***
08:45 от: new cap Привет, Бак! Отсыпаешься? Можно тебя дернуть на пару часов? Баки растрепанный и мрачный, со вспотевшим лицом и отпечатком вибраниумного узора на лбу, тупо взирал на сообщение, приходя в себя после очередного кошмара, из которого его выдернуло пиликанье смартфона. Немного отдышавшись, он нажал кнопку вызова. — Что случилось? — произнес он вместо приветствия, когда в трубку на том конце отчетливо «дакнули». — Не спишь? Извини, если разбудил, — начал Сэм. — Так что случилось? — нетерпеливо повторил Баки. — Вводные! — Спокойно! — усмехнулся Сэм. — Пока еще ничего не случилось. Но ты бы мне очень помог, если бы подъехал в участок на пересечении третьей и пятой улицы. — Тебя что задержали? — Баки уже натягивал джинсы, прижимая подбородком смартфон к плечу. — За что? — Никто меня не задерживал! — фыркнул Сэм, — Расскажу на месте, это не телефонный разговор. — Хорошо, еду! — сообщил в трубку Барнс, и, отключив вызов, ринулся в ванную комнату. --- Не то, чтобы Баки не любил полицейские участки, но все-таки он не мог бы с уверенностью сказать, что относиться к ним нейтрально. Слишком длинный и кровавый шлейф за ним тянулся, слишком тяжело и долго он доказывал свою нынешнюю безобидность, подчиняясь правилам, соглашаясь на экспертизы, принудительные терапии, тестирования, ограничения, надзор, контроль… Поэтому когда он вошел в участок и все присутствующие на мгновение уставились в его сторону, он испытал легкий дискомфорт, и горячее желание свалить отсюда подальше. Но к нему уже спешил Сэм, и Барнсу пришлось взять себя в руки и, стиснув зубы, кивнуть ближайшему офицеру в знак приветствия и дабы лишний раз дать знак, что он пришел с миром, и не собирается все здесь крушить. — Ты быстро! Пошли со мной, — Сэм бесцеремонно вцепился в его живое предплечье и куда-то потащил. — Что за спешка? — все-таки вырвавшись, Баки остановился в длинном коридоре. — Не хочешь посветить меня в суть дела? — Чуть позже я тебе все объясню! А сейчас, — можешь сделать суровый вид и свой фирменный убийственный взгляд? — Зачем?.. — Баки нахмурил брови и часто заморгал. — Надо! — выдохнул Сэм. — Привет! — широко улыбаясь, по коридору к ним шел уже знакомый Барнсу парнишка. Баки на секунду закатил глаза и недовольно скривившись, выдавил: — Привет… — Смотри, я уже заранее отрезал рукав! — Торрес развернул какую-то потрепанную, кожаную куртку с ремешками и заклепками. — Это что? — Баки непонимающе глядя, нахмурился еще больше. — Надевай, — Сэм выдернул из рук Торреса куртку и протянул ее Барнсу. — Зачем? — не спеша брать одежду в руки, насторожился Баки. — Бак, время поджимает! Надевай, я тебе позже все подробно разъясню! Баки недовольно глядя, покачал головой, снял свою черную ветровку и надел прилагаемую кожанку. — Я же говорил, что будет как раз! А ты — велика, велика…- Сэм и Торрес довольно оглядывали его с головы до ног. Баки неуютно ежился под их взглядами. — Ну-ка сделай этот свой ледяной взгляд! — Сэм щелкнул пальцами. — Какого черта здесь происходит?! — не выдержал Баки. — Тише-тише! — Торрес предостерегающе поднял руки. — Нам просто надо, чтобы ты сделал суровый вид, и молча постоял пару минут за стеклом. Вот и все! — А потом я тебе все объясню! — тут же подключился Сэм. Баки уставился на Уилсона тяжелым взглядом, собираясь высказать все, что он думает по этому поводу. — Вот-вот! Вот так! — радостно выставил палец тот. — Отлично! Можно даже еще чуть более угрожающе! — Шикарно! — поддакнул Торрес. — Я тебе говорил, он в этом мастер! — Уилсон пихнул парня локтем. — Если окажется, что это какая-то глупая шутка, я вас обоих закатаю в асфальт и пущу на перегной! — Баки говорил это почти шепотом, с нарочито