Одно светлое чувство

      Шира Андермун сидела прямо на снегу у порога ледяной башни и печально смотрела на развернувшийся перед ней ночной пейзаж. Правая рука затекла до невозможности, и нужно было как-то освободить ее от веревок и подпорки в виде спинки стула, но тогда пришлось бы держать ее, чтобы не напороться на кухонный нож. Вместо заснеженной лужайки в рамке из темных елей перед глазами лучницы все еще стояла комната, забрызганная кровью, с маленькими кусочками кожи и плоти на полу и стенах. Невозможно было поверить в это. Впрочем, еще совсем недавно Шира не верила и в то, что Ледоруб первым причинит им зло…       — Я начинаю думать, что я слишком глупа для этой жизни.       В этот момент из комнаты на первом этаже — а дверь была распахнута — послышался недовольный голос Боджера:       — Это что еще такое?! Что за липкая тварь?!       Шира быстро вернулась в башню и увидела полуголиафа, прилипшего к ручкам большого сундука.       — Мимик! Будь осторо…       Руки Боджера провалились внутрь странного существа, похожего на сундук, крышка-пасть приоткрылась, в свете факела блеснули острые зубы — и сундук принялся пережевывать кисти и предплечья полуголиафа.       — Ах ты, паршивец! Поужинать мною решил? Получай добавку! — Боджер со всей силы ударил мимика ногой — и увяз в нем еще и по самое бедро.       — Да он затягивает тебя, не помогай ему…       Чавкая, существо все больше поглощало конечности полуголиафа, с чем последний был категорически не согласен и в знак этого приподнял сундук над полом и обрушил его вниз. Доски, которые вовсе не были досками, а скорее какой-то защитной скорлупой, лишь чуть-чуть разошлись.       — Погоди-ка… — Шира подскочила и, нагнувшись вбок — неловко, так как ей мешал стул, — вонзила в мимика острие кухонного ножа. Нож провалился всего на треть, но быстро погружался, пока не увяз по самую рукоятку. Лучница протолкнула его еще дальше вместе с кистью своей правой руки.       — Вот так, бери его! Хороший мальчик! А теперь выплюнь мою руку, ну же!       В это время со второго этажа спустились Гринн и Грег, явно желая чем-нибудь поживиться.       — Наверху Боб хозяйничает, — пояснил Грег, — и Барадун словно спятил, все ищет какие-то магические штуки. Так что мы решили пока… Оу!       — Мы тут обзавелись питомцем, — через плечо бросила Шира, — и будем не прочь от него отделаться!       — Одну минуту… Поппи, пли!       Маленькая пушка на спине механической овцы выстрелила гарпуном и оттолкнула сундук к стене вместе с прилипшими к нему Боджером и Широй. Полуголиаф, чья правая нога оказалась неожиданно далеко от левой, едва не сел на шпагат и был не очень рад такому спасению, о чем и прорычал. Тогда Гринн выстрелил в мимика из арбалета, а Грег выхватил мастерок и принялся лупить по крышке сундука плашмя. Инструмент сразу же приклеился, вывернувшись из его руки.       — Очень умно, Грег, — съязвил Боджер. — Как видишь, это не слишком помогло!       — Сейчас, сейчас я помогу тебе вытащить… — Гринн подбежал и обхватил полуголиафа чуть выше пояса. — Давай! Сопротивляйся ему!       Боджер был бы рад сопротивляться, но, имея опору в виде одной лишь левой ноги, это было трудно сделать.       — Вы с той стороны, а мы — с этой! — Грег обхватил Ширу и потащил ее в противоположную от Боджера сторону.       — А-а-а-й, рука! Вы мне руку оторвете!       Все четыре конечности вырвались из тела мимика с чавкающим звуком, а четверка друзей повалилась на пол. Боджер тут же вскочил, выхватил, пылая яростью, секиру и обрушил ее на живой сундук. Его крышка треснула, между досками образовалось больше щелей и через них начала просачиваться кровь. Существо взвизгнуло, как кошка, которой наступили на хвост.       