Let it Bang!

И так тусклый свет мигнул, на секунду погрузив просторное помещение во мрак, а потом вновь вспыхнул, чтобы осветить многочисленную публику, чьих денег хватило на приобретение билета. Феликс сидел на красном круглом пуфе из бархата, на низком практически журнальном столике перед ним стоял высокий прозрачный стакан с бледно-розовой жидкостью и черной пластиковой соломинкой, к которой парень еще пока что даже не притрагивался. Его нос был повернут в сторону ярких белых вспышек и не стихающих звуков затвора, но взгляд и мысли казались отсутствующими. Ли Феликс Енбок был одной из самых востребованных моделей в Южной Корее, сотрудничал с различными мировыми брендами, появлялся на обложках самых фешенебельных журналов. Каждый уважающий себя фотограф стремился сделать хотя бы одну фотографию молодой звезды, поэтому сейчас парень сидел, выпрямив спину и вздернув подбородок вверх, ожидая, когда назойливые папарацци наиграются. По правую руку от него стоял высокий мускулистый брюнет в черном костюме с изящной бабочкой, удерживающей воротник, и в начищенных до блеска туфлях. Его поза не была расслабленной, как и у модели, руки собраны в замок перед собой, плечи напряжены и разведены, ноги расставлены на ширину плеч. — Прошу вас не подходить так близко. — Мужчина протянул руку, как только заметил, что кольцо из людей стало плотнее и уже, а Феликс чуть нервно отодвинулся. Вот что больше всего ненавидел Ли в своей работе — ощущение себя вещью, которую любой может потрогать, сфотографировать, раздеть взглядом. Никакие деньги и слава не могли смыть отвратительного липкого ощущения на теле после таких мероприятий, когда казалось, что вся грязь человеческих душ покрывала тело от макушки до кончиков пальцев на ногах. Он был просто красивой картинкой, всегда с улыбкой, всегда с горящими глазами. Все мероприятия, которые посещал Феликс, так или иначе были связаны с миром моды, иногда они были приурочены к показам, иногда их просто организовывали для пиара новых брендов и лиц. Сегодняшнее не было исключением. По длинной белой сцене под ярким светом софитов туда-сюда сновали представители разных модных домов, демонстрируя новые коллекции, вещи от кутюр и просто свои тела. Их взгляд, как и взгляд Енбока был пустым и отсутствующим, даже с ноткой какой-то скуки, Ли их понимал — такая жизнь утомляла. — Господин Ли, не хотите сказать сегодня заключительную речь? — Мужчина в костюме, что долгое время стоял молча, сейчас тихонько тронул острое плечо после короткого разговора с менеджером. — Это будет большая честь для организаторов показа. Енбок чуть приподнял плечи, даже не желая открывать рот, но потом его взгляд привлек настойчивый взгляд кошачьих карих глаз, которые принадлежали красивому молодому мужчине в синих джинсах и белом объемном свитере с широким декольте, которое было сдвинуто в сторону, обнажив одно плечо. Тёмные блестящие волосы лежали по обе стороны от лица, красиво обрамляя изящное личико. — Кто тот молодой человек? — Феликс медленно моргнул, будто боясь, что образ прекрасного незнакомца растворится, словно мираж. — Ли Минхо, — мужчина наклонился почти к самому уху Енбока, — он ваш коллега, думал вы знакомы. — Нет, — Ли покачал головой, — но я бы хотел это исправить. Парень поднялся, оставляя так и не тронутый коктейль стоять на столике, и направился в сторону Минхо, который продолжал внимательно наблюдать за младшим. — Добрый вечер, — низкий поклон в знак уважения и красивая улыбка, — мы не знакомы с вами, меня зовут Ли Феликс Енбок. — Ли Феликс Енбок, добрый вечер, — красивое лицо тронула широкая улыбка, а янтарные глаза наполнились озорным огнем, — очень приятно познакомиться, Ли Минхо. Я много слышал о вас, но слухи и вполовину не передают вашу настоящую красоту, я поражен. Красивый розовый язык прошелся по пухлым губам, собирая остатки напитка, который держал в руке старший, ресницы опустились