***
Она обещала себе, что больше никогда сюда не вернется. Что никогда больше не увидит в окно машины этих деревьев и придорожных кустов. Но сейчас этот вид не вызывал ничего, кроме какой-то пустоты внутри, словно бы из неё вырезали кусок. Похоронили тогда, шестнадцать лет назад, пронзив перед этим оленьими рогами. Тело брата ей так и не дали увидеть. А крышку гроба не открывали. «Бин, как там Эбигейл?» «Всё хорошо, конфеточка, — сообщение от жены появилось почти сразу. — Я пила витаминчики, дала ей штучку. Утром, когда ты уехала, пошли к врачу». «Что он сказал?» «Что твой сынишка очень упрямый: 3 И в животике ему скоро будет тесно». Мимолетная улыбка на губах исчезла сама собой, стоило лишь посмотреть в зеркало заднего вида — Аякс сидел, прислонившись к стеклу дверцы, и лениво смотрел на вид из окна, полуприкрыв веки. В машине играла ненавязчивая музыка — Тоня не возражала, чтобы Капитано выбрал что-то на свой вкус. С ним не так тревожно. Почти не боязно ни за себя, ни за Аякса — тот едва-едва выборол у Панталоне право на то, чтобы поехать хоть куда. Оно и неудивительно — долгожданный ребёнок всё-таки. Которого с самых пелёнок окружали два настолько заботливых родителя, что самой Тонечке не верилось, что такая любовь может действительно существовать. Дотторе к ней относился более нейтрально, когда она приезжала к ним на выходные, словно преодолевая каждый раз саму себя — ремонтировали вдвоем машину, пили пиво и делились друг с другом несвязными историями, будто бы были просто друзьями, а не иждивенкой и опекуном. Панталоне же был другим: появлялся чаще, завлекал её с собой почти на целый день — пойти пообедать вместе, пройтись по торговому центру, не смотря на количество нулей на ценнике любой вещи, которая ей приглянулась. Съездить за город на импровизированный отдых — лишь вдвоем. Почему он не боялся оставить ребенка на мужа на такое долгое время?.. Мама постоянно была дома. Отца всегда раздражали дети. Отца теперь раздражало всё, что было связано с ней — то, что они попытались отсудить Тевкра, он не простил. Даже тогда, когда Тоня, в очередной раз превозмогая себя, позвонила ему и сообщила, что у неё и Коломбины состоится свадьба. И не приехал, хотя со скрипом в голосе пообещал. К алтарю её вел Дотторе — Панталоне в очередной раз лежал в больнице с осложнениями, догнавшими его после рождения Аякса. — Аякс, — Тоня выпрямилась, смотря на сводного брата через зеркало дальнего вида — юноша приподнял голову, вытащил из уха наушник. — Ты помнишь, о чем мы говорили? — Помню, — недовольно проворчал альфа, слегка прищурившись — наверняка, снова забыл надеть линзы, а очки не носил. — Повтори. — Сидеть в машине и ждать тебя. — Я всё равно должен пройтись по территории, — отозвался Капитано, смотря на дорогу и сжимая руль. — Надо наведаться к одному из сотрудников, закрепленном за Оленьим Солнцем. Жара на улице, он не высидит в машине столько. — Пусть идет с тобой. К… этому полоумному я его не поведу. — Я буду долго. Как раз вернусь к тому моменту, когда Белль соберет вещи. — С ней мне тоже нельзя говорить, — нарочито медленно проговорил Аякс, возвращая наушник в ухо и отворачиваясь к окну. — И даже смотреть в её сторону. Зачем она только согласилась?.. До поступления в колледж Белль должна была жить у них с Коломбиной — да и то, жена настояла на этом, хотя Тоня была против. Вчера уже немного прибрались в комнате, которую выделили специально для неё. Подальше от Эбби, хотя та очень любила болтать с двоюродной сестрой по видеосвязи. Что четырехлетний ребенок