Ёлки, звёзды и птички

      Вот почему никто не устраивает празднований для интровертов или просто тех, кому противен весь этот шум?       Как только Эмбер растворилась в толпе своих друзей и знакомых, Эоле сразу же захотелось уйти с этого новогоднего бала. Она изначально не горела желанием появляться здесь, но на это грандиозное мероприятие были приглашены все члены Ордо Фавониус, а капитаны в особенности. К тому же, скауту удалось уговорить свою подругу составить ей компанию.       И что теперь? Эола понятия не имела, зачем ей оставаться среди бесконечных украшений, преобразивших главный зал штаба рыцарей до неузнаваемости. Мишура на окнах с морозными узорами, гирлянды из маленьких магических камешков, венки из еловых веток... Свет свечей, уютный, мягкий и по-своему таинственный, но всё же не способный соперничать с сияющими улыбками гостей.       Капитану разведки не было здесь места, так что просто уйти, пожалуй, самое верное решение. Подарок от подруги – тёплый вязанный шарф с узором, похожим на волны, – она уже получила, а ждать чего-то от других рыцарей глупо. В канун Нового Года, как и в любое другое время, Эола оставалась для них исключительно преступницей и шпионкой.       Она невесело усмехнулась почти про себя, вспомнив, как в детстве просила у духов Нового Года сделать её кем-нибудь другим... Хотя бы не объектом всеобщей ненависти. Но увы, чуда не произшло, а со временем капитан разведки просто привыкла.       И всё же сейчас ей бы очень хотелось веселиться со всеми, дарить подарки, танцевать, общаться. Странный и редкий для неё порыв, невозможный и оттого ещё более страстный. Однако в подавлении подобных чувств у Эолы уже был немалый опыт, так что всё это быстро сошло на нет. По крайней мере, ей хотелось в это верить.       Уже раздумывая, как бы потихоньку отсюда убраться, чтобы лишний раз не травить душу, она направилась к столу с угощениями и импровизированной барной стойке.       Мало кто из рыцарей задерживался здесь, в основном все брали бокалы и уходили в свои компании, так что свою цель – найти более спокойное место – Эола выполнила.       Отсюда лучше, чем откуда-либо ещё в зале, была видна великолепная ёлка почти до самого потолка. Она представала царицей в центре всего этого моря веселья и блекса, и, будто зная об этом, не стеснялась показывать себя во всей красе. Иголки сверкали искуственным инеем, огоньки свечей блестели на разноцветных стеклянных шарах, а пряники и конфеты среди колючих ветвей смотрелись особенно вкусно и празднично.       Вокруг неё кружились в вальсе танцующие пары, к которым в тайне хотела присоединиться и Эола. Но принимать приглашения от кого попало она не будет... Хотя, на самом деле, вряд ли её кто-то пригласит.       Внезапно внимание капитана разведки привлёк очередной гость, подошедший к барной стойке. Даже если бы он не задержался здесь, а забрал свой напиток и ушёл как все остальные, Эола не смогла бы не заметить его.       Контраст накидки из белого меха с тёмно-синими волосами и чёрной повязкой, многочисленные побрякушки, посверкивающие в свете свечей. Лёгкая и не очень искренняя улыбка, хитрый блеск в синеве единственного глаза... Капитана кавалерии Ордо Фавониус нельзя было спутать ни с кем.       Эола чуть слышно фыркнула, её брови сдвинулись ближе к переносице. Не хватало ей ещё и этого недоделанного павлина.       — С праздником, капитан Лоуренс, — Кэйа всё-таки начал разгвор. Непринуждённо, в своей обычной манере. — Признаюсь, я почти не надеялся встретить тебя на этом торжестве.       — Вполне оправданно, — заметила Эола и, не желая зря тратить время, спросила с долей пренебрежения в голосе: — Ты подошёл просто поболтать?       — Вовсе нет, — он поставил свой бокал на столик и витиеватым жестом протянул ей руку. — Позволишь пригласить тебя на танец?       — Хочешь потанцевать с преступником?       — Единственное твоё преступление – столь хмурое лицо в этот чудесный вечер. Но я могу помочь тебе встать на путь истинный, и даже... — Кэйа перешёл на заговорщицкий шёпот, — не расскажу об этом ни магистру Джинн, ни нашему скауту.       Только теперь Эола действительно задумалась о его предложении, причём мыслей о том, что бы согласиться, было намного больше. Капитан кавалерии рос в семье аристократов, это она знала точно, так что должен был обладать высокими навыками в искусстве танца. Другое дело – ей придётся терпеть его рожу, и скорее всего речь... Но в случае чего она ясно даст понять, что на разговор не настроена.       Тогда действительно, почему бы и нет? Танец, пусть и с Кэйей, вполне мог поднять ей настроение. Может, даже до отметки выше нуля.       — Что ж, я буду не против, — кивнула капитан разведки и подала ему руку.       Как только их скрытые перчатками пальцы коснулись друг друга, по телу Эолы пробежали мурашки. Она непроизвольно насторожилась. Глубоко внутри неё всколыхнулось что-то давнее, похороненное под десятками слоёв льда.       Кэйа тоже не остался равнодушен – в его улыбке появилось чуть больше искренности, а в глазу на мгновение мелькнул оттенок ностальгии. И дело было вовсе не в том, что он давно не танцевал.       Что-то шевельнулось в его душе, но тут же было заглушено грянувшей с хоров музыкой. Танец начался, так что медлить было нельзя – вдруг за это капитана кавалерии настигнет та страшная месть, о которой так часто говорила его партнёрша?       Они вышли к другим танцующим, однако затеряться среди тех Кэйе и Эоле не удалось. Заметными личностями они были и по отдельности, а уж вместе смогли приковать к себе взгляды всех присутствующих.       Он почувствовал, как её пальцы в его руке напряглись, и лукаво улыбнулся.       — Не боишься новых слухов?       — Нет, — в голосе капитана разведки зазвучала холодная уверенность. — Заткнись и танцуй.       — Как невежливо... — протянул он вполголоса, и на этом разговор был закончен. По крайней мере пока что.       Ни одна пара в зале не могла похвастаться такими изящными и точными движениями, как Эола и Кэйа. Среди всех гостей – пляшущих огоньков свечей, они были словно две снежинки. В каждом их шаге, в каждом взгляде и жесте было столько чувств, сколько бы никогда не уместилось в слова или слёзы. Эти чувства у них были совершенно разными, и Кэйа мог только предполагать, что сейчас скрывается за ледяным блеском глаз Эолы.       При всех движениях капитан кавалерии старался не разрывать зрительного контакта, чтобы при случае не упустить момент для какой-нибудь простой, но очень ёмкой фразочки.       Хорошо, что она всё-таки приняла его предложение... Хоть что-то новое в этом сверкающем однообразии, что преследовало Кэйю каждый год. С тех самых пор, как он покинул винокурню...       Нет, снова предаваться воспоминаниям он не будет. Душевный семейный праздник остался в прошлом, сейчас есть лишь повод растормошить старые раны.       А ведь когда-то Кэйа всем сердцем любил Новый Год. Большое торжество, смех и улыбки гостей, ёлка до потолка, горы подарков... Почему же теперь всё это не радует его так, как раньше?       Капитан кавалерии усмехнулся про себя, и в этой усмешке было столько горечи, что она могла бы затопить весь главный зал.       Ужасно глупый вопрос... Ужасно пустые страдания. Просто слишком многое изменилось, и в его жизни, и в душе. Например, появилось сожаление о времени, что уже не вернуть.       Даже если сейчас он стащит со стола леденец-трость и повесит кому-нибуь на ухо, а потом рассмеётся на весь зал и быстро убежит, скрывшись под ветвями ёлки, принесёт ли это ему те же эмоции, что в детстве?       Так Кэйа думал почти о каждом своём действии, но этот танец... Был чем-то другим, неповторимым и особенным. Почему идея просто скоротать время обернулась в странное покалывание в груди и ком в горле, будто внутри него медленно приходил в движение старый механизм, шестерёнки которого давно примёрзли друг к другу?       