***
В воскресенье, за два дня до экзамена по биологии, парни проводили время вдвоем, и Нанду был занят повторением материала. Он лежал на коленях Сесеу, который, глядя в конспекты, задавал ему разные вопросы. В ответ Нанду сыпал терминами и изредка бросался в рассуждения, пусть иногда и ошибался. Сесеу же только поражался тому, когда его парень успел столько выучить, и не мог скрыть умиления, глядя на сосредоточенного Нанду. Сам он ничего не смыслил в биологии, да и Нанду раньше не слишком-то интересовался этим предметом. «Раз нужно сдавать биологию, попытаюсь выучить хоть что-нибудь», — решил Нанду еще в реабилитационном центре, прося у Сесеу учебник по этому предмету. — Сесеу, дай мне тетрадь, я забыл, что такое гипофиз и за что он отвечает! — вскрикнул вдруг Нанду так громко, что заставил возлюбленного вздрогнуть. — Хотя нет, сам вспомню. Кажется, за работу эндокринной системы. Да, точно, он вырабатывает гормоны, влияющие на рост, обмен веществ и репродуктивную функцию. — Ну ты правильно же ответил, — улыбнулся Сесеу, целуя Нанду. — Отдохни на сегодня, иначе у тебя мозг сварится. Сегодня выходной, который совпал у нас с тобой, а мы сидим в четырех стенах. Поехали на пляж! — Нет, подожди, давай я еще по психологии или философии что-нибудь почитаю, мне это пригодится для эссе. Кто знает, каким оно будет, — глаза Нанду загорелись, он встал с колен Сесеу и заходил по комнате. — Лишь бы оно не касалось философии, хотя во время учебы меня заинтересовал Платон. Помнишь, мне поручили доклад о его взглядах, а мы как раз понюхали утром? Как я рассказывал тогда, с какой экспрессией! — И что за разговоры вдруг начались, откуда такая ностальгия? — Сесеу изогнул бровь от удивления и подошел к парню, взяв его за запястья. — Нанду, это ненормально, что ты говоришь о наркотиках в позитивном ключе. — Да, прости, я не понимаю, что на меня нашло, — действительно, эти слова были сказаны в каком-то странном запале, и сейчас Нанду выглядел обескураженным. — Конечно, я не хочу возвращаться в это состояние, это ужасно! Да, поехали на пляж, я переутомился. — Мне придется отпроситься с работы, чтобы привезти тебя на экзамен и встретить потом, — не на шутку встревожился Сесеу. — Не нужно, правда, я понимаю, что сказал полную чушь. Подожди, сейчас позвоню синьоре Элве и поедем на пляж, — Нанду совсем расстроился, снова почувствовал, как щиплет в носу, и начал прятать глаза. Сесеу ему, конечно же, поверил и стиснул в объятиях, но решил для себя, что сопроводит Нанду на экзамен. Остаток дня до самого вечера они провели в городе: сначала купались и отдыхали на пляже, после обеда в кафе катались по центру под рассказы Нанду. Ночь также прошла спокойно, и о неприятном инциденте двое больше не вспоминали.***
— Синьора Элва, как же я рад, что у Вас оказалось свободное время сегодня, — Нанду опустился в мягкое кресло перед психотерапевтом. — Несколько дней назад у меня случилась, как я понял, паническая атака посреди ночи, до этого мучали кошмары. А вчера я с ностальгией вспомнил о том, как хорошо мне было под наркотиками, — Нанду вкратце описал жуткие сны и случившееся после них и в абсолютном отчаянии спросил. — Что со мной? Неужели я сорвусь? — Фернанду, расскажи сначала о том времени, пока ты не посещал меня. Мне нужно понять, что происходит, — попросила Элва. — А так, могу сказать, что это действительно была паническая атака, и они тоже могут быть следствием химической зависимости. — Я хочу поступить, уже сдал первый экзамен и останавливаться не намерен, — с мрачной решимостью произнес Нанду, хотя догадывался, что скажет синьора Элва. — Я очень много читаю, и у меня улучшилась память, вот только вернулись сны про наркотики, возникла тяга. Сесеу постоянно говорит, что я все знаю, а я