нашел в этой… замарашке. Белль всегда была растрёпанной и грязной — но светилась как то самое проклятое солнце, расплывшееся багровыми пятнами на… на… Тоня склонила голову на руки, чувствуя, как её начинает тошнить от самой мысли о том, что встретится с племянницей. Что посмотрит в эти чертовы янтарно-карие глаза, которые так внимательно и цепко посмотрели на неё из-за зеркала Гезелла. Знал ли он, что она за всем наблюдает?.. — Вода в бардачке, — глухо отозвался Капитано, почесал обожженную кислотой щеку — перед ними лицевой протез не носил. — Тонь, может, остановиться? — Всё хорошо, кэп, — тряхнув волосами, Тоня ещё раз посмотрела на Аякса — тот, обняв себя руками, начал дремать, прислонившись к стеклу. — Ещё недолго, так ведь? Почти целая вечность до потрёпанного шлагбаума, который со скрипом поднялся перед капотом их машины. Капитано кивнул в окно кому-то из жителей, незаметно проверяя пистолет, закрепленный под жилеткой. Тоня лишь поджала губу, рассматривая цветастые домики — они живут здесь всё так же как и раньше. Они продолжают жить вопреки. Конечно, ведь бесценный отпрыск всё равно остался в общине — главная булавка, держащая этих тварей вместе. Чжунли отлично позаботился обо всём, передав права опеки над дочерью почти-законному мужу. А Байчжу уже покорпел над тем чтобы Тоня не смогла сделать ничего против них, хотя все их нехитрые дела оказались на грани краха, а все звериные маски были изъяты и уничтожены. Ноги онемели, когда машина остановилась перед крыльцом дома. Тоня поглубже вдохнула, переводя взгляд на ступеньки — этот урод уже ждет их. Постарел: в зеленые волосы уже давно пробралась седина, а жилистые, морщинистые руки сжимали трость. Слева старосту общины поддерживала под руку Нана — её альфа узнала едва-едва. — Приветствую, — холодно проговорил Байчжу, выпрямляясь и ласково касаясь руки приемной дочери. — Рад видеть вас на нашей земле. Благостен день сегодня, ибо пожаловали к нам дорогие гости… — Где Белль? — хлопнув дверцей машины, Тоня выпрямилась, сверля старого бету взглядом. — Позови её, пусть собирает вещи. Мы спешим. — Капитан, — словно не услышав вопроса, Байчжу склонил голову к офицеру. — Вас уже ждут. Отчетность за этот месяц уже готова, Вам стоит лишь… — Где Белль? — повторила альфа уже тверже, но тут же смягчилась, когда Аякс положил ей руку на плечо. — Белль сейчас нет в поселении, — бета отвел взгляд, слегка хмурясь. — У неё своё задание. Она должна вернуться завтра, чтобы мы достойно отпраздновали её совершеннолетие. — Ей шестнадцать. — Шестнадцать, — слегка повернувшись, фельдшер указал рукой на распахнутую дверь дома. — Солнце шестнадцать раз поднималось и тонуло за горизонтом, пока Хозяин Леса не пал под волей человека. Но, как бы то ни было, её сейчас в поселении нет. Дорога неблизкая, вы, наверняка… — Нет. Нет-нет и нет, — Тоня замотала головой, непроизвольно попятившись к машине. — Я здесь не останусь ни на секунду дольше. Лучше уж я буду спать в машине, чем!.. — Дикие животные всё ещё заходят на территорию общины во время комендантского часа, — проследив суровым взглядом из-под очков, Байчжу поджал губы. — Я не могу подвергать Вас такому риску, мисс Тонья. — Одного человека уже подвергли, — почти что сквозь зубы процедила альфа, чувствуя, как в груди ворочается неясное беспокойство. — Капитан, заводи машину, мы — — Мы останемся, — поймав женщину за плечо, Капитано придержал её на месте. — Белль вернется завтра? — Что ты делаешь? — прошипела Тоня, дернула рукой, пытаясь вырваться, но мужчина лишь сильнее сжал