спокойной интонацией, но Торрес и Сэм невольно попятились. — Воу-воу, не кипятись ты! Пошли! — Сэм махнул рукой и сам дернул дверь, в какой-то кабинет. Баки и Торрес вошли следом и встали от него по бокам. Судя по всему, перед ними за бронированным стеклом был комната допросов, в которой за столом на стуле и в наручниках сидел какой-то плюгавенький мужичок. Напротив него спиной к ним сидел следователь, который что-то писал. На лице плюгавого мужика застыло надменно-упрямое выражение, а губы едва заметно кривились в насмешливую ухмылку. — Давай! — Сэм хлопнул Барнса по плечу, и тот снова покачав головой, глядя в его сторону, повертел шеей, щёлкнув позвонками, а потом чуть опустил голову и застыл глядя исподлобья, на мужика за стеклом, спокойным, но пронизывающим до костей, убийственным, как и просил Сэм взглядом. Сэм нажал кнопку на столе. — Мы готовы! — сообщил он кому-то. Следователь в комнате прижал руку к уху, а потом что-то сказал плюгавому мужику, небрежно указав за спину. Тот перевел туда взгляд и встретился им со взглядом Баки. Тот сразу не понял, что защитный экран, делавший стекло непроницаемым убран, и подозреваемый может любоваться ими тремя в полной мере. Самоуверенность мгновенно слетела с лица мужичка. Он отчётливо побледнел, видя Барнса, дернулся, заметался, потом начал что-то судорожно говорить следователю, снова дернулся. Сложил скованные наручниками руки в умоляющем жесте. Следователь что-то спросил, мужчина закусил губу, потом снова покосился на Баки и резко начал что-то говорить. Сэм нажал кнопку. — Отлично! Я же говорил, что сработает! Сэм и Торрес хлопнули друг другу в ладонь. — А теперь объясните мне! — развернулся Баки. — Да-да, — спохватился Сэм. — Полиция задержал подозрительного парня, судя по всему, он готовил сходку для большого числа людей. — Намечался какой-то грандиозный шабаш! — кивнул Торрес. Баки непонимающе нахмурился и тряхнул головой. — И причем здесь я? — Парень то непростой, — пододвинулся к нему Сэм. — Из твоих бывших… кхм «коллег»… Баки нахмурился еще больше и снова обернулся на мужика за стеклом. — Мы предполагаем, что он работал на Гидру, был шестеркой, и возможно, что и продолжает ею быть. Но как назло, расколоть его никому не удавалось, пока я не упомянул про тебя… Тут его выдали глаза, точнее мелькнувший в них ужас. Но, правда он быстро взял себя в руки и сказал, что «Зимнего Солдата больше нет»… Ну, мы и решили его наглядно переубедить… — Черт, Сэм! — Торрес напряженно наблюдавший за помещением за стеклом, резко указал туда рукой. Баки и Сэм обернулись к нему: по помещению бегали какие-то люди, вызывая по смартфонам кого-то, следователь склонялся к лежащему на полу плюгавому мужичку, который конвульсивно дергал ногами и руками. — Черт возьми! — рявкнул Сэм и, сорвавшись с места, выбежал из комнаты. Торрес и Баки ринулись за ним, но возле двери резко остановились, пронзив друг друга напряженными взглядами. Торрес вежливо показал жестом, что пропускает Баки вперед. И тот иронично фыркнув, рванул за Сэмом. Добежав до помещения, в котором суетились люди, они замерли рядом с Сэмом. Который мрачно взирал на бездыханное тело мужичка, с выпученными, застывшими глазами и приоткрытом ртом. — Твою мать, парень! — взглянул на Баки Торрес. — Ты его одним своим взглядом убил? Он что от страха умер?! — Не говори ерунды! — тут же обернулся Сэм. Баки шагнул в комнату и опустился на корточки рядом с трупом, осторожно приподнял его верхнюю губу. — Что он делает? — Торрес нервно взглянул на Сэма. Баки показал на пену, выступившую изо рта несчастного и зияющую прореху, в ряде желтоватых зубов. — Ну что же…Кое что мы выяснили… Агентам Гидры запрещено попадать в