Капля опиума

— Во сколько ты приедешь? — раздраженно спросил Сыхун, глядя на своего мужа. — Ближе к ночи! — спокойно ответил Чонгук, наскоро завязывая шнурки на своих лакированных туфлях. — Здание суда закрывается в восемь вечера, а ты приезжаешь не раньше двух ночи! — И что? Ты думаешь, у меня нет никаких дел после всех заседаний и слушаний? К твоему сведению, работа адвоката — это не только протирание штанов в зале суда! — сердито отрезал альфа, нахмурив брови. — Ты даже своего коня забросил! Когда собираешься его объезжать? Я хочу с тобой! — Мой конь тебя сбросит! — Значит, я тоже хочу себе лошадь! — Ухаживать умеешь? Или думаешь, что я буду заниматься твоей игрушкой? В чем проблема, Сыхун? — Проблема в том, что мы с тобой женаты уже больше года, и за это время ты прикасался ко мне всего несколько раз, и то, когда был не в трезвом состоянии. — По члену соскучился? — с усмешкой спросил Чон. — Да брось! Ты думаешь, я не знаю, что ты приводишь в дом других альф? — Что ты себе позволяешь? — повысил писклявый голос омега. — Нет, дорогой. Это ты что себе позволяешь? Имей совесть не таскать в пока еще наш дом кого попало. Вам мало мотелей? У тебя в Сеуле есть квартира на крайний случай! — рявкнул альфа, открывая входную дверь. — Не думай, что я не в курсе всех твоих похождений, и будь добр, больше не поднимай этот вопрос! — Ты не оставил мне выбора! — выпуская фальшивые слезы, вопил супруг. — Это смешно, что ты воротишь от меня нос, когда другие в очередь выстраиваются! — Не делай из себя проходной двор, — улыбнулся Чон. — Плохо кончишь! — Это несправедливо! — орал Сыхун вслед уезжающей машине. — Это нечестно! Омегу очень злило такое поведение мужа. Конечно, их брак был фиктивным и спланирован родителями ради объединения семей и бизнеса. Однако Чонгук не спешил расставаться с адвокатской практикой и строить свою жизнь с парой. Грандиозный план о беременности трещал по швам с каждым днем все больше. Альфа не проявлял желания, с другими замечен не был, приходил домой и ложился спать как мертвый, измотанный тяжелым днем. Тогда возникал вопрос: как у молодого мужчины может не быть желания и потребности в интиме? Может, он болен? Сыхун много раз рассуждал и спрашивал об этом, но каждый ответ был пропитан искренней неприязнью и раздражением. Последний их скандал полностью выбил из колеи, перечеркнув все замыслы. Тогда парень решил обратиться к родителям, чтобы они повлияли на мужа и поторопили его с внуком. Но и тут его ждал полный провал. Наследника хотели все, кроме самого Чона. Ему эта игра в счастливую семью приносила только разочарование. Он каждый день придумывал новые причины, чтобы посетить дом судьи с явным намерением проверить свои подозрения. Но, как назло, всё шло не так, как хотелось бы, и времени не было ни у кого из них. К тому же дело, которое поручил ему лично Минсок, пришлось переносить из-за стороны обвинения. К слову, сегодняшнее заседание тоже было перенесено, так как один из участников внезапно заболел. Вконец рассердившись, Чонгук проверил все предстоящие дела и обнаружил, что его день свободен. Куда пойти? И где вообще Ким Минсок? Возвращаться домой не хотелось, там тоже было тяжело от вечного нытья омеги и бесполезных попыток затащить его в постель. Конечно, альфе хотелось близости. Особенно в период гона было невероятно тяжело, но он предпочел бы снять одноразового прелестного омежку и заплатить ему, чем рискнуть исполнить супружеский долг. Детей у них не будет никогда, это он знал точно. Иначе ему не видать спокойной жизни до конца своих ненавистных дней. Прекрасный солнечный день был в самом разгаре, и мужчина медленно шел по улице, рассматривая витрины магазинов и проходящих мимо людей. Остановившись возле невзрачной кофейни, он взглянул на собственное отражение в стекле, а затем перевел взгляд на мебель внутри помещения. Скромные круглые столики были украшены вазочками с