***
Темной ночью шел ужасный дождь. Юноша вымок до нитки и замерз, на нем всего-то были рубашка и брюки. Он продолжал идти, не имея четкой цели, лишь бы не возвращаться в ту поганую деревню. Там его ненавидят и считают убийцей. Ха, конечно, ведь, по слухам, он убил пол-деревни и глазом не моргнул. Его приговорили к смертной казни, но, к сожалению, юноша не планировал умирать, поэтому сбежал, куда глаза глядят. Теперь вот не знает, куда идти и что делать, ведь все, кем он дорожил либо мертвы, либо считают его монстром. Силы на исходе, он молится богу, прося о помощи, в надежде, что тот даст ему какой-нибудь ночлег. И вот впереди стоит белый двухэтажный дом с аркой посередине. На вид явно заброшенный. С выбитыми, местами отсутствующими окнами, но с целой крышей, выложенной черной черепицей. Первый этаж украшен узорами и витражными окнами, которые чудом уцелели. На втором этаже видно две лоджии с красивыми стойками. Зайдя в поместье, юноша, вздрогнув от холода, поднялся на второй этаж по ажурной лестнице и увидел длинный коридор, в конце которого была огромная позолоченная дверь. В воздухе повсюду летала пыль, скопившаяся за, кажется, несколько десятков лет, из-за которой окна и подоконники казались мутными. Дверь ярко поблёскивала в лунном свете и манила к себе. Не став сопротивляться соблазну и подойдя, он вдруг почувствовал какое-то нехорошее предчувствие. Но, не заострив на этом внимание, прошел дальше. Комната была выполнена в светло-серых тонах. Ближе к окну стояла огромная двуспальная кровать с алым балдахином, свисающим с балок. Напротив нее находился большой белокаменный камин, по бокам которого стояли два тёмных кресла. Пара картин, висящих на стене, и красивая резная дверь, ведущая в купальню. Юноша не секунды не медля, лёг не раздеваясь на поскрипывающую от старости, ледяную кровать, забывая об ужасных днях, о мыслях, которые не давали покоя, и о неизвестном будущем, что еще предстоит пройти, проваливается в глубокий сон. Но даже во сне ему не дают расслабиться. Сон начинается довольно приятно: он сидит на кресле в кабинете, пьет свой чай, думая, как бы избавиться от нудной работы и нескончаемых документов. Как вдруг к нему стучатся и, не дожидаясь ответа, вламываются в кабинет. Парень поражает своей красотой, брюнет и представить не мог, что мужчины могут быть настолько красивыми. У молодого красавца белые волосы и голубые глаза, в которых можно утонуть, если вовремя не отвести взгляд. Заметив его, красавчик быстро и уверенно направляется к его столу, одним движением руки сбрасывая все вещи вниз на пол. Теперь ему ничего не мешает наклониться к ошарашенному лицу и медленным движениям провести вдоль щеки указательным пальцем, заставляя бегать мурашки по всему телу. Не отрывая ледяного взгляда, он своими тонкими, бледными пальцами ведет к шее и начинает… душить. Юноша резко просыпается и видит того же парня над собой, который сжимает его шею своими прекрасными руками. Но насколько бы не были они прекрасны, он не собирается умирать от них. В безумной улыбке, что расцвела на лице парня, проглядывались острые клыки. Увидев, что юноша проснулся, красавчик, держась за его горло, отшвырнул к двери. «Нечеловеческая сила, ” — подумал тот, потирая шею. — Проваливай, пока шанс даю. Было видно, что блондин устал и хочет отдохнуть, но и у юноши не осталось сил. И вообще, он первый нашел это место. Самое главное сейчас — переночевать и набраться сил, а потом можно будет и решать, что делать. — А я не хочу уходить. Тем более, что в этом поместье места хватит нам двоим, так что, будь добр, найди ночлег в другой комнате. Гето даже улыбнулся, пытаясь выглядеть как можно вежливее. Но все равно ужасно неловкая тишина продолжалась в течение нескольких минут, пока красивые глаза изучали того вдоль и поперек, всем своим видом говоря о желании убить. — И как же зовут этого наглого юношу? — Сугуру Гето. — Гето значит, ну так слушай, меня зовут Сатору Годжо, и это мое поместье, — усмехнувшись, Годжо посмотрел, как меняется лицо юноши, что сильно позабавило. По телу прошел холодок. Если это правда, то Гето пришел прямиком в гости убийце, который еще никого не щадил. Как иронично, два убийцы собрались в заброшенном поместье, к чему же, интересно, это приведет. Не желая узнавать ответа, Гето решил поскорее уйти. — Что же, приятно было познакомиться, извиняюсь, что вас потревожил, — Гето всегда находил рациональное решение проблем. И, сравнив их физическую силу, понял, что проиграет при столкновении, поэтому не нашел ничего лучше, чем уйти. — Забавно, как быстро человек может передумать, узнав, с кем имеет дело. Гето только прикасается к ручке двери, чтобы поскорее покинуть поместье, как вдруг чувствует горячие дыхание на своей красной от удушения шее. Одним движением Годжо разворачивает лицом к себе юношу, наклоняя почти в притык, чтобы тот чувствовал каждый вздох на губах, зажимая