В её крови

Голова гудела. В ушах стоял звон, а тело ныло так, словно стадо гиппогрифов пронеслось по ней. Гермиона простонала и с трудом разлепила глаза. Первое, что она увидела, — белые платиновые волосы, слегка потускневшие от слоя осевшей пыли. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы в полной мере понять то, что она видит перед собой. Драко. Он был без сознания, лишь изредка с губ срывалось едва различимое дыхание. Темные брови хмуро сдвинуты, а ресницы подрагивали. На подбородке наливалась багрянцем широкая ссадина. Сердце екнуло, когда взгляд упал на его ладонь, крепко сжимающую ее собственную. Гермиона оперлась на локти и приподнялась. Движения были скованными, неуклюжими и сопровождались легкими разрядами боли. Зрение двоилось, картинка плавала. Пара минут глубоких вдохов и выдохов помогла собраться с силами. Слева она заметила Гарри, лежащего на спине с широко раскинутыми руками, и Сириуса Блэка на боку спиной к ней. Справа у стены раздался стон. И Гермиона наткнулась на бледного Тео. Он сидел и судорожно сжимал пылающую от боли голову. — Тео? — собственный голос напугал девушку. Хриплый, будто чужой. Ответа не последовало. Тишину нарушил тяжелый свист. Нотт шумно втянул сквозь зубы воздух и рвано выдохнул. — Гермиона, — слабый голос Драко прохрипел рядом. — Я тут, Драко. Как ты? Его лицо подрагивало, челюсть была стиснута, вены на шее вздулись от напряжения. — Отвратительно, — промычал Малфой, отпуская руку Гермионы. Она чувствовала, как по телу парня пробегает волна вибраций. — Тинки, — позвала домовика Гермиона. От хлопка трансгрессии зазвенело в ушах. — Мисс? Вы вернулись? Я так рада! — затараторила эльф, сжимая длинные уши. Но, увидев Малфоя, она пронзительно пискнула. — Хозяин? Грейнджер сморщилась, на секунду прикрыв веки. — Тинки, пожалуйста, принеси Умиротворяющий бальзам и Укрепляющую настойку, — выдерживая небольшие паузы, проговорила она, вспоминая нужные целебные зелья, и схватилась за голову. Через минуту пузырьки стояли у ее ног. Она откупорила каждый и сделала по глотку. Слава Мерлину! Голова окончательно прояснилась, ломота в мышцах прошла. Гермиона встала на колени и влила в рот Малфоя немного зелья. С первым глотком его черты лица разгладились, а тон кожи потеплел, и парень перестал походить на мертвеца. — Спасибо, — прошептал Малфой и поцеловал краешек ее ладони. — Полежи, не вставай. Я помогу остальным, — она заправила выбившуюся прядь за ухо и метнула взволнованный взгляд в сторону. Тео все так же сидел у стены с низко опущенной головой, но уже не вздрагивал как раньше. — Тео, пожалуйста, посмотри на меня. Нотт поднял красные воспаленные глаза. — Гермиона? — Выпей это. Полегчает. Он послушно приоткрыл рот и проглотил зелье. — Фу-ух, Салазар! — секунду спустя воскликнул Нотт, запустив пальцы в свои волосы, оттягивая пряди назад. — Это было крышесносно. Буквально. Я чувствовал, как в моем черепе нервы натянулись и грозились взорваться. Гермиона улыбнулась, услышав привычный бубнеж, и погладила парня по плечу. — Ты помнишь, что произошло, Тео? — Такое уж точно не вычеркнешь из памяти, — пробормотал Нотт, опустив взгляд на пол. — А я бы хотел все забыть, — тихий голос заставил Гермиону обернуться. Гарри лежал и смотрел в потолок. Его лицо было повернуто в профиль. Влажная дорожка спускалась вниз от уголка глаза, теряясь среди спутанных волос. Сердце сжалось от боли. Она стояла перед ним, бессильная и беспомощная, стремясь сказать что-нибудь, чтобы хоть как-то облегчить его страдания. Но слова застревали на губах, потому что она знала, что это бессмысленно. Гермиона понимала, как никто другой, что он чувствует, какие мысли и образы рисуются в его голове. Слова поддержки были бы просто смешны и лишь больше разрывали бы внутренние раны. Она молчала, смотря на него с бесконечной печалью в глазах, понимая, что ничто не может остановить этот неумолимый процесс. Стоило лишь принять, как больно бы ни было. Гермиона обняла его. Гарри так и лежал, словно тряпичная кукла, выброшенная на улицу, не отвечая на объятия девушки. Он был холодным и совсем не обращал на это внимания, лишь невидяще уставившись на каменный потолок. Отстранившись, она поднесла к его губам пузырек с зельем. — Гарри, открой рот, — всхлипнула Гермиона. — Боль уйдет. — Навряд ли, — еле слышные слова жестко наносили удары в самое сердце. Гарри слегка раскрыл губы, позволяя тонкой струйке зелья пролиться внутрь. Гермиона устало привалилась