МЫ

Пат Я смотрю матч Прана в Джакарте на диване один. Хотя смотреть игры вживую куда интересней, у просмотра в уединении нашей гостиной тоже есть преимущества. Можно кричать в телевизор, и никто не будет смотреть. – Малыш, давай! – ору я, подбадривая его, пусть он меня и не слышит. – Скоро забьешь! Пран сегодня уже миллион раз пробил по воротам, но самый крупный фуллбэк, черт бы его побрал, отбивает все мячи от защитной зоны, как от мух. Во время рекламы я бегу на кухню за пивом. Начинается второй тайм, счет пока нулевой, и я напряжен, как струна. Пран заступает в очередной тайм на поле, и я замираю. Когда у него появляется новый шанс пробить по воротам, я практически взмываю от предвкушения в воздух. Пран выманивает фулбэка из защитной зоны длинной рискованной передачей левому вингу. Но риск оправдывает себя. Когда винг возвращает мяч обратно, Пран умудряется опередить реакцию фулбэка и загнать мяч в ворота. Теперь я скачу на диване. Проливаю на себя пиво, но оно того стоило. Еще один гол, еще одна засечка на поясе Прана. У него феноменальный первый сезон, из тех, что попадают в книгу рекордов. И я дико за него рад. Камера фокусируется на взмокшем лице великанского бэка, и я представляю, какие у него сейчас мысли. Гора стоять. Гора защищать ворота. *отсылка к игре престолов* Прыснув, я снова сажусь и забрасываю ноги на столик. На днях сестра спросила меня, не завидую ли я Прану, не жалею ли, что упустил шанс построить свою карьеру в регби, и я, не колеблясь, ответил ей «нет». Врать не буду – подписной бонус не помешал бы моему тощему кошельку. Но если б я уехал в Чайвиват (где прошлогодние фулбэки отлично справляются и без меня), то не смог бы быть здесь. И вот об этом я бы жалел. Остаток игры я досматриваю с сердцем во рту, гадая, удастся ли команде Прана сохранить преимущество. Эти последние пятнадцать минут дико захватывающие. Хорошо, что у меня нет проблем с сердцем, потому что «Ястребы» забивают ответку, а «Тайланд Старс» зарабатывает штрафной. Я чуть не умираю от стресса, когда команда Прана промахивается, но, к счастью, в последние две минуты Ленг забивает, и игра не уходит на овертайм. «Старс» выигрывают два-один. Обмякнув от облегчения, я падаю на диван. И начинается настоящее ожидание. Еще час или два Пран проведет с одноклубниками, тренерами и прессой. А потом – сегодня же ночью, потому что до Бангкок недалеко, – прилетит домой. Я навожу в квартире порядок. На кухне уже чистота, потому что я убрался там раньше, так что, закончив, я открываю почту и при виде счета за отопление морщусь. Я оплачиваю половину коммунальных услуг и часть нашей ренты, хотя, будь на то воля Прана, он платил бы за все. Он так и хотел, но я запретил ему даже заикаться об этом, потому что не могу жить здесь просто так. Пусть договор об аренде оформлен только на Прана, но, черт побери, это ведь и мой дом. Его огромная сумка по-прежнему стоит у двери – там, где он бросил ее после прошлого долгого выезда. Я вступаю с самим собой в спор. Разбирать ее или нет? Стирать только свое кажется мелочным, но я не уверен, что именно по мнению Прана происходит с его грязным бельем, когда он оставляет его в чемодане или на полу нашей спальни. Не исключено, что он верит в каких-нибудь прачечных фей, которые периодически залетают сюда и приносят ему чистые вещи. Тем не менее, смотреть на гигантскую сумку сил больше нет, так что я, сдавшись, расстегиваю ее, вытаскиваю гору смятых вещей и запускаю стиралку. Потом ложусь спать, не забыв оставить на кухне включенную лампочку, чтобы Пран смог найти дорогу ко мне. Когда я просыпаюсь, из-за штор в нашей спальне пробивается утренний свет, а рядом со мной спит, забросив на мою талию руку, голый