Кватлинги. Ловушка для шельмы

      Утро понедельника в холле общежития проходило спокойно. Ребята только просыпались, и сейчас в стенах здания было довольно тихо. Комендант, сидящая за своим столом, внимательно наблюдала за группой студентов, переговаривающихся в стороне. На диване сидели несколько девчонок и над чем-то смеялись. Многие ребята в такое время только просыпались и лениво плелись на завтрак, но были и те, кто предпочитали поспать подольше и позавтракать уже в академии в столовой корпуса.       После того, как эту безмятежность нарушило неожиданное появление близнецов с помощником их отца, всё быстро вернулось в норму. Мёнхёк с Хару поднялись по лестнице, оставив удивлённых ребят в холле на первом этаже.       — Привет, я… — послышался неуверенный мальчишеский голос, и компания девчонок отвлеклась от беседы и подняла взгляды на незваного гостя. Однако обращался он не к ним. В углу дивана Сохён, погружённая в свои мысли, провожала взглядом каждого спускающегося с лестницы человека. Вот-вот в холле должны будут появиться Кёниль с Эраном. День с наследником Мин обещал быть хорошим, но что-то постоянно будто в подкорке грызло и чесалось. Всё раздражало. Теперь начал раздражать одногруппник. — Ты, как обычно, пропадёшь на день, и я хотел спросить… могу я занести тебе конспекты вечером?       — Нет, не можешь, — даже не удостоив взглядом парня, ответила ему Сохён. — Оставь меня, будь добр.       Компания девчонок рядом вернулась к своим обсуждениям, а парень, неловко поджав губы, ушёл широким шагом куда-то за поворот коридора. «Туда ему и дорога», — Сохён даже головой встряхнула. Подумала, что виноват ранний подъём или недосып, но она всё утро была сама не своя: нагрубила однокласснику, да и в целом действовала словно не по своей воле. Тут у самого уха послышался смех. Совсем тихий. Сохён бросила нахмуренный взгляд в сторону, но там лишь девчонки болтали о предстоящем учебном дне. «Бред какой-то».       Всё вокруг начинало оживать. Уже больше ребят не просто бродили из комнат в столовую, а выходили, собранные в бордовой форме, на улицу. Вот-вот начнутся занятия.       В холл с улицы почти забежал мужчина в строгом костюме. Сохён его сразу узнала — водитель семьи Эрана. Мужчина подошёл к столу коменданта и, приветливо улыбнувшись, поклонился. Что он спросил у женщины, Сохён не слышала, но, перебросившись парой фраз, Ли Дохи кивнула в сторону дивана, на котором обосновалась девушка. Водитель подошёл ближе.       — Где парни? — поинтересовался он. Сохён лишь плечами пожала. Она ждала их в холле около часа, но они пока не появлялись. — Ты собрана?       — Уже давно. Успела и в душ сходить, и позавтракать.       — Новый шампунь?       Сохён невольно втянула запах персиков с пряди волос.       — Гель для душа. Я его… — она задумалась и потёрла плечо. Всё утро будто что-то давит. Тяжело. — Я его взяла у Хару.       — Дочь господина Ли?       Сохён кивнула:       — Мы живём вместе.       Начало закрадываться недоброе предчувствие. Ничего, скоро Эран с Кёнилем спустятся в холл, и они уедут из замка. Проведут этот день вместе. Дни осмотра всегда радуют больше, чем простая прогулка, день в одной академии или посиделки в гостях. В медицинском центре Мин всегда как-то по-особенному.       Водитель начал ходить кругами, маяча перед глазами Сохён. «И чего он так распереживался? Можно подумать, что-то может пойти не по плану. Не один раз в год так ездим, и всегда всё проходит гладко…» — девушка вздохнула и закатила глаза. Раздражает.       Наконец, на лестнице показался первый кусочек прогресса — наследник Ким Соджун. Если проснулся один, значит, и остальные за ним подтянутся. Он остался у поста коменданта, откуда они со старшим Чоном обычно вместе уходят на занятия. Практически всегда.       Спустя пару минут к Соджуну присоединился Дохён, а позже на старшем Ли повисла Хару, а Мёнхёк причитал, почему тот на выходных не появился дома. Следом спустились Тэён с привычной кудрявой шевелюрой и Ёнмин с уложенной причёской, что-то ворча про то, что его клан опять позорят.       Первыми общежитие всегда покидали старшие Ким и Чон, но сейчас тот факт, что Соджун ещё не ушёл, заставил всех остальных ребят столпиться в одну компанию. Наконец, на лестнице появились братья Чон и Эран с Кёнилем. Сохён подошла ближе, чтобы встретить наследника Мин.       — Так вот, к чему это я, — Раян обогнал Эрана и стал задом спускаться по ступенькам, мельтеша. — Будет весело. Присоединяйся.       Эран с безэмоциональным лицом ступал ступенька за ступенькой, а Раян с довольной миной отступал. Шаг за шагом. Эран не боялся наступить Чону на ногу, а тот, кажется, совсем не опасался упасть. Зря.       Ещё шаг, и Раян не рассчитал расстояние до следующей ступеньки. Благо, Кёниль схватил его за ворот рубашки и притянул к себе. Оба оказались нос к носу.       — Господин Чон, — сквозь зубы прошипел Кёниль и натянул подобие вежливой улыбки. — Будьте аккуратнее.       «Чтобы потом не пришлось отмывать от вашей крови пол моего замка».       — Я вам не мешаю? — Эран холодно глядел на ребят перед собой.       Сын директора отпустил наследника Чон и вновь сунул руки в карманы. Раян поправил рубашку и неловко почесал затылок.       — Так вы придёте? — вновь поинтересовался Раян.       — Уже вы?       — Он спас мне жизнь, — Чон кивнул на Кёниля. — Надо же отплатить чем-то.       — Посмотрим.       Раяна такой ответ устроил. Он довольно улыбнулся, перепрыгивая через две ступеньки, спустился и присоединился к наследникам у поста коменданта.       — Хорошая реакция, — заметил Чонхёк, всё ещё идя рядом с Кёнилем. — Детей не будет.       Чон-младший хихикнул и сбежал по ступеням вслед за братом.       Наконец, вся компания вышла на занятия, а Эран с Кёнилем, махнув Сохён, которая встретила их на нижней ступени, пошли на выход, где их уже ждал водитель.       — Мы не сможем попасть на их тусовку, — шёпотом заметил Кёниль. Эран непонимающе уставился в ответ. — Три часа дорога туда, шесть часов там и три часа обратно. Это я не учёл тот факт, что ты хотел заехать в резиденцию поговорить с матушкой.       Эран остановился, бросил взгляд на водителя, а затем на Сохён.       — Есть план. Мы попадём на тусовку, но перед осмотром, — наследник Мин хитро улыбнулся.       Кёниль уже предчувствовал привычные приключения в лучших традициях его друга. Эран умел влипать в неприятности, особенно за счёт своей способности и статуса, благодаря которому ему многое спускалось с рук. Главное, чтобы матушка не узнала…       Эран обнял Кёниля за плечи, продолжая спокойно идти в сторону водителя.       — Ждите нас в машине, — крикнул он, махнув мужчине в дверях.       Сохён, не первый год знакомая с парнями и не раз с ними путешествующая, уже понимала, что последует за этой фразой. Она потянулась, чтобы успеть схватить хотя бы рубашку Эрана, но не успела, и её пальцы сомкнулись на пустоте.       