искусственными цветами красного мака. Он смотрел на эти магические опьяняющие бутоны, понимая, что уже давно не посещал свое любимом поле. Дальнейший курс был очевиден. Чон поймал такси, чуть ли не выбежав на проезжую часть, и требовательно попросил поскорее отвезти его домой. — Чонгук, — проблеял омега, прикрывая нагое тело коротеньким шелковым халатом, — ты вернулся? — Нет, я твоя галлюцинация! — ответил он, окидывая супруга презрительным взглядом и быстро переодевая лакированные туфли на высокие кожаные сапоги. — Развлекаешься? — Это не то, о чем ты подумал! Я… — Мне плевать. Чтобы к моему возвращению вас не было в доме! — Но… — Закрой рот! — прошипел альфа сквозь зубы, сжимая пальцами чужие щеки. — Ты мне противен, не хочу больше тебя видеть! — Это ты виноват! — всхлипнул перепуганный парень. — Ты довел меня до этого! — Еще слово, и я не посмотрю, что ты омега! — Отпусти! — послышался незнакомый голос постороннего мужчины. — Не смей причинять ему боль! — Я бы на твоем месте не вмешивался! Он мой муж, если ты не знал! — прорычал Чон, отпуская Сыхуна. — Знал! И муж ты херовый! — Правда? Тогда стань лучше меня! Забирай его! — как от надоевшей игрушки отмахнулся адвокат, буквально толкая омегу к любовнику. — Забирай его и проваливайте из моего дома! — Ты не посмеешь, — тихо прошептал омега. — Мой отец… — Что твой отец? Разрушит компанию моего? Не смеши. Это вам нужен был этот союз! Я тебя предупредил, Сыхун. Если к вечеру ты не уберешься из моего дома, я вышвырну тебя силой. Не желая больше слушать нелепые угрозы, Чон накинул тонкий плащ и вышел во двор, твердо направившись к конюшне. Его верный друг так скучал, что при виде хозяина стал метаться по стойлу и громко раскатисто ржать. Альфа только улыбнулся, видя, с каким нетерпением его хоть кто-то ждал. — Привет, Рейвен! Прости, что так долго не навещал, — уткнулся он лицом в смоляную морду коня. — Прости, всё идет наперекосяк. Конь затих, прислушиваясь к родному голосу альфы, который шептал извинения и гладил его шелковистую гриву. От чего-то с животным было спокойнее, чем с кем-либо. Словно он понимал всё, но лишь не мог ответить. К удивлению, Рейвен даже подтолкнул его носом, как будто прося посмотреть в глаза, всё понимая и чувствуя. Все переживания и внутренние терзания, всю тревогу и скопившуюся застарелую печаль. Он глядел своими круглыми черными глазами с прямыми ресничками и не моргал, внимая каждому слову. — Давай-ка проветримся, а? — игриво заулыбался мужчина, выводя жеребца из стойла. — Погода чудесная, сейчас набегаемся вдоволь! Они мчались, рассекая приятный воздух, не останавливаясь, пока не достигли широкого макового поля. Цветы загадочно покачивались на ветру, рассыпая пыльцу и даря округе неповторимый аромат. Хочется окунуться в этот красный ковер и забыть обо всех проблемах, гнетущих душу. Чон спрыгнул с коня и ступил в цветник, глубоко вдыхая. Кончики его пальцев ласково оглаживали хрупкий бархат нежных лепестков, шелковое покрывало которых так и манило забраться как можно глубже. Он лежал, глядя на высокое небо, голубизну которого не смели испортить мягкие облака. Такой яркий контраст цвета резал глаза, заставляя плотно сомкнуть веки и, наконец, расслабиться. Так он и сделал. Лежал в полудреме, широко раскинув руки, и наслаждался редкими перекличками маленьких птиц на соседних деревьях и фырканьем своего угольного друга, что с удовольствием щипал свежую траву. Это было истинное блаженство — отключить тяжелую голову, освободив ее от всех мыслей хотя бы на несколько ускользающих постепенно минут. Отдаться природе, утопая в цветах, и не чувствовать тоску, осевшую на бьющемся сердце. Внезапно и резко ржание лошади заставило альфу подняться и посмотреть вдаль, откуда доносился звук. Сердце забилось, как ненормальное, когда он увидел скачущую белоснежную Селену. — Он… — как в бреду прошептал Чон, пулей добежав до своего коня. — Стой! — выкрикнул