не уверен в себе. — Все ясно, паническая атака была вызвана не только химическими изменениями в мозге, но и стрессом. Так же, как и тяга к наркотикам, — справедливо заметила синьора Элва, и Нанду кивнул. — В таком случае у меня появляются закономерные вопросы. Что будет, если ты не поступишь? И, возможно, стоит повременить с обучением? — На второй вопрос сразу отвечу, что нет, не стоит, — голос Нанду звенел от упрямства. — Поймите, пожалуйста, я и так упустил слишком много возможностей, во мне есть запал попробовать. Я боюсь, что он потухнет. — Почему тебя это пугает? — уточнила психотерапевт. — А вот здесь, наверно, я хочу прийти к первому вопросу, — погрузился в размышления Нанду. — В реабилитационном центре нам говорили, что наркоманы в ремиссии должны быть чем-то заняты. Я работаю в книжном магазине, как Вы знаете, но приходит не так много посетителей, и я постоянно проваливаюсь в тревогу. Учеба, как мне кажется, займет меня в полной мере. А если я не поступлю, то боюсь сорваться. Этот страх просто не отступает, я устал от этого… — Перманентное чувство страха перед срывом может быть связано с таким же постоянным стрессом. Да, кажется, что ты можешь опереться на учебу и подготовку к ней, но она вызывает у тебя волнение. Разве у тебя нет еще какой-то иной опоры? — подтолкнула его врач к дальнейшим размышлениям. — Конечно, есть. Любимый человек, семья, друзья, — перечислил Нанду. — Общение с ними отвлекает и вдохновляет меня. Однако кое-что меня насторожило. Сесеу предложил подвезти меня на экзамены и забрать после них. Не знаю, нужен ли мне такой контроль. — Попробуй все же принять его помощь, — посоветовала синьора Элва. — Пока это выглядит так, что он просто беспокоится о тебе. А еще я бы посоветовала тебе не сидеть за учебниками с утра до ночи. Нужно, чтобы знания уложились и не возникало путаницы в голове. Это я говорю тебе не как врач, а как человек, который сдавал за свою жизнь массу зачетов и экзаменов, — синьора Элва говорила мягко, но уверенно, и с этой мыслью Нанду не смог не согласиться.***
Действительно, стоило Нанду немного отпустить себя и обратить больше внимания на отдых и работу в книжном магазине, как кошмары и тяга прекратились. Экзамен по биологии он сдал не слишком уверенно, еле сдержав слезы до приезда домой. Почти весь вечер Сесеу пришлось успокаивать и отвлекать любимого, который то проваливался в самобичевание, то вдруг начинал плакать. И ему это удалось. Зато Нанду блестяще справился с эссе на тему преподавания психологии в школах, приведя достойные аргументы и сформулировав мысли так гладко, что сам был от себя в восторге. Дни после экзаменов потекли своим чередом, и вот наступил жаркий декабрьский день, когда опубликовали результаты вступительных испытаний. Нанду стоял перед списками поступивших на бесплатное отделение, изучая имена и фамилии будущих студентов на букву Г. Его фамилия была распространенной, поэтому предстояло искать еще и среди многочисленных ее носителей. Было настолько страшно, что Нанду бросало в жар, он не мог устоять на месте, постоянно переминаясь с ноги на ногу. Все буквы смешались перед глазами в мутный ком, и пришлось даже отвернуться. Нанду посмотрел на девушек в легких платьях и парней в рубашках, футболках и шортах, которые слились в его глазах в какую-то причудливую массу. Казалось, никто так не волнуется, как он, но ведь они тоже хотят поступить! Нанду глубоко вздохнул и вернулся к части списка со своими однофамильцами. «Вот, некая Фабиана Гимараеш не прошла конкурс, надеюсь, меня не ждет то же самое», — с тоской подумал Нанду. Так, еще немного, и… «Гимараеш, Фернанду. Факультет психологии. Статус: принят», — прочитал он про себя. Пробежал взглядом чуть ниже, убедившись, что других парней с