к стене, не сводя с парня взгляда. Раздались шаги, и она увидела темные слегка запыленные брюки и черные ботинки. Драко присел рядом и положил руку на плечо Гарри, сжав то. — Вставай. Надо выпить. — Да, было бы неплохо, — с натянутой улыбкой Поттер схватил предложенную руку Малфоя и поднялся с пола. Выпрямившись, он шаткой походкой побрел к выходу из подвала. Гермиона тяжело вздохнула. — Присмотри за ним, Драко. Я останусь и подожду, пока Сириус придет в себя. Малфой нежно погладил ее щеку. — Хорошо. Тео, пойдем. Думаю, самое время открыть тот огневиски, на который ты давно положил глаз. Тео улыбнулся, жадно потирая ладонями, и следом за Поттером вышел за дверь. Драко еще минуту беспокойно вглядывался в черты ее лица. — Зови, если понадобится помощь. Гермиона кивнула. Когда скрип деревянных лестниц стих, она опустилась на колени рядом с Блэком. Взяв того за плечо, она уложила его на спину. Его лицо исказилось гримасой боли, тело пробила дрожь. Она обхватила его шею одной рукой, слегка приподнимая голову, а второй влила Умиротворяющий бальзам. Эффект наступил сразу, медленный спокойный выдох сорвался с губ, сжатые в кулаки ладони расслабились. — Гарри? — прошептал он. — Где Гарри? — С ним все в порядке. Сириус резко распахнул глаза. Он стал озираться по сторонам и, остановившись на лице девушки, слабо улыбнулся. — Как ты, Гермиона? — Хорошо, все позади. По крайней мере, для меня. Сириус тяжело сглотнул. Он сел рядом с ней, уперся локтями в колени и закрыл ладонями лицо. Слегка покачиваясь, он что-то невнятно бормотал. Гермиона смогла различить лишь «Джеймс» и «Прости». Когда молчание затянулось, а Сириус не подавал никаких признаков жизни, она медленно коснулась его плеча. — Сириус? Он умолк. Ладони медленно сползли с его лица. Уставшее, испещренное морщинами, оно постепенно утрачивало нотки своего обладания, а взгляд после бродилок по коридорам памяти из ясного превратился в рассеянно-туманный. — Весь магический мир знает историю гибели родителей Гарри. Но не Волан-де-Морт погубил их, а предательство лучшего друга. Они доверились Питеру Петтигрю и погибли. Он опустил руки на каменный пол и замолчал. Спустя минуту он заговорил, но его голос был обреченным и дрожал, будто на исповеди перед смертью. — Но в этом есть и моя вина. Я просчитался, посоветовав Джеймсу выбрать Хранителем Питера, а не меня. Я полагал, что Пожиратели станут охотиться за мной, не беря в расчет Петтигрю, — он испустил долгий судорожный выдох. — И совершил роковую ошибку. Лучший друг и его жена погибли, а меня самого несправедливо осудили и закрыли в Азкабане. Я заслужил, ведь Поттеры умерли отчасти по моей вине. И вот… я снова стал невольным соучастником… гибели их сына… моего… крестника… Последние слова его речи были приглушенными и отрывистыми. И в конце концов его голос прервался от горьких слез. Блэк схватился за голову и завыл. Столько боли и ярости звучало в этом вопле. — Сириус, послушайте меня! — Гермиона безуспешно пыталась докричаться до него. — Я подвел Джеймса и Лили! Я подвел Гарри! Не задумываясь, она обхватила ладонями лицо Блэка и пристально взглянула в красные опухшие глаза. — Вы не виноваты! Все это дело рук Сами-знаете-кого! В подвале стало тихо, и лишь частое шумное дыхание было слышно в его стенах. Блэк удивленно уставился на девушку. Пелена безумного самобичевания спала, и он сфокусировал свое зрение целиком на ней. Гермиона устало выдохнула и убрала руки с его лица. — Гарри сейчас нужны вы, ваша поддержка и любовь. Он должен видеть, за что борется. Это лицемерно, признаю. Но я именно этого бы и хотела. Знать, что мои поступки послужили для чего-то большего. — Он ненавидит меня и не станет больше доверять. Гермиона покачала головой. — Вы для него все, Сириус. И он поймет и простит вас. Он взял ее за руку и легонько сжал, безмолвно благодаря за поддержку. Гермиона поднялась и, перед тем как покинуть комнату, бросила взгляд на Блэка. Его глаза невидяще уставились в пустоту, а губы подрагивали, он снова погрузился в угрюмое молчание. Девушка решила, что ему нужно самому все обдумать, и тихо выскользнула за дверь. Тяжелая усталость свалилась на нее, адреналин в крови поутих, и сейчас ей хотелось лишь одного — лечь в кровать и заснуть крепким сном, в идеале обняв Драко. Она не хотела сейчас думать о том, что произошло, о том, что они узнали и пережили. — Завтра, — кивнув своим мыслям, она забралась на кровать, не переодеваясь, и мгновенно отключилась.