После уроков компания наследников в холле общежития встретилась с Эраном и Кёнилем.       Мин внимательно вглядывался в часы на руке, щёлкая кнопками и крутя колёсико.       — Запомнил? — Кёниль заглянул на циферблат.       — Засёк.       Чон-старший подошёл к ребятам ближе, а за ним и остальные. У поста коменданта сидел молоденький парень, даже внимания не обративший на появившихся Эрана и Кёниля и собравшуюся компанию. Ребята не знали, были тут виновны промыслы Раяна или простое стечение обстоятельств, но именно сегодня к вечеру Ли Дохи решила отдать (или поменяться) половиной смены со своим коллегой, в чьё дежурство чаще всего и происходили все проделки Раяна и прочих его друзей-безобразников, какими они прослыли в стенах замка.       — Я думал, вы явитесь гораздо позже, — признался Раян, пожимая ребятам руки. — Или вообще не придёте.       Кёниль со всеми здоровался с присущей ему скромностью и привитым отцом воспитанием в контексте «не позорь меня». Когда очередь дошла жать руку Мёнхёку, тот убрал руки в карманы и привычным холодным взглядом обжог сына директора. Он неловко улыбнулся и, нежно взяв ладонь Хару, оставил невесомый поцелуй на бледной коже.       — Время пролетело незаметно, — хихикнул Эран.       Вспоминая последний «разговор» Кёниля с братом, Хару даже не глядя чувствовала на себе и сыне директора испепеляющий взгляд Мёнхёка. Наследнице хоть и было приятно такое к себе отношение, но она всё больше подумывала о том, что этот жест был скорее провокационным для Мёнхёка. Кёниль не прогадал с реакцией.       Мёнхёк почти вырвал руку парня и, крепко сжав, посмотрел тому в глаза: «Ещё раз, и ты будешь ходить в гипсе». Кёниль мысль уловил по одному жесту и жуткой боли в руке, которую наследник вот-вот сломает без лишних усилий. Мёнхёк ещё не знал, что его сила на сына директора не подействовала.       — Ага, будто виделись всего пару минут назад, — Кёниль наконец освободился из хватки наследника и покосился на друга, сжав губы в тонкую полоску.       Раян внимательно оглядел сына директора, а потом перевёл взгляд на Эрана.       — Он весь день без настроения?       — Всего пару минут, — улыбнулся Мин.       «Просто кое-кто злоупотребляет своими силами», — Кёниль закатил глаза. Он был готов к любым приключениям вне стен замка и вне времени, когда директором был его отец. Джунхо лучше других знал, когда его сын уезжает и во сколько освобождается и возвращается в замок.       — Он просто с сестрой синхронизировался, — усмехнулся Чонхёк. — Она тоже весь день нервная какая-то.       — Им с Дарэном прилетело за угрозы сыну члена совета клана Чхве, — пожал плечами Дохён, лично выслушивая от Дарэна, какой учитель Ли душнила.       — Канна угрожала? — уточнил Кёниль.       Тэён с Чонхёком одновременно кивнули. «Что ж, им виднее», — но Кёниль по-прежнему с трудом мог представить свою сестру в подобной ситуации.       На несколько минут воцарилось молчание. Никто не говорил, но и не расходились. Когда в холле появилась Канна в уже привычном сопровождении Дарэна и Джуёна, Кёниль хотел было подойти к сестре, но Эран остановил его.       — Ты нас спалишь, — прошипел Мин, и Кёниль вспомнил, что, в отличие от наследников, его сестра прекрасно знает, во сколько они должны были бы вернуться в академию.       Зато Дохён, потрепав брата по волосам, полубегом догнал Дарэна и забрал своего соседа по комнате из компании Канны и Джуёна.       Остальные наследники только и ждали, когда старший Ли оставит их. Раян назначил время сбора в столовой, и ребята разошлись по своим комнатам.       В приподнятом настроении после оживлённой беседы с ребятами, Хару открыла дверь своей комнаты, настроившись на приятный вечер, но улыбка быстро исчезла с её губ. Не отрывая взгляд от Сохён, она аккуратно закрыла дверь. Не двигаясь с места, Хару вопросительно смотрела на свою соседку по комнате, а та, даже не заметив возвращения наследницы Ли, стояла у её прикроватной тумбочки и рассматривала золотую цепочку. На самой тумбочке лежал раскрытый футляр. Хару откашлялась, а Сохён посмотрела на неё и помахала свободной рукой, улыбнувшись как ни в чём не бывало.       — Не могла бы ты вернуть? — сдержанно попросила Хару, стараясь не добавить «пока я тебе руку не вырвала».       — Кто тебе такую красоту подарил? — поинтересовалась Сохён, кладя цепочку на место.       — Это я буду дарить, — Хару подошла и, забрав футляр у девушки, начала поправлять в нём украшение.       — Кому подаришь?       — Другу, — сухо отмахнулась Хару, убирая подарок в ящик.       Сохён подошла к своей кровати и уселась, закинув ногу на ногу. Хару начала разбирать рюкзак, выкладывая на стол учебники и тетради, а Сохён с минуту наблюдала за ней.       — Повезло твоему парню, — улыбнувшись, подмигнула она.       — Ага, повезло…       Мысленно наследница Ли ворчала, что если не подарит эту цепочку, то будет слушать длинную дилемму, как всё ужасно. Она уже смирилась с тем, что была вынуждена потратить круглую сумму на цепочку особого плетения на заказ. Всё ещё возмущалась при воспоминании о том, как искала тот салон, где плетут именно таким образом, и как объясняла, что именно ей нужно. Она не забыла и то, что отдала двойную цену за скорость выполненной работы, но успокаивала себя тем, что ей не придётся слушать каждый день нытьё о том, как плохо живётся Эрану без подарка его лучшего друга.       Хару потратила половину выходного на поиски нужного ювелирного салона. Мёнхёк таскался с ней по Сеулу, пока у отца дела были, а бабушка отдыхала. У Дэна сорвался выходной, и он отвозил близнецов по нужному адресу. Пока ждали законченной работы, успели поесть в кафе и прогуляться по парку и только к вечеру вернулись домой. Хару нажаловалась отцу на почти невыполнимую задачу купить Мину подарок, пока Дэн с Дживоном за кофе обсуждали проведённый день.       — С чего такая щедрость в сторону Эрана? — поинтересовался Дживон после ужина.       Вся семья сидела в гостиной. Мёнхёк с отцом, разложив какие-то бумаги на столике, обсуждали дела в клане, а бабушка Ли заставляла Дэна не двигаться, пока она примеряется к размеру его свитера. Хару разглядывала покупку, когда Дживон попросил у неё посмотреть цепочку поближе, стараясь не думать, что покойная Ли Хани была копией своей матери (особенно в пристрастии к вязанию).       — Скоро белый день, а я случайно порвала его любимый подарок от сына директора академии, — Хару закатила глаза. — Он все уши прожужжал, как ему грустно и обидно.       На прищуренный взгляд Дживона Хару нахмурилась, размышляя, что у того в мыслях. «Не думает же он, что Эран мне нравится?»       До вечера Хару просидела в комнате, поглядывая на свою соседку и думая, что ещё похуже может выкинуть та, чтобы ещё больше испортить ей настроение и общее сожительство. Мин Сохён почти всё время просидела на кровати, каждые полминуты строча кому-то очередное сообщение, и Хару немного расслабилась. Ближе к ужину Сохён наконец встала и распахнув шкаф скидала на кровать несколько вещей.       