ниже, а поза стала расслабленнее. Феликс был готов поклясться, что мог физически ощутить то обаяние, которым обладал мужчина перед ним. — Благодарю, — Енбок чуть сдвинулся, чтобы дать возможность мягкому свету лучше осветить лицо собеседника. — Вы выступали сегодня? Старший красиво и глубоко засмеялся, глуша звук открытой ладонью с множеством колец на изящных пальцах: — Это не для меня, — взмах головой, чтобы убрать непослушную чёлку с глаз и маленький глоток коктейля, — я люблю наблюдать. Янтарные глаза мужчины медленно обвели зал, а потом аккуратно прошлись по красивому телу перед собой, но не смущая его владельца, а наоборот, заставляя почувствовать что-то горячее, спускающееся от груди вниз. — Надеюсь, вы насладились шоу, Минхо, — младший сделал шаг вперед, ведомый пленительным взглядом собеседника, — все постарались на славу. — Я весь вечер ждал определенного человека на сцене, но увы, мы смогли пообщаться лишь в самом конце. Феликс чувствовал себя запертым в клетке с очень опасным хищником, но самое страшное было то, что он совершенно не хотел из неё выбираться. Ему нравилась роль жертвы, маленького загнанного в угол кролика, на которого с таким аппетитом смотрел чувствующий скорую победу волк. — Добрый вечер, — тёплый бархатистый тон с легкой хрипотцой окутал младшего, щекоча чувствительную кожу на шее, — вы уже познакомились с моим мужем? Ли видел, как ярче загорелся огонь в кошачьих глазах Минхо, чувствовал, как жар, и без того сжигающий тело изнутри, прочно окутал низ живота. Изящный поворот на месте, и Феликс практически столкнулся носом с темноволосым мужчиной в классическом черном костюме, так идеально контрастирующем со свободным стилем Ли. Его губы были растянуты в мягкой, чуть хитрой улыбке, которая отражалась в ореховых глазах. Он был еще опаснее Минхо, его эмоции Феликс не мог прочитать с такой легкостью, мужчина перед ним был сплошной загадкой. — Я Бан Чан, — каждое слово пробирало до мурашек, в бархатистом тембере хотелось раствориться, — Лино очень хотел с вами познакомиться, Феликс, он большой ценитель искусства. Каждое слово доходило до младшего, как сквозь толщу воды, очарованный мужчиной перед собой, он мог лишь медленно хлопать длинными подкрашенными ресничками, стараясь удержаться на резко ставших ватными ногах. — Это очень лестно, — Ли прочистил горло, чтобы наконец ответить, — но я имею самое косвенное отношение к этому мероприятию. — И все же, — еще одна пара губ практически коснулась затылка юноши, — вы здесь, на вас направлены десятки объективов, но вы все равно утверждаете, что не причастны к показу. — Я лишь гость, — еле слышно, на выдохе, как оправдание, — приглашенный насладиться данным вечером. — Вы наслаждаетесь? — С такого расстояния Феликс мог разглядеть каждую трещинку на бледных губах Чана, почувствовать легкий аромат дорогих виски, даже услышать его тяжелое глубокое дыхание. — Теперь да. — Мягкое касание бедра, где-то в районе тазовой косточки и ненавязчивое еле заметное, чтобы никто из фотографов не успел уловить, касание губами горячей от смущения мочки: — Мы знаем, как сделать его еще лучше. Если бы не сильные руки Чана, так вовремя накрывшие его талию, он бы точно упал, не в силах больше стоять на дрожащих ногах. — Твое тело такое горячее, — Минхо умел задевать самые чувствительные точки, даже не прикасаясь руками, — Тебе жарко, Феликс? Сотни глаз, сотни людей, практически вплотную стоящих к трем мужчинам, которых в любой момент могли заметить, уличить в непристойном поведении, но Енбоку сейчас было все равно. Ему было очень хорошо, он действительно ощущал тот жар, о котором говорил Лино, он кипятил кровь, расслаблял каждую мышцу, плавил мозг. — Тут так душно. Больше слов было не нужно ни Чану, ни старшему Ли. Кто-то что-то вещал со сцены, объявлял благодарности, еще раз представлял участников, но это было совсем неважно — для трех человек этот