Замочная скважина

Он услышал такой знакомый голос. И захотел вырубить телефон, лучше бы даже об стену. - Что тебе надо, Шарлотта? - Нам нужно встретиться! - Что тебе нужно? – повторил, разгневанный этим несвоевременным нелепым звонком, Страйк. - Не будь грубияном! У меня есть информация для тебя! - Выкладывай! - Нет, нам нужно увидеться прямо сейчас. - Да, пошла ты! – он собирался отключить телефон. Хотел вернуться к обдумыванию своего плана, погрузиться в наступающую в его жизни бесконечную тишину… - Это не разумно так разбрасываться важными сведениями, ты ведь профессионал! Это, возможно, касается убийства, над которым ты работаешь. - Что тебе известно? - Ты приедешь или нет? - Блять, если бы ты только знала, до какой степени мне сейчас не до тебя, Шарлотта! Есть, что сказать – говори! Нет – сотри мой грёбаный номер! - Эй-эй! Сбавь обороты. Мне правда есть, что сказать. Я, конечно, могла бы сейчас позлорадствовать и проучить тебя за грубость. Но не стану! – она сделала многозначительную паузу, но Страйк ничего не ответил, и она продолжала. – Возможно, что тебе и твоей помощнице, как её там, Робин кажется, угрожает опасность. Просто хотела предупредить, – она ухмыльнулась. - Сука, ты снова носишься с собой как с писаной торбой! Так вот, хочу тебя разочаровать! Ты опоздала со своим предупреждением! Робин похитил маньяк-убийца, возможно, она уже мертва! Теперь можешь злорадствовать! – и он нажал отбой. Злость переполняла его. Он понимал, что разумнее было выслушать до конца, возможно в её бесконечном самолюбовании нашлось бы что-то полезное для дела… Но он не мог этого вынести. Не теперь! Этот знакомый во всех деталях голос ухмылялся над его нескончаемым горем. Он раздавался пронзительным отвратительным смехом у него в голове. Минуту спустя телефон зазвонил вновь. - Да! – рявкнул Страйк. - Корморан, я не хотела, чтобы так вышло! Честное слово! Я не думала, что это серьёзно! - Что?! – он уже кипел от ярости. – Выкладывай, что знаешь! - Это была просто случайность. Я не подозревала, что в этом может быть какой-то смысл! У меня была фотосессия. В винтажном стиле… Ну, тебе это не интересно. Вместе с фотографом был какой-то неряшливый человек, старик. Типа, помощник его или что-то в этом роде. Ставил декорации, подавал реквизит, там, зонты, шляпки, веер. Когда он подошёл ко мне, чтобы поправить драпировку фона, тихо спросил (он меня узнал), действительно ли я встречалась с детективом Кормораном Страйком. Я подтвердила. Он рассыпался в комплиментах, нёс какую-то чушь… А потом спросил, считаю ли я тебя столь же могущественным сыщиком, каким был знаменитый Шерлок Холмс, и можешь ли ты раскрыть дело не выходя из кабинета. Я посмеялась, конечно, но уверила его, что ты самый великий сыщик современности. И всё бы на том закончилось, но он спросил, как я отношусь к твоей напарнице, считаю ли её столь же талантливой в сыскном деле? И не задевает ли меня то, что она заняла моё место в твоём сердце? Конечно же, я сбесилась! Кто бы выдержал такое хамство! Я сказала, что о талантах твоей секретарши ничего не знаю. А он ухмыльнулся, и спросил, почему же ты, великий Страйк, доверил своё дело столь некомпетентному лицу, сделав её своим деловым партнёром. Ну, я что-то ещё прикрикнула, потребовала, чтобы этого мерзавца удалили из студии. Фотосессия была полностью испорчена. Ни одной нормальной фотографии не получилось! Все перекошенные! - Сука! Меня не колышет, какие там вышли фотографии, кто нанёс ущерб твоей красоте! Как он выглядел? - Да, никак. Потрёпанный мужик, седые патлы, как мочалка, какие-то ожоги на лице. На правой