Только верь, Вера

      Сироты. Хуже религии, бездарностей, работы, подразумевающей бестолковый показ одежды, и маргиналов были они. У папы. А его взгляды напрямую влияли на их с братом восприятие. Если к религии папа относился пренебрежительно, бездарных людей считал никчёмными, работу без малейшего напряга извилин — откатывающей в развитии, а разного рода уличных дебоширов — временными трудностями.       То сирот яро ненавидел. Начиная с того, что ставил приютских собак выше них, заканчивая тем, что уже обращался в соответствующие инстанции с предложениями ограничить на них финансирование. Убрать льготы, повесить налоги на родителей или родственников тех, кто сдал их в детдом, заставить платить дополнительный налог тех, кто решил отказаться от детей при их рождении. Самих сирот не допускать к учёбе с нормальными детьми, все образовательные мероприятия проводить только в стенах их зверинца, откуда они по прошествии лет отправятся в иные клетки.       Животное с улицы можно отдать в приют и там выдрессировать так, чтобы оно стало покладистым и ласковым.       С сиротой этот опыт провалится. Они — паразиты на человеческом обществе. Их приучили фальшивить, врать, получать готовое и во всех бедах винить кого угодно, но не себя. Зачем тратить на них время, если результата не будет? Более того, они ведь нормальным детям навредят, если будут с ними общаться!       У Веры было не так много знакомых, чтобы знать, насколько прав был их папа. В отличие от Димы, который поспособствовал появлению на их тихой улице, в их дружном доме, где все соседи друг друга знали по именам и здоровались, сиротского ОПГ. Одной рыжей бестии с вечно воющей собакой, её выскочки брата и друга-гитариста.       Их общение поначалу выглядело безобидно. Шутки, пробежки по утрам, плакаты для школы. Вера приглядывала со стороны, прекрасно зная о дружелюбии и доброте брата, которое распространялось на всё живое.       Вера как раз листала его плейлист на неудалённой странице в соцсети. Глюк’oZa, «Градусы», что-то из классики, Дорн и «Ария». Она включила «Ангельскую пыль».       Ничего святого, как и в подброшенной ей в канун Рождества свечке. В ней пелось про самоубийства и наркотики. Её Диме дал послушать гитарист. Как и рассказал, что такое «тёмная», где не нужно прятать сигареты, чтобы их не нашли и чтобы сантехника не накрылась, как возвращаться домой поздно, чтобы никто не заметил, как беспалевно использовать шпаргалки.       Что уже напрягло Веру, но не покоробило Диму. В ней зрела ещё не ненависть, но неодобрение, в её брате расплескалось бесконечное сочувствие. Помочь, согреть.       И исчезнуть в один весенний день в парке, обнаружившись в нём в конце осени…со вскрытым горлом. Вскрытым гитаристом.       Страх притуплялся, потеснившись закипающей злобой.       Как эти мерзкие нелюди отплатили за доброту её брату? Убили! Жестоко убили и закопали, как какую-то уличную шавку! А что сотворили с её семьёй? Отравили, разбили на множество искривлённых осколков! Маму довели до сумасшествия, её заставили рыдать ночами, бояться, забиваться в угол! А сами?       В количестве двух штук продолжили беззаботное существование! Это неправильно, несправедливо!       — Вы первыми затеяли эту войну, — процедила Вера, стоя на балконе и присматриваясь к чужому, высунувшись из окна.       Когда в рыжую макушку прилетел снежок, она не сдвинулась с места.       Хотят проблем? Получат в полном объёме.