7 дней лета 89го.

Скрип тяжелой металлический двери за гомоном и музыкой никто не услышал, да и вошедшую в слабо освещенное помещение «спортивного зала» Машу никто по началу не заметил. Она улыбнулась сама себе: здешний запах теперь был тяжелее для восприятия, но она всё равно по нему скучала. Как и по брату, который стоял к ней спиной и в очередной раз учил жизни столпившуюся перед ним «скорлупу». — Валера, — она наконец не выдержала и сделала несколько неторопливых шагов вперед, — их и улица воспитает, лучше встреть сестру по-человечески. Турбо обернулся на хорошо знакомый голос, и на его лице сразу появилась радостная улыбка: — Машка! Он сразу подскочил к сестре и заключил её в крепкие объятия. — Пацаны, Машка приехала! Многие из присутствовавших не особо понимали, кто эта особа, по какой причине она ведет себя здесь, как дома, и почему её появление вызвало у "суперов" искренний восторг и затяжное «о-о-о». — Ну всё, не гудите, — девушка улыбнулась и ласкова потрепала Турбо по волосам. — Сейчас буду вас обнимать, я по вам так скучала… — Мы тоже, — из-за квадратной колонны показался Зима. Его лицо ни капли не изменилось: те же мешки под глазами, тот же вечно колючий взгляд тёмно-карих глаз. Зималетдинов смотрел пристально, пытливо, но Маша, кажется, предпочла этого не замечать. — Так и не высыпаешься? — она плавным движением руки вытащила у него из-за уха сигарету, тоном подыгрывая его холодности. — Огонька не найдётся? Он всё-таки улыбнулся. Улыбнулся так, что сразу стало понятно, что до этого он сдерживался. Машка победоносно усмехнулась, и они обнялись. Девушка почувствовала, как трепетно парень прижал её к себе. Наверное, ещё не «развлюбился». Она взяла сигарету в зубы, опасаясь смазать карминовую помаду. Зима поднёс зажигалку с маленьким языком пламени, и через пару секунд та с характерным лязгом захлопнулась. — А где Вова? — она выпустила струйку сизого дыма под низкий потолок, оглядываясь по сторонам. — Решает что-то опять? — Адидас в Афгане, — быстро и как-то сдавленно ответил голос из толпы мальчишек. Маша прищурилась и не сразу узнала в похорошевшем и вытянувшемся за год парнише Адидаса-младшего. Вдруг, она улыбнулась: — Маратик! Красавчик какой стал! Тот смущенно подошел к ней за своей порцией объятий: не каждый день дарит возможность вот так прикоснуться к красивой девушке, которая ещё и старше. Остальная «скорлупа» точно сейчас завидовала. — Тебе очень идёт такой «ёжик», — она с любопытством провела ладонью по его коротко стриженной макушке, которая оказалась совсем не колючей, а бархатистой. — От девчонок отбоя не будет. Дверь в глубине зала скрипуче распахнулась, громко ударившись всей поверхностью о стену. В проеме стоял кучерявый молодой человек грубоватыми чертами лица. Хотя, Маша не была уверена, что именно черты были грубыми. Возможно дело было в чрезмерно быдловатом даже для местного контингента выражении лица, и назвать этого человека приятным она никак не могла. Его фальшивая улыбочка обнажила щербинку между зубами, а не менее фальшивая в своей игривости интонация вызвала желание втянуть голову в плечи: — Кто-то тут говорил о девчонках?