её в цепкой хватке: — Заодно ознакомлюсь с документацией, накопившейся за месяц. Покажете нам гостевые комнаты? Ничего не изменилось. Ни расстеленная на полу медвежья шкура — Аякс на ней едва-едва задержал взгляд, шагая следом за Капитано — ни запах сосновых досок внутри помещения. Ни скрип ступенек, ведущих на второй этаж. Она пробыла в этом чертовом доме дня три или четыре, пока полиция оцепила территорию и проводила тщательный обыск у местных, а дом Чжунли впоследствии был опечатан. Приехала по первому звонку Капитано вместе с Коломбиной, но выпроводить её не смог даже один из сотрудников ФБР, приехавший вместе с полицейскими. Не изменилась спина Байчжу, сидящего на кухоньке в полумраке. Тогда он явился на второй или третий день, оставив Белль в больнице. Давать показания, смотря в глаза так нагло, словно бы совсем не имел к этому отношения. Каким чудом он остался на свободе — Тоня уже не знала. Но почему-то сейчас его ссутулившаяся спина не вызывала внутри даже горячего желания воткнуть в неё нож. Фельдшер пил чай, смотря на пляшущий огонек свечки на столе — держал чашку в какой-то странной манере, от которой у альфы заболели пальцы. Комендантский час. Включать свет не стоит, чтобы не привлекать животных. — Не спится? — тихо спросил бета, проводив взглядом гостью к бутылью с водой. — Вода закончилась. Завтра Сяо должен привезти новой. — Могла бы и догадаться, — с ноткой раздражения проговорила Тоня, поглядывая на смеситель над раковиной, из которого в пустую чашу била капель. — Я купил фильтр, но вода всё ещё ужасна на вкус и для питья не годится, — Байчжу подпер голову рукой, смотря на то, как альфа принялась набирать воду. — Садись, выпьем чаю. Прошлогодний сбор, но ещё… — Ты в самом деле такой идиот или притворяешься? — чашка в руке задрожала, цокая о смеситель. Вода потекла через край, холодя пальцы. — Садись, — с легкой ноткой горечи проговорил Байчжу, касаясь ноги Тони кончиком трости. — Мы так и не поговорили с тобой нормально за все эти годы. — Нам не о чем говорить, — голос предательски срывался, отяжелевший от сдерживаемых слез. — О-откуда я з-знаю, что… что ты… — Ты уже взрослая девочка, Тонь. Хватит убегать и прятаться. Садись, — проговорил Байчжу уже мягче, почти ненавязчиво подтаскивая альфу к столу, зацепившись ручкой трости за карман кофты. — Подставляй чашку. Наливаю тебе с того же чайника, что и себе. Рука почти перестала дрожать, когда из узкого носика в чашку полился темный, приятно пахнущий мелиссой напиток. Смотря на чашку, Тоня села напротив Байчжу, не в силах поднять на него глаза. — Шестнадцать лет назад произошла трагедия, — тихо начал фельдшер, грея руки о свою чашку. — Не только для тебя, но и для всех нас. Но ничего уже нельзя было изменить — твой брат приехал, чтобы умереть. И… мой супруг встретил его, чтобы умереть вместе с ним. — Вы убили его, — костяшки побелели, когда Тоня сжала чашку. Стиснула следом зубы, обжегшись, но лишь задышала через нос, чувствуя, как к горлу медленно, но уверенно подкатывает ком. — Мы убили его, — тихо, но холодно согласился Байчжу, делая затяжной глоток, после чего подлил себе чаю. — Мы убили и своего шамана, разрешив взять ему все грехи на себя. Природа любит равноценный обмен, Тоня. И его результатом стала та, кого ты ненавидишь больше всего на свете, не так ли? — Я не — — Ненавидь любого из нас, Тонь. Меня, мою дочь, Волков, Воронов, Зайцев, Лисиц и Медведей. Каждый камешек и каждое деревце. Но она тебе ничего не сделала. — Из-за неё погиб мой брат. — Он погиб для неё, Тонь. Не из-за