Сожги мысли, словно школьную форму.

Юнхо выпрямляется, как по струнке и судорожно впивается пальцами в свой давно пустой стакан, пока Минги закатывает глаза и наоборот разваливается на стуле, подобно искренне задолбавшемуся от родителей королю. Его мать и правда ничего не говорит, даже не здоровается с ними, закрывая за собой дверь. Она пожилая, с крашенной сединой, но вполне приличным макияжем и укладкой. Дёшево, но вполне себе приемлемо, что совсем не похоже на Минги, живущего с шиком с самых младших классов. Дама волочит тяжёлые пакеты, а ее сын даже не смотрит на нее, не встаёт, не оказывает помощи и что-то внутри Чона ломается с самым громким хрустом, а быть точнее с материнской оплеухой, которой, безусловно, сейчас нет и в помине, но она эхом и горящим следом на щеке, пролетает в сознании, заставляя подскочить и лепеча что-то неразборчивое, выхватить груз и самостоятельно дотащить тот до кухни. - Здравствуйте Госпожа Сон! Позвольте я помогу Вам! Он забывает представиться со страху и только вырывает белые ручки из мазолистых женских рук, да волочит тяжкую ношу до стола, помогая распаковать покупки, выставляя те на стол, только оборачиваясь на середине что бы увидеть женскую спину, закрывающую дверь. - До свидания? Юнхо выглядит как потерянный щенок, вовсе не понимающий того, что сделал не так, пока Минги наконец-то отмирает и прыскает смехом, смотря куда-то сквозь него. - Ты не сделал ничего плохого.Мама не любит разговаривать, не любит новых и старых знакомых, тем более моих знакомых. Забей, пожалуйста забей на это. Баскетболист встаёт и принимается раскладывать заморозки по холодильнику, иногда подставляя замёрзшие руки под кран с тёплой водой, лишь бы продолжить заново наполнять опустевший холодильник. - Но разве она не должна была остаться и поговорить с тобой? Ты ведь ее сын! Спина Минги замирает, пока старший неверяще смотрит на нее, желая прожечь и выискать все нужные ему ответы. Только вот он вовсе не знает о том, что руками вонзается под подтянутую кожу, разрывая плоть и мышцы, впиваясь в ту пальцами, лишь бы миновать рёбра, кроша те в крошку, да впиваясь ноготочками в сердце, сжимая и щекоча до кровоточащих ран. Он не знает, что Сон не желает говорить о родителях не просто так, не знает, что это СЛИШКОМ больная тема, не знает, от того погружает руки по самые кисти, наконец-то срывая корочку, позволяя крови хлестать и набираться, опуская плевру ниже и ниже, делая дыхание более шумным и тяжёлым. Сильная спина сгибается, а тело подрагивает, но Минги отвечает. - Я сын, что не принёс ей ничего хорошего. Спорт - это то, что люблю я, но не она. Я должен был стать кем-то другим и я реально впахивал во всё это, только вот ты всегда умудрялся вызубрить текст и рассказать его на одном дыхании, когда я выуживал суть и излагал ее своими словами. Ты доказывал теоремы быстро и чётко отчеканив определения, а я глотал слова у доски. Мы на ебало и по форме одинаковые, да только вот пиздецки разные, понимаешь? Моя мама была бы рада видеть в сыновьях ТЕБЯ, а не меня, как бы из своей шкуры я не выворачивался. Я не тот, какого она хотела бы перед собой видеть. Голос Минги низкий, печальный, но остро чеканящий так, что бы его хен не задал больше ни единого вопроса, только вот такого Идиота тон не пугает и он вклинивается снова, резко выдернув и вогнав руки обратно. - Но она ведь твоя мама! Я уверен, что она гордится твоими успехами! Просто ты не замечаешь этого! Руки с длинными пальцами сжаты в кулаки, а его голос дрожит от страха на столько, что звучит убого даже для себя самого. Он скачет от верхних нот к самым низким, но сейчас это не вызывает смеха и никаких вопросов, ведь разговор для хихиканий слишком уж убогий и это понял бы даже мимо проходящий второклашка. - А ты замечаешь, что бы