Сожги мысли, словно школьную форму.

День за днём проходит с новыми увечьями, расцветающими алыми бутонами на белоснежной коже. Ещё в детском саду Юнхо славился тем, что получал синяки от касаний, а тут конечно же каждый грубый жест откликался своими бутонами, распускаясь лепестками сине-фиолетового оттенка. Вероятно для кого-то это столь омерзительное зрелище, но для самого Чона это исключительно "подарок", ведь он может увидеть на своём теле каждый знак, даже чёртов след от ботинка на собственной щеке. Аморально. Как можно быть влюблённым в того, кто ежедневно причиняет тебе исключительно боль? Он не знает и давно перестал пытаться копаться в собственных мозгах, взвешивая все "за" и "против". Всё это дерьмо не имеет никакого смысла, нет смысла замыкаться, оставаясь одному, нет смысла пытаться убежать от Минги и нет никакого смысла в его признании. Это принесёт новые удары и, как факт, полное игнорирование его существования. Юнхо не выживет, если Минги перестанет к нему прикасаться. Лучше уж лелеять каждый ноющий кровоподтёк и в очередной раз переклеивать многострадальные очки, штопать рубахи и делать всё, что бы от него не шарахались в коридорах. Разве не хорошо, что только заметив его в помещении университета к нему бегут, сломя голову, пусть и сыплют ядом, подобно смертоносным змеям, окутывающим своими мерзкими и холодными телами, впиваясь в его белоснежную шею длинными и тонкими клыками. Юнхо с радостью принял бы смерть от кулака Минги. И каково же его удивление, когда выходя из аудитории после прослушанной лекции к нему подбегает капитан команды поддержки баскетбола, неловко поправляя свои очки, слетающие с узкой переносицы. Она какое-то время тяжко вдыхает, пытаясь отдышаться и привести себя в порядок, а как только Чон пытается развернуться и уйти, она ловит его под локоть, уводя парня на выход, пока Уен за их спиной только шумно присвистывает. Кажется, что у компании были свои планы, а вот Миён утащила его без спросу, за что, кажется, поплатится. Юнхо выражает вселенское непонимание, от того Минги целится, но стрелы, пронзающие трусливую душу, не выпускает, позволяя уйти. - Что такое? Парень почти дрожит и всем корпусом склоняется к миниатюрной и фигуристой девчушке, от чего совсем не привлекательно горбится. Он никогда не оставался в подобной ситуации, пусть и общался в основном с девушками, чего уж греха таить. Парни попусту не видили в этом зашуганном и избитом мальчишке ничего стоящего и достойного внимания. Ну вот о чём говорить с Юнхо? О квантовой физике или о прошедшей теме по химии? Этот ботаник ведь даже не имеет никакой команды по футболу, за которую болеет. С ним нельзя поговорить даже на тему банального футбола! Ну вот какой он мужик? Зато Юнхо точно может выделить любимого игрока в баскетбольной команде их университета. - Ох прости, что так резко! В Общем, смотри. Обещай не перебивать, хорошо? Я волнуюсь! Девушка милейше улыбается, открывая ряд белоснежных и ровных зубов, пока тонкие кисти рук убирают чёрные, как смоль, волосы за ухо. Она выглядит убийственно милой. Ей нужно верить и покорно надевать ошейник на свою шею, отдавая в чужие руки поводок, стоит только женскому телу слегка наклониться вперед, захватывая всё имеющееся внимание. Сейчас они ровно под окнами аудитории, на улице, где их волосы треплет прохладный ветер, путая и создавая подобие гнезда в пушистых и не уложенных прядях. Юнхо кивает, полностью находясь во внимании, ведь обычно ему доверяют какие-то тайны, связанные с учёбой, что безмерно важно! А раз его вытащили, то это важный секрет, который нужно слушать всеми силами. Миён делает глубокий вдох, дует милые щёчки, а потом поднимает полные серьёзности глаза, вываливая всё имеющееся дерьмо в чужое самое верующее лицо. - Ты ведь знаешь, что ты изгой, да? Минги всегда запрещает звать тебя куда-либо, помимо библиотеки, ведь ботанам там и место. Но сейчас даже не о данном выскочке! Он позволяет себе слишком много в последнее время и, если быть предельно честной, мне и ещё парочке девчат тебя жаль. Прошёл ни один год, когда мы пересекаемся на совместных лекциях и я серьёзно не видела с твоей стороны ничего плохого. Только то, что ты даже не пытаешься за себя постоять. Только из-за этого добрая половина тебя ни во что не ставит, не замечает и тупо не