Многие элементы вальса требовали от парнёров либо невероятной внимательности, либо хорошего знания друг друга. Эола думала, что здесь у них с Кэйей могут возникнуть проблемы, но она ошибалась.       Танцевать с ним было на удивление легко и даже как-то приятно. Шаг за шагом, движение за движением – всё вдруг стало куда проще. Исчезла скованность. Постепенно, будто по тактам музыки, её пренебрежительное отношение к партнёру сошло на нет. Возможно, виной тому были воспоминания...       Они вдруг нахлынули на неё, словно гигантская морская волна. На мгновение в глазах всё засверкало и начало рябить. Эоле оставалось надеяться, что это было незаметно со стороны. По крайней мере, она не ошиблась в следующем элементе танца.       Мысли кружились в голове снежными вьюгами, настойчиво прося задать один единственный вопрос. Капитан разведки вновь окинула взглядом зал: яркие украшения, танцующие и просто веселящиеся люди... И ёлка. Да, на самое главное Эола посмотрела в последнюю очередь. Именно эти пушистые зелёные ветви имели огромное значение в истории, всё-таки выбравшейся из пыльного сундучка памяти.       — Ты помнишь нашу первую встречу? — немного неожиданно, даже для себя, спросила она по окончании нового поворота.       — Такое не забывается, — хмыкнул Кэйа. Кажется, до этого он тоже был где-то в своих мыслях. — Тем более, что тогда тоже был канун Нового Года...

15 лет назад

      Под плотным пологом огромного хвойного дерева царила мягкая, ароматная темнота. Снаружи, из главного зала винокурни, раздавалась весёлая музыка и разговоры гостей, но слышны они были будто сквозь стекло. Здесь же сохранялись спокойствие и уют.       Эола перевесила заколку-цветок с голубыми камешками на другую сторону причёски и поправила своё аквамариновое платье. Искусственный еловый венок на поясе защекотал пальцы – в отличае от него настоящие ветви только больно кололись. Наверное, залезть под огромную украшенную ёлку было не самой лучшей идеей... Но других способов скрыться от толпы разодетых аристократов Эола не нашла.       Конечно, если бы Новый Год праздновали в особняке Лоуренсов, она смогла бы спрятаться куда лучше. Однако сейчас её семья была в гостях у другого мондштадского клана – Рагнвиндров.       Двигаясь крайне осторожно, Эола попробовала проползти чуть подальше. Ближе к стволу ей удалось чуть выпрямиться, присев на колени. Внезапно один звук раздался совсем рядом с ней. Кто-то за стволом увлечённо копошился в еловых ветвях.       На секунду ею овладел страх. Неужели кто-то нашёл её укрытие? Дрожащей рукой отдвинув колючие лапы, она осторожно выглянула на звук. Виновником её беспокойства оказался мальчик, на вид чуть постарше самой её самой. В темноте выделялась его белая рубашка, на фоне которой были заметны тёмные волосы, собранные в короткий хвостик.       — А ты ещё кто? — шепотом спросила Эола, внимательно рассмотрев мальчика. — И что ты тут делаешь?       Он обернулся на неё, никак не пытаясь скрыть своего удивления. Эола увидела, что у мальчика был всего один глаз, подозрительно ярко блестевший в тусковатом свете. Второй же, если он и был, оставался закрыт повязкой.       — Такие же вопросы, — склонив голову набок и прищурившись произнёс мальчик.       Она решительно скрестила руки на груди.       — Я первая спросила.       — Ладно... — уголок его губ дёрнулся слегка вверх. — Я хочу устроить сюрприз своему братишке. А ты?       — Просто прячусь.       — От кого?       — От всех, — прошипела Эола с долей досады и чистой детской злости. — И от этого проклятого праздника.       — Чем тебе так не угодил Новый Год? — спросил мальчик таким тоном, будто она нанесла ему личную обиду.       — Бесконечными правилами, занудными речами и никому ненужными обычаями.       В его взгляде читалось искреннее непонимание.       — То есть ты считаешь ненужным собираться с семьёй и друзьями, наряжать ёлку и дарить подарки?       — Наряжать ёлку? — Эола растерялась. То, что перечислил этот мальчик, казалось таким естественным для него, и при этом таким далёким для неё самой, что это заставляло почувствовать себя неудобно.       — Ну да, — он невозмутимо пожал плечами. — Ты что, не делаешь этого?       — Нет... Когда я спросила об этом у отца, он сказал, что это совершенно не моё дело.       — Но разве вы не украшаете ёлку все вместе? Или у вас вообще её нет?       — Конечно есть! О ней заботятся служанки. Знаешь, здесь украшения нравятся мне куда больше... Они может быть не такие опрятные, но очень уютные.       — То есть ты никогда не наряжала ёлку?       — Ну... да.       — Тогда это надо срочно исправлять! — голубой огонёк в глазу мальчика вспыхнул ещё ярче, видимо, новой идеей. — У нас остались ещё игрушки, а во дворе есть несколько деревьев.       — А нам разрешат?       — Ну конечно! Сейчас, оставлю подарок братишке и принесу коробку с украшениями... А ты пока можешь одеться потеплее и подождать меня у третьего окна в коридоре за лестницей.       Эола не верила своим ушам. Она ведь совершенно случайно встретила этого мальчика, а теперь он предлагает ей такое... Почти что приключение. Причём не в шутку, всё ведь по-настоящему! Такую возможность просто нельзя упускать.       — Хорошо, — с готовностью кивнула Эола и хотела уже выбираться из-под ёлки, но тут её взгляд наткнулся на огромное количество красивых коробок за спиной мальчика. — А откуда здесь столько подарков?       — Каждый гость оставляет здесь подарки, а потом, в назначенное время, все они распаковываются теми, для кого предназначены. На самом деле я мог бы просто положить свой подарок рядом со всеми, но я хочу устроить Дилюку настоящий сюрприз!       — Подожди... Дилюк Рагнвиндр – твой брат?       — Не родной. Но он и мастер Крепус попросили, чтобы я называл его так. Меня кстати зовут Кэйа, а тебя?       — Эола, — она протянула ему руку, и Кэйа тут же пожал её.       — Приятно познакомиться, — тепло улыбнулся он. — А теперь до встречи у окна!       Выбраться из-под колючих лап, тем более так, чтобы этого никто не заметил, было той ещё задачей. Эола едва не порвала своё платье об одну из веток, прежде чем вылезти в зал, к свету, музыке и людям. От резкого потока свежего воздуха закружилась голова, так что Эола едва не влетела в какого-то напыщенного гостя. Тот что-то пробурчал себе под нос, но его слова остались неуслышанными.       Быстро захватив шарф и меховую повязку для ушей, она поспешила к месту встречи. Кэйа, укутывшийся в тёплую накидку, уже ждал её у приоткрытого окна с небольшим деревянным ящиком в руках.       — Пролезать надо быстро, чтобы снег не засыпался в коридор, — объяснил он и поставил ящик на пол. — Помочь?       — Я справлюсь.       Её уверенность немного пошатнулась, когда она залезла на подоконник, но отступать было нельзя. Тем более, что за этим испытнием ждало украшение ёлки! Эола перекинула две ноги через оконную раму и, не удержав равновесия, свалилась в огромный сугроб.       Лёгкий и пушистый наощупь, и всё же очень холодный снег тут же облепил её платье, но дальше, к счастью, не пробрался. Морозец колючей варежкой погладил её по щекам и попытался проползти за шиворот, но Эола только покрепче закуталась в свой шарф. Всё-таки холод не такая уж и страшная вещь.       Кэйа передал ей коробку и следом сам пролез сквозь окно. Ему удалось сделать это куда более ловко – опыт в подобных делах у него уже имелся.       Он помог новой знакомой стряхнуть с одежды снег и, взяв ящик обратно, показал на одно из деревьев во дворе дома.       — Вот, эту красавицу будем наряжать.       Ёлка была небольшая, тем более по сравнению с той, что красовалась в зале, но достать до её верхушки они всё равно не смогли бы. Тогда Кэйа прикатил из-за угла дома широкий пенёк и поставил его почти вплотную к колючим ветвям.       