твоя мама говорила тебе "я горжусь тобой", даже когда ты приносишь ей отличный табель? Он разворачивается одними лишь плечами и в его глазах не читается ничего, ни злости, ни ненависти, ни какого-то луча счастья, вперемешку с насмешкой. В глазах читается только непроглядная темнота, пока Юнхо вертит в голове все воспоминания с младших классов, ещё тогда мама трепала его по волосам и выдавливала "так держать", но никакой гордости. Все его успехи - это обыденно, он должен отплачивать блестящей репутацией за кров и пищу, разве так делают не все? Конечно же, сука, не все и он знает об этом, но кто бы рассказал ему о данной страшной тайне в таком юном возрасте? Кто бы смог переспорить его пятилетнего, что мама не может дать ему сладкое просто так, а не за отличные успехи в учёбе. Он не может получить ничего просто так, даже материнские объятия, всё это стоит усилий, пусть и длится пару секунд и дети на улице получают это просто расставив руки в объятиях. Он никогда не заслуживал, что бы его мать сказала ему, что она "гордится им" - Нет? А просто так тем более, Юнхо. Моя мать так же не говорит мне ничего хорошего. Он вновь отворачивается, выуживая рыбу из пакета, лишь бы разделать ту и убрать в морозилку, что он успешно и делает, стуча ножом по деревянной дощечке, пока старший почти оседает на полу, спускаясь по стенке. Им вообще хоть кто-то гордится? Он вообще хоть когда-то вёл себя правильно? Разве в самом раннем возрасте он истерил и плакал, выпрашивая что-то, как остальные дети? Он когда-то проживал собственное детство адекватно? Нет, боже, нет! Он каждый чёртов вечер читал как минимум по половине произведения, лишь бы после доказать матери, что и правду читал его, что понял, пересказывая важнейшую суть, ведь время в сутки на него было ограничено. Он заслужил быть таким ограниченным? Тишина нарушается нежно и ласково, ведь Минги садится напротив него, утирая тыльной стороной ладони жгучие и солёные слёзы, убирая спадающие на глаза чёлку для того что бы прижаться пухлыми губами к покатому и бледному лбу. - Тише, я горжусь тобой просто за то, что ты уже делаешь свои маленькие шажочки к осознанию реальности. Всё нормально, всё хорошо. Иногда запутаться и с болью вырваться тоже нужно. Ты молодец. Пухлые губы целуют в уголок опухающего от слёз глаза, а после только слабо улыбаются. В глазах больше нет той поникшей и всепоглощающей темноты, поэтому Чон тянет свои худощавые руки к чему-то надёжному и светлому. К чему-то, что определённо любит его, пусть и обижает в той же мере, а сам Минги только и делает, что крепче прижимает плачущего парня к себе, едва покачиваясь всем телом. - Ну чего ты как маленький? Всё хорошо, я рядом, ты молодец. Его крупные ладони, с шершавыми даже через майку мозолями, гладят по худощавым рёбрам, вырисовывая узоры на пояснице, пальцами высчитывая каждое ребрышко, да самой дурацкой щекотки, заставляющей глупо забулькать ибо бедный и красный нос полон жидкости, а рот занят громким хныканьем. - Ты что, только что хрюкнул? А я тебя щеночком называл, так ты хрюшечка! Чего кушать хочешь, мой поросёнок? Он смеётся в голос, ведь Плакса хлюпает носом вновь, да пытается обиженно дуя губы отползти от Минги, только вот хохочет, подобно самому настоящему клоуну, да ползёт следом, прижимая беглеца к косяку от двери, утыкаясь лбом в его грудь дабы задушенно выдавить из лёгких тихое "прости" - Ну правда, прости, что хочешь покушать? Тебе нужно поесть что бы после пойти в универ и заново принести документы. Преподаватели обещали, что уладят этот момент как можно скорее что бы ты приступил к обучению так, словно вовсе его не прекращал. Баскетболист отходит, отходя к плите, да оглядывая содержимое холодильника. Они выбирают не мучаться с приготовлением пищи и останавливаются на покупном