альфа, надрывая связки, и ловко запрыгнул на Рейвена. Он не мог упустить такой шанс. Подобных совпадений точно не бывает. Пришпорив жеребца, гнался за всадником, выкрикивая просьбы притормозить и остановиться. Но его не слышали или не хотели слышать. Почти скуля от внутреннего разгорающегося огня, он не мог догнать мальчика. Его силуэт будто растворялся в колеблющемся знойном воздухе, постепенно исчезая. Красная накидка сливалась с цветущими маками, а запах словно усилился стократно. — Остановись! — продолжал выкрикивать адвокат, уперто следуя за желанным юношей. — Стой, прошу! — резко поднимаясь с помятых бутонов, мужчина хватал воздух рукой. — Черт! Я что, уснул? Это слишком жестоко. Игры разума не знают пощады. Альфа, рыча в голос, сорвал цветы, крепко сжав их в кулаке, с диким желанием уничтожить всё поле. Это невыносимо! Так не должно быть! Он помешан, отравлен, заколдован, приворожен... Другого объяснения нет. — Ты как мираж, но не исчезаешь, — разбито проскулил он. — Блять, что же мне делать?! Где мне искать тебя… К сожалению, момент наслаждения был испорчен окончательно. И самое печальное, что некого было обвинить в этом хаосе, который творился в его неугомонном сердце. Никто не виноват в пугающей пустоте в душе, и уж точно никто не виноват в бесконечном калейдоскопе мыслей, не дающих покоя. Ведомый своим отчаянием, он слепо направился в сторону дома судьи, наступая на кроваво-красный ковер. Ему было все равно, что о нем подумают, и неважно, как он будет выглядеть, бесцеремонно появившись на пороге чужого особняка. Ему лишь хотелось на мгновение увидеть его. Сам не понимал, почему так тянет именно туда. Ослабленный своими настрадавшимися чувствами, Чон приблизился к ограде и оперся руками на низкий забор. Он уже бывал здесь раньше: справа неизменно стоит конюшня, а за ней вход в дом. Пробежав взглядом по всем окнам, альфа с надеждой всматривался в каждое, стараясь заметить любое движение. — Вам помочь? — голос Чимина заставил адвоката вздрогнуть. — Простите, я просто устал. — Может, воды? — Пак напрягся, мгновенно узнав собеседника, но вида не подал. — Если можно, — с надеждой, что его пригласят внутрь, согласился Чон. — Сейчас, — быстренько развернулся омега и направился ко входу. Пока он ждал возвращения парня, его взгляд был прикован исключительно к окнам. Он чувствовал, что Тэхен там, и каждая клеточка его тела тянулась к нему. Это уже было похоже на помутнение рассудка из-за дикого желания увидеть его. Кирпичные стены раздражали и выводили из себя, и он был готов разнести их, чтобы достичь своей цели. — Вот, пожалуйста, — протянули ему стакан прохладной воды. — Спасибо, — отпив немного, Чонгука осенило. — Вы будущий муж господина Минсока? — Ч-что? — Пака аж отшатнуло. — Нет! — Простите, я его коллега. Он рассказывал про скорую свадьбу, и я подумал… — Это не я! — резче, чем рассчитывал, оборвал его Чимин. — Прошу прощения, — отдав стакан, мужчина разглядывал омегу. — Судья дома? — Нет, он уехал рано утром. — Вы здесь живете? — Да… — Родственник? — Простите… — скомкано ответил Чим, чувствуя себя как на допросе. — Да, вы правы. Я задаю неудобные вопросы, извините. — Ничего. Я здесь работаю. Ухаживаю за домом. — А в доме еще кто-нибудь живет? — Живет. Повар и господин… Шум от заехавшей на территорию машины отвлек Чимина. Он коротко поклонился и быстрым шагом вернулся к своим обязанностям. Вскоре старший судья появился в поле зрения. Он внимательно слушал, что ему рассказывает парень, и его взгляд был направлен прямо на адвоката. Чонгук отсалютовал полупустым стаканом с водой, мягко улыбаясь. — Какими судьбами? — громко крикнул Минсок, приближаясь к альфе. — Мимо проходил, — указал он на своего коня и облокотился на забор. — Давно не виделись! Как дела на работе? — Пока все в порядке. — Я слышал, сторона обвинения снова выдвинула новые улики. — Да, они хорошо делают свою работу. — Ты