переваривает. Знаешь, я и Нана решили, что данную ситуацию нужно исправлять, хотя бы на последнем году обучения перед выпуском. Тем более, что Минги действительно принялся переступать все имеющиеся границы дозволенного. Так к чему это я! Она неловко смеётся и отводит свои тонкие и лисьи глаза, пока Чон смотрит на нее так широко и обиженно, словно впервые услышал, что он действительно изгой, словно раньше никогда об этом не думал, а то и правда, он никогда не осознавал, что все насмешки предмета его влюблённости на самом деле имеют такую огромную огласку. Никогда не подразумевал и того, что в жертве кто-то увидит ее собственную вину. Это чёртова палка о двух концах, когда девушку в юбке обвиняют за провоцирование изнасиловавшего его маньяка, пусть Юнхо и хотел бы, что бы его разово изнасиловали и больше никогда не трогали, разукрашивая кожу однотипными цветами каждый чёртов божий день. Новый удар - новый предмет на полотне, где художником является излишне терпеливый человек с свеже покрашенными в розовый волосами. Красивый, сука, ублюдок. - Юю? Голос волнующийся, поэтому Чон мычит, давая понять, что он всё ещё тут, во внимании, слушает, не смотря на то, что его это на данный момент особо и не интересует. По отношению с ним Минги не переходил никаких черт. Сейчас весь этот бессмысленный диалог кажется ему попыткой отомстить лидеру баскетбольной команды через его "игрушку", но ведь для этого берут не того человека. Юнхо для Минги не стоит совсем ничего. Ни единого волоса, нитки, свисающий с его штанин и даже чёртовой грязи под ногами. Юнхо груша для Битья, не заслуживающая защиты и шанса на предотвращение удара. - Так вот! Обещай прийти домой и переварить всю сказанную мной информацию. У Наны день рождения и завтра по этому поводу будет устроена вечеринка на которой ты должен быть и должен выглядеть так сногсшибательно, как только сможешь и. Боже мой, как же сложно говорить это, зная обо всём дерьме! Я попробую помочь тебе выглядеть горячо и круто. Увечья на твоём теле есть везде? Имею введу, под рукавами есть хоть одно живое место? Когда я увидела это совсем случайно, то подумала, что там чёртово мясо. Прости, мне жаль. Мы сможем найти что-то и с длинным рукавом, а что-то замажем! Ты просто не представляешь какой у меня чертовски ахрененный корректор! Юнхо слегка кашляет в кулак, наконец дёргая поводок в свою сторону, забирая управление собой из чужих рук. Ему не нравится! Зачем? С какой целью? Его жаль? Всё это делается из жалости? Блядь, так делали бы это не выпаливая всю гадость в лицо! Он будет выглядить ещё жалче, если согласиться на подобную подачку. Какая собака будет кусать руку, что его кормит? Но и какая псина будет жрать мясо, заведомо чуя запах железа в нём. Напиханы чёртовы гвозди. Вот и сейчас тут есть подводные камни, что не озвучиваются и не удосуживаются никакой огласке. - Зачем ты пытаешься мне помочь? Зачем мне идти туда? Это не избавит меня от новых синяков. Это не поднимет меня в иерархии. Я как был под первой ступенью, так там и останусь, если не смогу полететь до минус первой. Какую цель Вы преследуете? Красивые шмотки не заставят людей относиться ко мне хорошо. Парень снисходительно улыбается, ослабляя хватку ошейника на собственной шее. Он, кажется, поставил девчонку в неловкое положение и как же ему сейчас всё равно. Он один и тут он действительно может говорить, учитывая, что Миён сама начала говорить с ним на частоту. - Я не слепа, Юно. Если хочешь быть любим хотя бы на чёртов грамм, то постарайся быть как минимум красивым, понял? А сейчас и я бы тебе вмазала. Да только жаль твою и без того избитую рожу. Какой у тебя минус? Юнхо отвечает, пока лидер команды поддержки пихает ему в руки приглашение и уходит, заведомо имея в книге контактов чужой номер. В их диалоге нет ничего, кроме ее вопросов о домашке и любезных ответов от Юнхо. Ничего до тех пор, пока он дома застенчиво не отвечает на чужой звонок, раскрывая все тайны о собственном размере одежды, где закатывает рукава, проводя тонким и белоснежным пальчиком по навечно засевшим на коже рубцам. Врятли он когда-то осмелиться надеть что-то короткое. Шрамы красят мужчину, но не в этом случае. Сейчас он выглядит как выживший при пожарище придурок, собственноручно выкинувший в урну горящий окурок. - Отлично, тогда