***
Том был вынужден следовать за своим хозяином, когда они направились к кафе-мороженому, от страха у него скрутило живот. Как только его хозяин сел, он понял, что ему придется сделать. А если учесть, что другой мальчишка, похоже, догадывался, кто он такой… унижение будет всеобъемлющим. Если он и был благодарен за что-то, так это за то, что ему удалось полностью отделить Тома Риддла от Лорда Волдеморта. Конечно, помогло то, что в обоих обличьях он выглядел совершенно по-разному, а также то, что его имя, данное при рождении, хранилось в строжайшем секрете. Ещё до его падения в 1980-х годах использование тёмных искусств, особенно для создания крестражей, настолько исказило его черты, что он стал неузнаваем. Затем, конечно, его последнее воплощение значительно пострадало от использования яда Нагайны при создании гомункула. Если убрать змееподобную внешность, то единственной отличительной чертой остались глаза. Он никогда не думал, что будет благодарен за анонимность, но тогда он и в самых смелых мечтах не представлял, что может оказаться в такой ситуации. Оказавшись у прилавка, они выбрали себе мороженое. Гарри предложил Тому одно, но тот вежливо отказался. Он и в лучшие времена не отличался пристрастием к сладкому, а сейчас уж точно был не лучший случай. Найдя свободный столик, двое мужчин наложили чары, чтобы обеспечить уединение. Том узнал заклинание незаметности, которое действовало только до тех пор, пока они не привлекали внимания, но в остальном работало вполне исправно. Второе заклинание тоже было знакомо — одно из творений Северуса. Последнее заклинание было не так хорошо известно Тому, но он мог понять, что оно делает, основываясь на звучании и контексте. Вероятно, оно каким-то образом скрывало их губы или создавало впечатление, что они говорят на какую-то безобидную тему. Несомненно, Гарри опасался, что если он заговорит без заклинаний, то на следующее утро об этом напишут в Пророке. И вот момент настал. Его хозяин сидел за столом со своими друзьями, а Том… Том должен был стоять на коленях рядом с ним. Прилюдно. Он знал, что должен это сделать: Гарри мог бы и не прибегать к этому, особенно когда там были его друзья — если их взгляды на рабство были схожи со взглядами грязнокровки, — но если по какой-либо причине не сработают чары незаметности (а эти заклинания и в лучшие времена были привередливыми) и кто-то увидит, что он сидит со Спасителем с ошейником и ведёт себя так, будто они равны… Что ж, в литературе, которую он читал, было довольно ясно сказано о последствиях. После подачи жалобы в дело вступит Министерство, и, хотя, насколько Том знал, они не смогут забрать его, но уж точно смогут строго наказать за его «плохое» поведение на публике. В прошлый раз Гарри удалось всё объяснить, но, кто знает, попытается ли он сделать это в данной ситуации. Поэтому, находясь вне дома, он должен был следовать их ожиданиям. Это он знал. Но как это осуществить на практике? Он увидел, что хозяин вопросительно смотрит на него, застывшего со сжатыми кулаками и стиснутой челюстью. Сделав над собой усилие, чтобы прогнать чувство унижения и разочарования, он медленно опустился на колени. Прожигая в дыру в полу, он не смел поднять взгляд, опасаясь, что глаза выдадут его уязвимость. — Том… — сказал его хозяин, не закончив свою мысль. Том не был уверен, что именно он хотел сказать — слишком много эмоций было выражено в этом простом слове, чтобы он смог расшифровать истинную причину его произнесения. Удивление, изумление, намёк на смущение, нерешительность, дискомфорт… Всё, что Том смог понять из этого, — Гарри не ожидал, что он встанет на колени. Хотя, почему, и сам не знал, — язвительно подумал он. Они ведь читали одну и ту же книгу, не