Тебя никто больше не тронет

Воскресный день, около полудня. Стеснительное солнце как не хотело, так и не хочет выходить из-за туч. Ветер потряхивает листья на деревьях, что падают на землю. Многие люди обычно сидят дома в такую пору. Иронично, что выходной назвали "выходным", хотя мы никуда в выходные не выходим. Хотя, некоторые люди всё же предпочитают прогуляться в такие моменты. Вот и сегодня парки были такие же оживлённые, как и в любой другой выходной. Как раз запланированная на неделе прогулка Алекса и Зариана почти состоялась. Фиолетововолосый, как более тактичный, уже ждал своего товарища возле назначенного места. Этот самый товарищ же предпочёл посмотреть побольше смешных картинок в интернете, нежели собраться и придти вовремя. Но, хоть и с опозданием, рыжая макушка все же начала показываться на горизонте. Хотя, кажется, Зариан этого не замечал. Он сидел и разбирался с чем-то в своём ноутбуке. По его лицу было видно, что он очень хотел бы поорать благим матом на машину, но нельзя, тут все-таки люди. Хотя, признаться, брань порой вылетала из его рта, хоть и в виде неразборчивого, но очень яростного шёпота. И вот, заметив знакомое лицо где-то на скамейке сидящим в компьютере, Алекс решил появиться чуть более эффектно, чем хотел изначально. Он пошёл на назначенное место не той дорогой, которая привела бы его напрямую к Зариану, а другую, которая ведёт туда же, но с другой стороны. И вот, дойдя до места, в попытке зайти к фиолетововолосому за спину, рыжий видит, как его товарищ меняет положение ног, поворачивается к нему, закрывает ноутбук и смотрит презрительным взглядом на гетерохромика. — Позвольте объясниться, молодой человек. — Я.. Я.. А че я сразу? Я на этот обход минуты три потратил. Мог бы для приличия и не поворачиваться. Прояви уважение. — А, то есть опоздание на 20 минут — это не неуважение? — Так-то 22. — Не рой себе могилу. — Справедливо. Прогулка проходила отлично. Беседа действительно вдохнула движения в застоявшийся паровоз дружбы. Действительно, когда в твоём окружении нет того, за что можно было бы грызться, ты можешь расслабиться и думать не только о себе. Беседа была о самом разном: об учёбе, о планах на выходные, о товарищах. Оба собеседника пообещали друг другу не касаться темы Катрины, по понятным причинам. И вот, пройдясь уже по парку и ещё паре мест, герои уселись в тёмном переулке возле какой-то стройки. А разговор, наконец, привёл их в уже привычное русло: — Леха, вот слушай: мы вот решили, что темы моей сестры касаться не будем. Но всё же: за что она тебе нравится? — Умеешь ты держать обещания, ничего не скажешь. А если отвечать на твой вопрос — ну… Да, честное слово, я вообще не знаю. Ну, она красивая, готовит вкусно, да и характером мила. — Ну, справедливо. Я тоже так думаю. — Тебе что, тоже твоя сестра нравится? — изо всех сил пытаясь не засмеяться, сказал Зариан, — Осуждаю! — Да ну тебя! — сдерживая улыбку, сказал рыжий. — и вот теперь я точно уверен, что ты — плохая для неё пара. — И почему же? — Я тут могу много чего притянуть за уши, но скажу честно: чуйка, друг мой, чуйка. — Почему ты настолько сильно доверяешь своей интуиции? И почему ты только сейчас решил ей довериться? — Потому что. На оба вопроса ответ — потому что. — Ты ведь понимаешь, насколько это задевает мою честь? — фиолетововолосый встал — Ты намекаешь на драку? — с надменным видом сказал гетерохромик. — Нет, я прямо говорю: давай драться. — Не находишь странным, что каждый наш разговор о Катрине приводит к дракам? — То есть ты зассал? — Нет конечно! — на этой фразе Алекс встал, ловко поправив рыжие волосы, и приготовился получать удар. И он долго себя ждать не заставил. Однако Алексу удалось от него чудом увернуться. Получив подобный подарок судьбы, он взял Зариана за рубашку, и притянул к себе, отвесив пару ударов. Тот не растерялся, и тоже взял врага за его футболку, и начал бить. Удары продолжались пару минут, после чего, компенсируя раннюю удачу в бою, Алекс не удержал равновесие и начал падать. Благо, у Зариана было неплохо с балансом и реакцией, и он успел удержать Алекса от падения. Гетерохромик же, в свою очередь, заметил возможность снести опору противнику, и подцепил его нижнюю конечность, сбив того с ног. Фиолетововолосый инстинктивно отпустил руку, и рухнул как мешок с камнями на землю, крикнув «Ай!». Алекс же, оставшись без удерживающего его Зариана, тоже упал на землю. Тут уже шёл счёт на секунды — кто первый встанет, тот получит преимущество. И, хоть физическая подготовка была лучше у фиалки, он был занят тем, что оправлялся от потемнения в глазах после падения на землю, так что преимущество получил Алекс. Он вскочил и пересёк расстояние между дуэлянтами в доли секунды. Рыжий начал бить своего оппонента ногами. Тот же не растерялся, и, хоть и не до конца восстановив зрение, смог нащупать ногу противника и схватить её, едва не заставив Алекса потерять равновесие. — Лежачего не бьют, слышал такое? Зариан