Хару выдохнула, что скоро, по всей видимости, в комнате одна останется, и всё своё внимание уделила электронной книге, открытой на любимом сайте. Сохён около получаса крутилась перед зеркалом, примеряя то один образ, то другой. Наконец сдавшись, она повернулась к Хару, полностью погрузившейся в чтение, и, подойдя к ней, коснулась её колена, привлекая внимание. Наследница Ли раздражённо подняла взгляд от текста.       — Не могла бы ты одолжить свою красную блузку, — моргая длинными ресницами, поинтересовалась Сохён. Хару непонимающе нахмурилась. — С рюшками такая. Ты как-то переодевалась, и я заметила её у тебя. Не могу никак к джинсам верх подобрать. Ты же наверняка понимаешь меня, правда?       — Извини уж, но вещами не делюсь, — натянуто улыбнулась Хару и вернулась к чтению, игнорируя девушку.       Сохён разочаровано поджала губы и, быстро выдохнув, вновь подошла к своему шкафу, оглядывая его содержимое. Натянув красную рубашку, она вышла из комнаты, а Хару проводила её недовольным взглядом.       К ужину Хару стала собираться на встречу с наследниками. Уже перед уходом она проверила, всё ли важное взяла с собой, оглядела напоследок комнату. На столике в зоне отдыха лежали ключи Сохён от комнаты, и Хару довольно усмехнулась, заметив их и представив, как её соседка не сможет войти в комнату без них, потому что самой Хару тут не будет.       В столовой общежития царила та же ситуация, что и в столовой академии. У дальней стены наследники забили себе место, сдвинув столы вместе, за которыми уже сидели Тэён и Ёнмин с Соджуном. Хару по дороге выцепила Мёнхёка, так что к ребятам присоединились близнецы уже вместе. Раян советовал не звать Дохёна на вечернюю посиделку. Через пару минут подтянулись братья Чон, а последними пришли Эран с Кёнилем.       Помимо наследников, в столовой было практически пусто. Ужин уже закончился, и в помещении оставались маленькие группки ребят. Компанию наследников маленькой назвать было сложно, но в свой круг общения они особо никого не впускали.       По одиночке у них были свои знакомые: у Ёнмина в основном девушки, у Раяна шумные ребята, такие же, как он, Соджун не плохо общался с ребятами из студенческого совета и дисциплинарного. Тэён, Хару и Чонхёк избавили себя от необходимости общаться с кем-либо ещё, кроме друг друга. На занятиях они были втроём, а в перерывах или вечером вся компания собиралась вместе. Мёнхёк особо к общению с людьми не стремился — ему хватало сестры и брата в свободное время, Чонхёка в одной с ним комнате и Ёнмина в группе на занятиях.       За последнюю неделю наследники виделись чаще, чем за прошедший год, не считая неразлучной парочки Ёнмина и Тэёна, которые старались вместе проводить как можно больше времени. Когда все расселись по местам, началось бурное обсуждение выходных. После того, как Тэён рассказал о семейной встрече с Лиён, её женихом — Ёндже и родителями парня, все дружно посочувствовали братьям Ким.       — Я представляю, какой «весёлый» был денёк у вас, — хмыкнул Раян.       — Не представляешь! — Ёнмин жестом остановил Чона-старшего. — Мне Тэён писал периодически и, чтоб ты понимал, Лиён просто ми…       — Тебе не кажется, что ты забыл про обещание? — Ёнмин замолчал, вся компания наследников повернулась на голос. Хару удивлённо выпучила глаза, встретившись глазами с Сохён, а та, бросив сердитый взгляд на наследницу, перевела возмущённый — на Эрана.       Мин наклонился к Кёнилю и еле слышно поинтересовался: «Какое обещание?»       «Видимо, которое ты ещё не давал», — в ответ прошептал сын директора.       Оба поджали неловко губы, а после Эран наконец обратил внимание на Сохён:       — О чём ты? — уточнил наследник Мин.       Если он давал обещание, которое в его временном потоке он ещё не давал, то однажды ему придётся это сделать и, если он будет знать контекст предстоящего для него, но уже прошедшего для Сохён разговора, ему будет проще не совершить ошибку и не изменить ход событий времени, который обязательно почувствует его матушка, а после накажет его за изменение истории.       Хару же нахмурилась на возмущение своей соседки по комнате.       — Как он мог дать тебе обещание на вечер, если он ещё утром давал обещание Раяну, что появится здесь?       Эран решил промолчать, что он не давал обещаний и это маленькое путешествие получилось спонтанным. А вот Сохён была настроена критически к тому, что её обманул один из самых близких людей, а её слова ни во что не ставят.       — Это наши с ним отношения, — заметила Сохён, поморгав длинными ресницами в сторону наследницы Ли.       Наследники непонимающе глазели на Сохён.       Какие-то две девчонки поторопились убраться из столовой, как только поняли, что в ссору втянуты наследники, а Канна, сидящая через столик, проводила их взглядом. Дарэн и Джуён, сидящие с ней, больше заинтересовались заварушкой.       За столом наследников повисло молчание.       — Мы не в отношениях… — нарушил тишину Эран.       В силу того, что Сохён росла сначала в детском доме, а потом чуть ли не в одиночку, она была довольно спокойной девушкой, но её истерика, ещё и с пустого места, начинала напрягать Эрана, знающего девушку уже восемь лет. Обычно Сохён старалась не приковывать к себе внимание. Особенно кого-то, кто выше её по статусу, во избежание насмешек, которые она получала из-за своей особенности в силе, не присущей клану Мин.       Кёниль неловко почесал нос, опустив взгляд, а Раян смех уже еле сдерживал и даже очередной толчок локтем от Соджуна не помог — Чон-старший чуть под стол не сполз, то и дело от смеха пихая Кима в плечо. Единственным спокойным оставался сам Соджун. На лицах Чонхёка и Ёнмина были ехидные улыбки, которые они даже спрятать не пытались, а сам Эран начал злиться, вызывающе смотря на Сохён.       У Сохён опять появилось давящее чувство на плече и снова она услышала писклявый смех со стороны, такой же, какой утром слышала. Она повернулась в сторону, глазами ища того, кто над ней насмехается, но наткнулась лишь на Канну, наблюдающую за компанией наследников.       Для Сохён дочь директора была чудно́й девчонкой, что по своей натуре не подходила клану, в котором росла, общалась с местным отморозком и сыном полицейского одновременно, будто все стандарты для неё отменили. Возможно, у неё мозги набекрень были из-за событий восьмилетней давности, но Сохён точно знать не могла. Те события повлияли и на неё, и на Кёниля, и наверняка, что на Канну тоже. Сохён хватало, что рядом с объектом её внимания крутится Кёниль, и его сестру рядом она точно терпеть не стала бы…       Она не замечала и не осознавала, что в глазах Эрана она лишь навязчивая девчонка, которая, как и многие до неё, старается войти в жизнь младшего наследника Мин. Для Сохён этот парень стал объектом навязчивых мыслей. Сам же Эран, обходительный по воле своего статуса и внимательный по причине шаткой психики девушки, терпел навязчивое её поведение по наказу отца: «Помоги ей встать на ноги, — однажды обратился он к Эрану. — Девочка много перетерпела, не делай ей больно. Ей всего лишь нужно твоё внимание. Она полюбит себя и станет независимой даже от тебя, в котором сейчас души не чает. Начнёт ценить себя и найдёт личное счастье в жизни. Я не прошу тебя делать всё, как она хочет, просто будь немного терпимее». Натерпелся.       