так ли? Да, конечно, Том, возможно, провёл больше исследований, чем Гарри, но в руководстве всё было предельно ясно. — Гарри? — заговорил другой мальчишка. Невилл, или что-то в этом роде. Возможно, это был печально известный Невилл Лонгботтом, лидер хогвартского Сопротивления. Воспользовавшись тем, что его хозяин отвлёкся, он бросил короткий взгляд на мальчишку сквозь чёлку, а затем вернул глаза в пол. Увиденное не произвело на него особого впечатления, но он лучше других знал, как за непритязательной внешностью иногда скрываются выдающиеся способности. И если это был лидер той проклятой группы Сопротивления, то его внешность действительно очень обманчива. — Ты сказал, что всё объяснишь. Пожалуйста, не говорите мне, что это тот, о ком я думаю… — его голос был полон подозрений. Хозяин Тома вздохнул. — Это Волдеморт, если ты об этом думаешь. Или, по крайней мере, тот, кем он был раньше, — устало сказал он. Наступило долгое молчание. Подняв взгляд, он увидел шокированное и немного сердитое выражение лица мальчика-Лонгботтома. — У тебя Волдеморт в рабстве? — прошептал он. — Почему, Мерлин…? Что…? Как это произошло? Гарри снова вздохнул. — Похоже, наши судьбы сплелись настолько, что даже леди Магия не захотела их разрывать. Ошейник не реагировал ни на кого другого, и после расследования выяснилось, что это потому, что у него уже есть хозяин — я. Так что мы связаны друг с другом, пока смерть не разлучит нас, — в последней фразе Том услышал нотку юмора — видимо, чтобы смириться с этой мыслью. Он бы тоже, наверное, боролся с этой идеей, если бы не был уверен, что его гений найдёт выход. — Это… — Лонгботтом, казалось, не знал, что сказать. — Это отстой, — наконец сердито сказал он. — То есть я не совсем согласен со всем этим — на самом деле я был потрясён, когда бабушка приняла это близко к сердцу. Видимо, её семья владела рабами еще до её рождения, когда это уже не использовалось в качестве наказания, но существующие рабы должны были отбывать срок независимо от этого. Но даже в этом случае я не особо расстроился из-за того, что монстры вроде Лестрейнджей вынуждены служить тем, над кем они хотели властвовать. Но жить с одним из них, да ещё и с Волдемортом — …нет. Я не могу себе этого представить. Как ты справляешься? Том краем глаза заметил, как его хозяин слегка пожал плечами. — Всё хорошо, не волнуйся. Нам удалось найти взаимопонимание — большую часть времени мы просто избегаем друг друга, насколько это возможно. Хотя это уже не совсем так, подумал Том. Они часто проводили время вместе по вечерам: Том читал на полу у камина, Гарри — за своим столом. А уж сколько времени они проводили вместе на дуэлях или во время помощи Гарри с учёбой… Ну, этого ведь не избежать, правда? Конечно, в течение недели они не проводили много времени в обществе друг друга, но тогда Гарри не было дома большую часть дня. — Кроме того, — продолжал хозяин Тома, — он уже не совсем Волдеморт, без своих крестражей, последователей и способности творить магию по собственному желанию. «Это, безусловно, так», — с горечью согласился Том. Хотя в последнее время он начал сомневаться, хочет ли он и дальше быть Лордом Волдемортом. — Леопарды так просто не меняют свои пятна, — мрачно предупредил мальчишка-Лонгботтом. Том поднял голову, но тут же снова опустил глаза, уловив взгляд, направленный на него. Его сердце заколотилось — глупость! Технически Лонгботтом мог пожаловаться на него в Министерство, поскольку, глядя ему в глаза, он нарушил одно из правил поведения в обществе. Том мог только надеяться, что мальчишка предпочтёт разобраться со своим другом, а не с Министерством, если его это разозлит. — Да, но ведь леопарды тоже не склонны делить свою душу на семь частей, не