мужчина. Я начинаю было осторожно отодвигаться к краю кровати, но рука напрягается и не пускает меня. – Нет, – сонно бормочет Пран. – Дай мне сбегать в туалет, – шепчу я. – Только сразу назад. – Хорошо. – По пути в туалет я оглядываюсь. У него такое расслабленное лицо, что, наверное, он сказал это во сне. Сделав свои дела и почистив зубы, я ныряю на кухню за стаканом воды. Проглотив половину, я слышу в коридоре звук тихих шагов. Оборачиваюсь и в проеме двери вижу Прана. Он медленно ласкает свою внушительную эрекцию. Пока я отношу стакан в раковину, его взгляд следует по кухне за мной. – Ты не вернулся сразу, как я просил, – произносит он хрипло. – Пить захотел, – мямлю я. Меня отвлекают манящие движения его кулака. Минеты, которым мы обменялись в ночь перед моим отъездом, были слишком поспешными. Приятными, да, но недостаточно. В нашем распоряжении слишком давно не было целой ночи. Целой ночи на то, чтобы исследовать, дразнить и сводить друг друга с ума. – Почему ты еще одет? – Глаза Прана поблескивают в слабом утреннем свете, когда он кивает на мои боксеры. Действительно. Боксеры падают на кафельный пол. – Почему ты не разбудил меня, когда приехал домой? – парирую я. Он усмехается. – Ты был в полной отключке. – В его голосе знакомая хрипотца, от которой у меня разгоняется кровь. – И у нас впереди вся неделя. – Последние слова он произносит тоном, каким кто-то другой мог бы сказать миллион бат. У Прана, наверное, уже есть миллион – и не один. Его родители богачи, но Прану плевать. Больше всего ему нужен я. И я бы соврал, если б сказал, что это не заводит меня. Пран никогда не скупится на проявления чувств. Он уже рядом, тянет меня к себе. Я прижимаюсь к его телу, к гладкой коже, и когда наши бедра соприкасаются, мой набухающий член говорит: где ты был? Пран порочно усмехается мне и, просунув между нами ладонь, сжимает меня. – Привет, – говорю я – тоже с усмешкой. – Привет. – Классный вчера забил гол. – Ты правда хочешь сейчас поболтать? – рычит он. – Потому что я бы предпочел тебя трахнуть. – Ну, тогда поболтаем потом? Он хватает меня за затылок, толкает к себе и, когда наши губы сливаются воедино, удовлетворенно урчит. Его поцелуй грубый. И жадный. Взяв контроль на себя, я раскрываю его рот языком. Пран стонет, морщит сосредоточенно лоб. Я вжимаюсь в него, трусь о его член своим членом, и тогда он, словно запрещая мне пока что так делать, хватает меня за бедро. – В спальню? – в перерыве на вдох говорю я. Мотнув головой, он отпускает мой рот. – Слишком долго идти. У него такое смешное голодное выражение на лице, но смех замирает у меня в горле, потому что внезапно он падает на колени и прежде, чем я успеваю моргнуть, заглатывает мой член целиком. Боже. Моя задница врезается в стол. Его рот такой горячий, такой влажный и жадный. Мое сердцебиение подскакивает на миллион пунктов вверх, яйца с каждым настойчивым ударом его языка от удовольствия поджимаются. Я обожаю то, что он со мной делает, но ненавижу, то что в основании моего позвоночника уже начинает покалывать. Я близок к оргазму, что наглядно показывает, насколько за время разлуки мы изголодались по сексу. Обычно у меня больше выдержки. Черт. Просто в последнее время я вижу Прана так редко, что пять минут наедине с ним – и я на грани того, чтобы взорваться. – Не хочу слишком рано кончать, – сжав его волосы, говорю я. Он отпускает меня. С тихим смешком поднимается на ноги и кончиками пальцев проводит, едва касаясь лица, по моей щеке. Сквозь меня проносится дрожь. Этот парень… блядь. Чтобы сойти с ума, мне достаточно одной его ласки. Одного его жаркого взгляда. – Развернись, – шепчет он. – Руки на стол. Я делаю, как он сказал, и мгновением позже на мои