамой. - закатив глаза, ответил король. — А до того момента, поступим именно так. — Ты и в самом деле предлагаешь удочерить её? — А ты сама рассуди. Чара – сирота. У неё никого не осталось. Мне же кристально ясно видны твои чувства и переживания, собственно, как и тебе мои. И мы оба понимаем, что это единственное правильное решение, Тори. — Главы семей не позволят! — Хрена с два! Пусть только попробуют что-то ‘мекнуть’ или ‘бекнуть’ там. Эти старые козлы и без того всем и всегда недовольны. Если пойдут против Чары, то будут иметь дело со всей семьей Дриимурр и со мною лично. Точка!***
“Темные стрельчатые своды были покрыты зеленым мхом. Сквозь огромную дыру в потолке просачивались первые лучи утренней зари. Полы из замшелой каменной кладки отдавали приятной прохладой, от чего по всему телу пробегали мурашки. Вдали виднелись исполинские врата, ведшие куда-то внутрь тусклых помещений старого замка. В самом конце этого тоннеля я смогла разглядеть блуждающий огонек. Он мелькал из стороны в сторону, плясал в такт оглушающей капели. Стены замка были изуродованы глубокими трещинами, по которым вниз стекали тонкие журчащие ручейки. Подобно крови, эта чистейшая ледниковая вода проходила по ним, как по сосудам, будто питая и дополняя это место, в конечном итоге образуя единое целое. Красный огонек летел ко мне навстречу, и вот когда между нами оставалось всего несколько метров, то он вдруг исчез. На смену ему пришла тьма: свет, доносившийся сверху – погас. Сейчас я находилась в полной темноте, посреди неведомого мне места. — Ты сумела побороть свой страх в этот раз… — мерзкий шепот доносился ото всюду, будто намеренно желая сбить меня с толку. Оглядевшись по сторонам, я так и не сумела обнаружить его источник. — …но это не значит, что ты избавилась от него навсегда. — Кто здесь? — Ох… Не бойся… Здесь никого нет. — незнакомец подкрадывался всё ближе. Речь его становилась отчетливей и более походила на сорванный женский голос, но настолько тихий и замученный, будто принадлежал трупу. Сделав шаг назад, я резко ощутила чье-то прикосновение. — Здесь ты и только ты… — обернувшись назад, я ожидаемо никого не увидела. Лишь грязный отпечаток остался на моей белой кофте. Мерзкие длинные пальцы, покрытые серой слизью, оставили слепок на предплечье. От него исходил умопомрачительный смрад, походивший на трупный или того хуже – запах плесени. — Что ты такое? — Логичнее будет спросить, не чем являюсь “Я”, а кто - “Ты”? — не успела я опомниться, как передо мной тут же возник мрачный силуэт: высокая девушка, чью голову покрывала плотная черная ткань, из-за которой не было видно ни её волос, ни рта, ни глаз. Её тело разлагалось прямо у меня на глазах: с каждой секундой у неё на коже возникали всё новые и новые трупные пятна, синяки и гематомы. От страха моё сердце остановилось, и я упала на землю, прикрыв лицо руками. Вдруг послышалось какое-то копошение. Я посчитала, что незнакомка покинула меня, и захотела открыть свои глаза, как тут же меня что-то схватило за горло. Неизвестная подняла моё тело над землей, став всматриваться в мои глаза, что в тот момент опять начали источать неведомое красное свечение. — Отпусти! — из последних сил прокричала я, ударив кулаком её по голове. Моё сознание находилось на грани, меня одолевала сильная слабость. От того моему удивлению не было предела, ведь как только мой кулак соприкоснулся с её головой, то незамедлительно пробил в ней сквозную дыру, после чего рука намертво в ней застряла. Незнакомка же никак не среагировала на это и лишь довернула голову в сторону, из-за чего её череп тут же раскололся надвое. — Да что за нахрен… — её голова разлетелась на части, но хватка нисколько не ослабла, и её омертвелая рука все так же обвивала мою шею. Я думала, что вот-вот задохнусь. В это время из кровоточащей глотки стали доноситься животные звуки, перемешанные с хлюпаньями крови. Она явно пыталась что-то сказать, да вот связки были практически уничтожены, из-за чего разобрать что-либо не представлялась возможным, и я просто продолжала наблюдать за этим кровавым фонтаном еще некоторое время, после чего ощущение реальности исказилось, и я потеряла сознание.”***
