As the deer goes by.

      Непрерывный стук копыт был довольно необычным звуком для похождений во всегда безмолвном лесу. Как и её спутник, что был выше неё примерно на величину её роста.       Шли молча. Лишь изредка обмениваясь переглядками. Хотя олень по большей части осматривал местность, попеременно вздрагивая от любого шороха, но сохраняя презрительное выражение лица.       Люмин толком и не знала, что ему сказать. А нужно было ли? Она никогда не отличалась общительностью, а за годы жизни в деревне и вовсе отучилась начинать разговор.       Но было слишком много вопросов, которые ей всё же хотелось задать. Хотя, как оказалось, у него тоже имелось несколько. — …Как ты оказалась здесь? — вдруг спросил юноша, наклонив голову, — Немногим удается зайти так далеко. — Я из деревни на юге. Обычно охочусь недалеко от неё, но в этом году все звери решили спрятаться глубже, — робко ответила Люмин, прикрыв глаза. — И часто ты… Убиваешь? Ради забавы? — Нет… Вовсе нет. Только по необходимости. Ради пропитания, не более, — сглотнула тяжелый ком в горле. Не очень-то приятно, наверное, слушать про убийства сородичей. А сородичей ли?.. — А ты… Олень? Или человек? Я никогда не встречала подобных тебе… — Мы все — едины. Я родился из утроба, как и все. Но я отличаюсь. Могу перевоплощаться. Так было всегда. Это значит, что именно мне нужно защищать Фенгшу… Семью… Но я остался один, — тихий, слегка рваный рассказ. У него не было большого словарного запаса, но изъяснялся он довольно понятно. Но Люмин всё же решила уточнить. — Получается, ты родился от оленя? И некоторые олени здесь рождаются наполовину людьми? — юноша задумчиво кивнул, хмуро посмотрев в ответ, но продолжил идти, — А у тебя… Есть имя? — Сяо. Так меня звали. В последний раз меня называли по имени очень давно… — длинные пальцы слабо сжались в кулаки, и он отвел взгляд, явно чем-то расстроенный, — А ты?.. Как тебя зовут? — Люмин. Моё имя тоже давно никто не произносил… — даже слабо улыбнулась. В последний раз к ней по имени обратился Итэр, и это слабое воспоминание приятной болью порезало сердце. — Лю-мин… Люмин… — сосредоточенно попробовал выговорить, повторив её имя несколько раз, но столь застенчиво и бережно к каждой букве, как ребёнок. И почему-то его старания, в итоге увенчавшиеся успехом, разнесли тепло по солнечному сплетению, — Необычно. Даже твоё имя — свет. — Ты говоришь про свет. Что я светлая. Что это значит? — Думаю, люди не могут этого видеть… — задумчиво нахмурил брови и мотнул головой, стараясь подобрать нужные слова, — Просто ты… Как луна. Изнутри.       Как бы в доказательство положил руку на груди и слегка сжал в районе сердца — вот здесь — словно сказал на языке жестов, пытливо всматриваясь в глаза, чтобы понять, осознала ли она или нет.       Люмин коротко кивнула и даже слегка улыбнулась. Должно быть, она немного привыкла к его облику и присутствию, и олень уже не так сильно её пугал. Как и она его. Однако от её слабой улыбки он… Порозовел. И поспешно отвернулся, скрыв щёки волосами.       Всё интереснее и интереснее…       Смутился, по всей видимости. От простой улыбки.       Да, он действительно вряд ли встречал человеческих девушек…       Топот сопровождался обильным снегопадом и горячим паром из лёгких. Какое-то время шли молча, погружённые в свои мысли. Ветер трепетал волосы, подгоняя их в спины, но снег несомненно замедлял темп шагов, будто противясь их дальнейшей разлуке.       К середине дня Люмин начала узнавать похожую местность. Хотя весь лес состоял лишь из кленов, деревья возле пристанища оленя были куда тоньше и ниже. Сквозь их кроны можно было спокойно увидеть небо и поймать солнечные лучи на коже. Теперь же Фенгшу словно загустел.       