***

Гермиона так сильно хотела пить, что именно жажда ее и разбудила. Проспав, по своим ощущениям, целую вечность, она распахнула глаза. В комнате было еще темно, но легкий свет пробивался в окна. Видимо, было раннее утро. Решив, что проспала больше суток, она села в постели и оглядела себя. Вместо грязной одежды на ней была теплая пижама. Насколько же надо было вымотаться, чтобы не почувствовать, как тебя переодевают, бесспорно эльфийское колдовство — мощная магия, несравнимая с обычной. Гермиона ощутила, что также на нее были наложены очищающие и исцеляющие чары. Пыль и грязь с лица и рук исчезли, мелкие царапины и ссадины зажили. Но она все равно потопала в ванную, чтобы окончательно смыть и избавиться от всего произошедшего с ней. Прохладная вода взбодрила. Желудок стал подавать сигналы, тихо урча. Мелкими шажками она стала пробираться по темному коридору в сторону кухни и столовой. Она надеялась найти пачку крекеров или яблоко, чтобы ненадолго утолить голод. Босыми ногами она ступала по мраморной плитке, абсолютно не реагируя на холод. На кухне было темно, как, впрочем, и во всем доме. Она осторожно стала открывать дверцы, когда за спиной раздался голос. — Проголодалась? Испуганно вскрикнув, она обернулась. — Гарри! Обязательно так пугать? Поттер сидел за столом и гипнотизировал стакан с водой перед собой. Ненадолго оторвав взгляд, он виновато посмотрел на девушку и прошептал: — Прости. От накатившего страха сердце билось так сильно, что она ощущала его в районе горла. Гермиона схватилась за грудь, делая глубокие вдохи и выдохи. Она хотела уже накричать на него, но остановилась и замерла. — Как ты? — Я в порядке. Ни капли не поверив его словам, она снова повернулась к шкафчикам и машинально стала открывать их дальше. И лишь в самом последнем она отыскала пачку печенья, немного чая в банке и плитку молочного шоколада. Видимо, все продукты хранились у Тинки на ее кухне. — Ты спал? — Не могу, — на удивленный взгляд девушки он небрежно пожал плечами. — Подожду, когда силы совсем иссякнут, и вырублюсь. Гермиона, недовольно качая головой, трансфигурировала две чашки из салфеток и заварила в них чай. Отлевитировав одну под нос Поттера, она откусила печенье и села напротив друга. Завитки пара от чашки поднимались вверх, и очки парня запотели. Он не обращал на это внимания, снова задумавшись о чем-то. Он царапал ногтем гладкую поверхность стола, выводя знак бесконечности. Гермиона вздрагивала от тихого скрежета, но продолжала молча наблюдать за ним. — Как ты смогла затолкнуть поглубже в себя мысли о неминуемой смерти? — задумчиво протянул Поттер. Он поднял глаза, но, нахмурив брови, снял очки и вытер линзы толстовкой. — Не знаю, — ей стало неудобно под таким серьезно изучающим взглядом. Гарри и вправду надеялся, что сейчас она расскажет тот секрет, то тайное знание, то, что вселяло в нее решимость не сломаться и продержаться до конца. Гермиона отрешенно помешивала чай, постукивая ложечкой о край чашки. — На свете есть обещания, которые несут в себе непомерную силу. И давший слово способен преодолеть любые трудности, побороть самые горячие испытания и пережить самые суровые времена. Я поклялась именами моих убитых родителей, что найду лекарство и выживу вопреки всему, — она перестала мешать чай, сжав до побеления пальцев ложку. — В ином случае, если мои дни и так сочтены, я хотела бы затащить с собой в ад и виновных в моем состоянии. Всякая мысль об их страданиях и расплате за то, что они сотворили со мной, приносила мне удовлетворение. Ночь за ночью я проводила в мыслях об изощренных планах, как причинить им столько же боли, сколько они заслуживают. Мои сны были об их истерических криках, о том, как они погибают от ужаса и отчаяния. В то время как я теряла невинность и надежду, они, несознательные чудовища, продолжали свою жизнь безо всякого угрызения совести. Гермиона вздрогнула, когда почувствовала