щеке, кажется. Без слёз не взглянешь. - Телефон и адрес фотографа! Быстро! - У меня нет. Надо позвонить в журнал, они сами организовали съёмку. - Когда это было? - Неделю назад, чуть больше… Не знаю. Я не думала, что это… - Да, ты никогда не думаешь ни о чём, кроме себя! Кроме собственного отражения в зеркале! Что ещё ты сболтнула в порыве гнева? - Ничего, я же говорю – его выгнали, он больше не появлялся. - Да, ну? А из чего же ты сделала вывод, что мне или Робин грозит опасность? Из его комплиментов детективу или сравнений с Шерлоком, мать его, Холмсом? Не лги мне! Что ещё рассказала? Какой лакомый кусок преподнесла маньяку на блюдечке? - Я ничего особенного не сказала! – она почти всхлипывала. Страйк прекрасно знал эту интонацию, когда она начинает прикидываться слабой, беспомощной и требовать к себе внимания, ожидать защиты. - Говори, мать твою! Пока я не сообщил полиции о твоём сознательном пособничестве убийце! Ты нарочно навела его на меня! Ты упивалась своей властью, планируя выманить меня на встречу! Смерть Робин будет и на твоей совести! - Ну, когда он спросил, почему ты сделал такую бездарность своим партнёром, рискнув агентством, я предположила, что ты с ней спишь. Что удобно держать такого человека под боком. Он удивился, сказал, что надо быть очень искусным в постели, чтобы добиться такого карьерного роста. А потом усмехнулся и сказал, что-то вроде: «Посмотрим, чего они стоят поодиночке?» Или что-то в этом роде. Больше ничего, клянусь! - Да, этого достаточно! Ты спровоцировала маньяка, подогрела его любопытство, дала ему ключ к пониманию всего замысла! - Корморан! Это не было намеренно! Я просто разозлилась! Ты же знаешь, как я тебя… - Не смей! - Но ведь я просто так это сказала! Ты ведь не спишь с ней, на самом деле, правда? Скажи мне! - Ты, блядь, ещё требовать от меня чего-то смеешь? - Ты не имеешь права так со мной… - Если ещё раз ты появишься в моей жизни, Шарлотта, если когда-нибудь попадёшься мне на пути – я тебя уничтожу! Обещаю! Раздавлю! Ты никогда больше не поднимешься! Услышала? Запомни! Или на лбу у себя татуху выбей – «Бойся Страйка!» А пока, продолжай упиваться собой! Благодари Бога, за свою внешность, потому что больше у тебя ничего не осталось! В твоём возрасте поздно надеяться на пробуждение хотя бы совести! - он повесил трубку. Внутри всё кипело, жгло огнём. Ему почудилось, что в его грудь угодил заряд огнемёта. Его прошлое догнало самое дорогое, что есть в его настоящем, и просто скормило гиенам. Женщина, которую любил 16 лет, теперь, по его милости, убила единственное существо, способное сделать его живым. Уничтожила его самого, его будущее. Теперь он точно знает, что Робин умрёт по его вине! Замысел судьбы оказался куда коварнее, чем он даже мог представить. Как будто недостаточно было просто отнять у него Робин, нужно было ещё и сделать его виноватым в её гибели! В эту минуту он вдруг почувствовал слабые изменения в своём состоянии. Он был настолько зол, что не мог ощутить надежды. Но, наверное, сквозь эту ярость прорастало что-то ещё, некое прозрение, предвидение… Он посмотрел на телефон, ожидая, что тот зазвонит и принесёт спасение. Крошечную надежду, которую Страйк уже не упустит. Раздался оглушительный звонок – Штырь. - Да, - в нетерпении рявкнул в трубку Страйк. - Бонзен, кажется, наконец, что-то нащупал… Неподалёку от Денмарк-стрит находилась фотомастерская, ателье, как тогда называли. Очень старая. Закрыли её уже лет семь или больше назад. Она прямо на берегу реки. Это ведь, хорошо, верно? Подходит! - Да, продолжай! - Хозяином там был одноногий дед. Ковылял на деревянной