же справишься, Чонгук? — внимательно заглядывая в глаза адвоката, Ким чуть сдвинул брови. — Конечно, не сомневайся во мне. — На тебя вся надежда, — по-дружески хлопнул его старший по плечу. — Не разочаруй. — Как у тебя дела? — Немногим от твоего отличается. Может, зайдем в дом? — Я с Рейвен… — Заведи его к нашей белоснежной красавице. Чон и не думал отказываться. У него появилась крошечная возможность попасть в логово монстра и, возможно, задержаться там. Пока он заводил своего жеребца, думал над тем, как и под каким предлогом он сможет изучить особняк изнутри. В душе всё кипело и бурлило, словно в адском котле, от желания встретиться с изумрудно-зелеными хлопающими глазками. Минсок спокойно вошел в дом, где Чимин суетливо наводил порядок, а после одного лишь взгляда судьи он послушно ушел на второй этаж. — Голоден? — снимая черный пиджак и вешая его на спинку кресла, спросил хозяин дома. — Немного. — Тогда пообедай со мной. Я сегодня очень проголодался. Ким, непросто посмотрев куда-то вверх, вспомнил утреннюю стычку с Тэхеном. Омежка в очередной раз закатил истерику, отказываясь подчиняться старшему, из-за чего получил хорошую порцию пощечин. Мужчина, конечно, удовлетворил свою физическую потребность в нежной плоти, но не получил морального удовлетворения. С каждым днем он становился все более жадным, видя, как выросла его строптивая крошка, как красиво округлились сочные формы, как становилось всё прекраснее тонкое лицо. Ему хотелось, чтобы Тэхен сам проявлял инициативу, чтобы встречал его на хрупких коленях, широко открывая аккуратный ротик с вытянутым навстречу языком, чтобы ластился, как котенок, и терся об его член через одежду, чтобы кричал от удовольствия, сжимаясь на нем своей узкой дырочкой. Но, увы, все это лишь несбыточные мечты. — Как дела у твоего будущего супруга? — не удержавшись, спросил Чонгук, отвлекая его от непристойных мыслей. — Все хорошо. У него сложный характер, но я справляюсь. — Можно с ним познакомиться? — закидывая кусочек курицы в рот, адвокат опасно сверкнул глазами, пристально наблюдая за реакцией старшего. — Сейчас не лучшее время. — Почему же? — не унимался мужчина, чувствуя, как все больше закипает. — Ты такой любопытный, Чонгук! — рассмеялся Минсок. — Всему свое время. Хочешь выпить? Не хочет, но будет, чтобы как можно дольше задержаться. И помня, каким болтливым становится Ким, когда напьется, это как раз то, что сейчас жизненно необходимо. — Что будешь? — подходя к бару, спросил судья, раскрывая стеклянные двери. — Есть что-нибудь не очень крепкое и сладкое? — Мартини? Ликер? Шампанское? Вино? Пробегая глазами по полкам, старший остановился на бутылке вишневого ликера. Он точно помнил, как Намджун совсем недавно принес их пять штук, а осталась только одна. Он подозрительно нахмурился, вспоминая, в каком виде был юноша, и сложить два и два было несложно. Его абсолютно не волновало, что несовершеннолетний употребляет алкоголь. Если он захочет, то может даже начать курить. Это не испортит его в глазах альфы. Он останется желанным в любом виде. — Шампанское. — Схожу за бокалами, — сказал Минсок, доставая бутылку игристого и коньяка для себя. Как только тучный мужчина покинул комнату, Чонгук вскочил на ноги и направился к резной лестнице, ведущей на второй этаж. Почему-то его тянуло именно туда. Ступая быстро, но осторожно по ступенькам, он прислушивался к любым звукам, доносившимся из дальней части дома. Спокойный разговор и тихие смешки, словно магнитом притягивали молодого альфу. Пройдя пару метров, он замедлился возле открытой двери, из которой разговор был слышен более отчетливо. Голос Чимина он узнал сразу, а второй, словно медовая патока, разливался, согревая все внутри. Он казался таким родным и теплым, что сомнения в разы рухнули. Хотелось украдкой заглянуть, чтобы убедиться в своих неспокойных чувствах, не тревожа присутствующих. — Чонгук? — голос