плен, — подняв голову и глядя на Сэма, пояснил Баки. — Час назад задержали еще одного подозреваемого, — сообщил вдруг Торрес, глядя в свой смартфон. Баки резко поднялся с корточек. — Свяжись с ними! — рявкнул он Сэму. Тот уже сам набирал вызов, забрав у Торреса смартфон. — Пусть вставят ему в рот какой-нибудь кляп! — подскочил ближе Баки. — А лучше, совсем вырубят его на время! — Это Сэм Уилсон, — сообщил в трубку Сэм, кивнув Барнсу. — Да, он самый. Я звоню на счет только что задержанного, это очень важно! Сообщите… Что? Сэм напряженно уставился в лицо Баки. — Это точно? Баки, уже все поняв, поджал губы и, опустив голову, почесал затылок. — Да, я понял. Спасибо, — Сэм отключил вызов и взглянул поочередно на Баки и Торреса. — Задержанный только что скончался…***
Щупальца мертвой Гидры снова тянулись к нему через пространство и время, и Баки кожей ощущал ее ядовитое дыхание. Хотя, может, он зря «кипишует» раньше времени? Всего лишь какие-то шестерки, когда-то работавшие на нее, попали в поле зрение спецслужб и тут же канули в небытие, как и почти вся могущественная когда-то организация. Может за этим ничего больше не стоит? Но внутренний голос убеждал его, что самоуспокоение — это не лучший вариант в данной ситуации. Нужно убедиться лично, что все так и есть, и вот только тогда можно успокаиваться. А значит, придется вглядываться в бездну, ловя ответный взгляд… Баки сделал несколько шагов назад и резко побежав, прыгнул, на крышу соседнего здания, продолжая зорко следить за бредущей внизу фигуркой. Приземлившись он глянул на смартфон где на картах Нью-Йорка отражалась геолокация телефона Шерон, скрытая и засекреченная, но для специальной программы Барнса установленной заново не так давно, скрытных геоданных не существовало. Баки провел пальцем по экрану, оттянув карту, и проверил местоположение второй точки, движущейся за первой на расстоянии пары метров. Джон продолжал приглядывать за Шерон, и Баки не знал, — злиться ему на него за это или благодарить. Он уже раз десять собирался отправить ей сообщение. Ничего не значащее: «как дела? Все хорошо? Просто дай мне знать, что ты в порядке…» И десять раз сам себя отговаривал. Простым: «Да, в порядке. Спасибо, что спросил!» — дело не ограничится. Он не сможет снова пропасть в неизвестность после этого. А свою проблему он так и не решил… И более того, не сможет решить в ближайшее время, так как собрался больше не связываться с человеком, который помогал ему ее решать… Баки задумчиво и расслабленно, словно по земле, брел по краю крыши, параллельно идущей внизу фигуре. «Не хватало еще и Гидры для полного счастья…» — подумал он с горькой иронией. И внезапно вспомнил, что Земо изучал ее, когда искал его. Он мог много знать того, что могло бы пролить хоть немного света на нынешнее положение данной организации. К тому же… сейчас он работал на правительство агентом-нелегалом и мог быть в курсе многого из того, о чем не кричат в 24-часовых новостях и не пишут в «твиттере»… Правда, захотел бы он этим делиться?.. Барнсу внезапно вспомнилась кривоватая ухмылка и взгляд темных глаз, светящихся гордостью и еще чем-то таким, от чего у Баки по венам словно начинала бежать содовая. «Мой герой!» — сказано это было в шутливом, даже саркастическом тоне, но эти слова почему-то задевали что-то глубоко внутри. Эти слова и эти глаза глядящие на него… — Черт!.. Баки едва не сорвался вниз, лишь в последний момент, ухватившись бионической рукой за кабель, тянущийся вдоль крыши. «Отлично! Шмякнись прямо перед Шерон мордой в асфальт, придурок! Эффектное будет появление!» — проворчал он себе под нос, забираясь обратно, и сразу же с разбегу перепрыгнул на крышу городской библиотеки. Присев