ягодицы ложатся сильные руки. Он сжимает их, и я, издав стон, машинально толкаюсь вперед – только затем, чтобы удариться своим еще поблескивающим от его слюны членом о холодный твердый гранит. Моя рука скользит вниз, к эрекции, и пока Пран разминает мой зад, я медленно потираю головку. Когда его палец погружается в середину, я, умоляя о большем, толкаюсь к дразнящей ласке назад. – Как же я соскучился по этой заднице. – Его дыхание щекочет мне шею, а потом по моей разгоряченной коже начинает кружить его влажный язык. – Ты даже не представляешь, сколько раз я дрочил, пока был на выезде. Сколько раз я кончал, представляя, как вставляю в эту тесную задницу член. – Подушечкой пальца он потирает мой вход, и чувствительные нервные окончания там оживают. Мой член течет у меня в кулаке. Черт. Я по-прежнему слишком близок к оргазму. Пытаясь задержать кульминацию, которая угрожает перелиться за край, я сжимаю головку, чтобы почувствовать боль. – Надо было позвонить мне по скайпу, – говорю я. – Подрочили бы вместе. – Такое мы еще ни разу не пробовали. Я слышу сдавленный стон. О да, ему нравится эта идея. Но я откладываю эту мысль на потом. Прямо сейчас нет нужды изобретать способ потрахаться на расстоянии тысячи миль. Потому что мы вместе. Мы здесь, во плоти, и можем трахаться, как захотим. – Не шевелись. – Его грубый приказ эхом разносится по сумраку кухни. Я слышу удаляющиеся шаги. Не шевелюсь. Внутри разрастается предвкушение; в руке, умоляя Прана вернуться, пульсирует член. Скоро он приходит обратно. Я слышу знакомый щелчок – открывается крышечка. Он бегал за смазкой и теперь возвращает на мою задницу уже скользкие пальцы. Его рука пытает меня, скользит между моих ягодиц, мнет мои яйца. Когда он вталкивает в меня один палец, я, непроизвольно ругнувшись, делаю вдох. – Такая тесная, – сквозь зубы говорит он. Вводит палец поглубже, и мои мускулы стискивают его. – Пат, хочешь мой член? – Да. – Я с силой насаживаюсь на его палец. Мне мало. Я хочу большего. Его увесистую эрекцию, заполняющую меня, пульсирующую у той сладкой точки, о существовании которой я и не знал до прошлого лета, когда Пран снова вошел в мою жизнь и показал мне новую сторону того, кто я есть. Он добавляет еще один палец, ласкает, растягивает, раскрывает меня до тех пор, пока мое тело не начинает гореть. Пока у меня не мутнеет в глазах, а мозг не прекращает работать. – Еще, – молю я. Это все, что я способен сказать. Еще. Еще, еще, еще. Я умоляю его, но Пран по-прежнему не дает мне то, о чем я прошу. Пока он, втираясь эрекцией в мою ягодицу, вторгается в меня пальцами, его вторая рука обхватывает мою грудь, скользит вниз и, отбросив в сторону мою руку, сжимает мой член. – Блядь, – хриплю я, когда он начинает движения кулаком. – Тебе нравится, малыш? Как я дрочу тебе, пока разрабатываю твой зад? Я отвечаю неразборчивым бормотанием, чем веселю его. Мою шею согревает хрипловатый смешок, а потом я подскакиваю – его зубы впиваются в мою плоть. Черт, он сводит меня с ума. Он заглаживает укус языком, проводит им по сухожилиям моей шеи, целует плечо, кусает и там. – Ты готов для меня? – шепчет он. С моих губ срывается мучительный стон. – Блядь, давно. Снова хмыкнув, он вытягивает пальцы наружу, и все мое тело, оплакивая утрату, разочарованно обмякает. Пран не заставляет меня долго ждать – секунда, и я снова ощущаю давление, а потом его большой, хорошо смазанный член проскальзывает за кольцо мышц и погружается внутрь. Мы оба стонем. Он берется за мои бедра и, впившись в них своими длинными пальцами, медленно вытягивает себя, а потом одним толчком входит обратно. – Блядь, Пат, как же я люблю тебя. – У него такой голос, словно он задыхается, ну а то, что его