вечер уже закончился. Минхо шел впереди, грациозно огибая каждого гостя, иногда чуть склоняя голову. Он собирал сотни взглядов, он был прекрасен и знал это. — Мой муж, — этот голос, этот чертов бас, — всегда был желанным трофеем таких людей, как эти мужчины: похотливые, извращенные, ценящие только деньги мерзавцы. Он для них, как вкусная конфета для ребенка, что-то сладкое, запретное и такое манящее, что хочется смаковать, растягивая удовольствие, но вот в чем загвоздка — стонет и молит о большем он в моей постели, Феликс, — юноша замер под трепетным прикосновением горячей ладони к своей талии и чуть откинул голову на плечо Чана, позволяя языку невесомо касаться бледной кожи, — ты тоже сегодня будешь стонать только для меня и него, — только бы не разбиться вдребезги, падая в эту отчаянно глубокую пропасть похоти, — и только когда я услышу, что твой глубокий голос сорвался на задушенный хрип, когда я смогу увидеть горячие слезы на этих прекрасных скулах, и твое тело начнет дрожать в моих руках, я позволю тебе кончить, с нашими именами на губах. Невыносимо. Феликс сдался, уже сотню, а то и тысячу раз, подписал акт о капитуляции, признал свою слабость перед этими демонами с черными в этом свете глазами. Он не просил прощения у Всевышнего, он грешил без угрызений совести, чувствуя, как земля медленно расходится под его ногами, грозясь низвергнуть его в ад, и он принимал это, он молил о большем. — Я хочу вас, — губы двигались медленно, плохо поддающиеся кипящему от возбуждения мозгу. — Пожалуйста. — Хороший мальчик, — Феликс точно сходил с ума, но сейчас, когда сильные руки Бана, так крепко прижимали его к себе, ведя к заднему выходу, он думал о своем психическом благополучие в последнюю очередь. — Сегодня я заставлю тебя не раз умолять. Как только горячей от возбуждения кожи коснулся прохладный ночной Сеульский воздух, Чан подхватил на руки слабое тело, усаживая на свою талию. Тут их никто не мог заметить, поэтому мужчина мог действовать открыто и абсолютно безрассудно. Его ладони мяли упругие ягодицы младшего, оттягивая и шлепая, сильно, чтобы под черной кожаной тканью остались красные следы от пальцев. — Не могу дождаться, когда смогу снять их с тебя и покрыть засосами каждый миллиметр твоей кожи, пока Лино будет грубо и жадно иметь этот прекрасный ротик! — Мужчина рычал, впиваясь несдержанными поцелуями в длинную шею Енбока. Мальчик плавился в его руках, уже не в силах соображать. Его слипшиеся от слез черные реснички трепетали, пока с губ срывались несдержанные пошлые стоны, проникающие под кожу старшему, заставляя желать большего. — Малыш, открой мне дверь. — Бан бросил взгляд на своего мужа, который стоял рядом с дорогим черным кроссовером, прижавшись бедром к водительской двери. — Можно я его возьму? — Минхо распахнул дверь и с толикой мольбы посмотрел на Бана, который продолжал истязать хнычущего Феликса. — Садись рядом. — Мужчина кивнул на соседнее место, сам садясь за руль. Чан любил Минхо, даже не так, Чан боготворил своего мужа, его красоту, его умение поддержать, его умение любить. Старший захлопнул дверь, продолжая держать Енбока на своих коленях. Лино сидел рядом, откинувшись в глубоком кресле, его взгляд пожирал двух мужчин рядом, аристократично бледная кожа покрылась румянцем. — Мой мальчик, — Чан сжал горло Лино, вжимая его в кресло, чтобы с жадностью накрыть чужие пухлые губы. — Такой нуждающийся в своем папочке, такой красивый, блядь, Минхо, как же я тебя хочу. Вас обоих. — Крис… — Воздуха катастрофически не хватало, как и любимого мужчины, хотелось больше, жестче, чтобы не было сил подняться на следующий день. — Потерпи, мое солнышко, — Чан еще раз, но уже нежно поцеловал Лино, сжимая ладонью плоть младшего. — Я рядом, ты у меня такой горячий здесь и, наверное, очень мокрый, да, малыш? Крис улыбнулся, когда услышал гортанный хриплый стон мальчика на своих коленях, и аккуратно