Сохён старалась сделать так, чтобы её связь с Эраном стала нерушимой, но вместо ожидаемого результата она увидела лишь его отчуждение и попытку избегнуть её глубоких чувств. Она ушла. Молча покинула столовую, не нагнетая ситуацию ещё больше. Эран проводил её тяжёлым взглядом, надеясь, что этот случай потушит в ней искру её безудержного увлечения и даст ему самому вздохнуть чуть более глубоко, избавившись от её назойливости и прилипчивости, от её постоянных попыток привлечь его внимание.       — Сейчас бы тортика, — все перевели взгляды на Раяна, а тот непонимающе руками развёл. — Что? Вкусно ведь.       — Ты никак пьян? —поинтересовался Эран, с подозрением глядя на Чона старшего.       — Ну, вообще-то, — подал голос Кёниль. — Тортик можно устроить.       Пока Кёниль ходил до кухни договариваться с поварами о заказе торта, потому что «Ты тут большая шишка. Тебя послушают», Тэён достал из-под стола две коробки сока и с хитрой улыбкой поставил их на стол. На вопрос от Соджуна, откуда он взял алкоголь, Тэён многозначительно похлопал глазками, чего его брату хватило понять, что в случае обнаружения пропажи им обоим влетит от отца.       К возвращению Кёниля у каждого уже был разлит «сок», а Ёнмина за столом не было. Чтобы перебить запах алкоголя, он был отправлен за его излюбленными ароматическими свечами, которые притащил спустя минут пять весь запыхавшийся. Раян выудил из кармана карты и под спор Ёнмина с Тэёном раскидал каждому по одной.       — Итак! — воодушевлённо заявил он так громко, чтобы друзья его услышали. — Мы играем! Я король!       Многие даже не заметили, когда Чон-старший успел всё устроить, но играть согласились все. Спустя пару стаканов власть вновь вернулась в руки Раяна, и он ехидно всех оглядел. Пока он думал над тем, какой номер, что и кому будет делать, Мёнхёк наклонился к Хару и спросил, почему та не притронулась к стакану. Девушка, отмахиваясь от алкогольного запаха, пояснила, что отца уже расстроила и ещё больше разочаровывать его не хочет.       — Да ладно тебе, Хару, — посмеялся Раян, отвлекаясь от игры. — Можно подумать, он об этом узнает. А ещё знаешь что? — он подмигнул девушке. — Шестой номер должен сделать предложение руки и сердца третьему.       Хару заглянула на свою карту и выдохнула с облегчением. Сидящий рядом Мёнхёк довольно усмехался, оглядывая ребят и радуясь, что именно в этом принимать участия не будет, зато Ёнмин поднял свою карту с ехидной улыбкой и торжественно заявил, что он будет невестой.       Хару сдержала смешок, оглядывая остальных, пытаясь понять, кто второй «счастливчик». Кёниль неловко откашлялся, положил пиковую шестёрку на стол и, встав со своего места, подошёл к Паку, сняв кольцо с пальца.       Реакция Хару была мгновенной. Она достала телефон из кармана и успела включить запись видео как раз к моменту, когда Кёниль встал на колено перед Ёнмином, протягивая ему кольцо с предложением руки и сердца. Вся церемония сопровождалась громкими аплодисментами, пожеланиями счастливой совместной жизни и словами поддержки от наследников.       — Гравировка клана Мин? — непонимающе поинтересовался Пак, рассматривая серебряное кольцо на пальце. У остальных возникло вопросов не меньше, а сам Кёниль только вздохнул и неловко пожал плечами.       Эран, сидящий рядом с Ёнмином, стащил кольцо с его пальца и, вернув его хозяину, заявил о продолжении игры. Парни сразу переключились, потому что такое рвение играть у Мина появлялось нечасто и упустить эту возможность никто не хотел. Хару, выключив запись с кучей вопросов в голове, смотрела, как сын директора надел кольцо на палец.       Кёниль пожалел уже, что заранее не посмотрел на то, какое именно кольцо протягивает, и продумывал сотню отговорок и причин, как объяснить ребятам, откуда у него два кольца, когда он чистокровный Ли. Из мыслей его выдернула Канна. Как девушка подошла, Кёниль не услышал, но та, аккуратно дёрнув его за рукав, привлекла внимание.       — Брат, нам лучше уйти, — почти шёпотом попросила Канна, бросив взгляд в сторону стола, за которым её ждали Дарэн и Джуён.       Обычно после осмотра брат делился прошедшим днём с Канной, но сегодня даже не подошёл поздороваться, даже не попробовал рассказать о прогрессе с исследованием. Девушка считала, что виной всему её поведение в течении дня. К осуждению отца она уже привыкла, но к обиде брата была не готова. Кёниль с румянцем на щеках и алкогольным запахом непонимающе нахмурился.       — А что такое? Мы не достойны тусить с ним? — подал голос Раян, явно выпивший больше остальных.       — Ну да… — Тэён понимающе закивал головой. — В их руках тут вся власть сосредоточена.       — Совсем забываем, где находимся, — поддержал игру друзей Ёнмин, стараясь при этом привести в чувства Кима-старшего, который после второго же стакана был настолько пьян, будто один обе коробки выпил.       — А сестра у тебя с характером, — хмыкнул Чонхёк. — На вид божий одуванчик, а с кем попало общаться не разрешает.       Канна с каждым словом наследников всё больше хотела провалиться сквозь землю и всё больше жалела о том, что вообще подошла. Она подозревала, что ей никогда не забудут её громкие слова в сторону Джунсу. Днём она достаточно нагрубила всем, кому только смогла, хоть теперь и понимала, что это было лишним. Что ж, необдуманные поступки — кредо этой девушки. Да, её кредо… но не Кёниля, поэтому зная, чем всё может закончиться, Канна всё же решила его остановить или хотя бы предупредить.       — Бра-а-ат, — протянула она. — Отец будет недоволен.       — А когда он вообще был доволен?! — с кривой усмешкой спросил Кёниль.       — Бра-а-ат…       — Канна, — прервал Кёниль, поднявшись с места и оттащив сестру на шаг в сторону. — Пожалуйста… уйди.       «Только не сейчас, — взмолился мысленно Кёниль. — Мы сможем поговорить позже, когда будем хотя бы в одном временном потоке. Что ж ты вечно не вовремя?!» Канне не нужно было знать, какие правила и ради чего Кёниль нарушает, какие запреты отца обходит стороной и чем, возможно, жертвует. Среди лёгкого дурмана в голове всё ещё ярко сияя привлекала к себе внимание мысль, что впереди… или же уже в прошлом… медосмотр.       