там на корточки, он вынул цифровой монокуляр и навел его на Джона. Тот все также брел следом, особо не скрываясь, но расстояние не сокращал. Баки вынул из кармана припасенный маленький пакетик с соком, откусил кончик и, досчитав до трех, выставил руку вперед и сильно сжал кулак. Вишневый нектар взмыл фонтанчиком вверх, а Баки, отшвырнул пакетик, спрыгнул на балкон, с него на пожарную лестницу и быстро пробежав несколько пролетов, перескочил ограждение, преодолев оставшиеся три этажа одним прыжком. Где-то в стороне, охнул Джон, и тут же яростно выругался, стряхивая с волос кроваво-красные капли пахнущие вишней. Баки рванул к Шерон, намереваясь все-таки переброситься с ней парой слов. Но та, вдруг остановилась, и развела руки в стороны. Баки уже почти был готов прихватить ее за локоть и мягко развернуть к себе лицом, когда навстречу той шагнула какая-то женщина, и они коротко обнявшись, пошли вместе в сторону какого-то кафе. Баки в самый последний момент, свернул в сторону, уходя из поля зрения Шерон, опустил голову и надвинул на глаза бейсболку. — Черт! — с досадой, отрывисто выдохнул Баки запихнув руки в карманы. Где-то в отдалении, все также чертыхаясь, отряхивая волосы, и косясь наверх, спешил к объекту своей охраны Джон.***
Дома было пусто. Телевизор работал, свет горел, но это не уменьшало ощущения одиночества. Баки мрачно дожевывал свой ужин. Он снова размышлял на тему того, зачем Земо все это делает? Все эти ужимки, касания, двусмысленные действия, скрытые намеки, взгляды, слова… Между ними нет и не может быть ничего такого. Для Баки Земо проекция очередного командира, патрона, хозяина. Его тянет к нему, как к чему-то привычному, как навязанному стереотипу поведения. Как к привычной среде, привычным отношениям: «подчиненный-начальник», или точнее «хозяин-раб». У Земо была жена, у него была семья, которая, по трагичному стечению обстоятельств, погибла, и за смерть этих людей барон мстил хладнокровно и беспощадно, используя Баки как оружие возмездия и как камень преткновения, хотя по его собственному признанию, личной неприязни он к Барнсу не испытывал. Но и «особо любить» его у него тоже было мало причин. Второй раз, он снова провернул с ним похожий фокус. Использовал для осуществления коварного плана, который в этот раз, был направлен не вовне, а внутрь. Хотел использовать Баки снова как оружие, но в этот раз для убийства самого себя. Поставив тем самым красивую жирную точку в их общей истории. Баки вовремя все это понял и переиграл его на его же поле, отправив обратно в тюрьму, вместо желанного освобождения от бренности бытия. Теперь барон снова хочет провернуть нечто подобно в третий раз? Если отмести в сторону, маловероятные внезапно вспыхнувшие чувства к своему дважды используемому в качестве оружия оппоненту, то можно было бы решить, что барон тупо его вербует… Вербовка, не всегда подразумевает наличие спецслужб и агентов, это слово часто используется в значении — просто перетянуть на кого-то свою сторону. Подкупить лестью, хорошим отношением, заручиться поддержкой, навязаться в крепкие приятели. Но опять же, зачем ему это все надо?! Земо точно не из тех людей, кто заводит бескорыстную дружбу со всеми вокруг. Ему точно в этот раз не нужны какие-то данные, которые мог бы знать Баки. Он сам обозначал в начале их отношений, что не испытывал ничего из того, что пытался внушить Барнсу в тот раз, когда накачивал его наркотой и приручал, чтобы потом больно пнуть. Баки тогда купился на человеческое тепло, на иллюзию нужности, на иллюзию важности, на то, что поверил, что барон испытывает к нему нечто большее, чем просто желание расквитаться за услугу. Баки не набивался к нему в