пересадил Феликса на руки к Минхо, напоследок целуя каждого. — Можно тебя поцеловать? — Енбок прижался носом к темным волосам старшего, втягивая носом приятный аромат. — Конечно, малыш. — Лино накрыл мягкие губы младшего, полностью растворяясь во вкусе парня на своих коленях. Феликс не был искусным любовником, по правде сказать, он вообще не имел никакого сексуального опыта, но Лино, как и Чан, не торопил его, лишь направлял. — Такой умничка, — Минхо толкнул младшего назад, укладывая на торпеду автомобиля, параллельно расстегивая рубашку. — Такой нежный для нас, так стараешься. У тебя есть какие-нибудь запреты, солнышко? Феликс замер, с непониманием глядя на старшего, который нежно поглаживал рельефный животик мальчика. — Я не знаю. — на выдохе, казалось, он уже забыл, как говорить, все слова заменяли стоны. — Не бойся, малыш, — Минхо коснулся кончиком языка твердой горошинки соска, нежно поглаживая дрожащие бедра, — мы не сделаем ничего такого, что может принести тебе дискомфорт, только скажи. — Я правда не знаю, — Феликс ахнул, цепляясь слабыми ручками за шею Ли, — мне так хорошо, пожалуйста, только не останавливайтесь. — Малыш, ты когда-нибудь был с мужчиной? — Чан остановил Лино, который покусывал тонкую кожу оставляя алые следы, и серьезно посмотрел на разгоряченного Феликса. — У меня нет опыта, но я буду очень стараться, — мальчик потянулся к руке Бана, в надежде получить еще немного ласки от старшего мужчины, чей вид до ужаса возбуждал. — Я так хочу вас. Вы можете делать со мной все что хотите. Феликс выгнул спинку, чтобы его обнаженная грудь прижалась к мягкой ткани свитера Лино, приятно лаская возбужденную плоть. — Папочка… — Енбок обхватил горячими губками большой палец Минхо и мягко обвел подушечку языком, его глазки смотрели на подернутые поволокой похоти карие омуты напротив, пока по одной ладони Чана и Лино мяли сладкие и такие желанные двумя старшими ягодицы. — Хочешь, чтобы папочка, потрогал тебя здесь, малыш? — Лино нагнулся к самому уху, укладывая ладонь на стоящий колом член, который очень ярко выделялся через черную кожу брюк. Феликсу казалось, что он распадался на части в этих ловких и сильных руках. Шепот пронизывал до самых костей, как и сами слова, сжигая и так горящее тело, заставляя потеряться в пространстве. — Блять, — Чан рыкнул и рванул на себя расслабленное тело, чтобы накрыть его губы в жестком поцелуе. — Не могу дождаться, когда отшлепаю твою сладкую попку и покрою все тело засосами, чтобы это было видно на всех твоих новых фотографиях. Машина практически летела по полупустым дорогам. Чану было наплевать, на то, сколько штрафов ему придет, он хотел лишь поскорее добраться до дома и разложить на белых простынях двух самых прекрасных мужчин, а после трахать их медленно и так горячо, чтобы их прекрасные стоны срывались на жалостливый крик, пока он бы вжимал их лицами в матрас, покрывая идеальную кожу ягодиц яркими следами от ударов. Когда автомобиль наконец-то останавливается за высокими воротами огромного особняка, Феликс был уже полностью раздет, не считая черных боксеров, которые Лино не спешил снимать, желая растянуть удовольствие. Чан стянул с колен Минхо чуть хнычущего от чрезмерного возбуждения Феликса. Его кожа уже покраснела от настойчивых поцелуев Ли и от нетерпеливых шлепков по молочным бедрам и ягодицам. — Сейчас, мой маленький, — Чан нежно поцеловал мальчика на своих руках, — папочка вам поможет. Бан закрыл машину и перенес вес тела Феликса на одну руку, чтобы притянуть к себе Минхо, но уже для более напористого поцелуя. Его муж был совершенством, он готов был на коленях стоять перед Всевышним, благодаря его за то, что он может видеть эти прекрасные глаза каждое утро. Крис толкнул дверь бедром и пропустил вперед Ли, ожидая пока он включит свет в огромной прихожей. Мужчина опустил младшего на пол, позволяя пройти ему вглубь и чуть осмотреться. Дом был