так ли? — криво усмехнулся Гарри. — Послушай, Невилл, я ценю твоё беспокойство, но мы справимся с этим. Наступила ещё одна долгая пауза, но на этот раз Том не осмелился поднять глаза, чтобы не обнаружить, что за ним всё ещё наблюдает бывший лидер Сопротивления. — Ладно, если ты так говоришь, Гарри. Я отступлю. Но если ты начнёшь вести себя странно, я отправлю тебя в больницу Святого Мунго на обследование быстрее, чем ты скажешь «квиддич», — это прозвучало и как обещание, и как угроза. Обещание для Гарри и угроза для Тома. Том продолжал смотреть вниз, стараясь притвориться, что его там нет. Внезапно он понял, что на самом деле больше беспокоится о Лонгботтоме, чем о своём хозяине. Потрясённый этим открытием и задающийся вопросом, почему это так, Том перестал следить за разговором, который всё равно перешёл на другие темы. Почему он больше беспокоился о человеке, который не имел над ним никакой власти, чем о том, кто имел над ним почти полную власть? Поразмыслив над этим, Том пришёл к нескольким возможным выводам. Во-первых, он не знал характера Лонгботтома — был ли он мстительным или мелочным? Стал бы он доносить на Тома за те несколько мгновений зрительного контакта и тем самым добиваться наказания? Имел ли он влияние на хозяина — мог ли он убедить Гарри быть строже или мстительнее? Он не знал, на что способен Лонгботтом, и эта неопределённость беспокоила его. Вслед за этой мыслью пришло и её следствие: если Лонгботтом беспокоил из-за того, что он не знал, как тот поступит, то Гарри волновал меньше, потому что Том знал. За этим, в свою очередь, последовало внезапное осознание того, что за всё время, что он был с Гарри, мальчишка редко бывал мелочным и никогда не был жестоким. В самом начале он провоцировал Тома и наказывал его за провокацию, что, по мнению Тома, можно было бы считать жестокостью, если бы только Том не признавал, что он сам сыграл в этом не последнюю роль — если бы его не было так легко спровоцировать, он был уверен, что Гарри не зашёл бы так далеко. К тому же, в последний раз, когда это случилось, провокация была несерьёзной, и Том сохранил спокойствие, а это было несколько недель назад. А что касается тех случаев, когда Гарри наказывал его должным образом… Том не мог с уверенностью сказать, что это было беспричинно. Конечно, он страдал от правил ошейника, но правила хозяина… это было не так уж плохо, полагал он. Конечно, ему всё ещё хотелось быть свободным, но он полагал, что если бы у него был другой хозяин, всё могло быть гораздо хуже. Почувствовав себя легче после того, как он признался себе в том, о чём давно думал, Том стал внимательнее относиться к происходящему вокруг. Если он не совершит ничего вопиющего, другие посетители магазина не обратят на него внимания, и риск того, что о его поведении станет известно, отпадёт. Беглый взгляд на хозяина и его друзей показал, что они увлечены беседой, и он решил, что это достаточно безопасно. Он обвёл глазами зал, наблюдая за тем, как посетители всех возрастов болтают и смеются над своими чудовищными порциями мороженного, но не мог избавиться от чувства тревоги. Что заставило его инстинкты взвиться? Оглядевшись вокруг, он не увидел ничего необычного. Затем, ещё раз оглядевшись по сторонам, внимательно наблюдая за каждым, на ком останавливался его взгляд, он с потрясением понял, что именно привлекло его неосознанное внимание. На другом конце комнаты сидел мужчина, один, с пустым стаканчиком из-под мороженого перед собой. Но не это привлекло внимание Тома, а то, что мужчина смотрел прямо на него. И не просто смотрел, а злобно смотрел. Если бы взглядом можно было убить, Том был бы уже несколько раз мёртв. Как он мог разглядеть их через чары? Он чувствовал, что