Once upon a time in Diasomnia

— Внимание, студенты, завтра выходной и родительский день, хоть этого вы не забудьте. Обязательно кто-нибудь из старших должен вас навестить. Но это завтра! А сегодня не расслабляемся и за учёбу, — давал указание один из преподов колледжа. Родительский день в колледже — самый лучший день из всех, который можно только представить. Родители приезжали издалека, и потому провожать их в этот же день под вечер, было нетактично, и неуместно. Не быстро-быстро, скорей-скорей всё будут делать. Люди приехали, должны отдохнуть, поесть, потом уже поинтересоваться жизнью своих причудливых потомков, и встретиться по отдельности с преподавателями. И на всё про всё было выделено двое суток. Обычно совпадало с выходными. А в каникулы студенты ехали домой сами. Хоть один день (точнее, двое суток) в компании родных можно насладится покоем, тишиной, разговорами ни о чём, и вдохновившись присутствием родных, после с энтузиазмом браться за учёбу. Хоть это и разбавляло такие напряжённые будни. Важно было, чтобы именно в учебный период повидаться со всеми родителями. Родительский день служил не бонусом или поощрением, а информацией для обучения. Родители с удовольствием шли на контакт с преподавателями-профессорами, всем было интересно пообщаться с магами, и потому преподы были в курсе всего. Преподы с каждым разом узнавали что-то новое об учениках от родителей. И использовали эту информацию для улучшения обучения. Многие студенты были малоразговорчивы, или чересчур активны, упрямы, горды, одним словом — разносторонние личности. И хоть психологов-магов хватало, могли до каждого достучаться — личную информацию или что-то особенное они обязаны были знать, чтобы на пути к совершенствованию ничто ученикам не мешало. Личное не должно касаться деятельности. Настал родительский день: кто пришел целым семейством, кто по отдельности, у кого-то дальний родственник, у кого-то друг семьи, чей-то брат, чья-то сестра. К одному студенту общаги Диасомния пришла старшая сестра с мужем. Двадцатилетняя девушка, обладающая специфической особенностью, которой сторонились не только в старину. Таких особенных даже сейчас сторонятся. И во избежание сторонних взглядов её рыжие волосы с помощью хны превращались в смоляные, а дар… Она его не использовала. Просто жила как жила. По женской линии «дар» передавался по наследству, а с мужчинами такого не было: у них проявлялись другие способности, и старели они быстрей, чем женщины. Женщины, кстати, могли веками существовать в своих общинах. Когда житель Диасомнии увидел, кто пришел, даже не удивился, их предки являлись магами, и поэтому часто уезжали в командировки, а детей воспитывали родственники и школы. Когда днём все сновали туда-сюда, в общаге сохранялась тишина и покой, не было видно и даже слышно — кто, где, откуда. Просто староста любил тишину и порядок, и потому известил, чтобы все в этот день соблюдали эти правила, и конечно, со старостой был согласен и директор. Только в Диасомнии было тихо, в других общагах, как всегда, «ой дорогие вы мои, золотые вы мои», причём на всю улицу. И потому никто даже и не заметил в каком положении явилась сестра студента. Даже обед студентов Диасомнии проходил тихо, и никто лишние вопросы не задавал. — Я так рад, что вы оба пришли. Как вы доехали? — интересовался студент, обнимая осторожно сперва сестру, и потом зятя. — Ой, отлично доехали. Долго, правда, но главное — мы здесь. Я так волновалась за тебя, так переживала, как ты здесь один будешь, как ты вообще живешь, как ешь, как себя чувствуешь? Столько волновалась, уже думала напроситься на родительский день вне очереди, — ответила сестра с волнением. Она очень любила младшего братика, и потому так переживала, а ещё любила своего неко — чёрного кота, которого взяла с собой, так как не с кем было его оставить дома. — Сколько вопросов. Ты это, так не волнуйся. Только не в твоём состоянии так переживать, мало ли, чем могут закончиться такие волнения, — серьёзно заявил младший. — Всё норм. Доктор о сроке известил, так что никаких проблем раньше времени, — усмехнулась Старшая, успокаивающим жестом поглаживала по голове Младшего, а сама внутри от переживаний о брате разрывалась. У них разница в четыре года, и она часто принимала участие в его воспитании, заботилась о нём, и поэтому она считала себя главным родителем, когда предки отсутствовали. Девушка хотела, чтобы с ним просто всё было в порядке, и чтобы с ним ничего не случалось, никаких передряг, казусов. Просто он был всегда на глазах, потому так за него переживала, заботилась, её волнения — это естественно. А следить за его жизнью на расстоянии было невозможно. — Давайте идите, отдохните с дороги. Потом пообедаем и обо всём расскажете? — предложил