Всё к этому шло

Шесть лет уж прошло с того печального проишествия на небесах. С того дня Зелёный демон будучи крохотным зелёным огоньком души был заточён в стеклянный фонарик. Всё время, каждый день маленький Гуцзы везде тоскал фонарик с душой отца, который, как тот и предполагал с малого возраста, не является ему роднёй. Это малыша ни капли не смутило, и даже та ужасная вещь, что сотворил опекун с родным отцом мальчишки, ни как не влияла на его привязанность и любовь к демону. Гуцзы за шесть лет не упустил ни одного дня общения с демоном. Каждый день рассказывал ему истории, что переключались с мальчиком, делился своими чувствами и переживаниями, однако, ничего не рассказывал о том, чем занимается на небесных чертогах, где, как и чему учится, а демон и спросить то толком не мог. Бывали случаи, когда младший приходил в закрытую на печать комнату, устраивался на кровати и тихо плача, прижимал к груди тусклый фонарик. Иногда не выдерживал и сознавался приёмному отцу, как же сильно он скучает и желает обнять его твердое холодное как лёд тело, прижаться и уснуть на его груди как и в былые времена, а иногда молчал, не в силах что-либо сказать от тяжести на душе. Сегодняшний день не стал исключением. После долгого отсутствия, семнадцати летней на вид юноша вновь вернулся в тёмную комнату дворца принца тайхуа, в котором он проживал, после гибели опекуна. Парень был облачён в лазурные одежды, что обычно носил Ци Жун- это было для него знаком уважения к приёмному отцу. Тёмно-каштановые волосы собраные заколкой в неаккуратный растрёпанный пучок давно отросли до самой поясницы. Черты лица стали грубее и выразительней. Крепкое грациозное тело и прямую осанку тяжело было не заметить. Плавность его движений поражала. Голос был нежный словно распущенный лотос, не слишком грубый и в то же время не совсем подростковый. Юноша присел на колени рядом с стоящим на нефритовом столе светильником и ласково улыбнулся. — Привет, пап, ты небось уже заскучал? — парень томно вздохнул — извини что так долго, появились неотложные дела, очень много дел —добрая улыбка источала спокойствие и умиротворение, а на душе лежал камень— у меня завтра день рождения, если ты не забыл. Семнадцать лет.. поверить не могу, время так быстро бежит, — его глаза немного намокли — не так ли? Мне так будет нехватать общения с тобой в этот день... Выслушав паренька, демомон приблизился к дверце светильника, а юноша в зеленом с прежней улыбкой открыл её. Глаза были на мокром месте, по щекам тонкой струйкой тели слезы. Огонёк первым же делом потерся о руку Гуцзы, проявляя нежность и заботу о сынишке, а за тем подобрался к нежной розовой щеке, будто-бы пытаясь стереть солёные слёзы или поцеловать, но всё напрасно. — Всё хорошо, пап, просто представил на мгновение, что всё хорошо и ты.. в своём прежнем облике стоишь передо мной. Я обнимаю тебя, а ты гладишь меня по спине и проклинаешь дядю! — парень добро посмеялся — Дядя Се Лянь тоже по тебе скучает. Ты не подумай только ничего, я ведь всё ещё живу в небесных чертогах с Лан Цянцю, а дядя пришёл навестить меня. Гуцзы проболтал с отцом до глубокой ночи и закрыв светильник в котором ночевал огонёк, прижал его к груди, прикрыв глаза. Ночь была долгой и мучительной для фонарика. Разомкнув узкие глаза, обвитые пышными ресницами, юноша как всегда, первым же делом поцеловал фонарик и улыбнувшись, пожелал отцу доброго утра. Но вот только взглянув на лежавшую рядом вещицу, глаза широко распахнулись, а зрачки сузились. Огонька внутри небыло! Молодой парень мигом нацепил халат и стал звать потеряшку. Решив, что отец просто так не бросит его в столь важный день- Гуцзы успокоился и с облегчением вздохнул.