За окном уже во всю светило палящее солнце, заливавшее ярко-оранжевым светом всю комнату. Времени на размышления у короля и королевы не было, поэтому девушку было решено разместить в гостевой комнате жилого крыла. Это помещение мало чем отличалось от комнаты Азриэля и Канриэля: здесь всё так же стояли две кровати, несколько деревянных шкафов внушительных размеров да рабочий стол, на котором уже успела скопиться куча документов и старых книг. Прошедшие сутки, особенно с того момента, как ребята вернулись обратно в замок, пронеслись перед глазами Азгора и Ториэль молниеносно, впрочем, как и для их детей. Привлекать кого-нибудь из медиков монархи не хотели. Понятное дело, что никому из присутствующих не хотелось, чтобы молва о человеке разошлась настолько быстро. К тому же, в присутствии врача не было необходимости, ведь и король, и королева, оба владели магией в совершенстве. В ходе осмотра, оказалось, что раны, поверх которых Канриэль наложил швы, оказались не единственной проблемой для девушки. Ториэль сверилась с несколькими анатомическими изданиями и провела дополнительное сканирование, в результате чего выяснилось, что некоторые внутренние органы Чары были повреждены и нуждались в более тщательном, углубленном лечении. После того, как Азгор с Ториэль провели небольшую операцию, то тут же удалились в библиотеку по инициативе главы семейства, а принцы остались здесь, чтобы наблюдать за состоянием своей подруги. Неожиданное пробуждение рыжевласки всполошило братьев, которые в это время переговаривались между собой. Глубокий затяжной вдох не на шутку напугал обоих драгов, и те мигом ринулись к кровати. — Чара! — в один голос прокричали Азриэль и Канриэль, обняв свою подругу. Девушка понимала, что это был всего лишь страшный сон, который к тому же она не сумела запомнить целиком. Кошмарные обрывки накладывались поверх реальности, из-за чего сонные глаза Чары начали слезиться. — Тебе кошмар приснился? — Канриэль намеренно отошел в сторону, дабы младший брат смог успокоить рыжевласку. Развернувшись лицом к шкафу, принц решил оповестить родителей о том, что Циалена наконец очнулась. Девушка не заметила исчезновения Канриэля, и практически сразу вцепилась обеими руками в Азриэля, из-за чего тот завалился прямо на неё. К их счастью, после операции не осталось более никаких повреждений и сейчас девушка была полностью здорова, хоть и чувствовала вялость. Видя расстроенное лицо своей подруги, юноша не стал никак препятствовать объятьям, но всё же слегка побаивался раздавить её. Перекатившись на бок, юноша завалился рядом с Чарой. Красные глаза не переставая переливались в ясных лучах светила и были настолько чисты и красивы, что Азриэль сумел ненадолго забыться. Прошло уже несколько дней с момента их знакомства. И за этот, казалось бы, короткий срок он уже окончательно адаптировался, свыкся с ситуацией и пониманием того, что теперь всё будет так и только так. Его молчание вгоняло девушку в легкую краску, ведь Азриэль смотрел на неё уже довольно долго. — Ты как? — В порядке. — заулыбавшись, ответила Чара. — Лучше, чем было. Гораздо лучше. — Мама с папой вылечили тебя. — Азриэль снова оголил клыки, а его хвост стал радостно метаться из стороны в сторону. — Я же говорил, что они помогут… — Извини… — моргнув впервые за долгое время, рыжевласка отвела взгляд от своего друга. Она была искренне рада, что с ней всё хорошо. Но грусть и сомнения одолевали её радость, будто желая отобрать всякую отраду и надежду на светлое будущее. Пессимисткой девушка никогда не была, однако и сопротивляться этим чувствам ей тоже было невмоготу. — За что ты извиняешься? — пододвинувшись к девушке вплотную, спросил юноша. — Я перенервничала, растерялась… потеряла соз-.. — Азриэль не желал слышать подобного. Не дав Чаре закончить, он преподнес палец к её губам, снова тепло ей улыбнувшись. — Всё хорошо. Пока я рядом – ты в безопасности. — эти слова прозвучали для девушки несколько иначе. Юноша говорил искренне, от всей души, однако не вкладывая при этом тот или иной подтекст. Но девушка же наоборот сумела расслышать в этом те самые нотки, которые некогда замечала в словах и пожеланиях своих умерших родителей. Она стала видеть в Азриэле родного для себя ‘человека’, что не могло её не радовать.