Младший, заодно и неко массируя. Так и сделали. Девушка вообще желала и душ принять, но почувствовала, что состояние её немного подводит, поэтому она решила прилечь и отдохнуть. Даже отшутилась, что она здесь надолго застрянет, договорится с преподами чтобы присматривать за братом, и поэтому торопиться не стоит…. Родственники улыбнулись, её юмор был оригинальный, и порой не все его понимали. Она удачно проспала обед. Родственники заволновались, и поинтересовались, как она себя чувствует. Девушка отвечала, что всё нормально, и снова погрузилась в дрёму. Ей даже ужин принесли в комнату Младшего, но она — ноль внимания. Спит принцесса непробудным сном, дорога вымотала. Холодели и руки и души у родственников, даже чёрный неко не находил себе места. Почему она так долго спит? Как будто в первый раз приезжает, и так устаёт с дороги? Ну тогда и срок был маленький, а сейчас? Становилось не по себе. Спит, спит, спит. Вся общага Диасомнии уже спала со своими родными в комнатах: кто устроился на кровати, кто на футонах, кто где. Как и предупредил Младший свою сестру, «не волнуйся, мало ли чем эти волнения могут закончиться». Закончились… Точнее, начались. Адреналин подскочил, эмоции девушки стали слишком зашкаливать от счастья, не удавалось справится с волнением, всё нахлынуло от всплеска эмоций: и брата увидела, и порадовалась, что хоть чуток с ним побудет. И в покоях студента Диасомнии на всю комнату раздался болезненный стон, и кряхтящие, еле разборчивые гортанные самопроизвольные звуки. Неко только и мог сидеть возле кровати и мяукать, чувствовал что-то, а присутствующие, которые до этого и глаз не сомкнули, подбежали к девушке, она неожиданно привстала и закричала «Больно». Ей стало невыносимо больно, схваточная боль продолжалась, стоны не прекращались. А чтобы никто не слышал, Младший наложил заклинание, блокирующее шум, и быстро побежал за врачом. Доктор пришел не то что быстро, будто на крыльях летел или на метле? Через пару секунд, она уже оказалась в лазарете, вместе с вещами и родными. Это просто невероятный, и даже не реальный случай, такого ПРОСТО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!!!!!!!! Когда кто-то рожает прямо в колледже. Попадались в интересном положении родственники, но до этого не доходило. И что же напишут в документах, или спросят, в каком госпитале или месте родился? Место рождения: Колледж Ночного Ворона. Поправочка… колледж только для мужчин. А как там могла родить девушка? Ну, видимо скажут, что кто-то из студентов загулял, согрешил, рискнул привести кого-то, что прятал свою возлюбленную за семью замками, а когда пришло время становится папочкой, всё раскрылось? Так бы появилась, самая нелепая и абсурдная причина. Хотя правда ещё абсурдней, и верится в неё ещё хуже. Рассказал Богу правду, ржал на всё Небо. Доктор сделал всё, что мог. Он оказался с огромными познаниями в этой области, и вместе с помощником медбратом, принял роды. Роды оказались тяжёлые, болезненные до смерти. Но спасло её то, что её организм был крепкий и выносливый. Ещё бы! Её телосложение напоминало… Мужское. Слишком мускулистая, здоровенная, как бодрящий дух сурового мамонта. Через полчаса, Чиби и Мамонт мирно спали на кроватки лазарета в колледже, и им в окно улыбалась Луна, храня такой вот секрет, о котором когда-нибудь напишут (или не напишут) в книгах у окна. Мяуканье неко уже прекратилось, понял, что всё будет хорошо, и поджав лапки, уснул возле кроватки Чиби, да так с ним сдружился, что покидать ни на миллиметр не желал. Доктора разрешили, пусть неко мирно спит, главное, ничьих мяуканий и голосов не слышно, всё тихо спокойно, и всё хорошо. Заодно и защитит младенца от лукавого. Доктор принял решение, что оставит девушку на столько дней, сколько понадобится, исходя из её самочувствия. Обычно выписывали после родов (не из колледжа!!!), а из госпиталя — за пол-недели. Другие случаи, более тяжёлые, когда срок был неопределённым; основывались на результатах осмотров, анализах и общем самочувствии. Прошло уже двое суток, а девушка продолжала клевать носом и машинально кормить Чиби. Потом усмехнулась, еле кряхтя и бубня: — Появился здесь, свой путь здесь и начнёт, — и снова погрузилась в дрёму. Кое-как её поняли муж и брат, которые не всегда могли понять её чувство юмора, и особенно специфику речи. В колледже профессора были осведомлены о таком невероятном случае. Они все молчали, во избежание ненужного любопытства и ажиотажа. Девушке была предоставлена отдельная палата, в самом неприметном углу, зато с комфортом, и подальше от любопытных глаз. Прошли три дня. Все уже разъехались, и лишь она осталась. И между прочим, даже договариваться ни с кем ни пришлось, ситуация сама ей «благоволила» остаться надолго. В