Эола тем временем открыла коробку и с интересом рассматривала её содержимое. Разноцветные стеклянные шары и фигурки животных, вырезанные из дерева снежинки и маленькие фонарики... Раньше она видела всё это издалека, а теперь могла не просто потрогать, но и самостоятельно применить по назначению.       Кэйе оставалось только удивляться. Да, его настоящая семья тоже не наряжала ёлку, да вообще не праздновала Новый Год, но за несколько лет в доме Рагнвиндров он так привык к этому... Казалось, это было с ним всю жизнь. Однако восторг Эолы он полностью мог понять.       — Тебя нравятся звёзды? — вдруг спросил Кэйа.       Эола бросила долгий взгляд на небо, словно искала там ответ, и произнесла:       — Да, но они такие далёкие и холодные...       — И всё равно светят и помогают нам. Держи, — он достал из кармана стеклянную звёздочку, будто сиявшую изнутри. — Не с неба конечно, но не менее прекрасная.       — Спасибо, — улыбнулась она и взяла у него игрушку.       Аккуратно, почти не дыша, Эола повесила её на самое заметное место, если смотреть из окна винокурни. Дальше процесс пошёл куда быстрее – оказалось, что развешивать всевозможные украшения, смеясь и напевая новогодние песенки, наредкость интересно. Время летело весело и незаметно, почти как гонимые ветром снежинки. Несмотря на холод улицы, с каждым повешенным шариком на сердце становилось всё теплее...       Когда на ёлке осталось совсем мало свободных веток, а коробка почти опустела, Кэйа внезапно воскликнул:       — Надо же, смотри! Сюда как-то попала моя любимая игрушка. Я думал, что она потерялась.       На его ладонях лежала ажурная птичка с узорчатыми крыльями и хвостом. Мастер, отливший её, явно обладал высоким уровнем мастерства и в это творение вложил всю душу.       — Красивая... — протянула Эола, затаив дыхание от восторга.       — Повесишь? Лучше повыше к верхушке.       — А ты не хочешь?       — Я её уже вешал, а ты нет.       Она встала на цыпочки и сделала один маленький шажок к краю пенька. Её нога соскочила со скользкого дерева, и если бы не Кэйа, придержавший новую знакомую за руку, то она бы упала прямо на иголки. Но сейчас её это мало заботило, ведь вместе с её испуганным возгласом раздался ещё один звук... Звон бьющегося стекла.       Верёвочка игрушки выскользнула из детских пальцев. Маленькая птичка, упав с высоты, разбилась о злополучный край пенька.       — Прости пожалуйста! — вскрикнула Эола. Она понимала, что сделала что-то ужасное, но даже боялась представить, насколько. — Я не хотела...       — Ничего страшного, правда...!       Только слепой не заметил бы, как сильно расстроился Кэйа. Это читалось на его лице, в его голосе, в вымученной улыбке... Хоть он и попытался скрыть это, чтобы Эола не чувствовала себя виноватой, она прекрасно представляла себе его эмоции. Словно вместе с осколками игрушки откалывался кусочек от сердца.       Вроде пустяк, а всё равно очень обидно...       Нет, это так оставлять нельзя! Надо обязательно что-то придумать.       Ветер выбил из её причёски пару прядей, и она потянулась, чтобы поправить их. Пальцы случайно задели заколку-цветок. В голову тут же пришла одна весьма дельная мысль.       Эола сняла свою заколку, убрала волосы под повязку и стала аккуратно изгибать лепестки из покрытой тканью проволки. Затем она разложила на веточки еловый венок со своего платья и вплела их между тем, что-то когда-то было лепестками. Последним штрихом стали маленький шарик, оставшийся после уничтожения венка, и пару камешков из заколки.       Всё это время Кэйа внимательно наблюдал за действиями Эолы. Когда она закончила, в её руках оказалась маленькая птичка с пёрышками из лепестков и веточек, головой-шариком и глазками-кристаликами.       Эола молча протянула своё творение новому знакомому.       — Вау... — восхищённо выдохнул он и положил птичку себе на ладонь, осторожно, словно живую. — Спасибо тебе большое! Она даже красивее той игрушки, и наощупь уж точно приятнее!       — Не за что, — просто ответила она и поднялась на ноги, невольно отметив, что у Кэйи очень красивая улыбка. — Я всё-таки разбила твою вещь.       — Пожалуйста, не переживай! Скажи честно, ты волшебница? — искренность в его голосе сменилась весёлым лукавством. — Может, новогодняя фея?       Эола слегка смутилась, но румянцу на её щеках место уже не осталось – они и так раскраснелись от мороза.       — Не неси чепуху...       — Кэйа, вот ты где!       Они разом обернулись в сторону дома. В окне, из которого они вылезали, торчал вихрь непослушных алых волос. Эола догадалась, что он принадлежал Дилюку – тому, кого Кэйа называл братишкой.       — Мы тебя обыскались, — Дилюк посмотрел на Эолу, и в его взгляде мелькнуло удивление. — А кто это с тобой?       — Эола Лоуренс, — представилась она, гордо положив руку на грудь.       — Моя новая подруга, — подмигнул Кэйа и вдруг показал пальцем куда-то наверх. — Хэй, смотри!       Эола обернулась, и в этот же момент ей в плечо прилетел снежок. От неожиданности она пугливо метнулась сторону, но когда услышала заливистый смех Кэйи, сразу же поняла, что к чему. В следующее мгновение на синей макушке маленького обманщика красовался почти целый сугроб.       — Ну зачем в голову-то? — шутливо-обиженным тоном спросил он, отряхнувшись и уже зачёрпнув горсть снега для следующего броска.       Ответить Эола не успела – ей пришлось уровачиваться от метко запущенного снаряда. Снежки полетели без передышек и шансов оставить одежду сухой. Один из них едва не попал в звезду на ёлке, однако это не заставило друзей хотя бы чуть-чуть успокоиться. Они задыхались от смеха, в пылу игры не замечая обжигающего пальцы холода и прилипающих к ботинкам хлопьев снега.       — Я тоже с вами хочу!       Дилюк мигом перемахнул через подоконник. Тут же в него прилетели сразу два снежка от Эолы и Кэйи. Весёлая игра продолжилась, но совсем недолго – в доме зазвучала новая, особенно громкая музыка. Ребята насторожились и прислушались.       — Сейчас будут бить часы! — определила Эола по звуку. — Всего пять минут осталось!       — Тогда бежим домой!       Они чуть ли не влетели в оставшееся приоткрытым окно, на ходу отряхиваясь от снега и снимая тёплые элементы одежды. Эола даже не поняла, как преодолела подоконник, однако уже оказалась в зале около ёлки, среди толпы людей, бок о бок с Кэйей и Дилюком.       — Вот вы где, сорванцы! — мягким басом рассмеялся кто-то сзади них.       Все трое одновременно обернулись и увидели красноволосого мужчину в дорогом чёрном камзоле и новогоднем колпаке. Эола уже встречала его раньше – это был Крепус Рагнвиндр, хозяин винокурни, родной отец Дилюка, и, видимо, опекун Кэйи. В одной руке он держал коробок спичек и несколько разноцветных палочек, которые он протянул своим сыновьям.       — Берите по штучке и поджигайте. Скорее, а то желание загадать не успеете!       — А можно я тоже возьму? — спросила Эола, на миг поразившись собственной смелости.       — Ну разумеется! — тепло улыбнулся Крепус.       Кэйа помог подруге поджечь палочку, которая тут же заискрилась разноцветными огоньками.       — Пока горит, можешь загадать своё самое заветное желание! Только вслух не говори, а то не сбудется, — подмигнул он и покрутил между пальцев свою палочку. Плящущих искр стало куда больше, и часть из них задорно отражалась в синиве единственного глаза.       Часы начали бить двенадцать, и всё вокруг будто замерло. Никто больше не танцевал, все считали удары и наверняка думали о том, что будет с ними в следующем, чистом как новый лист бумаги году.       Конечно, Кэйа и Эола не сговаривались и не могли этого знать, но они загадали одинаковые желания.       "Хочу, чтобы в будущем таких прекрасных моментов было больше."       Оба верили, что такие простые и искренние слова сбудутся, хотя даже не догадывались, что ждёт их в этом самом будущем...