ноге, улавливаешь? Куда делся, никто не в курсах. Самое главное, по воскресеньям, много лет, играл в шахматы с такими же стариками в ближайшем сквере! Позвони этому, приятелю твоему – легавому! Пусть обыщут, что ли! - Спасибо, Штырь! Я не просто твой должник – я твой раб! - Если попрёшься сам, позвони! Хочу поучаствовать! Руки чешутся что-нибудь сломать! - Это ещё может быть не он. Старик вряд ли справился бы с тремя сильными людьми… - Знаю. Ну, ты проверь! На связи! На берегу реки… Старое здание, с подвалом. Наверняка есть выход в старую систему канализации, которая проходит под всем Лондоном. Из неё можно попасть и к полицейскому управлению, и к их офису. И, главное, остаться совершенно незамеченным. Старая канализация – это длинные тоннели, как кровеносные сосуды, разветвляющиеся, сплетающиеся в замысловатые сети. Страйк выхватил из кармана снимок замочной скважины – она была похожа на арку из тёмного кирпича. Почему он раньше этого не увидел. Почему они все решили, что это замочная скважина? Ну конечно, из-за глаза посредине! Но присмотревшись сейчас под светом яркой лампы, он понял, что это скорее маленькая лодка, пришвартованная в длинном, узком канале. Страйк набрал Уордла. - Есть новости? – он сразу перешёл к делу. - Ты был прав, парень играл в шахматы, собирался участвовать в том же турнире. Подавал большие надежды и… - Уордл, бросай это! Нам нужно найти место, где держат Робин. Где он убивал предыдущих жертв. Я выслал тебе адрес старой фотомастерской на берегу реки, рядом с нашим офисом. Это крепкая зацепка! - Стой, откуда такая инфа? - Какая разница? От осведомителей. Источники не раскрываю. Главное – там рядом вода, бывший владелец мастерской – одноногий старик, играл в шахматы по воскресеньям в парке. Его давно никто не видел. - Страйк, послушай! Я пошлю ребят проверить. Но сам не суйся, умоляю! - Ты дебил что ли? Предлагаешь мне покамест телик посмотреть? - Нельзя тебе туда! Это дело полиции! - Блядь, оставь это дешёвое соперничество! Если Робин права, и убийца душит своих жертв медленно – хрен знает, что твои ребята там зацепят по дороге! Если они будут действовать напролом, если напортачат – сами затянут петлю! Я должен там быть! Ты меня не остановишь! - Ты слетишь с катушек, Страйк! Я знаю! - У тебя нет выбора! Придется рискнуть. - Через час, на месте. И держи себя в руках! – Уордл сдался. Страйк понимал, что его больше беспокоит не вполне вероятная расправа над убийцей, а то, что Страйк может там найти… Безжизненное тело Робин. Уордл не хотел, чтобы эта картина открылась Страйку. Понимал, что такое никогда не забыть. По опыту работы в полиции инспектор знал, что очень небольшой процент похищений заканчивается успешным освобождением заложника. Он не хотел такого зрелища для Страйка, которого уважал и считал своим другом. - Уордл, меньше девяти часов… - Помню! Страйк не мог ждать. Он позвонил Штырю, попросил ждать на берегу, но не светиться, если нагрянут копы. Сорок минут он просидел в офисе в темноте. Он думал, молился, молчал. Он умолял Робин дождаться его. Умолял её не сдаваться и сделать всё, чтобы выжить. Заклинал её вернуться к нему живой. Барклай отзванивался два часа назад. Он выразил готовность работать всю ночь, но Страйк не видел в этом необходимости. Теперь, когда появилась призрачная надежда – он не стал никого больше беспокоить. Если след будет ложным, пусть разочарование постигнет его одного. Находиться в пустом офисе было нестерпимо. Впервые в жизни Страйк так тяготился одиночеством. Он проклинал его. Просил вернуть ему Робин. Он уже никогда больше не совершит это зловещей