***
До начала регистрации на первый из рейсов Джоша и Мэй до Претории было ещё добрых два часа, когда страйковцы и Никита появились в аэропорту. Никита заранее забронировал вип-зал, где можно было бы не сдерживать чувства. Вышколенные сотрудники приняли верхнюю одежду, главный из них почтительно кивнул на просьбу «кофе для всех», и СТРАЙК остались одни. Почти все тут же подошли к удобным креслам и диванам, что смотрели в огромное панорамное окно, за которым было видно, как медленно плывут по взлётным полосам самолёты словно облака на ясном небе. — Я первый раз сожалею, что погода лётная, — признался Брок, опираясь локтëм о барную стойку. — Никогда такого за собой не наблюдал, чтобы надумывать причину… задержаться. — Ты другое хотел сказать, командир, — понимающе посмотрел на него Никита. Они вдвоём отстали от остальных. — С одной стороны, нам никто не мешает остаться в Москве, но с другой у всех, в первую очередь, у нас с Джеком и Орсо, есть обязанность следить за ситуацией в Вашингтоне. Стив пытается узаконить наше воссоединение, было бы неправильно возложить это только на него одного. — В любой момент может понадобиться помощь, да и спину прикрыть не помешает, — кивнул Никита. — Кстати, Олав сказал, что добил защиту общего канала связи, никто теперь не может слушать нас. — Отлично. Я посмотрю его алгоритмы, может, что ещё в голову придёт. — Он, кстати, зовёт тебя. Вероятно, как раз для этого. Брок похлопал Никиту по плечу, притянул к себе и легонько оттолкнул в сторону повернувшегося к ним Ларсона. Принесли кофе и свежие булочки с чëрносмородиновым джемом, а парни только расселись по диванчикам, когда позвонил Женя, что они с Василием подъехали. Брок тут же попросил проводить их в вип-зал. — Почти как у Чехова, — хмыкнул Вацлав, когда зазвонил висевший на стене телефон. Сотрудник вип-зала снял переносную трубку, поприветствовал, внимательно выслушал и принес её Броку. Тот даже растерялся: — Ask me? — Yes, sir, — не моргнув глазом, сотрудник включил телефон на громкую связь и, вручив трубку Броку, быстро отошёл. — Рамлоу, добрый вечер, — тут же раздался голос. — Стив, мы уже в аэропорту. Через полчаса посадка на первый из рейсов. Сами мы будем в Вашингтоне… — Какого чëрта?.. — прервал растерянный голос, Таузиг сначала поднял на друзей удивлëнный взгляд, а потом повернул к ним экран телефона. Проморгавшись, к своим аппаратам бросились близнецы, а за ними и все остальные. Никто даже не задумался, о чём так терпеливо молчит Капитан. — Стив… — первым как командир прокашлялся Брок. — Поэтому я и звоню, — спокойно продолжил тот. — Ваши билеты отменены. В связи с преступным нападением на американских граждан прошлой ночью состоялся телефонный разговор Директора ЩИТ и министра внутренних дел России. Директор выразил крайнюю обеспокоенность и настоял на участии представителей американской стороны в расследовании инцидента. А учитывая, что история тянется дальше в непростые отношения мистера Карпова с международной бандитской группировкой, да приплюсовать сюда участие «СтаркИндастриз» в интересном случае потери памяти братом мистера Карпова… — Роджерс, ты… — Брок всё сильнее старался не скалить в улыбке зубы. — Я предложил Директору самые очевидные кандидатуры сотрудников, которые смогут оперативно включиться в совместную работу двух ведомств, кроме того доказать ЩИТУ и Правительству свою преданность и готовность служить. — Докажем, — пробасил Джек, с трудом сдерживая радостный азарт. — Кроме того, Директор и министр определили кандидатуру переводчика, которая исключила бы утечку сведений. Близнецы, которые при словах Роллинса с шёпотом: «Йес!..» ударили друг друга по рукам, на этих словах Стива повисли на плечах Никиты. Остальные пока лишь глупо улыбались. — Завтра вы получите документы о восстановлении на службе и командировочные листы для всех на вашу почту, командир Рамлоу, а также все инструкции, — строго продолжал Стив, но парни уже открыто-радостно рвали свои билеты. — Я сожалею о возможном срыве ваших планов. Работодателям будут даны объяснения, но вам придётся задержаться в Москве. А по итогам вашей миссии будет рассмотрен вопрос о полном восстановлении отряда СТРАЙК. — Принято, полковник Роджерс, — строго отчеканил Брок, но едва погас значок вызова, в пустынном вип-зале раскатилось громогласное: — Йе-е-ес! Под эти звуки из открывшихся дверей лифта вышли Женя и Василий, и в руках у них не было собачьей клетки и даже намёка на багаж. Зато с губ не сходили улыбки. — Нам надо арендовать как минимум шесть квартир. — Обратимся в агентство? — У меня есть постоянный клиент, работает в одном из небольших, но несколько раз я рекомендовал их услуги друзьям. — Отлично, Женя. — У вас тут действуют международные права? — Надо бы карту города купить. — И англо-русские словари. — А ещё у меня в холодильнике пусто. Я же собирался с тоски завалиться куда-нибудь. Короткая тишина взорвалась хохотом. — В магазин сначала? — обернулся Женя. — Домой, — лыбился Брок. — К «ребёнку», — подмигнул он в ответ и перевёл взгляд на Никиту. Тот кивнул и открыл в телефоне приложение доставки еды на дом.8 января
8 января 2024 г. в 11:09
На завершающий вояж день было запланировано немало дел. Проникшись русским духом, не говорили «последний», желая вернуться даже больше, чем возвращаться по домам, и этого никто не скрывал.