именем, как у него, в списке нет, и вернулся к заветной строке в длинном списке. Общий балл не столь впечатляющий, но выше пределов нижнего порога. Биологию он сдал не очень хорошо, зато балл за эссе был высоким. Нанду прочитал строчку еще несколько раз, и почувствовал, как в глазах собираются слезы радости, а губы растягиваются в улыбке. — Молодой человек, вы нашли себя в списке? — услышал он требовательный женский голос. — Отойдите, пожалуйста, моей дочери не видно. Нанду послушно отошел, не в силах скрывать захлестывающие его радость и облегчение. Ему хотелось безудержно смеяться, и эта эйфория была так непохожа на ту, наркотическую, что в последнее время всплывала во снах и ненужных воспоминаниях. Нанду вдруг вспомнил картину художника из фавел, которая тогда заставила его впасть в переживания, но сейчас он трактовал ее по-другому. Выполненный в огненных тонах герой картины теперь виделся парню фениксом, возродившимся из пепла, таким, как сам Нанду. Нет, больше не будет в его жизни места наркотикам и саморазрушению, теперь у него есть не только любовь, но и надежда на то, что он сможет выучиться и стать кем-то большим. И, конечно, он был благодарен Сесеу, который приносил ему книги еще во время его пребывания в клинике, верил в него, объяснял непонятные моменты и поддерживал морально. Спустя некоторое время Нанду сидел за дальним столиком уличного кафе со стаканом апельсинового сока и звонил Сесеу: — Любимый, я поступил, ты представляешь?! — его голос, казалось, тоже светился счастьем через экран мобильного телефона, и Сесеу заулыбался, сидя на рабочем месте. Однако ему хотелось поговорить с Нанду так, как если бы они остались наедине, и он отошел в уборную. — Нанду, поздравляю, я и не сомневался в тебе. Вечером приглашаю тебя отметить это событие в ресторане. А после тебя будет ждать продолжение дома, — на этой фразе Сесеу понизил голос, и Нанду тихо застонал от предвкушения. — Мне очень нравится этот план, — протянул он. — Или ты хочешь провести весь вечер дома? Я могу приготовить тебе чили кон карне, или что ты там хотел. — Нет, ты заслуживаешь самый настоящий праздник, а еще отдых в течение нескольких дней. После каждого рабочего дня буду возить тебя на пляж, а после — делать с тобой то, о чем мы порой забывали из-за твоих книг. Надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду, — голос Сесеу был таким, будто они уже находились в постели, и Нанду стало еще жарче. Что же этот красавец делает с ним! — Ты замечательный, Сесеу, но если ты продолжишь говорить таким голосом, я приеду к тебе на работу и осуществлю все, о чем ты сейчас думаешь. Прямо там, в вашем офисе, — произнес Нанду ему в тон. Сесеу задышал совсем часто и издал протяжный и тихий стон, но все-таки прекратил. — Позвонишь Кларисси и Эшкобару сейчас? Они, наверное, тоже беспокоятся о тебе, — спросил он. — Да, надо будет договориться о встрече с ними, — ответил Нанду. — Ладно, до вечера, Сесеу. Люблю тебя. — И я тебя. Буду с нетерпением ждать, — попрощался Сесеу, и Нанду тут же поспешил позвонить родителям и обрадовать их. И если до отца он не смог дозвониться с первого раза, — наверняка тот был на операции — то Кларисси взяла трубку моментально. — Мама, я поступил на бесплатное отделение на психолога! — Нанду до сих пор не верил своему счастью. — Вам с Роже не придется платить за меня и, возможно, я даже смогу получать стипендию. Я верю, что этот поступок может стать моим извинением перед тобой, ведь я больше не буду брать деньги у тебя. — Сынок, ты большой молодец, мы все в тебя верили! — похвалила парня Кларисси. — Я давно уже говорю, что простила тебя, и твое поступление достойно похвалы вдвойне. Нужно устроить праздник в твою честь, и даже не пытайся возразить. — Хорошо, не