уже полностью оправился и во мгновение ока вскочил на обе ноги, держа конечность Алекса в руках, и слегка покачиваясь от боли. Ответить противник не мог, ведь он был прикован к стене, оперевшись о какую-то железку. Отойди он от неё хоть на сантиметр — упал бы на пол, и ситуация была бы явно не в его пользу. Воспользовавшись этим, фиалка взялся за его вторую ногу, уничтожив последнюю точку опоры, которая могла удержать Алекса на ногах. Тот же, не в силах удержать всё тело одной рукой, рухнул на ту железку, на которую опирался, попутно толкнув ногой Зариана в стену. Второй удар головой фиалки о поверхность пришёлся практически туда же, куда и первый, ещё даже не переставший болеть. На этот раз это даже спровоцировало небольшое кровотечение. У фиолетововолосого жутко болела голова, и встать он был едва в состоянии. У Алекса была сходная ситуация — из-за падения на железку из его головы начала течь кровь. Но он был в куда более выигрышной ситуации, ведь он мог хотя бы подняться на ноги. Он не знал, что на него нашло в этот момент. Никто не знал. Он не слышал ничего вокруг себя, просто встал и начал подходить к Зариану. Это было бы оправдано в любой другой ситуации, но сейчас почему-то он излучал крайне сильную тревогу, граничащую с паникой. Образ создавало, вероятно, то, что он подходил прямо, спокойно, не пошатываясь, словно у него и не была только что травмирована голова. И весь путь он не издал ни звука, кроме стука подошв об асфальт. И вот, когда он уже был в двух шагах от своего противника, тот, через боль, спросил: — Алекс, всё хорошо? Но нет. Этот вопрос был явно не к месту. Алекс взял случайно валявшийся рядом кирпич, и ударил Зариана по голове в третий раз. Да. Он больше ничего не сможет сказать. Он больше не сможет пошевелиться. Он больше не сможет… Причинить боль его сестре. Он больше не тронет Катрину. Всё хорошо. Всё хорошо. Всё хорошо. Так Алекс себя успокаивал на протяжении следующих нескольких минут. Когда голова уже перестала так сильно болеть, и он понял, что только что сделал, он настолько сильно перепугался, что просто бежал. Он не знал, куда. Он просто хаотично перебирал конечностями, стирая со своих глаз слезы. Он… убил своего лучшего друга. Он прибежал домой и забрался максимально глубоко под одеяло. Он что-то лихорадочно бормотал себе под нос, пока к нему не подошла Катрина: — Алекс, всё хорошо? — Нет. — Алекс едва ли не прокричал это слово. Он просто не мог говорить, мысли его были совсем не об этом. — Ты можешь мне рассказать, что произошло? — Алекс был, конечно, явно не в себе, но ответить на этот вопрос честно он не мог, ведь в нём оставались какие-то задатки логики. — Н-нет, не могу. — это всё, что он смог через слезы ответить. Он не спал всю ночь, думая об этом. По началу, он просто не мог поверить, что Зариана больше нет, и на его руках лежит убийство. Он отвернулся головой к стене, и что-то лихорадочно шептал. Что-что, а поверить в это он точно не мог. Поняв, наконец, что он — убийца, его окутала ярость. На Зариана, на кирпич, на всё, кроме него самого. Он винил в его убийстве всё, что могло и не могло быть к этому причастно. Злоба окутывала его. Потревожь его что-то в этот момент — и он бы набросился на это с кулаками, а потом просто вернулся бы на кровать и продолжил рыдать. Постепенно, злоба на всё сменилась лихорадочным пересмотром в своей голове этого эпизода с мыслями о том, как бы он мог поступить по-другому, чтобы Зариан не умер. Он мог бы не брать тот кирпич, не затевать драку, не назначать встречу, в конце-концов! Отпечатался этот момент в памяти блондина очень хорошо, ведь такое не забывается. Остаток ночи он провёл в постели, просто не думая ни о чем. Ничто уже не могло его потревожить. Он не знал, десять ли, три, пять или шесть часов сейчас на часах. Ему было всё равно. Ничто уже не могло оторвать его от кровати. Кажется, если бы сейчас началось землетрясение, Алекс бы предпочёл умереть, чем оторваться от своего спального места. И вот, когда его мысли смогли хоть как-то немного успокоиться, он смог перейти к поиску причины проблемы. Он начал прокручивать в своей голове этот момент снова и снова, в попытке понять, что сподвигло его на это. И первый ответ дался ему легко: Зариан. Он затеял драку, он начал всё это. Хотя нет. Он не виноват. Он просто делал то, что обычно делает. Зачем, зачем же это произошло? Очередная гипотеза — та железная труба. Он просто стукнулся, не подумал, вот и сделал то, что сделал. Нет, тоже не то. Труба не может заставить человека убить кого-то. На неё и злиться-то смысла нет. Это просто труба. И вот, наконец, вспомнив, что он думал в тот момент, он нашёл то, что ему было нужно: Катрина. Он просто защищал свою сестру. Зариан мог навредить ей. У сестрёнки не должно быть разбито сердце. Он просто хотел забрать его сестрёнку, даже не зная, почему. Этот тупица должен был когда-нибудь дойти до такого исхода. Сестрёнку никто не должен больше обидеть.