ошибки, никогда не отпустит её от себя… Только, пусть она будет жива! Он торговался с судьбой. Он умолял забрать у него всё, что есть в его никчёмной жизни. Всё, чем, так или иначе, дорожит. Он понимал – то, что у него есть, что осталось от него самого – слишком мало за жизнь Робин. Но всё равно был готов отдать всё. Словно его жизнь, счастье, его дело – были даны ему в кредит… Он готов был всё это вернуть. Лишь бы она жила. Он появился на месте раньше полиции, хотел осмотреться. Вдалеке под мостом заметил коренастую фигуру, нервно подёргивающую плечами. Штырь на месте. Осталось дождаться Уордла. Время тянулось мучительно медленно. Он поглядывал на часы: без пятнадцати два, без десяти… Времени, отведённого убийцей на поиски Робин, оставалось меньше восьми часов. «Где эти грёбаные копы?» - ругался Страйк. Без пяти минут два Страйк услышал мягкие шаги, чуть подпрыгивающей походкой к нему приближался Штырь. - Где легавые? – он нервничал. Полицию не жаловал. Но готов был рискнуть сейчас. Ему было так же невыносимо сидеть в укрытии, как Страйку в пустом офисе. Он никогда не забудет то оглушающее чувство вины, которое испытал, когда узнал, что Леда Страйк, мать Корморана (за которой поклялся присматривать), умерла. Штырь относился к Страйку как к брату, потому, что любил и уважал его мать. Она была добра к нему, выходила раненого подростка, дала приют. А он не досмотрел, не уберёг. Он знал, что не мог бы её спасти… Но чувствовал свою вину. Теперь же Штырь надеялся хотя бы частично закрыть этот свой давний долг перед Страйком. Он один знал всю глубину чувств к Робин, видел, как Бонзен страдал, когда она выходила замуж. И он бы задушил того тщедушного красавчика, которого предпочла Робин его названному брату. Но обещал Страйку его не трогать. И теперь, только Штырь, благодаря своей пронырливости, единственный из всех знал, какие глубокие чувства связывали его друга с Робин, как много между ними изменилось за последние насколько дней. Он был готов броситься в атаку прямо сейчас. - Где эти долбанные легавые? - Жду. Тебе не стоит светиться! - Забей, Бонзен! Смыться успею… - Должны уже быть здесь. – Страйк посмотрел на часы – 2.04. Они перекурили ещё по одной. Ни сирен, ни мигалок… Глухо, как в танке. Страйк достал телефон. - Пошли, Бонзен! Время не ждёт! Сами справимся. - Долбоё… - прошипел Страйк, когда телефон соединялся. – Уордл, ну где твои люди? – проревел он. - Мы на месте. Думал ты не придёшь. Ищем адрес. - Блядь, я стою у двери фотоателье уже битый час. Не втирай мне про пробки в два часа ночи! - Мы на левом берегу, тут нет такой буквы. Какого чёрта? - Это на правом. Я же сказал, рядом с нашим офисом. Карту читать не умеете? Ладно, осмотрите там старые здания с подвалами, особо, где есть выходы к воде или в городскую канализацию. Он мог передвигаться по тоннелям! Там можно спрятать что угодно и уйти незамеченным. Здесь я сам осмотрюсь. - Не лезь, Страйк! Стой на месте! Мы едем! Но он уже говорил в пустоту. Телефон отключился. - Вперёд! - скомандовал он Штырю. Доски легко отошли, дверь была прикрыта ими для вида. Хороший знак, значит, кто-то недавно здесь был. Помещение представляло собой большой заброшенный зал, перегороженный декорациями, шторами и ширмами, стилизованными под Викторианский стиль. Запах плесени и пыли затруднял дыхание. Страйк освящал путь мощным армейским фонариком. Но Штырь всё равно умудрился пару раз налететь на груды хлама и крепко ругнуться. В доме пахло смертью. Всё было неживое. Словно это выстроенная иллюзия для зевак и туристов. В центре зала стояла здоровенная фотокамера старинного