действительно очень красивый с минималистичным, но очень утонченным интерьером, видно было, что люди, живущие здесь, связаны с миром моды. Чан шел сзади, не смея отвлекать Ликса, его присутствие можно было распознать лишь по глухим ударам босых ног о пол и по частому тяжелому дыханию. Лишь, когда они добрались до спальни, старший заговорил, понизив голос до рыка: — На колени, оба! Дважды повторять было не нужно, тон и внешний вид Бана не оставляли никаких шансов на возражения. Первый на пол упал Лино, высоко подняв подбородок, чтобы видеть супруга, рядом с ним незамедлительно опустился Феликс — сейчас они были полностью во власти Чана. Крис грубо собрал волосы Минхо в кулак, как всегда делал, когда его сладкий мальчик вставал перед ним на колени, и прижал его ближе к своему бедру, с блаженством наслаждаясь горячим частым дыханием у своего паха. Феликс всхлипнул и тоже подался вперед. Его пухлые после огромного количества поцелуев губы прижались к мускулистому бедру старшего, пока пальцы шарили в районе паха в поисках молнии. Вторая ладонь Чана уже вплелась в белые мягкие локоны Енбока, чтобы дать понять мальчику, кто из них главный. — Папочка, — Феликс практически плакал, его дрожащие пальцы пытались справиться с неподдающийся ширинкой. — Пожалуйста, мне очень нужно. — Такой развратный малыш, — Чан дернул молнию вниз, позволяя налившимуся кровью органу мазнуть по губам обоим младшим, которые блестящими от слез глазами смотрели на Бана. — Что скажет твой менеджер, если узнает, что ты стоишь на коленях и молишь о члене его конкурента? Может мне записать ему видео? Например, когда из твоей растянутой после моего члена дырочки будет вытекать горячая сперма, которой я ни раз тебя сегодня наполню, пока ты будешь жадно отсасывать моему мужу. Енбоку в который раз за этот вечер показалось, что он сейчас отключиться, даже не приступив к основному действию. Под закрытыми глазами младшего рассыпались искры, когда Крис первый раз толкнулся в горячий ротик, не спеша входить на полную длину, помня, что у мальчика он был первым. — Не торопись, — Чан стонал, пока его член и яички обласкивали два самых сексуальных мужчины, которых он когда-то либо встречал. — Ты такой умничка, так стараешься. Его Лино был очень умелым любовником, хоть до их с Чаном встречи младший точно так же ни с кем не спал из-за слишком плотного расписания. Но он невероятно быстро учился, каждый раз пытаясь стать еще лучше для своего мужчины, и у него это просто восхитительно хорошо получалось. Сейчас его розовый мягкий язычок проследил дорожку по ложбинке на поднявшейся мошонке и вверх по стволу, чтобы скользнуть по губам Феликса, который незамедлительно чуть выпустил массивный орган из горячего рта, чтобы позволить чужому языку скользнуть меж красных от трения губ. — Ах, блять, — земля ушла из-под ног, а тело наполнилось невероятным чувством невесомости, — какие вы горячие! Мужчине душно, кажется, его легкие горят от того, как жарко стало в комнате. Его член до боли стоит, даже несмотря на два совершенных рта, так прекрасно его ласкающих, хотелось еще больше, еще жестче. На прикроватной тумбочке уже была приготовлена упаковка презервативов и смазка, а также две бутылки воды. — На кровать, на колени спиной ко мне. — Бан сжал темные волосы мужа, заставляя его оторваться от блестящего слюной члена. Лино застонал, его разум тоже давно отключился, хотелось лишь одного. Он медленно поднялся на дрожащие ноги, все еще одетый и до ужаса твердый, каждый шаг отзывался легкой тягучей болью в онемевших мышцах, но перечить Крису он не смел, тут же становясь в коленно-локтевую. Чан сзади зарычал, прекрасно представляя какой прекрасный вид ему откроется, когда он наконец сорвет эти джинсы и покроет поцелуями каждый миллиметр упругих бедер супруга. Он резко толкнулся в открытый ротик Феликса, набирая слишком быстрый темп для мальчика, который сжал пальчиками