судьи звучал строго, но тихо. — Что ты здесь делаешь? — Я искал туалет. — На первом этаже есть. Ты забыл? — Точно! Забыл! Был всего-то один раз, — адвокат улыбнулся как можно натуральнее и начал спускаться обратно. До самого вечера альфы проводили время в гостиной, обсуждая разные темы. Ким долго держался, но крепкий алкоголь все же взял верх, и мужчину развезло. Постепенно разговор перешел на более личные темы, и Чон с радостью поддерживал его, контролируя и направляя в нужное для себя русло. Судья поделился тем, что у них с женихом не все так гладко, как хотелось бы, но, разумеется, без особых подробностей. — Как вы познакомились? — с легкой улыбкой спросил младший, делая очень заинтересованный вид. — Это долгая история. Мы были знакомы давно, и это была любовь с первого взгляда. — Как романтично! — Его отец был против, но сильную любовь ничем не остановить. Ты меня понимаешь? — Минсок поднял абсолютно замыленный алкоголем взгляд. — Понимаю! Если чувства сильные, то ничего не может помешать влюбленным. — Ты все правильно понял, мой друг, — расчувствовавшись, судья приобнял собеседника. — Ты отличный человек, Чон Чонгук! — Спасибо, ты тоже. Выпьем еще по одной? — Конечно! Разливая еще, старший не заметил, как в итоге пьет только он. Адвокат лишь слегка прикасался губами к бокалу, делая маленькие глотки шампанского. Вскоре уставший и абсолютно пьяный мужчина уснул, сидя на диване, периодически неразборчиво бормоча что-то себе под нос. Чон добился своего. Толкнув альфу пару раз в плечо, он убедился, что тот никак не реагирует, и с довольной улыбкой поднялся со своего места. Голосов наверху не было слышно. В звенящей тишине он крался по темному коридору к той самой открытой двери, у которой его прервали. Остановившись в паре сантиметров от нее, он осторожно заглянул внутрь и сразу же заметил лежащего с краю Пака на кровати. Парень не спал, он словно ждал, что в комнату кто-то войдет, и сверлил вход диким и свирепым взглядом. Глаза Чимина и гостя встретились, и Чонгук только успел приложить палец к губам, показывая, что не стоит поднимать шум. За омегой лежал кто-то еще, но Чону не было видно из-за густой темноты. — Могу я вам чем-то помочь? — шепотом спросил парень, поднимаясь с кровати. — Минсок уже заснул. И я тоже поеду, — ответил альфа, отходя от двери, так же шепотом. — Я могу вас проводить. — Простите, что разбудил. — Я не спал, — уверенно произнес Чимин, оглядев ненавистное пьяное тело в гостиной. — Надеюсь, я не побеспокоил того, кто был с вами? — Не переживайте, он крепко спит, — ответил омега. — Доброй ночи, — улыбнулся мужчина и вышел на улицу. — Доброй ночи, господин Чон, — попрощался Пак. Когда Чонгук остался один, в тишине ночи, он продолжал размышлять обо всем, что ему удалось узнать. Выведя Рейвена из конюшни, он поднял голову к окнам, где предположительно находилась комната Чимина. Шторы тут же зашевелились, словно за ними кто-то прятался. Широкая улыбка и рука, лежащая на сердце, свидетельствовали о том, что альфа чувствовал присутствие мальчика даже на расстоянии. Пусть образ в памяти уже потускнел, но сердце продолжало хранить все воспоминания. Их не стереть, не вытравить, они укоренились, засели глубоко, навсегда. Седлая своего коня, мужчина еще раз взглянул на окно, в надежде увидеть хоть что-то. И так и исчез в ночи, не дождавшись. — Он уехал? — прошептал Тэхен, сидя на кровати и обхватив холодные колени руками. — Да, — ответил Чим, поправляя шторы. — Я испугался. Надеюсь, он меня не заметил. — Он ищет вас, — совершенно уверенно заявил Пак, ложась на другую сторону кровати. — Меня?! Почему ты так думаешь? — Он пытался узнать о вас уже несколько раз. — Зачем ему это нужно? — Не знаю. Но лучше вам не попадаться ему на глаза. — Минсок спит? — Напился и спит в гостиной. — Будешь будить его на работу? — Придется, иначе мне достанется. — Спокойной ночи, Чимин. — И вам хороших снов.

