Солнце померкнет, и Луна не даст света своего,
И звезды спадут с неба, и силы небесные поколеблются;
И тогда восплачутся все племена земные и увидят Сына Человеческого,
Грядущего на облаках небесных с силою и славою великою.
***
Нам казалось что Земля была обречена на верную гибель, и все лишь ожидали вероятного конца.
Были в страхе перед собой, перед близкими и даже перед самым заклятым и долгим врагом.
Прогресс и разум человека стал проклятьем, обернувшим тысячелетия великого развития в одну большую историю смерти.
По крайней мере, для нас всех, надежды на новую жизнь никогда не было.
***
Создание, ранее казавшись лишь фантастическим, нежели божественным. Подобное животному с четырьмя конечностями с помощью которого оно передвигалось, но совершенно неимоверных размеров что были видны за самым горизонтом, состоящее из крепкого металла и из живой плоти внутри. Оно вызывало первобытный страх в каждом, кому, к сожалению или счастью, везло лицезреть ужасную мощь вживую и прямиком перед собой. Будто железный верблюд или конь, оно шагало медленно, но убедительно, каждым шагом отдавая земле силу своей тяжести, которая расходилась вибрацией и отдавалась эхом где-то вдалеке. Обладающее кошмарным оружием, излучение которого сравнивало города с поверхностью одним направленным выстрелом, а небо озаряло ярко-белой вспышкой в сопровождении оглушающего звука, будто гром в штормовой день, оставляя такой же яркий отпечаток в памяти каждого свидетеля. Это было существо, одновременно живое и искусственное. Живое лишь наполовину, ведь где-то внутри таился биомеханический разум, служивший результатом долгих и утомительных работ прежних людей. Неестественное тело и такие же максимально непривычные человеку размеры заставляли ужасаться лишь сильнее. В самом переде того, что можно было назвать туловищем, возвышался, словно небоскреб, но изгибающийся и неровный, освещающий путь перед собой мощными прожекторами и постоянно осматривающийся, будто вовсе живой, головной корпус. Он был безликим, только невероятно яркие источники света, будто бдительные очи, направленные по пути и одно единственное оружие, крепленное на огромной ветви, словно руке, сбоку. Совсем уникальное, не похожее на что-либо другое и такое же огромное. Не известный всем рельсотрон, магнитная пушка или простая гаубица. Что-то нечто, досылающее до нас крайне разрушительный свет молний прямиком с небес, как кару грешную, управляемое одним огромным живым механизмом — ТОРом-1000. Словно ложный бог, носящий не свое имя, сеющий несправедливую смерть и разрушение. Это изобретение казалось последним и завершающим этапом в этой бесполезной войне. Оно имело копии, которые передвигались вместе, как стадо животных по всё той же прежней аналогии. Их всегда было видно издалека, в тусклом дневном свете, или когда стояла ночь, во вспышках от заряда их страшного орудия, с каждым выстрелом которого показывались их гнетущие в сумерках силуэты. Как и прежне, оно питалось от крови, которую отчаянно добывали совсем разными способами. Но такая мощь также держалась на солнечном свете, недостаток которого значительно ощущался последние несколько лет, когда весь мусор и выбросы конфликта поднимались высоко в небо, засоряя и затмевая яркие солнечные лучи. Война продолжалась, а масштаб беззаботных повреждений усиливался, отнимая бесконечные числа жизней и оставляя за ними только современный, без присмотра мусор и грязные, безжизненные пустоши. Это давно была не та Земля, дарованная нам Богом. Это был полигон, один большой, загрязненный полигон смерти и кошмаров нашего будущего и настоящего. Облака сомкнулись толстой пеленой над нашими головами, и тогда для нас практически погасло солнце, как и вся жизнь. Великие машины встали на месте. Среди полей, выжженных лесов, сломленных гор и разрушенных до неузнаваемости городов, среди забытых трупов и обломков.Тогда и встало человечество, когда возникла новая надежда.
Тогда и опомнился весь наш род в преддверии новых бед.