Пламя любви и войны: Наследница Ада

      Демонесса уже битый час кричала и крушила все на своем пути. В ход шло абсолютно все, что ей только попадала в глаза: оружие, произведения искусства, антикварная мебель. Несладко пришлось даже парочке слуг, которые так недальновидно решились потревожить свою госпожу, прибывающую явно не в лучшем расположение духа после слов ее отца. — НИ ЗА ЧТО! СЛЫШИШЬ МЕНЯ, НИ ЗА ЧТО Я НЕ БУДУ ЖИТЬ СРЕДИ ЭТИХ НАВОЗНЫХ ЧЕРВЕЙ, ЛИШЬ БЫ СПРЯТАТЬ СВОЙ ЗАД ОТ ПРОБЛЕМ! — стены замка, которые не падали даже под натиском сражений, дрожали прямо сейчас от криков их хозяйки. — РАЗВЕ НЕ ЭТОМУ ВЫ МЕНЯ С АББАДОНОМ УЧИЛИ?! ЕСЛИ УМИРАТЬ, ТО ТОЛЬКО НА ПОЛЕ БОЯ И С ГОРДО ПОДНЯТНОЙ ГОЛОВОЙ!       Но вместо ответа демонесса услышала лишь тишину, что никак не способствовало ее скорому успокоению. Наоборот, заведясь еще больше, демонесса покинула свою комнату и побежала прямиком к тронному залу, двери которого, о как же так, оказались закрытыми. — ЛЮЦИФЕР! СУКИН ТЫ СЫН, НЕ СМЕЙ ССЫЛАТЬ МЕНЯ НА ЗЕМЛЮ! ИЛИ ИНАЧЕ КАК ТОЛЬКО Я ВЕРНУСЬ ОТТУДА, Я СОЖГУ АДСКИМ ОГНЕМ ВСЕ, ЧТО ТЕБЕ ДОРОГО!       Двери тронного зала распахнулись и перед девушкой предстал сам Дьявол, смотря на нее снисходительной улыбкой. — И я тебя обожаю, доченька. Но ангелы воскресили Лилит, и у нас нет другого выбора кроме как на время спрятать тебя на Земле. — Неужели ты думаешь, что я не выдержу этого вашего мнимого двоевластия, отец, — всплеснула руками дьяволица. — Какого же ты обо мне мнения, если решил спихнуть меня на попечение так презираемых тобой людишек!       В зеркале сейчас отражались, пожалуй, две самые значимые и могущественные фигуры во всем Аду. Сам Люцифер Моргенштерн и его единственная и на любимейшая наследница. — Ламия… — тяжело вздохнул Люцифер. — Если бы у меня был хотя бы малейший шанс не отсылать тебя отсюда, я бы им воспользовался. Но ты сама видишь, как чертовщина творится здесь с приходом Лилит, а в Цитадели так и вовсе переворот, ангелы борются сами с собой, поэтому пожалуйста, ступай на землю и сиди там. — Но зачем тебе это? Разве я не буду полезней здесь, подле тебя?       Двери снова открылись и в помещение зашел Аббадон — главнокомандующий демонической армии, правая рука Дьявола и наставник его дочери. — Это и есть та часть нашего плана, дослушать которую ты не соизволила пару часами ранее, — с укором произнес Аббадон. — Мы не знаем планов ангелов, но не просто так они, разрушая небесную тюрьму, прихватили оттуда душенку первой жены твоего отца. Революция на Небесах, революция в Аду — это все один гигантский ангельский план и нам надо сделать все, чтобы не допустить это. — Но мы можем действовать единым фронтом — отец, ты, я, остальные князья Тьмы, — сплеснула руками Ламия. — Скольких Лилит сможет переманить на свою сторону? Пару сотен, может тысяча, но остальные то будут верны короне.       Люцифер подошел к бару и достал оттуда 3 рюмки и разлив туда виски протянул каждому члену разговора. И только удостоверившись, что его через чур эмоциональная дочка сделка успокоительный глоток, продолжил говорить: — Кажется, ангелы узнали про твою сестру.       Как только смысл слов отца дошел до дьяволицы, Ламия закашлялась, пытаясь понять, а не решили ли отец с учителем ее разыграть.       Но отец был слишком напряжен, ни капли веселья в глазах, а Аббадон угрюм и серьезен как никогда. Значит не шутят. Но это ни на минуту не делало положение лучше. — Узнали о той самой сестре, которую даже я не видела, которая в Аду не была ни дня, а только родилась здесь или эта та самая сестра, в которой по непонятной для всех причине нет ничего от демона? — Да, это именно та твоя сестра, дорогая, — спокойно ответил Люцифер. — И, заметь, единственная.       «И лучше бы ее и вовсе не было» — пронеслось у всех троих в мыслях. — На кой она сдалась ангелам? От нее все равно не будет здесь никакого толка, — пыталась понять дьяволица. — Даже если ангелы или Лилит переманят ее на свою сторону, притащат на Небеса, их все равно ждет одно сплошное разочарование. Она — пустой сосуд, который даже наполнить невозможно, если вы не забыли. — Но она может стать символом стороны, а после претендовать на адский престол, все-таки в ней есть кровь твоего отца, — начал долгое объяснение Аббадон, но Люцифер его перебил. — Если одна из сторон сможет ее заполучить, а после выиграть войну, то твоя сестра станет марионеткой в их руках, которая к тому же имеет все права на владение Адом. Как тебе такое, дорогая?       Прикусив губу и обдумав слова отца и наставника, Ламия еще раз пригубила виски, давая себе еще несколько секунд на обдумать ситуацию. — Тогда смею предположить, что вы хотите, чтобы я спустилась на Землю, чтобы приглядывать за ней. Но почему именно я, можно же отправить к ней парочку наших воинов. — Потому что на кону стоит слишком многое, Ламия. И только в тебе, твоей силе и преданности у меня нет никаких сомнений. — А еще твой папаша решил когда-то спихнуть твою сестренку на попечение охотников на нечисть, чтобы…напомни, Люц, не сомневаться в ее сохранности. И теперь нам нужен кто-то кто «а» — не боится охотников и «б» — кого они не смогут убить. — И лучшей кандидатуры чем я у вас, разумеется, нет, — закончила за них девушка. — Какая прелесть… И почему я должна согласи… — Справишься, отдам престол на 10 лет полностью в твои руки, — не давая вновь разразиться дочуркиной тираде, назвал свою цену Люцифер. — Я согласна! — немедля выпалила Ламия, уже предвкушаю, какое десятилетие ждет ее, когда Ад окажется в ее руках. — Но все дела завтра, сегодня я хочу как следует оттянуться, а заодно и попрощаться с Наамой и Асмодеем.       Не услышав категоричного запрета, демонесса сочла это за зеленый свет, и сразу же перенеслась на Второй круг, где ее ждали двое лучших друзей. Раз уж ее отправляют на земное задание, то они просто обязаны затусить сегодня как следует.