***

Утро следующего дня было неожиданно приятным. Чонгук не обнаружил в доме Сыхуна, и это его очень обрадовало. У него даже не возникло желания позвонить и узнать, куда тот уехал. На работе все шло гладко, дела постепенно закрывались, а выигрышей становилось всё больше. Неужели жизнь наконец-то повернулась к нему светлой стороной, и теперь нужно ловить момент и пользоваться удачей? — О, Чонгук! — окликнул его давний знакомый из прокуратуры. — Привет, Ван. — Как дела? Можно уже поздравить с еще одним закрытым делом? — Начинай, — без капли стеснения рассмеялся адвокат. — Да, от скромности ты не умрешь. Уже закончил? — Еще нужно документы подготовить на завтрашнее заседание. — Ясно. Не составишь мне компанию? — Пить не буду! — сразу же отрезал альфа. — Да я и не собирался. Мне нужно кое-куда, одному не хочется. — Куда? — В церковь. — В церковь? — искренне удивился мужчина. — Грехи за взятки замаливать пойдешь? — Чтоб у тебя язык отсох, Чон! Какие взятки? — А зачем тогда? — Мне позвонил священник. Мы в прошлом очень крепко дружили, пока он не ушел в монастырь. Просит помощи. Поеду узнать. — Ладно, встретимся на парковке через час. Чонгук не был фанатичным приверженцем какой-либо религии. Он не стремился перегрызть глотку тем, кто видел начало человеческой жизни в другом. Однако стоит признать, что мужчина считал, что что-то божественное имеет место быть. Не раз, выходя из сложных ситуаций, он вспоминал о Боге, Который так или иначе помогал ему в непростой жизни, проявляя Свое присутствие. И сейчас, запутавшись в собственном потоке навязчивых мыслей о белоснежных волосах, зеленых волшебных глазах и хрупком тельце, Чонгук стоит на пороге огромной церкви перед массивными дверями, желая получить такую нужную ему сейчас как никогда помощь Господа, желая спросить совета и получить поддержку. Раз уж он ждет своего друга, почему бы не обратиться к Всевышнему? Отец Ли и Ван отошли в сторону и о чем-то непрерывно беседовали, пока адвокат оглядывал иконы, мысленно обращаясь за спасением. Рядом стоял молодой человек и что-то шептал, не беря чужое присутствие во внимание. Немного смутившись, Чон неторопливо отошел, не желая мешать. Рассматривая другие лики, он медленно продвигался по церкви, пока случайно не услышал до боли знакомые имена: Чимин, Минсок… Тэхен! Словно разъяренный лев, он в несколько шагов преодолел расстояние до священника. — Что у вас произошло? — бесцеремонно прервал он разговор, заметив шок на лице Вана и невероятную грусть на лице батюшки. — Чонгук… — прошептал Ван, — да простит меня Господь, это пиздец. — Ван! — возразил священник. — Не выражайся! — Да как тут не выражаться! Чонгук, ты знал? — О чем, черт возьми? — Молодой человек! — возмутился отец Ли. — Простите! О чем? — Минсок…насилует детей. — Что?! — опешил адвокат. — Ты сейчас шутишь? — А тебе смешно? — Вы слишком шумите. Пройдемте в мою комнату. С самой первой встречи с Минсоком у Чонгука было странное предчувствие. Каждый разговор, взгляд и шаг вызывали подозрения, что с этим альфой что-то не так. И сейчас, когда адвокат слушал почти рыдания священника, его глаза расширились до размеров Юпитера. Чонгук окончательно убедился, что его чуйка работает в правильном направлении. Сначала он не мог поверить в услышанное. Человек, чья работа основана на совести и защите, должен быть приговорен как минимум к расстрелу за свои действия. — Подождите! — остановил он служителя. — Ким Минсок и Ким Тэхен… родственники?! — Да. Он его племянник. Мальчику всего шестнадцать, и он находится взаперти уже два года. — Как он выглядит? — спросил адвокат, вытирая