Пока Эран и ребята из группы Канны внимательно следили за разговором, ожидая возвращение Кёниля за стол, Ёнмин пытался привести Соджуна в чувства, а Мёнхёк, мешая карты, смеялся над чем-то с Раяном. Для ребят не надо было быть мантиком, чтобы понять, какое решение примет Кёниль, которому в голову алкоголь стукнул, в то время как Эран понимал, или хотя бы надеялся, что его друг думает о сохранении целостности их шкур перед матушкой или же директором Джунхо. В лучшем случае они спокойно отсидят это время в компании и вернутся в свой временной поток, а в худшем их силой вернёт туда матушка.       — Пойдём вместе, — снова попыталась отговорить брата Канна. — Если отец узнает…       — И что он сделает? Снова накажет?! — выпалил Кёниль. — После нашего возвращения из… — договорить он не смог. Резкая головная боль ясно дала понять парню, что продолжать будет плохой идеей. Открыв глаза после вспышки, Кёниль понял, что сам не заметил, как на пол осел, обхватив вески руками. Все наследники с опасением наблюдали за тем, как тот, тяжело дыша, поднялся с корточек и пару секунд собирался с мыслью. — После нашего возвращения он только и делает, что ругается… От него доброго слова не дождёшься. Матери почти не видим, а отец думает только об имидже академии!       Канна молча выслушала брата, надеясь, что он больше не упомянет ничего, что может ему сделать больно. Прекрасно понимала, какого это, но ничего поделать не могла. Если бы они могли, то давно бы уже избавились от этих болей при одном упоминании или намёке на те события…       — Сам своих ошибок не замечает, зато нами помыкает, как хочет, — уже более спокойно добавил Кёниль. Канна осторожно попыталась взять его за рукав, но тот отдёрнул руку. Тэён на слова парня усмехнулся и, налив полный стакан, придвинул его к пустующему месту. — Нам не пришлось бы терпеть это всё, не вернись мы тогда.       — Отлично, — Канна старалась сдержать дрожь в голосе. Она хотела избежать всех последствий этой посиделки для Кёниля, но если он сам не хочет подумать об этом, то и ей стараться бесполезно. Тяжело дыша она оглядела наследников и, перед тем, как уйти за свой стол, бросила недовольный взгляд на брата.       Как бы сильно она сейчас не была зла на него за слова об отце (хоть они и были правдой), за напоминание о матери… Канна понимала, что их мама работает, и они повлиять на то, как часто та будет находиться дома, не могут. Самой тошно становилось от мысли, что работу матери она унаследует и точно так же ей придётся пропадать вдали от семьи неделями, а то и месяцами.       Канна почувствовала, как ужасно соскучилась по теплу мамы, и ощтила укол совести, вспомнив о том, что Кёниль рассказывал ей в воскресенье. Почему-то именно в этот момент она была уверена, что её семья буквально разваливается по кусочкам, а она и сделать ничего не может. Никто из родственников не был близок друг с другом, да и осталось их не так много… Канна вспомнила про дневной разговор о семейном древе и представила, что было бы, если всё же её семья породнилась с главенствующей. Ни для кого не секрет, как именно господин Ёнг относился к детям, а Канне подобное отношение к себе приходилось только вспоминать из детства, и то большую часть от бабушки с дедом, которых в живых уже не было.       За стол она села в самом скверном настроении за последнее время, но после вопросов обеспокоенного друга она всё же натянула подобие улыбки и попыталась даже вернуться к тому, на чём они остановились ранее. Джуён, зная привычки Канны придвинул к ней тарелку с курицей. Еда для девушки всегда была лучшим успокоительным, но сейчас кусок в горло не лез. Пока Джуён рассказывал Дарэну про излюбленную игру Канны из детства с не обнадёживающим названием «восстание мумии», девушка бросила взгляд на стол наследников и, увидев, как Кёниль разом выпивает очередной стакан, надулась от бурлящей внутри злости, и, откусив от куриной ножки побольше, проглотила ком, собравшийся в горле.       После ухода Канны Кёниль вернулся к столу. Перед ним уже стоял наполненный стакан и лежала карта. Хоть парень и пытался сделать вид, что он в порядке, Хару заметила, что от злости он всё ещё не отошёл.       — Всё хорошо? — поинтересовалась она.       — Да, — Кёниль улыбнулся, как показалось ему, искренне. Он перевёл взгляд на Мёнхёка рядом с Хару, который был поглощён обсуждением интернет-игры с Чонхёком, а потом на полный стакан девушки. — Почему не пьёшь?       — Я… — неуверенно начала Хару. — Отца не хочу огорчать. Не думаю, что ему понравилась бы вся эта затея…       — Понятно… — Кёниль разочарованно поджал губы и кивнул. — Вы с Канной поладите.       Парень отвернулся и, водя пальцем по бортику стакана, сделал вид, что очень заинтересован в разговоре Чонхёка и Мёнхёка. Хару, вздохнув, обратила внимание на руку парня. На пальцах его было два кольца: одно с гравировкой клана Ли, а второе с гравировкой клана Мин. Как бы сильно Хару не пыталась понять, что происходит с этим парнем, но в голову ничего не шло. Спрашивать напрямую она не решалась, во всяком случае, пока что. Единственное, что она поняла — Эран знает причину и головной боли, и наличия двух колец у сына директора.       Ещё пару партий в короля они поиграли спокойно и даже скучно. Соджуна из игры выставили за неспособностью нормально мыслить. Тэён старшему брату перестал наливать вовсе и другим не велел.       — И всё-таки, — Кёниль показал ребятам карту короля и обратился к Раяну. — Откуда у тебя алкоголь?       — Это не его, а моё, — Тэён отложил свою карту. — На недавней семейной посиделке стащил у отца, пока он обсуждал работу с Лиён и Ёндже.       — Допустим, — сын директора нахмурено сверлил взглядом карту Кима-младшего, гадая, какая там цифра, лишь бы загадать ему что-нибудь изощрённое. — Почему тогда пьяным оказался Раян?       — Хах, — Чон-старший довольно откинулся на спинку стула. — Соджун комнаты обходил в качестве проверки, а я чуть раньше заглянул к Тэёну и Ёнмину в комнату.       — Он просто забрал бутылку, — хмыкнул Тэён.       — Я спас тебя от выговора твоего же брата!       — А заодно и выпил половину содержимого! — Ёнмин втянулся в беседу.       — Это была плата за спасение ваших задниц!       Ребята дружно посмеялись. Наконец Кёниль загадал действие, но довольный собой Раян предпочёл выпить. Вскоре весёлые желания у ребят закончились, поэтому Хару начала скучать в компании пьяных парней. Во время перерыва в игре она бросила взгляд в сторону столика Канны. «Интересно, — подумала она. — Ей комфортно постоянно в компании парней находиться или она тоже хотела бы разбавить её женской частью?». От мыслей она отвлеклась, когда Кёниль с места встал, заявив, что надо проверить, готов ли торт.       — Я король! — довольно заявил Раян, и Хару даже оживилась. От Чона-старшего можно было ожидать чего угодно, но карта короля ему последнее время попадалась редко. В предвкушении чего-то интересного, она всё внимание отдала довольной усмехающейся мордашке Чона. Остальные тоже немного взбодрились и посмотрели свои карты в ожидании приговора. — Ита-а-ак, — интригующе начал Раян. — Номер четыре должен поцеловать того, кто ему больше всего неприятен!       