неё, — Байчжу покачал головой. — Чтобы она стала новым связующим между внешним миром и нашим. Иначе мы бы погибли. Это был… очень тяжелый, но необходимый шаг. И мне очень, очень жаль, Тонь. Но другого выхода у нас не было. Воцарившаяся тишина душила. Чай плескался в чашке, уже остывший и противный на вкус — хватило только одного глотка в надежде унять горечь. Байчжу не торопил: тянул напиток сквозь губы, порою бросая взгляды на запотевшее окно — поднялся туман. Слезы текли по щекам, капая внутрь чашки одна за одной. Тоня уже их не вытирала — лишь порою слизывала языком, когда те приближались к уголкам губ — тяжелые и холодные, как мерзкое чувство в груди. Зачем он это делает? Зачем снова трогает почти-отболевшее?.. — Неужели это того стоило?.. — едва-едва прохрипела альфа, чувствуя, как тяжело и больно внутри бьется сердце. — Тоня, — женщина быстро шмыгнула носом, вытерла горящие веки, когда на лестнице показался запыхавшийся Капитано в одних лишь трусах и футболке. — Аякса нет в постели. Лицо Байчжу тут же побелело, когда Тоня сорвалась с места, бросившись к двери. — Стой!***
Сначала ей показалось, что между деревьев бродит призрак. Белль остановилась, поправляя на плечах тяжелую оленью шкуру, пропахнувшую солнцем и лесом — честный приз за выигранные по лесу салки. Шумно вдохнула, словно стараясь расценить угрозу перед собой, уже по привычке сжала рукоятку ножа. Бредет. Белое-белое, словно облако в этом сизом тумане. — Эй! Призрак не шевельнулся, продолжая тащить ноги по лесной подстилке — светло-фиолетовые глаза были широко распахнуты, словно у сомнамбулы. Белые волосы горели серебром в свете луны, окружая чужую голову едва осязаемым ореолом. — Эй! — снова окликнула гамма, опасливо выглядывая из-за дерева. — Кто ты такой?! Не наш. Не наш, не наш, не наш. Нет в Лесу такого зверя, не было никогда, сколько она себя помнила! С такой блестящей чешуей и тонким змеиным телом, не было совершенно! Сердце горячо застучало где-то в глотке от самого лишь осознания. Страшно. Страшно почти что впервые за не слишком долгую жизнь. Прячась за деревом, Аннабелль крепко-крепко зажмурилась, стараясь докопаться хотя бы к одной мысли во враз опустевшей голове. Хозяин Леса молчит. Почему сейчас, почему, почему, почему?! — Ай! Тонкий человеческий оклик почему-то вернул сердце обратно в грудь. Зашелестела подстилка, послышалась короткая возня — Белль несмело выглянула из-за дерева, смотря на то, как распластавшегося по земле призрака придавило колено духа. Тот лишь оскалился в улыбке, надавил на грудную клетку ногой сильнее: — Вот и попалась, гадюка, — прошептал Олень, смотря на визитера из-под ядовитого прищура — смотреть на его голую спину, блестящую в свете луны, почему-то было до жути непривычно. — Твой дух давно я чуял, да думал, когда ты выползешь… — Погоди, погоди, постой! Дух отвлекся, слегка удивленно смотря на Белль, что, ринувшись к ним, ухватила его за руку — та крепко сжимала камень. — Ты знаешь, кто это? — запыхавшись, спросила гамма, испуганно переводя взгляд на распластавшегося на листве мальчишку — тот даже не шевелился, перепугано смотря на них двоих остекленевшими фиолетовыми глазами. — Не мешай. Змеи всегда всё портят, — цыкнул дух, на секунду покосившись на девушку — в глазах промелькнула едва уловимая тоска, стоило только заметить оленью шкуру на плечах. — Сейчас я ему разобью камнем черепушку и… — Стой! — ухватившись за камень, Белль потянула его в сторону, выкрутила запястье — дух тут же зашипел, роняя булыжник в подстилку. — Он не наш, нельзя с