Проснувшись, ещё раз обговорили, кто чем занимается. Сдержать данное слово всегда было делом чести, и потому первым пунктом стоял завтрак в «Матрёшке». Театр, в который купили билеты, располагался достаточно далеко от ресторана. Как и в первый раз этот путь они прошли пешком, так и сейчас несмотря на то, что сегодня день был расписан почти по минутам. Но ещё у подъезда командир и вся боевая группа были поставлены перед фактом, что равнозначно для них тогда — в тупик. Василий сказал, что проследит за доставкой вещей в аэропорт, Женя сделает последние из необходимых для отъезда прививок и привезёт щенка и недостающие документы к самолёту, а также договорится о такси. СТРАЙК не нашли, что возразить на это. Вещи собрали ещё накануне, и Никита спокойно отдал ключи Василию, а Брок передал поводок бодро цокающего когтями Орсо — Жене.
В ресторане взгрустнулось… Блины с несколькими видами начинки, настоящая Гурьевская каша, какао, которое не разводится из порошка, а варится, тёплым ароматом проникая в нутро навсегда, как Москва за восемь дней заняла в душе и памяти каждого из них постоянное место. Хозяин и в этот раз вышел попрощаться с ними. И хотя СТРАЙК искренне не представляли, прилично ли будет съесть подарок кондитера в зале отлëтов, отказаться не смогли. Хозяин пообещал доставить торт прямо в аэропорт.
— Так странно, — вздохнула Мэй, первой выходя из ресторана под руку с Таузигом, — наши пути сошлись в аэропорту, и в нём же они этим вечером разойдутся вновь.
— Помните, — за их спинами взмыл «Маша», — как мы недельные миссии считали долгими. А тут восемь дней пролетели, как мгновение.
— Я не хочу расставаться, — первым признал очевидное Кристиан, — как не хочу уезжать.
— Ну, или хотя бы знать, что могу в любой момент увидеть Василия, Женю, Виктора и узнать, как дела у его брата…
— Хелен обещала постоянные онлайн консультации, а Старк — инновационные препараты для врача, которого подберëт Влад, — повернулся Кристиан к подошедшему командиру.
— Случай Павла серьёзный, если уж за столько лет память не вернулась, — сосредоточенно кивнул Брок. — Но теперь в бой вступают гений Тони и Хелен.
— Хелен даже готова прилететь, — добавил Кристиан, оборачиваясь к следующим вышедшим из ресторана.
Близнецы были просто молчаливо-мрачны, часто промаргиваясь, кутались в связанные одной из бабушек лично для «сынков, что прям как её мальчики, что на войне сгинули» шарфы. Последними вышли вздыхающие Алексы.
— У хозяина крепления вентиляционной шахты начали разбалтываться, мы показали, как можно крепить, чтобы дольше держалось, — бросил Каин в ответ на взгляды друзей, как будто кто-то бы их упрекнул даже за такую причину чуть подольше задержаться.
Да если бы не спектакль, они посидели бы ещё, но с собой, предварительно договорившись с администрацией театра, позвали детей со двора, с которыми познакомились, «Машиных» хоккеистов, давших своей команде название «СТРАЙК» и малышей из госпиталя, которым можно было отлучаться. Смотрели «Барона Мюнхгаузена» и видели в разное время — когда-то или сейчас — вытащивших каждый себя из болота: жизни, состояния, настроения. С детьми прощаться было ещё тяжелее. Мэй даже не стала скрывать слёз, обнимая каждого из маленьких пациентов, а они всё звали её: «Снегуочка…».
Редкий случай, когда водители такси не подгоняли пассажиров.