За столом раздались воодушевлённые возгласы, а Раян, ехидно улыбаясь, бросил взгляд на Мёнхёка даже не скрывая того, что изначально знал, у кого именно четвёртый номер.       — Мне всю академию перецеловать? — ровным тоном поинтересовался Ли.       Ёнмин засмеялся, опустив голову на плечо Соджуна, который потихоньку старался взять себя в руки, а Мёнхёк в ответ одарил Пака презрительным взглядом.       — Я бы на это посмотрел, — усмехнулся Раян. — Но можешь выбрать кого-то одного.       Не успел Мёнхёк заявить, что лучше выпьет, как Соджун, потерев глаза, подал наконец голос.       — Знаю! Дочь директора!       — Тогда уж сын директора, — бросил смешок Тэён.       Мёнхёк воздухом подавился. Хару потрясённо переводила взгляд то с брата на Соджуна, то с Канны, сидящей за своим столом, на Кёниля, ожидающего у стола раздачи.       — Я не буду целовать этого гнома! — категорично заявил Мёнхёк.       — Кёниль довольно высокий, — Тэён смерил сына директора оценивающим взглядом.       — Да ладно тебе, — Ёнмин с вызовом взглянул на Мёнхёка. — Слабо что ли?       — Неужели наследник Ли не умеет целоваться? — с наигранным беспокойством в голосе отозвался Тэён.       К моменту, когда разгорелся небольшой спор, вернулся Кёниль с тортом и непонимающе старался вникнуть во всё происходящее. Хару, с восторгом рассмотрев принесённый им торт, подняла взгляд на Кёниля, ожидая его реакции. Однако Ли-старший, всё ещё не понимая причину неразберихи, просто занял своё место, стараясь уловить нить спора.       — Нифига! — строго заявил Мёнхёк на подтрунивая Кима-младшего про поцелуи. — Просто пойду и сделаю это!       Мёнхёк поднялся из-за стола, но Хару остановила его.       — Брат, отцу это не понравится.       Кёниль, услышав эти слова, только глаза закатил:       — У вас с Канной один мозг на двоих?       — А ну-ка цыц! — погрозил ему пальцем Мёнхёк.       Тэён с ещё большим интересом стал наблюдать. Что там с дочерью директора, он не знает, но с сыном директора у Мёнхёка определённо напряжённые отношения. Ким просто ждал действий.       — Может, не надо? — обеспокоенно переспросила Хару брата, но тот и слушать не стал.       Подойдя к столику Канны, он одним движением поднял девушку с места. Остальные наследники криками подбадривали парня, а повариха Ким Джию, качая головой, наблюдала за всем за столом раздачи.       Канна, растерявшись, бросила беглый взгляд за спину наследника Ли. Почти все в той компании с воодушевлением наблюдали, когда Кёниль, не понимая, что происходит, с открытым ртом не отрывал взгляда от сестры.       Наклонившись, Мёнхёк поцеловал Канну, отчего у той лицо вспыхнуло и залилось краской. Отпихнув парня от себя, она шокировано смотрела в глаза напротив, а в Мёнхёке только надменность играла. Притянув Канну к себе, он прошипел:       — Как ты смеешь? Я твой господин и ты будешь мне подчиняться!       Канна ничего не могла ответить Мёнхёку, а тот снова поцеловал её. Девушка чувствовала вкус алкоголя на губах парня, чувствовала, как слёзы потекли по щекам от обиды, а наследнику только бы эго своё потешить и показать, кто тут главный, а кто подчиняться должен. Джуён в замешательстве переводил взгляд от «парочки» на спокойного Дарэна, а Кёниль, открыв рот, смотрел на всё под аплодисменты других наследников.       — Хорошая девочка, — прошептал Мёнхёк в губы Канне, разорвав поцелуй, и, усмехнувшись, развернулся, направляясь к своему столу, за которым его встречали радостными рукопожатиями.       Никто из компании наследников не слышал, что говорил Мёнхёк Канне, и для них это выглядело вполне добровольно, а потому вся компания сразу забыла про девушку, начав заваливать Мёнхёка вопросами, как всё прошло и как целуется дочь директора. Только Хару заметила обеспокоенный взгляд Кёниля, брошенный на Канну.       Канна же, проводив взглядом Мёнхёка, постаралась успокоить слёзы, самой себе твердя, что ничего страшного не случилось и причин реветь нет. Она села обратно на своё место. Веснушки на её покрасневшем от смущения лице снова выделялись ярче обычного. Она сглотнула и подняла взгляд на Дарэна с Джуёном.       — Ты в порядке? — поинтересовался Хан, на что Канна, немного подумав, плечами пожала.       — Ну и как оно? — Канна вопросительно посмотрела на Дарэна, а тот бровь вскинул и добавил: — Как целуется наш наследник?       Канна поджала губы, стараясь не вывалить на парня всё, что о нём сейчас думает, однако подловила себя на мысли, что, несмотря на то, что всё было против её воли, ей понравилось. Облизнув губы, на которых всё ещё остался привкус алкоголя, она встала с места и, бросив напоследок «Ну ты и придурок», вышла из столовой.       Кёниль проводил сестру обеспокоенным взглядом, а потом перевёл внимание на Дарэна с Джуёном, которые начали составлять посуду на подносы. Когда Дарэн бросил ответный взгляд на Кёниля, у того чувство появилось, что его прокляли. Взгляд этого парня вызывал мурашки по коже даже у самых стойких, а у Ли старшего сейчас и без того в голове каша творилась, по большей части из-за алкоголя в крови.       Кёниля отвлекла Хару, протягивая ему тарелку с тортом. Девушка попыталась успокоить его, что всё наверняка будет хорошо, и Кёниль переключился на новую партию игры в короля.       Канна, выйдя из столовой в коридор, дала выход своим эмоциям. Слёзы потекли по щекам. Дойдя до своей комнаты, она немного успокоилась и с облегчением выдохнула, что по дороге никого не встретила. Ей не хотелось бы объясняться, почему она после отбоя находится вне комнаты, ещё и зарёванная, а объяснять, что причина в выпившем и наглом наследнике, звучала как приговор на шесть лет унижения от всей его компании.       Её можно было назвать золотым ребёнком. Она росла в постоянной опеке и, как бы строги к ней не были, всё равно зачастую её окружение с ней считалось. В семье она получала практически всё, чего хотела, старший брат готов был для неё сделать что угодно, а в стенах замка, среди учителей и старшекурсников, она была как младший ребёнок в семье. Был целый период жизни Канны, когда с ней обращались подобным образом и даже хуже, но это были определённые люди. Канна привыкла, что ей велят что-то делать родители или учителя, в целом — взрослые, но ровесники с ней подобным образом не обращались. Она понимала, что наследник есть наследник, он — её господин и выбора в этом плане у неё не было, но всё равно внутри обида выжигала и чувство, что всё должно быть совсем не так.       Канна прошла в комнату и, упав на кровать, зарылась лицом во множество подушек. Союль — её соседка по комнате — оторвав взгляд от экрана ноутбука, обеспокоенно посмотрела на девушку. После неудачной попытки привлечь внимание, она всё же встала с кровати и, подойдя к Канне, села на край, аккуратно тронув ту за плечо.       — Что случилось, милая? — ласково поинтересовалась Союль. После невнятного мычания в подушку она переспросила. — Ась?       — Ничего такого, — Канна подняла раскрасневшееся лицо от подушек и, сев в позу лотоса, надула щёки. Слёз уже не было, но при воспоминании о поцелуе её в краску бросало, а потом она начинала злиться на вопросы Дарэна, которые были так не к месту в тот момент. — Просто один придурок не умеет следить за словами…       Союль немного обдумала, о ком именно идёт речь, и на ум ей приходил только Дарэн, с которым последнее время водилась Канна и который, по скромному мнению Союль, вполне мог сделать что-то цепляющее за чувства, причём далеко не в хорошем смысле. Союль знала, куда именно парочка ходила, потому что уже неделю Канна не изменяла привычки после ужина снова ходить в столовую и пропадать там порой часами. Чтобы как-то отвлечь Канну от её мыслей, Союль воспряла духом и, перенеся на кровать Канны свой ноутбук, включила ей мультик, который сама состряпала за выходные. Канна удивлялась, когда только Союль успевает и уроками заниматься, и с делами старосты справляться, и в компьютере буквально шедевры делать.       — Я сейчас вернусь, — улыбнулась Союль Канне, пока та смотрела анимированный бой на мечах двух человечков, та в ответ, улыбнувшись, кивнула.       Союль, выйдя за дверь, раздражённо вздохнула. Обязанности старосты она воспринимала серьёзно, и даже если сейчас не учебное время, то решить проблему она должна хотя бы потому, что Канна её соседка по комнате, одногруппница, и они неплохо общались ту неделю, что знакомы. Девушка несколько секунд соображала, как ей лучше поступить и, наконец определившись, пошла на поиски того, кто мог бы одним своим появлением решить все трудности, однако комната оказалась заперта и, по-видимому, пуста, потому что Союль стучала раза три, а ответа так и не получила.       Союль сняла очки и, протирая их, продумывала дальнейшие действия. Решив разузнать ситуацию, она направилась в столовую.       Подходя к столовой девушка уже почувствовала не ладное, хотя бы потому что было уже довольно поздно, а там горел свет и слышались голоса. Пару секунд она наблюдала как Чонхёк с Мёнхёком мерят силу в армрестлинге, а остальные их подбадривают. Она не была удивлена или шокирована. Такое отношение к правилам было, по её мнению, вполне ожидаемым от этих ребят, поэтому оглядев всё помещение и не заметив там больше никого, кроме этой компании и Ким Джию, наблюдающей за всем и покачивающей головой в знак неодобрения, девушка подошла к женщине и поинтересовалась как долго продолжается эта посиделка.       — Часа четыре? — задумавшись ответила женщина. — Пять? Довольно долго уже.       Ответ не то чтобы устроил Союль, но она понимала, что при попытке разогнать наследников, попало бы и ей и даже взрослой женщине, работающей тут. Нужно было что-то предпринимать и пока Союль думала, что именно, её отдёрнули за руку. Девушка сильно удивилась и даже немного вздрогнула от испуга, потому что была уверена, что в столовой больше не было никого кроме компании за столом и её с мадам Ким.       Как оказалось, отдёрнул Дохён, который сразу, как только Союль его заметила отвёл её прочь из столовой. В вопросе прекращения пьянки наследников он был полностью солидарен с девушкой, а тот, кто по сути должен был всё контролировать был пьян сильнее всех. Союль только глаза возмущённо закатила, узнав, что глава дисциплинарного совета не то что не следит за порядком, но и нарушает его с остальными.       Дохён, как узнал о том, чем заняты близнецы и остальные ребята неодобрительно проворчал, что этого следовало ожидать. Изначально старший наследник Ли сам хотел разогнать ребят, но понимал, что потом проблем с извинениями перед Хару и Мёнхёком не оберётся. Раян же мог и подлянку утроить в качестве мести, поэтому Дохён, не подставляя себя же, придумал, как решить эту дилемму.       Дохён и Союль спустились на первый этаж к посту коменданта. Пак Хёджин — молодой парень, который многим всё спускал с рук, как оказалось, и в этот раз не то что не знал о происходящем, но и позволил этому случиться, взяв с наследников слово, что всё пройдёт тихо и никто ничего не узнает. Парень сидел в кресле, закинув ноги на стол, и смотрел какой-то фильм в телефоне, пока его не оторвала Союль, на которую тот постарался не вымещать своё раздражение.       Девушка как можно вежливее объяснила, что ситуация в столовой вышла из-под контроля, и как бы ни хотел Хёджин остаться на своём посту, ему пришлось подняться и идти разгонять расшумевшихся ребят.       Наследники поначалу не восприняли всерьёз просьбу Хёджина разойтись по своим комнатам, даже после того как, тот упомянул, что неожиданно может прийти просить об этом директор. Только Кёниля передёрнуло от представления лица разъярённого отца. Хару в этот момент отошла с грязной посудой к столу раздачи, благодаря чему для взгляда коменданта осталась незамеченной. После второй, уже более настойчивой просьбы, ребята всё же послушно начали собирать свои вещи по карманам и уже собирались уходить, но Хёджин велел прибрать за собой и попросить прощения у мисс Джию за причинённые неудобства.       Провожали Хёджина злобными взглядами, но всё же прибрались и почти даже все извинились перед женщиной перед уходом. Хару последняя проскользнула из дверей столовой и, пока шла с остальными по коридору, закатывая глаза, слушала недовольное ворчание и рассуждения о том, кто же по итогу всех заложил. Выдохнула с облегчением, когда первое предположение о том, что это была Канна, высказали уже после ухода Эрана и Кёниля. Хару переживала, что на пьяную голову это могло бы обернуться дракой и закончиться далеко не красочно для проигравшей и выигравшей сторон.       До своей комнаты Хару дошла в блаженной тишине, когда все парни из компании как зомби разошлись кто куда. У двери она не заметила Сохён, хотя ожидала, что та будет ждать её у запертой комнаты. Хару шагнула в темноту.       – Привет, – послышалось из глубины комнаты. Наследница Ли вздрогнула и посветила телефоном.       Сохён сидела на своей кровати. Хару заметила раскрасневшиеся глаза соседки и её заплаканное лицо. «Неужели это из-за ключей?» – наследница Ли хотела было уже уточнить, забыв про темноту и испуг.       – Ну что? – спросила Сохён с неприязнью в голосе. – Надеюсь ты хорошо провела время?       Мысли Хару разбежались как испуганные кролики при виде волка. «Грубить было не обязательно» – мысленно возмутилась она. Уже не важно было как именно Сохён попала в запертую комнату и из-за чего рыдала. Если даже в злости Сохён был виноват Эран, то срываться на других было не обязательно.       – Ох, – отозвалась Хару, довольно усмехаясь. – Ты даже не представляешь, как мы веселились!       