крепкие ноги Криса, стараясь принять мужчину полностью. — Сейчас, мой маленький, — Чан низко рыкнул, медленнее толкаясь за щеку Енбока, — ты такой красивый с моим членом во рту. Пойдем к Лино? Феликс тихонько заскулил, посылая мягкую вибрацию по возбужденному стволу, заставляя старшего закатить глаза и резко нагнуться, подхватывая на руки маленькое тело. Феликс плыл от этого контраста власти и нежности, которую давал ему старший, вот и сейчас его большие и теплые ладони так невероятно нежно гладили упругую попку мальчика, что была все еще скрыта черной тканью белья. — Мои маленькие, — Крис аккуратно положил младшего на белое покрывало рядом с Минхо, который изнывал от желания оказаться под сильным телом старшего. — Такие возбужденные и нуждающиеся в моем члене. Чан притянул Лино ближе и чуть надавил на поясницу, с восторгом смотря, как его муж без проблем ложиться грудью на мягкий матрас, открывая потрясающий вид. Крису хватило десяти секунд чтобы снять с себя брюки до конца и спустить джинсы с младшего. Его муж был поистине произведением искусства, в особенности его мускулистые и упругие бедра. — Ох, малыш, — Чан мягко схватил зубами бледную кожу и прошелся пальцами по яичкам парня, отмечая, какими тяжелыми они были. — Сейчас мой хороший, папочка о тебе позаботится. Минхо всхлипнул, когда губы Чана легли на чувствительную кожу на ягодицах, мягко целуя, лишь иногда пощипывая и шлепая дрожащие бедра. Ли повернул голову на мальчика рядом, который выглядел таким милым с черными подтеками туши и ярким румянцем на щечках, а еще немного покрасневшими метками на шее. — Поцелуй меня, — Феликс не медлил, его губы сразу встретились с дрожащими губами старшего, пока язык Чана плавно огладил сжимающуюся дырочку. — Такой красивый и такой нежный. Лино сходил с ума от контраста двух мужчин рядом: маленькие и хрупкий Енбок, который так льнул к его губам, всхлипывая и толкаясь пахом ближе к бедрам старшего, желая получить больше внимания. Чан обожал вылизывать своего мужа, слушая его гортанные пошлые стоны, когда кончик языка проскальзывал внутрь горячего тела. Минхо был потрясающим на вкус везде, самый вкусный десерт для Чана, который он мог смаковать часами и частенько, когда время позволяло, так и делал, доводя младшего до иступления, слушая его тихие всхлипы. — Крис, пожалуйста, — Лино всхлипнул, когда старший нежно провел кончиком указательного пальца по блестящей от слюны дырочке, но не проникая внутрь. — Я так хочу. — Что ты хочешь, солнышко? — Чан игрался, он прекрасно знал, что просит его мальчик, но ему хотелось услышать, ему хотелось знать, что младший готов отдаться ему полностью. — Пожалуйста, можешь растянуть меня? Бан улыбается, он добился своего. Минхо обожал, когда Чан его растягивал, иногда этим мог и закончиться их секс, Бану не нужно было ничего кроме вида своего мужа туго сжимающегося вокруг нескольких плавно движущихся в нем пальцем, чтобы дойти до финала. Лино обожал петтинг, а Крис был в нем невероятно хорошо, возможно, именно поэтому младший так любил это процесс. — Ликси иди ко мне, — Кристофер вытянул руку, чтобы притянуть к себе мальчика и усадить на свое колено. — Хороший малыш, хочешь посмотреть? — Да. — Феликс всхлипнул, а потом поднял взгляд на старшего, который уже медленно начал вводить один палец внутрь расслабленного тела. — Можно, мне тоже попробовать? Блять, Бан готов поклясться, что ничего сексуальнее он в своей жизни уже не услышит: мягкие стоны Минхо и тихий горячий шепот Феликса. — Конечно, солнышко, — Чан взял бутылочку с лубрикантом и выдавил немного на свои пальцы, после проводя ими по дырочке Минхо, в которой продолжал двигаться его палец, и взял руку младшего, — не спеши, Лино хороший малыш, он сможет принять нас обоих, но мы же не хотим сделать ему больно? — Он такой красивый, — Феликс не мог скрыть восхищения, когда плавно вводил в старшего свой палец, пока Чан чуть