рамёне с принесёнными кимчи, едят, да Сон только шутит, что рано или поздно мать отравит его, подсыпав в еду крысиный яд, но машет руками, ведь его гость замирает с набитым ртом и резко перестаёт жевать. - Спокойно, она не на столько меня ненавидит. Двое парней всё больше разговаривают этим вечером, понимают, что с родителями не повезло им двоим и если Минги больше не пытается выглядеть круто перед матерью, не прикладывает усилий, что бы хоть как-то подняться в ее глазах, то Юнхо искренне впахивает в это, лишь бы его не ударили снова. Блядь, он избит даже собственной матерью и как же Сон не замечал этого раньше? На его теле всегда цвели синяки на щеках, тогда, когда Минги не оставлял там ни единого. Ни единой улики, говорящей о его присутствии, на видимых местах чужого тела. Они засыпают на полу в гостиной и просыпаются от трезвонящего будильника Минги, буквально вопящего о том, что бы он соизволил поднять свою задницу хотя бы к третьей паре, только вот хозяин шума никак не реагирует и только недовольно переворачивается на спину, ведь та затекла, а с этой судорогой выключать мешающую вещь вовсе не хочется, особенно когда Чон подскакивает и в панике осматривается по сторонам, сам доползает до сотового, смахивает трель и только начинает носиться по комнате, сам не понимая с какой целью делает это. - Блядь, да прекрати ты! Чего носишься как в жопу ужаленный? Юнхо, я поймаю твою чёртову длинную ногу и отгрызу ее нахрен! Хватит так топать! Сон действительно предпринимает несколько тщетных попыток ухватиться за чужую конечность, но сдаётся, стоит Юнхо перешагнуть через него и совершенно случайно наступить на ступню, подскальзываясь и с грохотом падая ягодицами прямиком на его же живот. - Блядь, да какого хуя с самого утра! Минги взвывает, но не дёргается, сгибаясь только после того, как старший соскакивает с него и бежит в ванную. - Да что, блядь, такое? Он только и видит, как Чон вовсе не брезгуя чистит зубы его зубной щёткой, морщится, а после только ворует и чужую бритву, лишь бы убрать выросшую за пару дней щетину, указывая младшему пальцем банальное "подожди", скрываясь за дверью ванной комнаты. - Тебе может ещё и трусы мои дать? Только вот Юнхо на выходе демонстрирует Сону лямку его же белья, сразу же открывая двери чужого шкафа, выуживая рубашку с брюками, да ремень, крутясь в поиске утюга, но совсем его не замечает, нуждаясь в чужой помощи. - Мы проспали, идиот ты хренов! Где утюг? Юнхо грозится на него кулачком, пока Минги чешет глаза, да кивает головой в сторону полки на которой его горячий друг и покоится, но кажется, что младший не использовал его реально очень уж давно, так что работает ли он Сон вовсе не уверен. - Тебя засмеют, если так оденешься. Он подпирает плечом косяк, да широко зевает, замечая, что Плакса шарахается от него, как от огня. - Что такое? Ботаник отшатывается, да забирает пыльный утюг, принимаясь вытирать тот, да гладить многострадальные и явно не актуальные в гардеробе младшего вещи - Со рта у тебя воняет, что же ещё. Почисть зубы, да собирайся! Только вот по приказу старшего Баскетболист с места не сдвигается, а только выпячивает свои маленькие глазки-полумесяцы посильнее. - Ты пользовался моей зубной щёткой. Юнхо заканчивает гладить рубашку и кидает ту на более менее ровную постель, пока Минги за его спиной мнётся, да как девчонки из аниме тычет указательными пальцами друг в друга, ну идиот, разве нет? - Ты целуешься со мной, значит не брезгуешь биосферой моей ротовой полости, так? Так, иди чисть зубы, а то от аромата из твоего рта помрёт даже твоя свита. - Уен тоже часто не чистит зубы! Минги показывает вздрогнувшей от мерзости спине язык, а после, раворачиваясь на пятках с противным скрипом, всё же уходит в ванную комнату выполнять данные уму указания.