они всё ещё работают. Вот только чары не действовали на тех, кто был настроен решительно или обращал на них особое внимание, — они действовали только на тех, чьё внимание можно было легко отвлечь. Что… не предвещало ничего хорошего. Том застыл на месте, когда мужчина достал свою палочку, и увидел, как зашевелились его губы, а кончик палочки стал двигаться по определённой схеме. Он не умел читать по губам, да и рисунок был слегка затуманен стоящими между ними людьми, но по его словам можно было понять, что то, что сейчас на них обрушится, было одним из нескольких мощных проклятий. И вдруг Том с ледяным ужасом понял, что этот человек целится не в Тома, а в его хозяина! Казалось, время замерло, нет, замедлилось до ледяной скорости. Мужчина направлял мощное проклятие на хозяина Тома, который даже не подозревал, что что-то происходит. Он оказался совершенно неподготовленным. Перед глазами Тома мелькнули картинки, и он понял, что может произойти: проклятие вонзится в спину Гарри, прорвёт мягкие ткани и органы до самого сердца и, возможно, мгновенно убьёт его. Но даже если он не умрёт сразу, может истечь кровью до прибытия помощи, в зависимости от того, насколько хорошо его друзья владеют лечебными заклинаниями. Сам Том был бы бесполезен — он не мог использовать магию без разрешения, которое не мог бы получить. Даже при самом благоприятном раскладе Гарри будет тяжело ранен. Сдвинуть Гарри с места не удалось бы — из палочки мужчины уже вырывалось заклинание глубокого коричневого цвета, которое Том распознал как мощное взрывное проклятие. У него не было времени на то, чтобы привлечь внимание хозяина, дать ему возможность встретиться лицом к лицу с надвигающейся гибелью, вместо того, чтобы застать его врасплох. И тут Том понял, что он может кое-что сделать. Он поднялся на ноги, и время снова ускорилось. — Хозяин! — срочно позвал он, и глаза Гарри метнулись в его сторону, а палочка уже была у него в руке. В тот момент, когда он осознал опасность, его глаза расширились, а палочка начала быстро мелькать в знакомых движениях заклинания Протего. Слишком медленно. Заклинание едва успело сформироваться, как раздался удар проклятия. Боль. Разрывающая, жгучая, ломающая боль. Том закричал, когда спина приняла на себя удар проклятия, разрывающего плоть и раздирающего кости. Частично сформированные щитовые чары, должно быть, что-то сделали, или же заклинатель был слаб, так как проклятие не прошло сквозь Тома. На мгновение он почувствовал себя подвешенным в воздухе: сила взрыва свалила его с ног, а затем он врезался в своего хозяина. Позже он рассудит, что просто действовал логично. Если погибнет хозяин, то погибнет и Том — логично было защищать хозяина. Он также сказал бы, что, поскольку он был самым бесполезным человеком в кризисной ситуации из-за ограничений на его магию и статуса раба, логично, что именно он пострадал. Однако это было не то, о чём он думал в тот момент… Последнее, о чём он подумал, было то, что это было странно… правильно. После всех проклятий, которые он обрушил на своего хозяина, теперь он принимал проклятие за него, как будто это был способ загладить свою вину.***
Гарри не понимал, что только что произошло. В один момент он мило беседовал со своими друзьями, а в другой Том вскочил и позвал его тоном, полным настойчивого нетерпения. Разумеется, он отреагировал на этот сигнал, задействовав все свои инстинкты: его палочка скользнула в руку лёгким движением запястья, глаза мгновенно просканировали окружение в поисках угрозы… и тут он увидел её. Коричневый луч магии устремился к нему — нет, к его рабу, вставшему на его пути. Протего в мгновение ока оказался на кончике его палочки, но всё же недостаточно быстро, чтобы