его тело с двух сторон руками. Пытаясь собраться с мыслями, Гето делает глубокий вдох и шумный выдох, от чего улыбка на лице красавца становится шире. — Ну, чего ты замолчал? Я так рад, что за сто лет у меня наконец-то появился собеседник. Эти красивые безумные глаза буквально не дают отвести взгляд. Гето понимает, в какой он безысходности. Но умирать он не хочет, а это значит, пока он жив, он будет бороться до конца. Поэтому, не медля ни секунды, хватает вампира за руку и, выворачивая ее, прижимает к белокожей спине. Теперь у него есть время подумать, что делать дальше. Но, к сожалению, его не хватило, так как Годжо не собирался поддаваться. Высвободившись, он резко хватает Гето за бедра, переносит, прижимает к кровати, придавив всем телом и держа его руки в замке над головой. — И чего ты такой злой? Я подружиться хочу, а ты дерешься. Давай так, ты перестаешь сопротивляться, а я подумаю, делать тебе больно или нет. Ну как тебе идея? Только сейчас до Гето доходит, какие намерения на него у красавчика. Похоже, это не бог помог найти ночлег, а дьявол. Что же делать? Подыграть? Или попробовать высвободиться? — Думаю, неплохая идея. От такого ответа Годжо усмехается и прижимает еще ближе к себе Гето, невольно касаясь паха, от чего сердце уходит в пятки, а страх ледяными пальцами впивается в душу. — Вот и умница. Тогда, если ты не собираешься сопротивляться, можно аккуратно, медленно и нежно. После этих слов красавчик наклонился к уху, постепенно целуя мочку, задевая серьгу губами, но не заострив внимания, продолжает облизывать раковину, отчего недавно холодные, бледные уши становятся яркого красного цвета. Довольный результатом блондин, смотря прямо в глаза и облизывая сухие губы Гето, будто зверь, который наслаждается игрой с жертвой, не давая опомниться, резко влезает языком в рот, начиная неуловимо двигаться и ускоряться, не давая вздохнуть, отчего Сугуру чувствует, что голова перестает думать, и открывается дверь желаний. Когда воздуха уже не хватает, Годжо резко отрывается от сладких губ, давая юноше отдышатся. Его глаза останавливаются на все еще мокрой рубашке, которая просвечивает: видны его нежно-розовые соски и кубики пресса. Ни минуты не выжидая, срывает рубашку и снимает оставшуюся одежду. Восхищенный прекрасным видом, вампир целует шею, оставляя небольшой засос. Ослепленный неконтролируемым желанием, заостряя клыки, он протыкает холодную кожу и делает глоток свежей крови, отчего Гето невольно стонет. Не ожидая от себя такой реакции, парень прикрывает рот рукой. Годжо чувствует сладкий вкус, и желание завладеть этим телом с каждым глотком увеличивается, будто бы в крови афродизиак, который заставляет все тело дрожать от возбуждения. Таких ощущений он не испытывал очень давно, они восхитительны и неповторимы. Но спустя несколько минут вампир отрывается от нежной кожи, сознание возвращается, а Годжо понимает, что натворил. Укус связывает души, позволяя человеку стать сосудом для его любимого. С одной стороны это хорошо, ведь он становится сильнее обычных людей, а с другой — теперь организм будет требовать и жаждать укуса, поэтому принято кусать только любимого человека или вампира. Но и для Годжо это бремя, ведь теперь он не сможет пить кровь свиньи, как делал это раньше, теперь ему будет хотеться только крови Гето. К сожалению, ничего уже не поделаешь, он невольно связал юношу и теперь ответственен за него. Пока Годжо погрузился в свои мысли, Гето, сбившись с толку от таких ласк, чуть не забыл, с кем и где он находится, вспомнив, он придумал, как приложить красавца, чтобы тот потерял сознание. Увидев лампу на прикроватной тумбочке, он воспользовался шансом и потихоньку поднялся выше к подушками, чтобы уже у изголовья кровати попробовать дотянуться. И вот, коснувшись лампы, он посмотрел на Годжо, который потерял бдительность, и в туже секунду схватил ее и треснул вампира по голове. Проговаривая в мыслях, что меньше всего ему сейчас нужен секс в заброшенном поместье с графом, которому больше ста лет. Быстро собравшись, Гето посмотрел на Сатору, высказав все, что думал. — Все-таки, как бы ты ни был красив, ты та еще тварь. Ненавижу вас, вампиров, вы уничтожаете все на своем пути, заставляете людей страдать, пользуясь своим превосходством, унижаете, а потом делаете из нас монстров. Из-за случая в деревне перед глазами появилась картина: мужчина стоит в белой блузке, которая теперь уже ярко-красного цвета, было нетрудно догадаться, что это чужая кровь, ведь на нем ни царапины. Он смотрит на Гето и вдруг начинает безумно смеяться, не сдерживая свою неконтролируемую радость и возбуждение, от чего становится видно его белые острые клыки, на которых еще осталось немного крови. Это последнее воспоминание того дня, ведь на следующие утро он уже проснулся убийцей и был приговорен к казни.Закрывая дверь, он надеялся больше никогда не увидеть Сатору Годжо.