По чистой случайности девушка посмотрела в затягивающую глубь и сразу ощутила тонкий дискомфорт. Лица на деревьях начали появляться. Такие же болезненные, скорченные и разные. Ни одного похожего. Но от того не менее страшно. — Скажи… Что это за деревья? Почему на них лица? — неуверенно поинтересовалась Люмин, поправив шарф. Без капли преувеличения — физиономии вызывали волну неприятных ощущений. Казались столь живыми, будто прямо сейчас одного из них поджигали на костре или избивали плетью. — Здесь те, кто наказан. Они заключены в стволах на вечные муки… — голос Сяо был ровным, однако, нотки холодной стали так и норовили прорезаться. Люмин стало резко не по себе. — За что они были наказаны? — Это тебе не положено знать. В лесу — свои законы. А те, кто их не чтит, обречены на страдания даже после гибели. — Но… Их так много… — Лесу Фенгшу тоже много лет.       Люмин сглотнула вязкую слюну, даже и не зная, что ещё можно ответить на подобные слова.       Был ли он единственным, кто так разбирался с нарушителями многие года? И что за участь постигла этих людей? Какие законы устроены в этом лесу?       Спросить вслух боялась. Олень явно не собирался отвечать на вопросы подобного характера. Более того — они его заметно злили. Это отражалось в нахмуренных бровях и и нервном покачивании рогов. Стоило ему повернуть голову, как размашистая тень падала на Люмин. Она не могла перестать поражаться их длине и красоте. Рога, что так походили на обломанные ветви кленов. А вчерашние капли крови будто бы украсили их красными листьями.       Но этот чёртов обломок с одной стороны не давал покоя. Лёгкая асимметрия не преуменьшала величественности оленя, ничуть. Но отражала его боль и даже оттенок слабости. И спросить его об утрате было бы унизительно, как минимум. Рога — стойкость и сила оленя. Если он потерял часть, значит, однажды проиграл.       На ходу подтянула рюкзак, начав рыться в поисках свёртка. Сяо провернулся на её хаотичные движения, с любопытством отслеживая каждое.       Люмин довольно скоро нащупала свёрток и стиснула его пальцами. Если… Если это то, о чём она думает… То, быть может, получит больше ответов?       Кисть дрожала, когда она достала свёрнутую кость, но девушка отринула любые колебания. Невесомыми касаниями развернула тряпку, протянув оленю.       Реакция была незамедлительной — резко выхваченная кость, суженные за долю секунды зрачки и грубый толчок прямо в снег. — Это была ты?! — шипящий рык донёсся до самой глубины души, разодрав её насквозь. Такой ярости в его облике не было даже, когда он схватил её за горло и приложил к стволу, — Ты — одна из них?..       Люмин испуганно отползала назад, но копыта цокали быстрее в её направлении. Ровно до момента, как он уперлась спиной в нечто выпуклое и твёрдое прямо на стволе дерева. — Нет… Прошу, выслушай… Мне попалось это по случайности… — По случайности?! — прохрипел олень, наступая всё ближе, — Вы пришли тогда, несколько десятков лет назад. Хотели украсть силу, что вам не принадлежит. Я защитил Фенгшу, но какой ценой. — Мне передал это мой брат перед тем как… Неважно. Он украл это. Я подумала… Ты можешь знать, что это… — Это — часть меня. Часть моей силы, дарованной Фенгшу. Сила, что неподвластна людям, слишком велика для ваших мелких душ, — кулак сжимал кость так, что ещё немного, и она непременно сломалась бы, развалилась на куски. Но, по всей видимости, это явно не было чем-то обыденным.       Олень ещё раз посмотрел на обломок, с такой болью, с такой безысходностью, что сердце Люмин покрылось плотным слоем инея, что покрывал каждый багровый лист. Он без тени сомнения возвёл руку к рогам, к обломанной части. Голубое свечение тонкими линиями переплелось с кончиком рога, мгновенно прирастая обратно. — Я ничего не знала, клянусь… — шептала Люмин, отчаянно сжимаясь в комок под кленом, — Я хранила его до встречи с братом. Но когда я подумала, что это может принадлежать тебе… Сразу же решила вернуть. Прости меня, прошу…       Он наблюдал, самым суровым взглядом из возможных, но предпринимать ничего не стал. Слушал внимательно, морща нос. Но верил, Люмин это видела. Чувствовал её искренность. Но зла от подобной потери это вряд ли бы убавило. — Не знаю, почему я тебе верю. Если ты говоришь правду… То хорошо. Но ты лишь вернула украденное. Это не подвиг. Не стоит благодарности. Это — исполнение долга передо мной. Перед лесом, — на что девушка лишь затравленно кивнула, сжав плечи ещё сильнее от пронзительности его голоса. — Уходи. И больше никогда не возвращайся. Если от твоей руки прольётся ещё хоть капля крови Фенгшу — ты станешь одной из тысяч его лиц.       