приятели, он не испытывал к нему даже просто дружеских чувств, а Земо заставил поверить, что он для него значит больше, чем объект для издевательств душевных и физических истязаний. Баки не рассматривал его ни в каком ином ключе кроме как средство достижения цели, временный союзник, враг, временно перешедший на их сторону. Барон же заставил его чувствовать нечто большее, намеренно он это делал или нет, но он заставил Баки ощутить, что вот этому человеку важен ОН САМ. Что ему единственному на всем белом свете не наплевать на то, что Баки чувствует дыру в груди от ухода Стива. Что он чувствует себя использованной и выброшенной на обочину истории безмозглой игрушкой. Чувствует себя преданным. Когда-то грозной машиной для убийств, когда то нежно любимым другом и приятелем детства, когда то ценным агентом и уникальной боевой единицей, когда-то сыном, братом, перспективным молодым сержантом американской армии, с обаятельной улыбкой и лучистым взглядом, любимцем женщин, а теперь стошестилетним одиноким мужичиной, морально искалеченным интровертом с кучей фобий, неспособностью наладить взаимоотношения, без друзей, без работы, без цели и смысла жить дальше. А порой и без желания. Возможно, барон чувствовал нечто похожее… Возможно он увидел в нем это и зацепил за это, подсадил на этот крючок, чтобы потом рвануть с кровью, с мясом и отшвырнуть в сторону, рассмеявшись над его доверчивостью и наивностью так глубоко сокрытые толстой броней хладнокровия и жесткости, неприступности и самодостаточности. Баки отложил вилку и потер лицо ладонями, задержал их, подпирая лоб и тяжко вздохнул. Земо безошибочно угадал тогда его слабое место, выждал, когда Баки приоткроет створки своей раковины и сунул туда нож. И теперь, как Баки не пытается захлопнуть эти створки, нож не дает ему этого сделать. И барон в любой момент можно вогнать этот нож еще глубже, в самую беззащитную сердцевину, в самое мягкое и нежное нутро и этим он опасен. Но пока барон лишь мягко гладит створки и не касается ножа…. Почему он это делает, Баки никак не может разгадать. И из-за этого, он не понимает к чему готовиться, а он ненавидит ощущать себя неподготовленным, застигнутым врасплох. Баки снова тяжко вздохнул и ему опять вспомнились глаза барона, когда он смотрел на него прикованный к столбу, а Баки обезвреживал бомбу. Такой же взгляд, как когда он отлупил глупых подростков, посмевших неосмотрительно попасться на их пути. В этом взгляде было что-то знакомое. Кажется, так Стив смотрел на него, когда Баки защищал его от приставучих мальчишек. Ругался, злился на Баки, говорил, что справился бы и без него, но при этом смотрел на него такими же глазами. Полными восхищения, обожания и гордости… — Приятель да ты бредишь! — фыркнул Баки сам себе в ладони. — Вот это уже точно бред! Где Стив, а где Земо! Две полнейшие противоположности. В телевизоре началась реклама реабилитационного центра для преодоления психологических травм «вернувшихся» после щелчка и Баки фыркнул. — В тему… — пробурчал он, отключая ТВ, и собираясь отправиться в душ. Но прежде чем он это сделал, он снова вынул смартфон и открыл месенджер с последними сообщениями от Шерон. Несколько минут смотрел на него, потом закрыл и забронировал себе билет в Ригу. «Что ж, если Земо считает себя охотником, Баки будет капканом на охотника». Порой барон напоминал ему очень умного, коварного и смертельно ядовитого змея. Который танцует свой замысловатый завораживающий танец перед жертвой, усыпляя бдительность, гипнотизируя её, прежде чем сделать резкий выпад и нанести смертельный укус зазевавшейся жертве. «Ну что-ж, если этот «змей» считает Баки своей добычей, Баки будет в этом поединке мангустом».