лексикон наполовину состоит из ругательств, означает, что самоконтроль Прана висит на волоске. Но боже, я обожаю, когда он теряет самоконтроль. Он вторгается в меня сзади, бьет меня бедрами, его яйца при каждом глубоком, одержимом толчке шлепаются о мой зад. Я плашмя лежу на столе. С членом тверже гранита под моими ладонями. Хочу приласкать себя, но Пран вбивается в меня с такой силой, что одной рукой я просто не удержусь. Впрочем, он улавливает это желание, потому что снимает с моей талии руку и подводит ее к моему до невозможности твердому члену. А потом наклоняется – таким образом, чтобы упираться в мою простату каждый раз, толкаясь вперед. – Кончи для меня, Пат, – командует он. – В мою руку. Дай мне это почувствовать. Я выстреливаю с почти комической быстротой. Серьезно, стоит мне услышать хриплый приказ Прана, и я с диким вскриком кончаю, заливая всю его руку, как он и просил. Пока я содрогаюсь в оргазме, Пран рычит, его толчки становятся все более рваными, безумными, хаотичными, пока он, наконец, задрожав, не роняет голову мне на плечо. Я ощущаю, как внутри пульсирует его кульминация, и когда он через несколько мгновений выходит, по моим бедрам липко течет, а мы оба трясемся от смеха. – Это было… мощно, – сдержанно говорит Пран. Я фыркаю. – Кажется, ты только что разгрузил в меня галлон спермы, не меньше. – Нет, я не жалуюсь. Напротив, мне нравится власть над ним, нравится знать, что я могу превратить его в секс-маньяка. Но все равно, пока в следующие пять минут мы наводим порядок, я немного ворчу. Моя собственная разрядка была такой же неконтролируемой, и теперь стол и шкафчик внизу покрывают жемчужно-белые капли. Я настаиваю на том, чтобы мы все отчистили, а Пран тем временем шутит о моей чистоплотности. – Чувак, мы же за ним едим, – напоминаю я. Он хмыкает и продолжает оттирать пол тряпкой с моющим средством, которую я ему дал. – Чем сегодня займемся? Может, вечером сходим в тот ресторан, о котором мне рассказывал Санти? Следующая домашняя игра у них завтра, а значит у нас впереди весь день и вся ночь. А еще по вторникам билеты во всех кинотеатрах этого города продаются за полцены. – Давай, – отвечаю я. – Только после кино. Я уже не помню, когда в последний раз ходил в кинотеатр. – Блин, «4 короля» еще идет, да? Ты прав. Обязательно вечером сходим. – В его взгляде мерцает раскаяние, и я знаю, он вспоминает случившееся в прошлый его выходной. Я до ужаса хотел посмотреть этот фильм – как и Пран, так что он взял с меня слово не ходить без него. Вот только когда у нас наконец-то появилась возможность выбраться в кинотеатр, прямо перед выходом ему позвонила его пиар менеджер Кван и сообщила, что присутствие Прана необходимо на какой-то пресс-конференции, устроенной в последний момент. Это было три недели назад. Я, впрочем, не упоминаю об этом: Прану и так дерьмово из-за того, что по его вине наше свидание сорвалось. – Тогда берем билеты на семь, а потом идем ужинать? – предлагаю я. – Похоже на план. – Он улыбается мне. – Так. Ты готов ко второму заходу? Потом завтрак. Нам нужно поддерживать силы, потому что сегодня я намерен тебя измотать. Мой взгляд опускается на его пах. Там полустояк, и я выгибаю бровь. – Ты по утрам такой похотливый кобель, да? – Но при виде него у меня тоже начинает вставать, отчего его улыбка становится только шире. – Уж кто бы говорил. – Он шагает вперед и целует меня, потом тянет за собой от стола. Смеясь, мы уходим с нашей сверкающей, очищенной от следов спермы кухни и бежим в душ. Впервые за много недель у меня легкость в груди. Я просто хочу провести целый день со своим помешанным на сексе парне. Но через десять минут выясняется, что получить желаемое можно далеко не всегда.