Сяо отступил на несколько шагов назад, не сводя глаз с трясущейся девушки. Колени едва сгибались, когда она поднималась, а тело тянуло обратно к земле. Энергию словно высосали из тела, и был ли то шок, или влияние оленя — знать наверняка не могла.       В руках остался только свёрток с маленьким рисунком корчащейся рожи. И она поспешила спрятать его в карман.       Вряд ли теперь она сможет быстро отыскать путь в деревню, если вообще найдёт. Но он вновь оставил её в живых, и этого было более, чем достаточно, чтобы хотя бы попытаться.       Девушка поднялась на трясущихся коленях вверх, цепляясь за шершавые сучья. Сяо внимательным прищуром смотрел в ответ, сцепив руки на груди, но ничего не говорил и не уходил.       Люмин ощутила опустошение в груди и холод в животе. По непонятной причине, сейчас она чувствовала себя так дерьмово, что ещё немного и её вырвет желчью от собственной беспомощности и опущенности. Она страшилась оленя, до дрожи в жилах. Но ей было стыдно. Обидно за него.       И пусто, бесконечно пусто в сердце.       Словно из неё вырвали сгусток напряженных нервов, а на их место насыпали снега и сухих листьев клёна.       Внезапный шорох неподалеку обернул головы обоих. Однако снова ничего не произошло. Наверное, очередной порыв ветра или белка, рыскающая в поисках зарытых на зиму орехов.       Так подумала Люмин. Но её чутье кричало об обратном.       Сяо сморщил нос и презрительно фыркнул, возвращая взор к осунувшемуся лицу девушки. А она продолжала неотрывно пялиться в сторону звука.       Олень не успел открыть рот, как его повалили на снег, а над ушами пронеслись звуки стрел. Люмин до боли крепко сжала его торс, прижав всем весом к земле. Даже не успел предпринять попытку откинуть её, так неожиданно их настигли выстрелы.       Сзади раздались человеческие возгласы, возвещающие о готовке к новой атаке. И пока появились несколько секунд заминки, они кое-как отползли за ближайшее дерево. — Кто это?.. — прошептала Люмин, выглянув из-за ствола, но совсем ненадолго — новый град стрел вновь настиг их. — Те, кто представляют опасность лесу. Они уже много лет пытаются меня поймать.       Теперь в голове Люмин сложился пазл. Всё же олень обладал чем-то непостижимым людям. Его голубое свечение, способности к исцелению, приросший на место рог и деревья с человеческими лицами. Именно благодаря ему и его сородичам Фенгшу оставался нетронутым столь долгое время. Олень был барьером между кленами и смертными. Не подпускал никого к тайнам белых стволов.       Но как заложено в человеческой сути — им всегда было мало. Мало городов и морей. Постичь и укротить всё, чтобы принадлежало только им. А Сяо был помехой, но полезной. Обладал чем-то таким, что обломок его рога стал высшей ценностью.       Ценностью, что была превыше жизни её брата.       Люмин знала, кем были эти люди. Дорогие мундиры с белыми погонами. Стражи порядка, вонзившие нож в спину Итэра. — Убегай! Скорее! — шепнула девушка, подталкивая оленя к действиям. Он всё ещё смотрел на неё с недоверием, но теперь в расширенных зрачках промелькнула и доля удивления. Но времени размышлять не было, — Ну же, уходи! Им нужен ты.       Сяо помотал головой, возвращаясь к действительности. А потом неуверенно вскочил и отскочил назад, провожая Люмин тоскливым взглядом.       А вот она знала, что её ждёт. Даже если не счесть её помощь врагу — она всё ещё оставалась преступницей в бегах. И даже здесь, в глубине этого проклятого леса, они её нашли. По всей видимости, охотники бывали здесь достаточно, чтобы зайти так далеко. Возможно, совсем недалеко был выход к городу, из которого они и пришли.       Да какая разница. Ей всё равно конец. На этот раз заслуженный.       Но она хотя бы отвлечет внимание. И даст ему немного времени. Стрел было много, а олень был уязвим. Против такого количества врагов сложно будет сразиться даже ему.       