мягкое касание рук. Ложка с тихим стуком упала на стол. Она судорожно выдохнула и подняла взгляд на Гарри. Он смотрел с теплой улыбкой и гладил большим пальцем ее холодную кисть. — Знаешь, месть за твои страдания — уже хорошая причина, чтобы погибнуть. — Но не только обещание не давало мне силы сдаться, — сказала девушка. — Еще любовь, которая появилась в моей жизни, дала мощный стимул не опускать руки. — Любовь… — тихо повторил Поттер, устремляя взор в окно, где заиграл нежными красками рассвет. Он прикрыл глаза и улыбнулся. — Джинни, девушка, которую я буду любить до последнего вздоха, заслуживает счастливую и долгую жизнь. Только ради этого я могу выйти лицом к лицу с Волан-де-Мортом и покончить со всей этой войной. Гермиона тяжело сглотнула и накрыла своей ладошкой его руку. Они молчали, сидя рядом, наблюдали, как ночь постепенно уступала место утреннему свету, и не могли оторвать взгляд от заходящих звезд. Но вот первые лучи пробились сквозь тучи и озарили комнату. Столовая, еще мгновение назад погруженная во мрак, теперь наполнилась солнечным теплом. Гарри посмотрел на Гермиону. Сквозь круглые линзы она увидела в глазах парня застывшие слезы, готовые сорваться и прочертить дорожки по щекам. — Спасибо, — искренне улыбнувшись, сказал Поттер. Гермиона не смогла сдержать улыбку в ответ. Гарри нашел в себе силы пройти все стадии принятия неизбежного, отринуть все бессмысленное и вдохнуть полной грудью, ощутив долгожданную свободу от тяжелой ноши, сброшенной с его плеч. — Я думаю, что мне надо поспать, — коротко зевнув, протянул Поттер. Он встал и медленно пошел к двери, стуча ботинками по паркету. Гермиона осталась одна, ее чай уже давно остыл. Она опечаленно вздохнула и потянулась за палочкой, чтобы наложить согревающие чары. — Грейнджер, не знал, что ты отличный мозгоправ. Она чуть не вылила чай себе на колени. С шумом втянув воздух, она развернулась на стуле и увидела Драко, прислонившегося к косяку двери. Гермиона замерла. Короткие светлые волосы парня, еще влажные после душа, растрепались и придавали ему образ маленького симпатичного чертика. Расстегнутая белая рубашка открывала вид на бледную кожу груди. Капли воды стекали вниз, пересекая шрамы и опускаясь к светлой дорожке волос ниже пупка. Узкие брюки плотно облегали мышцы ног. Когда молчание затянулось, она поняла, что слишком долго бесстыдно рассматривала парня. И, покраснев, отвернулась. Резко вцепившись в чашку, она сделала большой глоток и вздрогнула. Горячий напиток обжег небо и язык, на глазах выступили слезы от боли. Она вскочила и опрокинула стул. — Салазар, куда ты так спешишь? — испуганно воскликнул Малфой, в один миг оказавшись рядом. — Потерпи, я сейчас. И стремительно скрылся в коридоре. Гермиона наколдовала стакан воды и быстро осушила его. Когда Драко вернулся, он протянул ей пузырек с зельем. — Перед тем как проглотить, подержи немного во рту. Она кивнула и откупорила пробку. Зелье было сладким. И боль прошла сразу, оставляя после себя привкус малины на языке. — Спасибо, Драко. — И как это моя умная ведьма смогла допустить такую оплошность? — с хитрой улыбкой он подошел к ней. Она отступила на шаг и уткнулась бедрами в край стола. Но Малфой встал так близко, что она почувствовала мятный запах зубной пасты — ее любимый аромат — от его губ. Оперев ладони о стол по обе стороны от нее, Драко приблизился настолько, что еще чуть-чуть и поцелуя не избежать. — Что же или кто смог настолько привлечь внимание Гермионы Грейнджер, раз она так неуклюже пострадала? — теплое дыхание обдавало кожу легкой волной, вызывая рой мурашек по спине. — Я отказываюсь отвечать, — выдохнула девушка. — На мое счастье, я знаю способ развязать тебе язык. Гермиона тихо замурчала и откинула голову, когда почувствовала поцелуи на своей шее, что мягко скатывались ниже, к острым ключицам. Губы ласково блуждали по нежной коже, все больше распаляя