Расцвет лилии

Отец сложил руки на груди с неподвижностью, которая, казалось, нарушала обычный порядок вещей и молча сидел за столом. Его обычно спокойный взгляд, сегодня сверкал недовольством. В воздухе витала напряженность. Два слишком сильно задержавшихся и надоедливых гостя тоже отправились к выходу. Напоследок Ария посмотрела на меня с широкой и злобной ухмылкой, смакуя то, что у меня появились проблемы. Каин, поджавший губы, сидел сбоку. Его взгляд беспокойно скользил от тарелки к отцу, затем ко мне и обратно. Словно причиной подобного настроения была я. Хотя, ничего совсем уж необычного я не делала. По крайней мере из того, что им должно было быть известно. Неужели Эни проболталась, или учителя доложили отцу о том, что происходило занятиях? — Что такое, отец? — первой поинтересовалась я, с легкой дрожью в голосе. — А ты не догадываешься, Миэлли? — с упрёком спросил он меня. — Нет, не совсем, — ещё больше подрагивая ответила я. — Скажи, я когда-нибудь в чём-либо тебя ограничивал? — начал он издалека и спокойно. Похоже, он и правда разочарован во мне. Но почему? — Я плохо оплачивал твоё обучение или мало награждал за успехи? — Нет, отец, — мотнула я головой. — Так в чём тогда дело?! — ударил он кулаком по столу. — У тебя сейчас ровно одна задача — учиться! Так какого чёрта?! Почему ты не можешь показывать успехи хотя бы как Ария?! Ещё и сегодня сама признала, что хуже. Ты дочь графа или бесталанного подзаборного бродяги?! Я опустила голову, с трудом сдерживая слёзы, которые уже проступали на глазах. Сердце сжалось от обиды и страха. Горькие слова отца пронзали, как стрелы, и внутри смешивалась боль и чувство несправедливости. Я заковывала свои эмоции в невидимые оковы, как привыкла делать всю свою жизнь. Но от такого давления сейчас было даже тяжело дышать. Каин попытался положить руку мне на плечо, чтоб утешить, как вдруг… — Каин, сиди смирно! — тут же окрикнули его. — Отец, я ведь пока только с вышивкой хуже справляюсь, — попыталась немного защитится я. — Миэлли, во первых, у нас — у дворян есть традиции. Согласно им ты должна уметь вышивать платки. Мне нужно чтобы ты удачно вышла замуж. Именно для этого тебе платок и нужен. Во вторых, ты что, ещё в чем-то планируешь отставать? — Нет, но, отец, я ведь старалась! — наконец вышли из меня слова. — Правда старалась! — Мне плевать, старалась ты или нет, — отец, словно успокоившись, вздохнул. — Мне нужен только результат, — произнёс он равнодушно, как всегда. — Каин, поговори с ней. Как закончишь, зайди ко мне. — Как скажете, отец, — отозвался Каин. Отец поспешно ушел из столовой, слегка хлопнув дверью. Я ощущала озноб по всему телу. Каждое слово отца было ударом по моему сердцу. И когда он ушёл, я рухнула перед собой на стол, а слёзы непроизвольно полились ручьём, несмотря на то, что я всё ещё пыталась сдержаться перед братом. Он, словно придя в себя, сел поближе и легонько сжал моё плечо, пытаясь поднять. Однако у меня совсем не осталось на это сил. — Брат, скажи, в чём я виновата? — посмотрев ему в глаза, спросила я. Он отвёл зрачки. — Дело правда в учёбе? У меня ведь только вышивка пока не получается. Отец из-за этого так разозлился на меня? Он и раньше сравнивал меня с Арией и говорил, чтобы я была лучше, но до такого никогда не доходило! — Нет, Миэлли, — успокаивающе погладил он меня по голове. — Я думаю, на самом деле, он разозлился из-за твоего вопроса. — Вопроса? — удивилась я. — Про нашу маму, — словно извиняясь, опустил он голову. — Послушай, она была ужасной женщиной. Я застал её, когда был совсем ребёнком. Она действовала отцу на нервы и почти каждый день они ссорились. В то время, когда отец кричал и кидался по комнате вещами, она стояла улыбаясь, спокойно отпуская колкие насмешки, словно наслаждалась его мучениями, — руки брата стали едва заметно подрагивать. — Отец воспитывал меня отдельно от неё, строго запрещая с ней разговаривать и явно не зря. В общем, он вспоминать о ней явно не хочет, поэтому больше никогда не спрашивай о ней. Как это? Мне мама страшной не казалась. Напротив, доброй и заботливой. Неужели это и правда было только сном?

***

— Ну и что вы сегодня устроили, госпожа? — явно недовольная мной Эмма говорила с упрёком. Благо с момента ужина я немного успокоилась и снова могла скрыться за маской. — Ты про мою шалость с этой горничной? — поинтересовалась я, относительно равнодушно. — Именно, — стиснула она зубы и нервно почесывала руки. — Ещё и с самой младшей. Вы сильно усложняете мне работу — держать их в подчинении. И про эту нелепость с совместным уроком вышивания. — После того провального плана с каретой, нам нужно заново располагать к себе прислугу. Сейчас они уже вряд ли станут нам помогать. Вот и появились некоторые идеи, но осуществлять их стоит по мере возможности. Скоро я отправлю её узнать, что Ария недавно творила в городе. К слову, будь уверена, мои шалости помогут избавиться от Арии и этой женщины. — Вот значит как, — с облегчением вздохнула она. — Пожалуйста, леди Миэлли, перед тем, как действовать, посоветуйтесь со мной. Я ваша воспитательница, в конце концов. — В следующий раз — обязательно, Эмма. Поговорим лучше и дальше про мою маму, — сменила я тему, на то, что меня волнует. — Я слышала, что она спасла тебя. Расскажи подробнее про это. — Ну, леди Лоретт была удивительно талантливой травницей, — закрыв глаза, с улыбкой говорила она, голосом наполненным легким волнением. — Я была примерно вашего возраста когда увидела её впервые, — обняла она сама себя руками. — Тогда она была лишь маленькой дочкой баронета. А во второй раз мы когда мы увиделись, леди Лоретт уже была графиней. В нашу деревню тогда пришла страшная болезнь. От моей семьи отвернулись все, но она словно ангел, вернулась в нужный момент и спасла нас, ничего не прося взамен. Не только меня, но и моих родителей с братьями. Именно она показала мне, что даже самые мелкие дворяне благороднее и честнее эти чертовы простолюдины. Я хотела уехать с ней и она милостиво согласилась. Поэтому я до последнего её дня служила ей верой и правдой.