предотвратить попадание заклинания, хотя он надеялся, что это помогло отклонить хотя бы часть силы. В следующее мгновение он уже падал назад от того, что Том врезался в него мёртвым грузом. Запаниковав от этой мысли и от закрытых глаз мужчины, он начал отчаянно нащупывать пульс. Одно мгновение… затем другое, пока он судорожно пытался поймать сердцебиение. Вот! Гарри облегчённо вздохнул, почувствовав биение. Пульс был слабым, что не предвещало ничего хорошего, но, по крайней мере, он был жив. Дёргаясь и извиваясь, чтобы выбраться из-под Тома, он вскоре смог увидеть весь ущерб от заклинания, и его сердце упало в желудок. Очевидно, это было какое-то взрывное проклятие — ничто другое не могло бы поджигать одновременно разрывая на части. Спина Тома, по сути, была испепелена. Если бы Гарри не видел во время войны более ужасных повреждений, его бы стошнило от этого зрелища. Весь позвоночный столб Тома от поясницы до плеч был виден и окровавлен. Несколько рёбер были явно отделены от него — просто чудо, что позвоночник остался цел, хотя Гарри подозревал, что несколько позвонков находятся не в правильном положении, и надеялся, что это не означает, что спинной мозг был разорван. Магическое исцеление могло многое сделать, но травмы позвоночника были сложны даже для лучших целителей. Остальная часть плоти Тома между ягодицами, которые всё ещё были прикрыты брюками, и верхними частями плеч была либо окровавлена, либо обожжена, окрасившись чёрно-красным. Логическая часть мозга Гарри, способная сохранять спокойствие даже в таких кризисных ситуациях, отметила, что, по крайней мере, поскольку большее количество его плоти было сожжено, а не открыто, это уменьшило кровопотерю. Принявшись за дело, Гарри начал применять заклинания, которые во время войны буквально спасали ему жизнь. Первое — заклинание, которое удерживало позвоночник на месте, независимо от того, что происходило с остальными частями тела. Затем — специальное заклинание призыва, которое бережно удаляло из ран посторонние предметы. Затем — заклинание от ожогов, создающее густой увлажняющий жидкий барьер, которым Гарри покрыл все открытые раны и другие обожжённые участки. И наконец, он произнёс заклинание, которое заставило бинт обмотаться практически вокруг всего туловища Тома. Вытирая пот, Гарри задыхался. Эти заклинания дались ему нелегко, особенно для человека, который не был целителем ни в какой степени, но они были настолько полезны для быстрого и эффективного оказания первой помощи, что он потратил все силы на их изучение. Снова проверив пульс Тома, Гарри с облегчением обнаружил, что он по-прежнему присутствует. Мужчина нуждался в срочной медицинской помощи, а не только в тех временных мерах, которые предпринял Гарри, но его состояние хотя бы немного стабилизировалось. Внезапно осознав, что он полностью потерял представление о происходящем вокруг, Гарри резко обратил внимание не только на своего сильно пострадавшего раба. К счастью, с ним был Невилл. Его друг явно вскочил со своего места, чтобы устроить недолгую дуэль с заклинателем, если судить по следам случайно отрикошетивших заклинаний. В данный момент нападавший был обмотан верёвками, а Невилл стоял над ним, направив палочку на его голову. В остальном царила скорее ошеломлённая тишина, нарушаемая лишь плачем маленького ребёнка. Все покинули центр зала, укрываясь за стойками и под столами. Только сейчас они начали выбираться из своих укрытий, а сам Фортескью медленно встал из-за стойки. Вспыхнул огонь камина, и Гарри с облегчением увидел, как из него появились красные мантии авроров. Заметив стоящую у камина Полумну, он был очень благодарен ей за то, что она не ошиблась в своих приоритетах, ведь она явно поспешила за