буду, — покорно согласился Нанду, но глаза его сияли от радости, а улыбка не сходила с лица. — Предлагаю совместить этот праздник с новогодним вечером. Ты же хотела позвать отца и ту его коллегу с работы. — Да, позову их, это же твой праздник. Я думала, мы пригласим еще твоих друзей, ну, и друзей нашей семьи тоже. Тех же Вальверде можно пригласить, — Кларисси уже начала строить планы, но Нанду перебил мать: — Нет, родителей Сесеу мы звать точно не будем, и с нашей компанией отметим отдельно. Ты знаешь, Тавиньо и Лидьяне не признали Сесеу, когда он попытался открыться им… ну, ты понимаешь, о чем я, — Нанду замялся, опасаясь, что его могут услышать случайные прохожие. — Святая Клара! — воскликнула Кларисси, но тут же понизила голос, чтоб на работе не заподозрили неладное, хотя в коридоре никого не было. — Я, конечно, до сих пор не понимаю вас, но препятствовать вам и отвергать тебя не могу. Он же их сын, неужели непонятно, что ребенка нужно принимать любым? Странно, что Тавиньо не говорил со мной о вас и не разнес эту новость по всей компании. — Значит, в нем есть тактичность и благородство, — хмыкнул Нанду. — В общем, давай отметим мое поступление в узком кругу 31 декабря? Я приду с Сесеу. — Хорошо, договорились, — сдалась Кларисси. — Приготовлю фейжоаду, мне самой понравилось, как она получилась в прошлый раз.***
— Первая и самая большая порция для нашего студента, — Кларисси раскладывала по тарелкам аппетитную фейжоаду с рисом и дольками апельсина. — Мама, не стоит меня откармливать, тем более мне хочется попробовать еще шоколадный торт, — Нанду, хоть и ворчал на мать, но делал это по-доброму и в глубине души радовался тому, что наконец встретился с родными и не только людьми. Кларисси и Роже пригласили Лобату и Карол, а также Эшкобара и его одинокую коллегу Аниту, с которой, кажется, у него намечались отношения. За окном разгоралась новогодняя эпопея: кто-то только спешил домой или к друзьям за праздничный стол, всюду звучала музыка и горели бенгальские огни, а некоторые люди танцевали прямо на улицах. Для Нанду этот праздник обещал стать самым ярким и многообещающим за последние годы, ведь уходящий 2004 год он встречал в реабилитационном центре, переживая депрессивный эпизод. Он посмотрел на сидящего рядом Сесеу, который, несмотря на разрыв с семьей, выглядел таким же довольным и расслабленным, как сам Нанду. У него тоже был значительный повод для радости — им с донной Даниэллой удалось выиграть дело и добиться оправдания семейной пары, ведь выяснилось, что погибший подросток страдал от проблем в школе. Сесеу ласково улыбнулся Нанду и сказал Кларисси: — А мне можно и побольше положить. Фейжоада у вас, Кларисси, получается отменно. Жалко, что Нанду не берется за ее приготовление. — У меня все равно не получится, как у мамы, но рецепт возьму, — Нанду старательно подбирал каждое слово, чтобы не проявить излишнего кокетства и не выдать себя и Сесеу. Никто, кроме Кларисси, еще не знал о романе бывших друзей, и она не хотела подставить сына под удар. Не хотелось, чтобы такой уютный праздник закончился скандалом. И если кто-то догадывался, то сохранял молчание. — Давайте же выпьем за Нанду, будущего психолога, — предложила Кларисси, разложив по тарелкам угощение, и все, кроме Нанду и Лобату, подняли бокалы с шампанским. — Спасибо вам за поддержку, без вас я бы не справился, наверное, — улыбнулся Нанду. — Надеюсь, учеба не станет сложной для меня, и я смогу получить специальность. — Конечно, сможешь, — хором откликнулись Роже и Эшкобар, а Сесеу ободрительно стиснул плечо возлюбленного. Он сказал бы большее, если бы они остались наедине, но сейчас они просто близкие друзья. — У тебя очень большой прогресс и сильная воля, не каждый наркоман способен на такое, — пустился