В её крови

Июнь, 1999 г. После аппарации Гермиона резко отпустила руку и отошла от Невилла. Живот скрутило. Завтрак просился наружу. Оглядев помещение, она заметила, что находится в коридоре с портретами, большая часть которых была завешена темными портьерами. Невилл внимательно посмотрел на Гермиону и, оценив ее состояние удовлетворительным, махнул в сторону двери. — Собрание скоро начнется, не все еще прибыли, поэтому подождем здесь. И он завел ее на кухню. Чудесные запахи витали в воздухе. На большой плите булькало и жарилось, на сковороде скворчали аппетитные кусочки мяса. Ароматы свежей выпечки и специй наполнили всю комнату, создавая атмосферу уюта. Ножи мастерски резали и шинковали зелень и овощи. Процессом руководила невысокая, полная женщина. Как дирижер на сцене, она плавно взмахивала палочкой, и блюда перемешивались и раскладывались по тарелкам. На другом конце комнаты стоял обеденный стол, где ярким пятном светились рыжие макушки. Невилл откашлялся, привлекая к себе внимание. — Всем привет, знакомьтесь — Гермиона Грейнджер. Сидевшие сразу повернулись к Невиллу и оглядели Гермиону с головы до ног. Рыжая стройная девушка вскочила со стула, подбежала и протянула руку. — Джинни Уизли. Рада познакомиться! Там у плиты моя мама — Молли Уизли, а за столом мои братья-оболтусы Рон, Фред и Джордж. — Попрошу не обобщать нас в понятие оболтусов, это применимо только к нашему дорогому и милому братцу Ронни, да, Фред? — Абсолютно с тобой согласен, Джордж. Я бы не стал доверять мнению Джинни, так как она встречалась с Кормаком Макклагеном, — близнецы, состроив гримасы, с громким смехом стали убегать от разъяренной сестры. Гермиона уставилась на них и не могла понять, про кого они говорят. Но их веселье и хорошее настроение заразило и ее тоскующее сердце. В груди потеплело, эти люди — семья, любящая друг друга. — Приятно познакомиться. Надеюсь, мы подружимся, — скромно улыбнулась Гермиона, опустив глаза в пол. — И как, скажите вы здесь, не влюбиться? — раздался ленивый голос за спиной. Обернувшись, в проеме двери она увидела Тео, который ласково улыбался. — Ну прощайте спокойствие и тишина, — пробубнил Рон. Его взгляд был направлен на ароматные булочки с шоколадной помадкой. — Я не понял. Ты по мне не скучал, Рональд Уизли? Мое сердце разбито, и теперь мне предстоит его собирать по кусочкам, — подмигнул Гермионе Нотт и скрылся в коридоре, при этом громко вздыхая. — А ну быстро отстали от ребенка! Милая, добро пожаловать в штаб Ордена Феникса. Не обращай на их шутки внимания, — ласково обратилась к ней женщина. — О Мерлин, ты такая худая! Пока не поешь, я тебя не выпущу из комнаты, — усадив Гермиону за стол, она призвала тарелку с картофелем и горячим мясом. — Члены Ордена находятся в разных убежищах или вообще разбросаны по всей Британии, поэтому не торопись, как следует поешь! — мягко улыбнувшись, она отошла обратно к плите. На кухне было жарко, поэтому она решила снять свою куртку и повесить на спинку стула. Гермиона начала есть. И… это было божественно! В уголках глаз защипало — еда мамы была такой же. Приготовленная с любовью и заботой, она согревала душу и радовала сердце. И сейчас Гермиона смаковала каждый кусочек, медленно прожевывая и растягивая удовольствие. Но стоило вновь поднести вилку ко рту, как она услышала: — Это правда, что ты надрала зад безносому? — рядом сел один из близнецов, наверное, Фред. От этого вопроса она поперхнулась, начав сильно кашлять. С удивленными глазами Гермиона спросила, нервно оглядываясь: — Откуда такие слухи? — Ну так, люди говорят, Тот-кого-нельзя-называть ищет маглорожденную девушку. Но почему и с какой целью — неясно. Может, просветишь? Медленно проглотив еду, она опустила взгляд на свои колени. — На собрании я попытаюсь все объяснить. Но приятного мало… Фред откинулся на спинку стула, задумавшись. — Прости… Я слегка приставучий. Спасибо, что добралась до нас. Мы всегда рады новым людям! — он положил руку ей на плечо, мягко сжал и с улыбкой напоследок бросил: — Приятного аппетита, Гермиона! Еда моей матери исцеляет и сердце, и душу, и тело. Грейнджер задумалась, конечно, та информация, что хранила в себе ее бисерная сумочка, поможет победить. Но временами казалось, что это все происходило не с ней. Будто она сидела перед большим экраном — и кадры жизни быстро проносились: родители целуют ее в детстве, Гермиона в голубой форме прощается на вокзале, первые заклинания, а после уроки сменяются страшными сценами — мертвые тела детей, горящий замок, тело мадам Максим, силуэт Волан-де-Морта. Вилка со звоном упала на пол, возвращая Гермиону в реальность. Руки нервно дрожали, аппетит пропал. Горькие воспоминания прорывались из уголков памяти. Только не сейчас! Негромкие хлопки и топот ног по лестнице отвлекли от плохих мыслей. — Ну что ж, пора…