помощью. — Итак, что здесь произошло? — затараторила одна из авроров, в то время как трое других рассредоточились по территории. — Этот человек выстрелил в нас проклятием, — спокойно ответил Невилл, и только напряжённая хватка на его палочке выдавала его гнев. — В меня, — добавил Гарри, увереннее, чем ему казалось. — Мистер Поттер? — спросила та же аврор с удивлением в голосе. — Что вы здесь делаете? — она подошла к нему ближе, доставая блокнот и ручку. На периферии зрения он увидел, как один из авроров направился к Невиллу, а другой начал разговаривать с людьми, осторожно выглядывающими из своих укрытий. Что случилось с четвёртым, он точно не знал, но если судить по его недавним занятиям, то он или она, скорее всего, охраняли периметр и проверяли, нет ли новых угроз. — Ел мороженое с друзьями, — ответил Гарри, внезапно ощутив прилив гнева. Он изо всех сил старался не выдать этого ни голосом, ни лицом — ведь авроры не виноваты в том, что на них напал маньяк. — Я разговаривал с Невиллом и Полумной, — кивнул он в их сторону, — когда Том — мой раб — вдруг встал и срочно позвал меня, — затем он продолжил рассказывать о том, что произошло, по возможности максимально сжато. Аврор делала заметки по ходу его рассказа. Когда Гарри рассказал ей о том, что Том заслонил его, на её лице отразилось удивление. Гарри не винил её — он тоже был в шоке от того, что это произошло. Возможно, даже больше, если учесть, что он знал настоящую личность раба, о котором шла речь. Она задала ему несколько уточняющих вопросов, но когда они начали пересказывать то, что он ей уже рассказал, Гарри поднял руку. — Пожалуйста, я буду рад ответить на любые ваши вопросы, но позже. Мне нужно отвезти Тома в больницу Святого Мунго, чтобы его вылечили до того, как чары ослабнут или он очнётся. Она на мгновение замешкалась, затем посмотрела на многочисленные бинты и кровь, обильно забрызгавшую Гарри, Тома и всё вокруг. Она кивнула. — Хорошо, мистер Поттер. Пожалуйста, приходите в офис Аврората как можно скорее. — Спасибо! — с благодарностью ответил он. Накладывая очередное заклинание, чтобы подготовить Тома к транспортировке, он заметил, как к нему подошёл Невилл. — Ты собираешься оказать ему медицинскую помощь? — спросил Невилл со странной ноткой в голосе. — Да, собираюсь отвезти его в больницу Святого Мунго. Надеюсь, они смогут починить его, как новенького, если только не повредили спинной мозг, — сказал Гарри, сосредоточившись на своем заклинании. — Хорошо! — ответил Невилл, почувствовав внезапное облегчение. Гарри нахмурился и повернулся к нему. Почему…? И тут его осенило. — Неужели ты думал, что я не окажу ему медицинскую помощь? — недоверчиво спросил он. — После того, как он спас мне жизнь? Невилл смущённо отвёл взгляд. — Многие не стали бы, — пробормотал он. — Не многие отвели бы его в больницу, даже если бы он спас им жизнь — они считали бы это долгом раба. Гарри только покачал головой в недоумении. — Может, они бы и не отвели, а я — отведу. Мне нужно идти. Спасибо за помощь. — Без проблем, — сказал ему Невилл. — Я знаю, что ты бы сделал то же самое. А теперь иди. Гарри кивнул, коротко помахал Полумне, а затем быстро вышел за пределы защиты и аппарировал. Прибыв в приёмную Святого Мунго, он быстрым шагом направился к стойке. К счастью, очереди не было: Гарри не знал, что бы он делал, если бы она была. Прочистив горло, он привлёк внимание администратора. Тот повернулся к нему со скучающим выражением лица, но потом увидел характерные зелёные глаза Гарри и шрам на лбу. Внезапно он весь превратился во внимание. — Мистер Поттер? — вздохнул он. — Чем могу быть полезен, мистер Поттер? — Со мной тяжело раненый человек. Взрывное проклятие в спину. Я оказал ему первую помощь, но