Шира поднялась, потирая себя пониже спины, и вдруг с радостью обнаружила, что вновь чувствует правую руку и управляет ей: кухонный нож остался в мимике, а проклятие спало. Однако рука выглядела жалко: опухшая, со следами веревок и пылающей как от ожога кожей. Наконец-то можно было отвязать от себя стул — и лучница сделала это с большим облегчением. Вместо того чтобы его отшвырнуть, она аккуратно поставила стул к стене.       Тем временем Боджер, поднимая мимика с помощью застрявшей в нем секиры, бил его об пол.       — Гринн, еще раз стрельни из арбалета, а я — из Поппи! Огонь!       Понадобился еще один мини-гарпун и два арбалетных болта, чтобы, наконец, прикончить липкое существо. Никаких сокровищ из него, конечно, не выпало — только странные радужные внутренности.       — Передавай привет хозяину! — воскликнул Грег.       — Заткнись, Грег, не смешно! — оборвала его Шира, но тут же пожалела об этом. Через несколько секунд она добавила мягче: — Прости, я не привыкла к такой жестокости… — и обвела глазами комнату, напоминавшую бойню.       Лучница заметила окровавленный указательный палец, откатившийся к стене, и почему-то наклонилась, чтобы поднять его. Все, что осталось от Ярриса Златорога?.. Палец, коснувшийся ее руки, вдруг обернулся поросячьим хвостом; от испуга Шира выронила его. Она хотела поделиться своим открытием с товарищами, но те были заняты, перебирая ящики и заглядывая в бочки.       — Тут провизия… Хлеб, вяленое мясо, сушеная рыба, — перечислял Боджер. — Надо будет пополнить запасы.       — А тут зимняя одежда и ткань, — откликнулся Грег. — А в этом — пергаменты и бутыль с чернилами — ну, это для Барадуна…       — Эль! — торжественно объявил Гринн, открывая одну из бочек. — Снова эль. Вино…       — Вино?! У него есть вино?       — Сама посмотри.       Шира нахмурилась.       «Я все понимаю: политические интриги, заговоры и так далее, — но об этом-то он зачем соврал?» Впрочем, вскоре она узнала. В третьей бочке эля — той самой, из которой господин Яррис угощал своих гостей — Гринн обнаружил нечто интересное.       — Я сразу не заметил, но теперь… — пробормотал жрец, принюхиваясь к крану. Он огляделся в поисках кружки, поднял одну с пола, обтер ее об себя, так как на ней была кровь, и наполнил элем. Гринн понюхал напиток, чуть ли не погружая в пену свой длинный нос, затем осторожно отпил. — А вкус-то ведь странный!..       — Да неужели? — отозвалась Шира.       — Мне кажется — я почти уверен, — что это зелье истины. Ну, не то, которое… а которое напиток правды.       — Я не удивлена. Эй, ты что делаешь?       — Ну а что? Вкусно же! — И Гринн выпил всю кружку.       «Вот человек, которому нечего скрывать», — подумала Шира и поинтересовалась лукаво:       — А ты правда драконорожденный?       — Ик, конечно!       Тут Грег привлек общее внимание удивленным возгласом. Сорвав мешковину с одного из ящиков, он обнаружил в нем миниатюрный загон с миниатюрными свиньями.       — Идите сюда! Я сначала подумал, это какие-то розовые крысы, но это хрюшки! Настоящие, живые хрюшки! Они тут валяются, возятся, жрут…       Все тут же столпились у ящика, обсуждая чудо-поросят.       — Милахи, — лаконично заметил Боджер, подняв одну из них и поставив к себе на ладонь. Однако стоило ему поднести маленькую свинью к лицу и дунуть, как та в мгновение ока увеличилась до естественных размеров и, скатившись с руки полуголиафа, свалилась ему под ноги.       