завтра после пар мы идём ко мне домой и я приодену тебя. Ты ведь не против причёски и макияжа, правильно? Попробуем закрасить это, но судя по твоему лицу это.... Это ценно тебе. Чон знает, что женские губы едва сдержались, что бы обозвать рисунки уродством, увечьем или очередным отвратительным словом. Он сам считал так же около пяти лет назад, но сейчас даже не пытается смотреть на мир как-то иначе. Ему нравятся его битые и розовые очки. В них хоть что-то обретает цвет, выделяясь из монохромного мира, где есть исключительно чёрный и белый. Мира, где у Хо остался только сплошной чёрный, вот и сейчас он видит только смазанную темноту, когда в чужой квартире его веки приоткрываются и умелые пальцы надевают на него светлые линзы, не с первого раза, измучив глаза и заставив заплакать, но даже сейчас, с мокрыми и склеенными ресницами он выглядит круто. Он выглядит невинно. - Это я? Юнхо разворачивается, смотря в женские глаза, пока ее младший брат фыркает и наконец-то оставляет их вдвоём наедине. Юнхо и правда провальный случай, но он оставляет ему свои вещи лишь бы скрасить этого "уродца" хоть как-то. - Это ты. А сейчас давай откроем твой хорошенький лоб? И ведь Чон кивает, когда тонкие пальчики начинают осторожно поднимать тяжкие пряди, а потом почти вскрикивает, вспоминая о фиолетовом и крупном синяке, что Сон оставил сегодня утром, болезненно шлёпнув его пальцами в одно и тоже место несколько раз подряд. - Не переживай, Мы замажем его. Из всех имеющихся бед этот синяк - это самая малая часть, о которой ты вообще должен переживать, Юно-я. Парень кивает, закрывая глаза. Он чувствует запах лака, что попадает в лёгкие и дерёт всё на своём пути, заставляя кашлять. Чувствует, как осторожным движением стика Миён замазывает синяки, да кажется, что тот там не один, ведь стик проходится по лбу снова и снова, стараясь перекрыть все его недостатки. холодная косметика ложиться под глазами и ту растушёвывают, наносят ещё немного и бьют спонжиком. - Теперь не так страшно смотреть, если честно. Хотя сейчас ты очень бледный. Но мы исправим это косметикой в самом конце. Тебе будет неловко снять верх что бы я смогла оценить масштаб предстоящей работы? Если да, то я пойму и выйду, пока ты будешь примерять рубашки и брюки. Чон просит выйти и боже, как же долго длиться смена брюк, ведь в одни он еле влазиет, считая, что набрал вес за пару ночей, а в других фактически тонет. Идеальные брюки попадаются только на седьмой раз, а чёрная рубашка, на удивление, нравится им обоим с первого. Она заправляется в брюки, на те повязывается весомый кожаный ремень и пара серебрянных побрякушек. - Уже чертовски круто! Позволь, мы завернём их на три четверти, ладно? То, что будет видно я перекрою. И нет, оно не размажется и не оставит следа на одежде. Не волнуйся. Доверься мне. Доверься. Юнхо делает это, приходя в себя уже в далеко незнакомом ему месте, накрашенным, действительно красивым. Сейчас он нравится себе сам, а раз он нравится себе, то сможет понравиться хотя бы чуть-чуть самому Минги? Этот грёбанный образ был составлен именно для него и каким же током его прошибает, когда до ушей доходит низкий и бархатистый смех. Вот он где, пьет и веселится, будучи в безрукавке с весомым декольте и чрезмерно хорошо подобранных узких джинсовых штанах. Как же они идут ему! Все эти серебрянные побрякушки и уйма колец на пальцах - это то, что делает Минги им самим. То, что делает его привлекательным для Юнхо. То из чего Сон состоит всецело. Стакан, ещё один стакан и бьющая по ушам музыка да так, что ноги подкашиваются, а тебя самого приятно тошнит. Чон никогда не умел веселиться, но сейчас вокруг него то и дело мелькают девчата из группы поддержки, сегодня переименованных под личную поддержку самого Юнхо. Именно эта группировка и предлагает сводяшую с ума идею. - Как на счёт игры в бутылочку, дамы и господа? Миён звучит громко, пока прижимается щекой к имениннице, кажется слишком перебравшей, но от того не менее весёлой. - Опять будете юзать исключительно правду. Словно мы Вас не знаем. Подаёт голос Минги, всё ещё ни разу не заметивший Юнхо. А что его искать? Ботаник никогда не посещает подобного рода мероприятий и он расслаблен до предела пока героиня праздника не показывает в толпе именно его. - Никакой правды сегодня, Минги.