вида, прикрытая мешковиной. Детектив и забыл, какие они громоздкие – видел их только в детстве я ярмарках. Но наличие этого предмета в доме слегка приободрило Страйка. Всё же, место соответствует его представлениям. В другом конце зала было несколько дверей. Пришлось разделиться. Страйк шагнул в тёмный проём двери – лестница. Чёрт. Крутая, старая, того гляди проломится под тяжестью детектива, лестница вела в подвал. Ступени страшно скрипели. Штырь позвал его откуда-то сверху. - Спускаюсь в подвал, Штырь! Догоняй! - Ты должен это увидеть, Корм! Страйк чертыхнулся и заковылял по ступеням вверх. Он ненавидел лестницы, они причиняли ему наибольшие неудобства. Но истинная причина его недовольства была в том, что он рвался вниз, где, по его расчётам, могла находиться Робин, возможно раненая, истекающая кровью… Однако он признал, что после бестолкового сидения в офисе, после всех душевных терзаний и бездействия, физическая боль была ему даже в радость. Она мобилизовала, отвлекала от отчаяния, создавала иллюзию, что он хоть что-то предпринимает, возможно, даже полезное. - Что тут у тебя? – спросил Страйк, забрасывая себя на верхнюю ступеньку. - Старик без ноги. Дохлый. У Страйка свело скулы. Неужели ложный след? Времени почти нет. Он вошёл в комнатушку, где всё было покрыто слоем пыли, паутиной и обрывками старых газет. На старинной деревянной кровати лежал иссохший труп, напоминавший мумию, только с седыми патлами и клочковатой бородой. Из ввалившегося рта торчали неровные жёлтые зубы. Рядом стоял деревянный протез, и валялись большие костыли. Он вспомнил описание, которое дала Шарлотта: седые космы, как мочалка, шрамы от ожогов. Нет, она видела того хмыря неделю назад. Этот лежал здесь не меньше года. - Мёртв давно, не меньше года, - буднично констатировал детектив. Отчаяние с новой силой наваливалось на него. Сколько они здесь проторчали? И всё напрасно! Ложный след. «Нет, только не сейчас!» - приказал он себе, когда мысль о яде зацепила его сознание где-то на периферии. - Надо спуститься и осмотреть подвал! - Думаешь, всё же здесь?.. – шёпотом спросил Штырь. - Слишком много совпадений – камера, драпировки, холстина на объективе… Да, и у нас нет выбора, правда? Если это ложный след, шансов найти другой – почти нет… Он заковылял вниз. Штырь следовал за ним практически на ощупь. Почти у самого основания лестницы на первом этаже раздался громкий нехороший треск. Рассохшееся дерево ступени треснуло под весом детектива, и металлический протез Страйка провалился вниз. Он дёрнул ногой и ушёл в пролом по самое колено. - Чёрт! Штырь, помогай, застрял! Штырь метнулся в зал, притащил нечто похожее на фомку, изловчился и оторвал сломанную доску с корнем. Отсюда уже можно было попытаться вытянуть колено. Матерясь и выдёргивая ногу из пролома, Страйк ощутил вибрирующий звонок в кармане. Было не до него. Наверняка Уордл. Пусть ищет сам! С трудом справившись, он потоптался протезом по более ровному полу – не слетел, перестёгивать, всё равно, нет времени. Больше опираясь на поручни, чем двигая ногами, он перебрасывал себя вниз, ступенька за ступенькой. Штырь хотел помочь, но, видя разъярённое лицо друга, отступился. В подвале располагался холодный, сырой погреб, наполненный бочками и деревянными ящиками. Страйк направлял луч фонаря на стены, груды хлама, исследовал пол. У дальней стены он увидел борозды на грязном полу. - Здесь что-то двигали. Посвети ка мне, Штырь! Тут должна быть дверь, - он показал Штырю царапины на полу. - За ящиками! Крепкая зараза! - У тебя, надеюсь, есть с собой фирменный набор? – Страйк плечом столкнул пирамиду