Люмин потянулась к колчану и достала сразу несколько стрел. Мысленно приготовилась, что её новой целью будет не дикий зверь, не добыча, а человек.       Тетива натянулась до сухого скрипа, глаза наметили цель. Охотники постепенно наступали и даже не особо скрывались за стволами.       Глубокий вдох, затем выдох. Стрела выпущена лёгким разжатом пальцев и попадает чётко в цель, о чём возвещает болезненный хрип и капли крови на снегу.       Внутри неё что-то надломилось. Она впервые убила человека.       Но полной мере прочувствовать не могла. Всё равно её схватят или прикончат через несколько секунд. А пока — вторая стрела быстрым движением руки натянута на тетиву вновь.       Одного трупа вполне хватило, чтобы определить, откуда она выстрелила. Ответ последовал незамедлительно. Благо, она успела поразить ещё одного врага, прежде чем острие вонзилось в её плечо.       Люмин вскрикнула, тут же возвращаясь за ствол, и стиснула зубы. Больно, безумно, и теперь она не может дать отпор. На что она надеялась — сама не знала. Но это было правильным решением, если она смогла помочь оленю.       Снег хрустел в опасной близости, а ей оставалось только возвести глаза к небу и ждать расплаты. Она не могла знать, что происходит позади — попусту не видела. Но чувствовала приближение смерти в лёгком покалывании воздуха.       Однако предполагаемый сценарий вновь изменил направление. Мужские вскрики с разных сторон резали слух, заставляя всё больше озадачиваться. Она повернулась в их направлении и застыла в непонимании, глядя, как раз за разом всё больше охотников падает в снег от пронзающих тела стрел.       Люмин повернулась как раз вовремя, чтобы застать высокий прыжок прямо перед ней. Сяо смотрел со злостью на них и с отчаянием на неё. В руках длинный, сияющий голубым свечением лук, словно только сорванная кленовая ветвь. И прямо на глазах из его ладоней выскальзывает стрела, оттягивающая тетиву. А потом резко и незаметно вылетает назад, вызывая очередной болезненный стон и глухой удар об землю.       Оружие исчезает вмиг, и вместо него руки тянутся к ней, подхватывая крепко, но бережно.       Почему он опять вернулся? И зачем снова спас её жизнь?       Люмин даже не заметила, как он за несколько скачков унёс её прочь от гула людских голосов. — Почему? — только и могла спросить, стуча зубами от холода и боли. — Я не мог тебя бросить, — отвечает шёпотом, перемещая её за спину, на олений корпус.       Как затянулась её рана — не поняла и не почувствовала. Скорее всего его магии потребовалось всего лишь касание, чтобы исцелить её вновь. — Держись крепче, — строго скомандовал Сяо, и Люмин беспрекословно обернула руки вокруг подтянутой талии.       Он в последний раз оглянулся назад и с тяжелым рывком унёсся прочь, сжав покрепче её ладони.       Люмин никогда раньше не ездила верхом. И, наверное, на лошади это было бы куда проще. Её спасало лишь то, что олень её придерживал сам и, как ей казалось, сдерживал собственную прыть. Но его скачков в бешеном ритме ей более, чем хватало, чтобы вцепиться в гладкие бока и прильнуть всем телом к спине, спрятав лицо.       Веки плотно сжались, будто бы это могло её защитить, вытащить из кошмара. Она слышала лишь гулкие удары копыт и шелест пожухлой листвы вперемешку с хрустом снега. Она чувствовала его жар, ласково согревающий её тело. Запахи шерсти и древесной коры смешались с холодным воздухом, забившись в ноздри приятными покалываниями. А олень всё скакал, временами поворачиваясь к ней. — Здесь безопасно, — тихо вымолвил, сменив бег на широкие шаги через сваленные бревна.       Люмин тут же вспыхнула и оторвалась от мужского корпуса, сталкиваясь взглядом с внимательным прищуром золотистых глаз. Сяо остановился, но взор не отвёл, даже когда она поспешно слезла вниз. — Спасибо… Ещё раз… — только и смогла промямлить, неловко помявшись на месте. — Зачем… Ты это сделала? — густая бровь выгнулась в прежнем недоумении, а руки вновь сомкнулись на груди. Смотрел строго, словно наказывая, но что-то ещё искрилось в жёлтых радужках. Что-то такое, что Люмин не могла разобрать. Испуганное, осторожное… Нежное. — А зачем ты оставил меня в живых?       