этот день она уже вставала. С утра покормила Чиби, гуляла по палате, посещала «столицу» — мини кухню, «достопримечательность» — ванную, и «главную площадь» люльку с Чиби. У него было имя, но она являлась ведьмочкой, и у них принято из-за суеверия называть детей Чиби. Пусть никто пока не знает имя и пол, кроме докторов, естественно. Ну, мало ли, другие уши сил услышат. Девушка почувствовала, что сможет помыться, только чтобы рядом кто-то был. Помог муж, пока неко «присматривал» за Чиби. Так и прошли по-быстренькому водные процедуры. Причем мылась девушка в день два раза в течение длительного пребывания. О как удачно обстоятельства сложились, и за братом присматривает, пока тот учится (и душ, и… вся семья в сборе, даже больше на одного). Родителям расскажет, не поверят. Но долго она оставаться не могла. Неделя прошла нормально. Она уже могла гулять по коридору, ночами только, но не выходить на улицу с младенцем. Как по-тихому её приняли, так по-тихому и отправили домой. На восьмой день. Цифра бесконечности. Она всех поблагодарила, пожелала всем всего приятного, и улетела…уехала домой. Чиби рос быстро. Росло всё. Брат окончил колледж, и он присоединился к родителям. Ему было интересно путешествовать, бывать в командировках и узнавать обо всём интересном волшебном. — Чиби, — однажды вздохнула тяжело и устало девушка. — Мне не долго осталось, а ты обладаешь особым даром, и за тобой в скором времени может приехать карета. Так что будь готов один пройти этот путь. Чиби, уже взрослый подросток (ну, парень лет так восемнадцати), подбежал встревоженно к девушке и заплакал. — Ну почему, почему, я хочу чтобы ты всегда была рядом. Девушка непонимающим взглядом, оооочень изумлённо поглядела на спину обнимающего и плачущего сына. Отцепила его от себя осторожно — словно цветок, и он таким печальным взглядом смотрел на неё. Она стала бодро и четко объяснять, что к чему, буквально на одном дыхании: — Фух, рука чуть не отсохла. Мне не долго осталось, говорю. Эти щипцы, заразы, тяжёлые, горячие, их греть надо на огне, а волосы — видишь, полутораметровые, длинные, их завить — целое дело, ещё вот чуток, и всё. Надо быть готовым к твоему отъезду, за тобой вот-вот приедут, надо быть в форме, а он ревёт! Радуйся, что приедут, я не сомневаюсь в этом. И вытри сопли, мои волосы соплями испачкал. Наконец увидишь место своего рождения, и только попробуй плохо учиться! — даже пригрозила ему. Мальчик оторопел. Конечно, за ним приехала карета, он стал магом, писал много диссертаций на магические темы, книги. А дальше он женился, у него появились дети, сын был отправлен в тот же знаменитый колледж (в какую общагу попадёт, не имело значения (главное — колледж), знаменитая карета за ним примчалась, и чтобы не посрамить честь отца, учился мальчик хорошо. И мальчик тоже нашел себе кого-то, в очень взрослом возрасте, и у того тоже появилось потомство… Третье поколение. А девушка? Ну а что она? Нестареющая двадцатилетняя красавица, которая тайно присоединилась к своему сообществу и устраивала шабаш ведьм. Она открыла приют для неко, то, что ей так нравилось. А её муж? А он ей помогал. — Вырос в третьем поколении, могущественный, умный профессор. Личность суровая и собранная. Человек, который служит примером для подражания, и любит своего кота, — заканчивал свой рассказ Маллеус, взглядом изучая профессора Трейна. Профессор Трейн неторопливо направлялся по центральной улице в колледж. Этому месту он был особо привязан, для него было честью стать частью этого места — поколений. Юу выгнулся, посмотрел заинтересованным взглядом, rel смотрит Фея. — Это был он? — удивился Юу — Кто знает, — ответил Маллеус — Вот было бы здорово эту историю на фото запечатлеть детально, — прокомментировал тихо Кейтер, находясь под впечатлением услышанной истории. Все, конечно, только и могли молча слушать, так как история присутствующих очень тронула. А Сильвер как всегда удачно всё проспал (лучше, конечно вместо второго «п», использовать «р»). Мозус Трейн не выбирал любимчиков среди студентов (кроме своего кота), для него все студенты были одинаковы. Хоть ты плохо учишься, хоть хорошо. Не можешь — научим, не хочешь — заставим. Но ему было приятно находиться среди тишины, покоя, порядка. И поэтому ближе, конечно, было нахождение рядом со студентами Диасомния. Он даже сам лично любил посещать их общежитие, так как там всегда спокойно. Никто там не пытался сбить тебя с ног, или использовать перила вместо лестниц, или перелезать с одного окна на другую часть, или, ещё хуже — переговариваться через коридоры, крича на всю общагу. После занятий профессор Трейн зашёл в библиотеку и наткнулся на одну книгу, пролистав её страницы, он подался в воспоминания, и незаметно и улыбнулся.