чужаками так! — Наш он, — Олень дернул уголком губ, снова покосившись на бессознательного гостя — тот лишь тяжело дышал. — Стал нашим, когда впервые появился тут. Хорошие тебе подарки отец подготовил всё таки… «Отведи его назад, — гамма на миг зажмурилась, когда в голове раздался непривычно громкий и строгий голос. — Обыскались уже… Выйдешь сейчас к Волкам, передашь им его прямо в руки». — Счастье твоё, — дух тут же переменился в лице, и, тряхнув юношу за пижаму, вскочил на ноги, сердито смотря на Белль. — Ну, забирай, чего уставилась на меня? Шкуру я тебе свою уже отдал — главное уговор не забудь. Я не Лань, моя обида куда крепче. — Ты… Как ты?.. — Он и мой Отец тоже. Не только за тебя уцепился. Его все слышат, кто слух имеет, — криво ухмыльнувшись, дух назидательно потрепал Аннабель по голове — девушка тут же фыркнула, отпрянув от руки. — Топай тонкими ножками, олененок. Не испытывай моего терпения более…***
— Ну и зачем ты туда пошел?! Зачем?! Закинув сумку в багажник, Белль слегка ухмыльнулась, смотря на то, как Тоня трясет Аякса за плечи. Ещё один родич, как оказалось — но появление такой поганой змеиной крови осталось не понятым до конца. У неё в роду лишь Лисы да Олени — откуда взяться такому гаду? — Белль, не стой так близко, чтобы я тебя не ударил, — ласково отодвинув девушку, Капитано опустил крышку багажника. — Садись в машину, сейчас поедем. — Тонь, всё же хорошо, — вяло ответил Аякс, стыдливо отводя глаза в сторону. — Я же не… — А если бы ты потерялся?! Что я должна была сказать твоим родителям?! — истерика медленно, но верно сходила на нет. — Ты же не понимаешь, что?!.. — Я не потерялся бы. Тонь, понимаешь — что-то там… звало меня. За собой. Я… Я не знаю, как объяснить… — Не стоит, — с заметным холодком прервал разговор Байчжу, подходя к Аяксу. Лицо беты тут же погрустнело, когда он проводил взглядом Белль внутрь машины, но лишь слегка качнул головой. — Этого больше не повторится. Прости, Аякс, я должен отказать тебе в дальнейшем посещении нашей общины. Для твоей же безопасности. — Конечно, мистер Байчжу,— юноша растерянно кивнул, садясь в машину следом, когда Капитано открыл дверцу. — Мисс Тонья, можно Вас на секунду? Сжав кулаки, Тоня шумно выдохнула, едва-едва шевельнув губами какое-то проклятие, но, когда Байчжу отошел на шаг, последовала за ним. — Спасибо Вам, — вполголоса начал фельдшер, смотря сквозь альфу — Белль в машине повернулась к окну, когда Аякс от неё отодвинулся, уставившись в телефон. — Если будут нужны деньги, обязательно мне сообщите. Белль хорошая девочка, она не доставит неудобств. — Бросьте, — сухо ответила Тоня, смотря себе под ноги. — Вы… Вы правы. Я не должна её ненавидеть. Она ведь ещё просто ребенок… — Больше Вы сюда не вернетесь. Ни Вы, ни Аякс, ни мистер Лин Нин, ни кто либо ещё. Обещаю, — Байчжу выпрямился, подозвал жестом Нану, что сидела на крыльце и читала книгу. — Нана, солнышко, принеси, пожалуйста, тот сверток, который я подготовил вчера. — Что Вы?.. Внутри неприятно закопошилось чувство отвращения, когда девушка, оставив книгу на ступеньке, уже через секунду вернулась с плотным комком бумаги, перетянутым бечевой. — Единственная сохранившаяся. Она ждала Вас, мисс Тонья, — крепко зажав сверток в руках девушки, Байчжу сделал шаг назад, опираясь на трость. — Пользуйтесь ею с умом. Шорох бумаги резанул слух, руки начали дрожать с новой силой, когда пальцы только-только коснулись рыжего меха по бокам. На глаза тут же навернулись слезы, когда на неё стекляшками из прорезей глаз посмотрела резная лисья маска.