он срочно нуждается в уходе, — отчеканил Гарри, не теряя времени на вежливость. Глаза мужчины расширились, и он тут же нажал кнопку на столе. — Сейчас к вам подойдут, мистер Поттер. Пожалуйста, отойдите в сторону. — Спасибо, — отрывисто ответил он, чувствуя нетерпение от ожидания. К счастью, ждать ему пришлось недолго — к нему подошла женщина в лечебной мантии. — Вы вызвали неотложную помощь? — коротко спросила она у администратора. Мужчина кивнул и быстро пересказал ей то, что сказал ему Гарри. Женщина повернулась к Гарри, затем её лицо исказилось в гримасе отвращения, когда она посмотрела на Тома. Гарри подумал, что с её стороны было бы непрофессионально показывать свои эмоции по поводу случившегося, стоя перед пациентом; к тому же не похоже, чтобы можно было увидеть повреждения. Затем она заговорила, и он понял, что отвращение вызвали не травмы Тома. — Мы не лечим здесь рабов, — сказала она. — Вам придётся вызвать целителя на дом. Нет. Гарри ни за что не собирался этого делать. Во-первых, целители по вызову могут быть не совсем обычными — некоторые из них получали эту профессию, потому что действительно хотели лечить на дому, а остальные становились таковыми, потому что не смогли пройти отбор в другие целительские заведения. Во-вторых, к ним было трудно попасть на приём, если только вы не были их постоянным пациентом. В-третьих, они не предоставляли круглосуточного ухода, который, как подозревал Гарри, понадобится Тому, по крайней мере, в первые двадцать четыре часа. Он позволил своему гневу проявиться на лице, когда сделал шаг к целительнице. — Вы хотите сказать, — начал он тихо, но напряжённо, — что после того, как этот человек спас мне жизнь, бросившись наперерез проклятию, вы собираетесь отказать ему из-за окровавленного ошейника на нём? Лицо женщины побледнело от шока. — Он… он спас вам жизнь? — Да, чёрт возьми, спас! Если не верите, спросите у Флориана Фортескью в Косом переулке! — прокричал он, привлекая взгляды людей, сидящих в зале ожидания. Женщина сглотнула. — Я просто… я просто подумала… — пролепетала она. Гарри сжал палочку в кулак до побеления костяшек пальцев, понимая, что она подумала. — Я не имею привычки избивать своих рабов так сильно, что им требуется больница! — прорычал он. — Итак, вы собираетесь его лечить, или мне придётся жаловаться в Ежедневный пророк на лечение в больнице Святого Мунго? Она снова сглотнула, ещё больше побелев при мысли о том, что произойдёт, если Гарри Поттер пожалуется на лечение. Наконец она вздохнула, закрыла глаза, а затем открыла их, демонстрируя непреклонную решимость. — Хорошо, мистер Поттер. Учитывая смягчающие обстоятельства, я буду лично заботиться о вашем… вашем рабе. Однако вам придётся оплачивать его лечение — боюсь, субсидии на содержание имущества не предусмотрены. Раздражённый тем, что она назвала Тома «имуществом», хотя на самом деле ему не следовало этого делать, поскольку по всем законам страны Том именно таковым и являлся, он нетерпеливо кивнул. — Всё в порядке, — ответил он. — Просто убедитесь, что с ним всё в порядке. Она на мгновение задержала на нем взгляд, но затем кивнула. — Я, конечно, сделаю всё возможное, мистер Поттер, но не могу ничего обещать, пока не узнаю, насколько серьёзны его травмы. Приходите через пять часов, чтобы узнать, как он себя чувствует, — с этими словами она наложила чары левитации и ушла. У Гарри осталось ощущение, что у него что-то отняли; что-то, о чём он и не подозревал, пока оно не исчезло. Встряхнувшись, он повернулся на пятках, не обращая внимания на преследовавшие его взгляды, пока не скрылся из виду. Тогда он мог бы пойти в Министерство. Покончить с этим. Он вернётся — Том теперь в надёжных руках, успокаивал он себя.