пустых ящиков на пол. За ними находилась стальная дверь, напоминавшая вход в бункер или старинный сейф. - А как же! Ща, братишка, сделаем! – Штырь был воодушевлён, словно они, и правда, напали на нужный след. Хотелось бы и Страйку проникнуться его надеждой. Штырь достал из внутреннего кармана связку звенящих отмычек. Замок был сложный, но нужный инструмент нашёлся. Дверь со скрипом поддалась, прочертив по уже имеющимся бороздам на полу – свежие, полностью совпавшие. Детективу натерпелось продвинуться вперёд, он навалился на дверь плечом и протиснулся в образовавшийся проём. Перед ним открылся длинный туннель с арочным сводом из тёмного от времени и сырости кирпича. Он двигался настолько быстро, насколько позволяло колено. Штырь едва поспевал. За поворотом проход разветвлялся. В центральном – по средине шла ни то труба, ни то канал, заполненный водой. Запахло тиной и гнилью. Страйк решил не разделяться, оба двинулись вдоль воды. Время от времени под ногами что-то хрустело, с пронзительным писком разбегались крысы. Тоннель казался бесконечным. В это время, полиция уже проникла в дом, обнаружив многочисленные следы пребывания Страйка. Наверху был обнаружен труп старика. Эксперты суетились в здании, фотографировали, перемещались, затаптывая следы детектива и его друга-напарника. Уордл беспокоился. Мобильный Страйка был недоступен, самого его в здании не было. Значит, он что-то обнаружил и уже идёт по следу. Двое оперативников доложили Уордлу о входе в подвал. Инспектор пошёл с ними сам. Канализация снова разветвлялась. Стоило Страйку выйти на перекрёсток тоннелей, он понял, что они близки к цели – это то самое место. Длинный коридор со сводчатым потолком, был похож на изображения старинных казематов и завершался аркой, напоминавшей по форме гигантскую замочную скважину. Если даже они не найдут здесь Робин, то уж улики, которые помогут её разыскать, точно добудут. - Это там, - дёрнул он Штыря за локоть. - Уверен? Может правый тоннель проверить? - Потом! Если здесь не найдём. Сейчас нельзя разделяться, – он достал из кармана пальто фотографию с глазом, посветил фонариком. – Похоже? - Чёрт меня, да!.. Они почти бежали к арке, когда за их спинами в отдалении послышался истерический лай собак. - Копы на хвосте, - констатировал Штырь. Ещё одна массивная чугунная дверь, располагалась в стене прямо за аркой. Кроме замка, она была оснащена ещё колесом, для герметичного задраивания люков. Видно, это помещение заполнялось водой. У Страйка упало сердце. Он посмотрел в лицо друга. - Справишься с этим? – голос дрогнул. Руки затряслись как в лихорадке. Его колотило и он не мог унять дрожи. - Бонзен… я не знаю. - Делай! Что сможешь. Только не стой! – он не мог сообразить, сколько они находились в подземелье, сколько времени у них осталось. Штырь последовательно примерял отмычки. Замок не поддавался. Тогда он, уже весь вспотевший от напряжения, вставил в скважину сразу две изогнутых заточки. - Подсоби ка, братишка! Страйк вскочил с пола, куда осел, пытаясь отдышаться и унять дрожь. Он навалился на тяжёлую дверь, одновременно прокручивая колесо то в одну, то в другую сторону. Когда раздался щелчок, колесо само закрутилось влево. Штырь нажал сильнее и замок отщёлкнулся. В этот момент оба различили за дверью тяжёлый, сдавленный стон. Грёбанная дверь приоткрылась лишь на несколько сантиметров и застопорилась. В замок был встроен какой-то секрет, блокировавший полный доступ в помещение. Штырь раздобыл кусок трубы, чтобы использовать как рычаг. В проёме двери были различимы очертания человека, привязанного к стулу, с мешком на голове.