в рассуждения Лобату. — Главное, продолжай терапию и проси помощи у окружающих. — Да, я стараюсь, но все-таки мне больше нравится индивидуальная терапия, — ответил Нанду. — Ну все, хватит обо мне, поговорим о ком-нибудь другом. — А вы знаете, что Сесеу тоже надо поздравить? — сообщила Карол. — Перед ужином он сказал мне по секрету, что выиграл его первое дело, и это большой успех, — от похвалы Сесеу покраснел и опустил голову. — Удивительно, ведь этого парня всегда интересовало авторское право и работа на синьора Леонидаса. А тут он добился успехов в уголовном процессе. Это многое говорит о нем, например, что он — старательный и разносторонний человек, — заметил с гордостью Лобату, обращаясь к Аните и Карол, и женщины согласились с ним. — А я и не сомневалась, что ты справишься, Сесеу — улыбнулась парню Кларисси. — Ты всегда был способным мальчиком. — Ну правда, не стоит оваций, — смутился Сесеу. — Дело оказалось не слишком сложным, хоть и выглядело таким, да и я работал над ним не один, а с моей начальницей, опытным адвокатом. — Не скромничай, это только начало твоего пути, — поддержала его Карол. — Тем более, ты сам сказал, что работал почти над всем делом, а сфера совсем новая для тебя. — Выпьем за Сесеу и его адвокатскую карьеру! — воскликнул Нанду, поднимая бокал с соком, и все поддержали его. Сесеу в глубине души переживал и чувствовал себя неуверенно, но не стал подавать виду. В конце концов, он еще сможет набраться опыта в адвокатском ремесле, ведь он загорелся новой профессией и хотел совершенствоваться в ней дальше. — Ой, уже почти полночь, — спохватилась Кларисси, вставая с места за большим блюдом с виноградом. Согласно обычаю, во время праздничного салюта нужно было съесть двенадцать виноградин, чтобы наступающий год был счастливым. — Следующий тост будет за новый 2005-й год… Спустя некоторое время, когда все встретили новый год и разошлись по домам, Сесеу и Нанду тоже направились в их квартиру, невзирая на уговоры Кларисси и Роже переночевать у них. Однако поездка домой могла подождать, ведь у них было одно неразрешенное дело. Истосковавшиеся по близости, двое самозабвенно целовались, полулежа на заднем сидении просторного «Фиата», пока не зазвонил мобильный Сесеу. — Это Телминья, как же она не вовремя, — с трудом оторвавшись от Нанду и переведя дыхание, он поднял трубку и ответил, включив громкую связь. — Привет, с Новым годом! Как у вас прошел праздник? — И тебя с наступившим. Вполне неплохо, хоть и слегка напряженно, — устало проговорила на другом конце провода Телма. — Мама излишне суетилась, папа пытался делать вид, что ничего не произошло, но у него это плохо получалось. Но Маркус разряжал обстановку своими шутками, а Дебора показывала эскизы. Маме очень нравится и Маркус, и Дебора. — А родители не теряют времени зря, хотят познакомиться с будущими родственниками, — усмехнулся Сесеу. — Скоро, наверно, состоится ужин с донной Даниэллой. — Как ты угадал? — хихикнула Телминья. — На следующей неделе она придет к нам, мама уже придумывает меню. А ваш праздник как прошел? — Вполне уютно, много говорили о нас с Нанду, — Сесеу вкратце рассказал, как прошел вечер, а пальцы его в это время выводили узоры на шее Нанду, доводя его до исступления. — К счастью, никто ничего не заподозрил, хотя удержаться было сложно. — Я очень рада за вас, — сказала Телминья. — Хочу пожелать, чтобы ваша любовь становилась крепче с каждым днем. — Я буду невероятно счастлив, если твое пожелание сбудется. Хотя сейчас все так и складывается. Это лучший год в моей жизни, правда, — искренне улыбнулся Сесеу, и Нанду прижался к нему в знак согласия. Казалось, что в этот момент возродился не только он сам, но и его способности испытывать настоящие неподдельные чувства.