вспотевшие ладони об свои брюки. — Я его ни разу не видел. Все со слов Чимина. — Поверить не могу… — судорожно выдохнул Чонгук, понимая, что два года назад собственноручно передал ребëнка в руки монстра. — Их надо вытаскивать, Чонгук, — наконец подал голос Ван. — Прямо в лоб заявиться? — Нет. Так нельзя. Не забывай, какой пост он занимает. Он нас уничтожит щелчком пальцев. За два года его работы он, скорее всего, поменял весь штат своих помощников. — Ты прав. Нужны доказательства. — Вы поможете? — с огромной надеждой в глазах спросил отец Ли. — Конечно! — решительно ответил Чон, поднимаясь на ноги. — По-другому и быть не может! Когда Чонгук вышел из церкви, все, что он чувствовал – это боль. Все его проблемы отошли на второй план, и в голове была только одна мысль: «спасти» и как можно быстрее. Его бросило в дрожь при мысли о том, через что пришлось пройти нежному омежке, как он смог все вынести и как долго он еще сможет продержаться. На что рассчитывал Ким, когда хотел представить своим друзьям и коллегам будущего мужа? Сколько правды в его истории о невероятной любви с первого взгляда? — Ублюдок! — прошипел адвокат, хлопая дверью своей машины. Откинувшись на спинку кресла, он начал вспоминать события, диалоги и все, что произошло за эти два года. Мальчик тогда был напуган и мчался на лошади в сторону дороги, видимо, чтобы сбежать. И его странное поведение, нежелание возвращаться в дом — все это указывало на то, что он уже тогда сказал, что судья — плохой человек. Только Чонгук списал все на то, что ребенок плохо себя вел и боялся наказания. Он и представить не мог, что Минсок солгал ему, назвав омегу сыном его друга. Оказывается, это был родной племянник… — БЛЯТЬ!!! — рыкнул он, со всей силы врезав по рулю — Блять, блять, блять! Ярость не знала границ. Тело словно разрывалось от того, насколько он был тогда близок к крохе. Это было ненормально. Чем он лучше того подонка, если сам мечтает заполучить хрупкого беззащитного омегу? Правда, насиловать никого не собирается. Повернув голову к окну, он взглянул на крест, который блестел под лучами яркого солнца на вершине купола. Почему жизнь так несправедлива? Чонгук всегда считал, что люди сами способны изменить свою дорогу и направить ее в нужное русло. От этих мыслей он огорченно усмехнулся. Какой же он дурак! Сам женился по указке и теперь страдал. Значит, такой путь выбрала судьба? Значит, именно так они должны были встретиться. — С чего начать? — рассуждал он сам с собой. Ван был прав. Судья может заподозрить что-то неладное и размазать его, как муху. Этот человек успел укорениться на своем месте, имея огромное влияние и власть в обществе. Нужно действовать очень осторожно и поэтапно. Нахмурив брови, он стал анализировать ситуацию и предлагать идеи, обдумывая каждый исход. Нужен человек, который имеет постоянный доступ в дом. Но помимо хозяина особняка, повара, Чимина и Тэхена, он никого не наблюдал. Выйдя из машины, мужчина задумчиво расхаживал из стороны в сторону, концентрируя все свое внимание на собственных мыслях. — Чимин! — резко подскочил он на месте. — Раз он пришел в церковь, значит, может покидать дом! Осталось только перехватить его и расспросить обо всем подробно. — Святой отец, — обратился он к священнику, вернувшись в церковь, — вы можете как-то связаться с Чимином? — К сожалению, нет. Он редко заходит. Просил меня прислать ему письмо, но я боюсь, что оно даже не дойдет до него. — Я дойду. Вы можете передать послание через меня. — Тогда передайте ему, что помощь к ним придет, — мягко и устало улыбнулся настоятель. — Спасибо, Чонгук.