оттягивал его ягодицу в сторону. — И ты. У меня нет слов. — Просто покричи для нас, — Крис убрал свою руку с кожи Минхо и стянул ей боксеры, после обвив сочащийся смазкой орган Феликса, чтобы медленно начать двигать кулаком, срывая всхлипы с пухлых губ. — Вот так, да, малыш, будь еще громче, здесь никто кроме нас не услышит. Енбок полностью отдавался мужчине рядом, его глубокий от возбуждения голос хотелось слушать, как самую красивую музыку, погружаться в него, тонуть. Его пальчика на ногах были подогнуты, а голова откинута на широкое покатое плечо старшего. — Папочка! — Бан хмыкнул и прошелся кончиком пальца по набухшей простате еще раз, слушая, как жалобно скулит его мальчик, рассыпаясь на мелкие кусочки. — Пожалуйста, не останавливайся, я очень близко! Чан чуть сместил Феликса на своем колене, и потянул на себя Минхо, выходя из любимого тела. Сейчас оба его любовника сидели на крепких бедрах, утыкаясь покрасневшими личиками в горячую шею Бана. Его руки сжимали две тонкие модельные талии, а губы нашептывали самые нежные слова, которые два прекрасных создания заслужили: — Мои мальчики, такие умнички, такие красивые. Он нежно поцеловал сперва своего мужа, тело которого уже дрожало от напряжения, а потом Феликса, понимая, что тонет в этом мальчике, как когда-то утонул в Минхо. — Чшш, — Чан поднял Минхо под бедра, будто он не весил ничего, и, развернув его спиной к себе, аккуратно начал опускать на свой член. — Такой узенький и такой бархатный внутри, Лино, не бойся, все хорошо. Минхо старался зацепиться хоть за что-нибудь слабыми руками, чтобы дать себе возможность контролировать процесс, но власть была лишь в сильных руках Криса, который продолжал погружаться в упругую дырочку. — Больно, Крис, мне… — Чан прикрыл рот младшего рукой и положил его голову себе на плечо, второй рукой удерживая Минхо на месте. — Знаю, знаю, — Чан нежно расцеловывал каждый участок соленой от слез кожи на лице Ли, — прости меня, я забыл какой у меня чувствительный малыш. Расслабься чуть-чуть, хорошо? — Я не могу. — Минхо всхлипнул, стараясь чуть приподняться, чтобы уйти от неприятного жжения, но Чан знал, что его мужу нужно просто привыкнуть. — Давай, мой хороший, я рядом, — Чан подсунул руку под подогнутые колени, полностью поднимая младшего на руки и медленно опуская его до конца, под короткий всхлип. — Вот и все, такой умничка, просто посиди. Бан притянул к себе Феликса, который с волнением смотрел на Лино и тихонько поглаживал его плечо, желая снять немного боли. — Все хорошо, солнышко, — короткий поцелуй и щелчок баночки с лубрикантом, — Минхо всегда немного больно, он очень узкий внутри, сейчас все пройдет. Енбок нежно взял подбородок Ли своими пальчиками и мазнул губами по идеальной линии челюсти: — Ты такой молодец, Лино, — Феликс пытался вложить в свои слова как можно больше нежности, — я не думал, что ты можешь быть еще красивее. — Ахх! — Это все, что нужно было Чану, чтобы обвить чужую талию рукой и начать медленно двигаться в любимом теле. — Ляг на спинку, малыш, — тон Бана сменился, он никогда не приказывал своим партнерам, когда дело доходило до проникновения, считая, что они и так слишком уязвимы в этот момент. — И постарайся расслабиться, я буду очень аккуратен. Минхо на его члене несдержанно стонал и, если бы не сильная рука мужа, давно бы рухнул на кровать, от неспособности контролировать тело. Чан провел пальцами по розовому колечку мышц младшего и медленно проник в него одним, следя за реакцией: — Не больно? — Нет, — Ли покачал головой, — мне хорошо. — Подогни ножки, — Феликс слушался, выполняя все без промедлений, — умничка. Чан медленно двигался внутри мальчика, отмечая, что тот был едва ли не уже Лино. Его муж плавно скользил по идеальному члену Бана, уже не сдерживая себя и вскрикивая на каждую фрикцию. — Малыш? — Чан знал, что его супруг легко терял связь с реальностью, переставая заботиться