Как только в коридоре Эран с Кёнилем остались наедине, Ли выпрямился и помассировал шею. Голова по-прежнему кружилась из-за алкоголя в крови, но он старался собрать мысли во что-то единое и осознанное. Заболтавшись, заигравшись с наследниками, оба упустили из внимания тот факт, что находятся не в своём временном потоке и что им возвращаться на медицинский осмотр.       — Кажется, всё же перебрал, — сам себе разочарованно заявил Кёниль. Эран, идя в тишине, старался сфокусировать зрение на цифрах на часах, чтобы понять, сколько времени они потеряли. — Ты в порядке?       Мин потёр глаза, пролепетав что-то про то, что ещё способен мыслить. Кёниль, смерив друга взглядом, начал сомневаться. Убедился в своих теориях он только в комнате, где Эран начал строить гениальный план побега в утро. План побега через окно.       — Мы свяжем простыни, — с серьёзным видом рассуждал Эран. — И по ним уже спустимся вниз, откуда выйдем к машине как ни в чём не бывало.       Кёниль оглядел друга, который, шатаясь, стоял посреди комнаты.       — Сходи умойся, а я спрошу у соседей верёвку.       Каким бы странным ни было предположение Кёниля, но в первой же попавшейся соседней комнате действительно нашлась верёвка. Сын директора сначала осуждающе нахмурился на парня, что твердил что-то о том, что Кёниль был у него всего несколько минут назад и сам лично принёс ему эту верёвку, а потом мысленно отметил пунктик наведаться в прошлом (в своём будущем) к соседу.       Вернувшись в комнату, Кёниль тяжело вздохнул на Эрана, что, сидя на кровати, с внимательным видом связывал две простыни воедино.       — Друг, — он поднял Мина с кровати. — Приходи в себя, потому что я на себе твою тушу спускать не собираюсь. Полезешь сам, и если упадёшь — это будет больно, во-первых, и твои проблемы, во-вторых.       Кёниль на морской узел привязал один конец верёвки к полкам в зоне отдыха — единственному, как ему показалось, прикрученному или встроенному в пол. Пока Ли возился с узлом, Эран, решив открыть окно, чуть было не выпал из него в попытке вдохнуть побольше свежего воздуха. Кёниль поймал друга за воротник и затащил в комнату.       — Нам сейчас придётся совершить прыжок в прошлое, — Ли делал тяжёлые вздохи чуть ли не после каждого слова. — В таком состоянии ты закинешь нас в эру динозавров. Соберись!       — Я в норме! — заявил Мин. — Щас сразу и прыгнем в утро!       — Стой! — Кёниль вцепился в запястье друга, тяжело вздохнул и уже более спокойно попросил: — Приди сначала в себя.       Эран начал возмущаться, что его друг в него совсем не верит, что сомневается в его способности контроля ситуации, почти обиделся на Кёниля и уже просто планировал лечь спать, но тут сын директора, скинув из окна верёвку, прорычав, подошёл к другу и опустился рядом на кровать.       — Надеюсь, ты поймёшь меня, — Кёниль пару секунд смотрел в глаза напротив, облизал губы, а потом, набрав со вдохом смелости, положил ладони на щёки друга. — Надеюсь, это сработает…       Он просто поцеловал Эрана. На тот момент, это казалось лучшим решением. Шок обычно сразу приводит людей в чувства из паники или алкогольного опьянения. К тому же, Кёниль к друзьям относился бережно и с заботой, поэтому мысль с физическим насилием даже в голову не приходила. Чего Кёниль ожидал? Того, что друг его оттолкнёт, назовёт психом и, возможно, ударит, потому что у Эрана мышление складывалось по-другому. А вот того, что тот ответит на поцелуй, никак не ожидал.       У Кёниля мурашки пробежали по спине, когда Мин так нагло сократил между ними расстояние. «Просто провокация. Что, чёрт возьми, он творит?!» — но, в целом, этот вопрос затерялся сразу, как всплыл в сознании. Появилось что-то более важное, что-то отвлекающее от мыслей, от плана и от пропущенного медосмотра.       Алкоголь сделал своё дело. Сломал смущение, запрятал стыд глубоко в их души, зато выставил на показ эмоции, которыми воспользовались эти двое. Кёнилю уже не надо было держать Эрана, тот сам не отстранялся, поэтому Ли опустил руки ему на плечи и только потом пришло осознание, что происходит.       — Тормози! — Кёниль отодвинул Мина и сделал вдох, ведь воздуха обоим не хватало. Ли неловко почесал шею, поджав губы, а Эран ладонью провёл по лицу, собирая мысли во что-то адекватное. — Лезь в окно.       — Чего? — не понял Мин.       — Просто спустись через чёртово окно по чёртовой верёвке!       Выглянув на улицу и убедившись, что во дворе ни единой души, Эран спустил ноги с подоконника, перебирая в руках верёвку. С высоты второго, а по меркам обычной многоэтажки — четвёртого этажа, идея покинуть общежитие именно так уже не казалась такой красочной. Головокружение ситуацию лучше не делало.       Кёниль сложил локти на подоконник и наклонился посмотреть вниз.       — Так, — Ли начал выглядывать, где именно проходит верёвка. — Там в стене есть выступы, на которые надо будет ноги поставить. И ради Аями, не упади отсюда!       Эран наклонился сильнее, выглядывая те самые заветные выступы.       — Да поможет мне Хронос!       Большую часть спуска Мин преодолел с перерывами, матами, дрожью в ногах и болью в пальцах от того, что сжимал верёвку как можно сильнее. Нога его соскользнула как раз с выступа перед окном первого этажа. Кроссовкой наследник задел стекло, что вызвало немало шума.       В окне зажёгся свет, а Эран на долю секунды ослабил хватку и оказался на подоконнике чужого окна, опасно балансируя, стараясь удержать равновесие, вцепившись в верёвку. Занавески разъехались в стороны, и наследник Мин пьяной, неловкой кривой улыбкой встретил удивлённые лица двух девушек за стеклом. Эрану показалось, что он по одним лишь губам прочитал «Какого чёрта?!», хотел было извиниться и, забывшись, отпустил верёвку.       Одну секунду на подоконнике, две в падении и вот он уже лежит наполовину в кустах, глядя на звёздное небо над ним. Короткий полёт отрезвил почти так же, как и поцелуй с другом.       Окно на первом этаже открылось и из него высунулись две обеспокоенные девчонки, сначала ахнувшие от неожиданного появления и падения Эрана, а потом увидев, что творится этажом выше, вскрикнули и вновь спрятались в глубь комнаты.       Вслед за Эраном, уже более ловко, спустился Кёниль. Так же, как и друг, сделал остановку на чужом подоконнике, поздоровался, шикнул на жильцов, чьё спокойствие они нарушили, и, спустившись ещё чуть ниже, спрыгнул, чудом не на Эрана, всё ещё не поднявшегося с земли.       Кёниль улёгся в клумбу рядом с другом.       — Тупая идея спускаться через окно, — вздохнул Эран, игнорируя пульсирующую боль в затылке.       — Это твоя идея…       Верёвка почти сразу затащилась в комнату, а окно захлопнулось. Мин проверил цифры на часах и молча приподнял руку. Кёниль просто вложил свою ладонь в ладонь друга. Сплетая пальцы, они закрыли глаза, а открыв их, сразу поморщились на яркое утреннее солнце.       — Ну погнали, — вздохнул Эран, поднимаясь на ноги и морщась от боли в затылке. Протянул руку Кёнилю, помогая тому подняться.       — Погнали.