Молчаливое, внимательное прожигание взглядом противника так и пылало в их глазах. Люмин упустила момент, когда страх перед ним сменился доверием и чувством защищённости. Однако прежней тревоги олень никак не мог её лишить. — Ты — одна из них. Но убила их. Ради… Меня?..       До крови под ногтями сжала кулаки, чувствуя как нечто тяжелое ухнуло вниз и с внушительным грохотом разбилось в паху.       Да. Ради тебя.       Острый нос на миг сморщился, будто принюхиваясь к её скрытым мыслям и смутным эмоциям. Сяо недовольно фыркнул, покачав рога. — Глупая. Они бы тебя убили. — Непременно. Как и ты.       Зрачки распахнутых глаз моментально сузились, и он громко вдохнул кислород, не в силах скрыть собственное изумление. От досады за собственную распущенность промычал что-то нечленораздельное и вдруг резко схватил её руку, потянув на себя. — Ты слишком отличаешься от всего, что мне знакомо, — хрипло прошептал, обдавая румяное лицо горячим паром лёгких. — Могу сказать то же о тебе, — попробовала вырвать руку. Бесполезно. Намертво стиснул запястья, грозясь оставить синие следы, а лицо было близко, непозволительно. Ещё чуть-чуть и столкнётся с ней лбами, но лишь притягивает к себе. — Такая… Красивая…       Длинные пальцы сжали обветренные щёки, а горячие губы впились в её с такой нежной силой, что тело вконец онемело. Будто и не поцелуй вовсе, а борьба губ и обжигание языка. И почему-то Люмин смело вступила в эту битву, переплетая пальцы на её лице с его. Вверила себя его дикой ярости, чтобы утолить звериную жажду и проиграть гордому оленю.       Даже слегка прикусил, будто высасывая из неё всю волю к борьбе и желание упрямиться. Просто завладел, и она была не в силах противиться его власти. Могла только ласково поддаваться языком, успокаивая его испуг и усмиряя порыв.       В голове что-то щёлкнуло, лишь когда позвонки упёрлись в древесный ствол, а руки сместились ниже, вдоль талии, норовя опуститься дальше. Он отпрянул нехотя, продолжая всё также недовольно порицать взглядом её горевшее смущением лицо.       И только сейчас Люмин заметила знакомую тропинку за его спиной. — Больше никогда не смей добровольно отдавать свой свет… — рыкнул в её лицо, наконец, отпуская, и отходя назад.       Люмин осмотрелась, и впрямь замечая такие знакомые клёны. Даже запах дыма отдалённо донёсся до её носа. Но теперь она не хотела возвращаться. А придётся.       С дрожью сжала края края куртки, запахивая шарф. Теперь она боялась вовсе не его. А того, что видит оленя в последний раз.       Однако Сяо молчал. Безоговорочно, строго, требовательно. Практически приказывал ей вернуться на дорогу и уйти. Он не жалел, не боялся. Но был уверен в своём решении.       Это не последняя их встреча. — Я вернусь, когда сойдёт снег, и распустятся кленовые листья, — тихо подтвердила его немой приказ, на что он лишь великодушно кивнул, прощаясь с ней смягчённым взглядом. — Мы теперь связаны, Люмин. Кровью, что бежит по венам Фенгшу. До встречи.       Нет, она не сможет остаться. Это было ясно, как солнечный свет. Но они ещё встретятся.       Люмин ушла тихо и ни разу не повернулась назад. Не могла. Иначе остановится вновь поражённая его существованием. С каждым шагом всё больше желала оглянуться и убедиться, что это был не сон, но терпела и стискивала челюсть.       Деревня встретила её как и прежде тусклыми огнями, и лишь сейчас она вспомнила, что так ничего и не принесла мальчику с рынка.       Плевать. Всё равно кожаные перчатки теперь уже вряд ли ей пригодятся. Как и лук со стрелами. Зато она сможет ещё ненадолго продлить его детство, когда вернёт книгу и ткнёт пальцем в страницу с рисунком величественного зверя. И пропитание как-нибудь себе найдёт. Может, в шахтах, до конца дней добывая в них бесполезные камни.       Рука коснулась дверной ручки, и только тогда она обернулась к лесу. Сумерки опустились туманной мглой на белые стволы. А среди них в последний раз мелькнул силуэт оленя с ветвистыми рогами, ускакавшего прочь, будто его никогда и не было.