огонь внутри. Язык жадно облизывал выступающие косточки, спускаясь к ложбинке. Гермиона почувствовала, как по талии прошлись ладони и мягко обхватили небольшую грудь, аккуратно сжимая двумя пальцами затвердевший сосок. — Драко, — протянула Гермиона, тихо всхлипнув от наслаждения. — М-м-м? — тяжело дыша, он поднял потемневший взгляд на девушку и прохрипел: — Готова признаться? — Нет. В его глазах она увидела огонь азарта. Опасный блеск хищника, наконец нашедшего свою жертву. — Ну раз так… — он подхватил Гермиону под ягодицы и трансгрессировал в свою спальню. Уложив на постель, он стянул ее футболку и фланелевые штаны, оставив лишь в трусиках, и довольно зарычал, увидев, насколько они взмокли от желания. Гермиона прикрыла грудь ладошками и попыталась скрестить ноги. Драко цокнул языком и покачал пальчиком. — Грейнджер, — прорычал он, — не смей. Он неторопливо скинул рубашку с плеч, не отрывая жадного взгляда от ее фигуры среди подушек. Настолько пронизывающего, что веки сами прикрылись от жара желания. — Ты даже не представляешь, какая ты красивая, Гермиона, — дрожащим голосом прошептал Малфой. Матрас прогнулся под его тяжестью. Она распахнула глаза, когда почувствовала, как приспускается нижнее белье. Теперь она лежала перед ним полностью нагая — как телом, так и душой. Он мягко погладил ее колени и слегка развел в стороны. Снова прикрыв глаза, она приготовилась к сладкой близости. Мучительные секунды, казалось, длились вечность, пока она не почувствовала горячее дыхание между ног. Язык коснулся клитора, накрывая волной упоения. — Ах, — застонала девушка и вцепилась в светлые волосы Малфоя. Он целовал и облизывал все чувствительные точки, пока Гермиона пропускала его пряди сквозь пальцы, утопая в сладкой неге. Его язык огладил розовые губки, лаская возбужденную плоть. Она зажмурилась, вздрагивая и уже почти достигая наивысшей точки, готовой взорваться и разлиться по нервам, как вдруг все резко прекратилось. — Так кто же вскружил тебе голову, Гермиона? — прошептал Драко, взглянув на нее, и вновь прильнул к красному бугорку, оглаживая его и целуя. Чувствуя свою апогею, она прогнулась в спине и громко простонала: — Драко Малфой! — и обмякла, тяжело дыша от феерии эмоций, полностью охватившей ее. — Я не сомневался в этом, крошка, — он крепко поцеловал девушку и сразу же отстранился. Гермиона услышала звук молнии и облизнула опухшие и раскрасневшиеся губы. Пелена наслаждения спала с глаз, и она увидела, как Малфой с ехидной улыбочкой приставил головку члена к влагалищу, медленно водя вверх и вниз. — М-м-м, я с тобой еще не закончил, — и резко ворвался в нее. Гермиона закатила глаза, с каждым толчком Малфой все быстрее наращивал темп, вбиваясь в ее хрупкое тело с невероятной силой, сильно раскачивая кровать. Она потянулась к своей груди и стала поглаживать соски, повышая градус удовольствия до критического. В голове бились мысли: «Еще, еще, еще». Малфой одним движением перевернул ее на живот, потянув за ноги на себя. Он приставил головку ко входу, вновь наполняя, руками надавливая на спину, приказывая прогнуться. Гермиона послушно выполняла его команды, пока Драко бился бедрами о ее ягодицы, растворяя пространство в пошлых звуках. Его рука затерялась в каштановых растрепанных волосах, наматывая их на кулак, заставляя еще сильнее ее прогнуться. Волна удовольствия разлилась по телу, током пробегаясь до кончиков пальцев. — Дьявол, — следом кончил Малфой, изливаясь в нее. Он тяжело дышал, уткнувшись влажным лбом в ее спину, чувствуя, как неистово сердце девушки бьется под ним. Отстранившись, он наложил очищающие чары на них обоих и лег, притягивая к себе Гермиону и вдыхая ее сладкий аромат вперемешку с мускусным запахом секса, витавшим в комнате. — Я люблю тебя, — Драко прошептал на ушко, потихоньку погружаясь в глубокий сон. — И я тебя, — чувствуя спиной спокойное дыхание Малфоя, она тоже прикрыла глаза.