о своих ощущениях. — Все хорошо? — Да, — Лино всхлипывал, — папочка так прекрасно заполняет меня. Феликс метался по простыням, пока уже три пальца старшего плавно двигались внутри, каждый раз точно проходясь по простате, Чан действительно был очень хорош в этом. — Солнышко, хочешь попробовать? — Бан дождался пылкого кивка младшего и убрал руку. Он нежно снял с себя Лино и придвинулся с ним ближе к изголовью, чтобы усадить его на мягкие подушки, а сам взял на руки Феликса и поставил его в коленно-локтевую перед собой. Младший с восторгом смотрел на прекрасный член Минхо, такой ровный и такой мокрый от смазки. Его губы неосознанно открылись, а потом он медленно взял в рот только головку, сходя с ума от великолепного вкуса. Крис позади снял рубашку и распаковал один презерватив, после раскатывая его по багровому от возбуждения члену. Еще раз смазав припухшую дырочку лубрикантом, Чан наконец толкнулся бедрами вперед, это было чуть легче, чем с Минхо, но старший не спешил, нежно поглаживая худые бкдра и лаская член мальчика. — Хороший, Феликс, — Бан собрал светлые волосы в кулак, но лишь чтобы помочь, не применяя ни капли силы. — Я хочу, чтобы ты не сдерживал себя, чтобы оба моих мальчика не сдерживали себя. Крис толкнулся, выбивая первый вскрик из груди Енбока и гортанный стон из груди Лино. Мужчина двигался плавно, но быстро, каждый раз проскальзывая по комочку нервов внутри. Мальчик под ним дрожал, оргазм волной накатывал все ближе, казалось, еще чуть-чуть и Феликс рухнет, прямо на руки к Минхо, который тоже был готов вот-вот кончить, от вида такого красивого мальчика на своем члене и мужа, жадно берущего его сзади. Но первым не выдержал Чан, его горячее семя заполнило нагревшийся от трения латекс, а дыхание сбилось, но он продолжал придерживать младшего. — Тише, тише, — Чан перевернул малыша на спинку и усадил к Лино, чтобы ему было удобнее им отсасывать. — Просто расслабьтесь. Бан нежно провел языком дорожку языком по стволу Феликса и взял головку в рот, одной рукой лаская Минхо, который невероятно стонал, сжимая в ладони волосы супруга. Губы двух моделей сейчас сплелись в один глубокий поцелуй, давая возможность Минхо попробовать себя на вкус. Так горячо и так грешно в постели Бана не было никогда, но он не жаловался, напротив, был готов душу продать за возможность видеть этих мужчин в своей постели каждый день. Старший поочередно ласкал то Минхо, то Феликса, меняя темп, не давая привыкнуть. — Крис! — Лино попытался снять со своего достоинства мужа, но тот лишь опустился ниже, блаженно принимая каждую капельку удовольствия любимого. Следом кончил Феликс, с мягким криком, изливаясь в кулак Бана, который тут же собрал все капли языком, жадно проглатывая. Измотанные мальчики, почти сразу отключились, даже не успев ничего сказать друг другу. — Мои малыши. — Чан нежно поднял на руки Феликса и пошел в ванную, чтобы положить младшего в джакузи, которое было наполнено заранее и включено на подогрев. Енбок блаженно выдохнул, откидывая голову на руку Бана. — Подожди немного. Чан быстро вернулся в комнату за мирно спящим Минхо. — Любовь моя, — в который раз Чан благодарил небеса за своего мужчину, — примем ванну вместе? — Спасибо за эту годовщину, — Лино мягко поцеловал Чана в шею, позволяя поднять себя на руки, — он такой чудесный. Бан хмыкнул, да, пожалуй, Феликс был поистине чудесным мальчиком, который мог покорить любого одной улыбкой и взглядом карих глаз. — Я хочу, чтобы он остался. — Крис кивнул, опуская Лино на дно и наблюдая, как Енбок сразу прижался к чужой груди нежным поцелуем. — Думал, вы ушли навсегда. — Сонные глаза открылись, чтобы подарить полный нежности взгляд двум мужчинам. — Не делайте так больше. Чан действительно пропал. Заблудился в двух парах янтарных омутов, отдал им свою душу, взамен получив любовь. Пожалуй, он готов был пропадать в них снова и снова, вечность в аду стоила того.