Свинья недовольно взвизгнула, вскочила, поскользнулась на загустевшей луже крови, испуганно захрапела и ринулась на свободу. Дверь была открыта и хрюшке никто не препятствовал, так что она быстро понеслась через лужайку. Раздался взрыв — очевидно, бедное животное наступило на одну из ловушек, — но обожженная и окровавленная свинья продолжила бежать, оставляя красные и черные разводы на снегу, пока не скрылась в еловом лесу.       — Ужас… — пробормотал Грег, втягивая голову в плечи.       — М-да уж… — откликнулся Боджер. — Вот почему у этого умника такой большой запас ветчины. Если бы я ел мясо…       — Но ты ведь ешь мясо, — напомнила Шира.       — Боджер не ест мясо, — возразил Грег.       — Но он ел оленину!       — Это другое…       — Что — другое?       — Другое, — раздраженно-наставительным тоном произнес Боджер, — потому что честно убить тварь на охоте куда как правильнее и добрее, чем держать ее в неволе, в ужасных условиях, заставляя страдать, только для того чтобы потом набить себе брюхо!       Одна из мини-свинок издала радостное тоненькое хрюканье, повалившись на бок в грязевую лужу, как будто нарочно хотела опровергнуть слова полуголиафа.       — Ясно: страдания, — повторила Шира.       Они недолго спорили о том, что делать со свиньями, пока в конце концов не решили оставить их как есть. Жалостливый Грег, уходя, подсыпал им корма и наполнил поилку.       На первом этаже делать было больше нечего. Грег еще подобрал кинжал Ярриса, и на этом ценные находки закончились. Когда все поднимались по лестнице наверх, Шира замешкалась, разглядывая стену. Ей нужно было рассказать товарищам, что одна из панелей открывает тайную дверь в баньку, но она не рассказала.       «Там ведь нет ничего ценного, — поспешила оправдаться перед собой лучница, — да и вдруг, узнав о бане, они догадаются еще кое о чем?..»              За время их отсутствия Боб обчистил настоящий сундук, обезвредив замок с ловушкой — иглой, впрыскивающей яд. Он согласился похвастаться находками, только если все заранее признают его право на них.       — В конце концов это честно, ведь я с самого начала предупреждал вас, что старина Яррис — тот еще параноик. Нет, молчи, Боджер! Не смей даже заикаться о своей доле! Ты раскромсал меня до ключицы, а Барадуна вообще чуть не пустил на колбасу! К тому же я вижу новую секиру у тебя за спиной. Что, ограбил рыцаря с первого этажа? Неужели он не ожил и не врезал тебе хорошенько?       Боджер промолчал, сделав вид, что разглядывает склянки на алхимическом столе. Руки его были сложены на груди, и он, конечно, даже не думал дотрагиваться до подозрительных предметов. Шира, только сейчас заметившая новую секиру, на своем примере попыталась убедить полуголиафа, что не стоит подбирать оружие в доме мага, но ее проигнорировали.       Щит от комплекта доспехов забрал Гринн.       — Так что там было, в сундуке? — поинтересовался Грег.       — Лечебные зелья, свиток с непонятным заклинанием, модный кожаный плащ, который ты имеешь счастье лицезреть на мне прямо сейчас, и вот… — Боб продемонстрировал бархатную коробочку, раскрыл ее ловким движением пальцев и показал всем узорчатое серебряное кольцо.       — Что это? — спросил Грег. — Красивое… Помолвочное кольцо?       — Хочешь? — с усмешкой спросил Боб Ширу. Та хмыкнула и отвернулась, нахмурив брови.       — Я ничего здесь не хочу брать.       — Ну вот и отлично, значит, мои денежки останутся при мне…       — Золото? — тут же живо откликнулся Боджер.       — Ну нет! Мы договорились! Получишь свою долю за голову Ледоруба, когда вернемся в Вэстхейвен.       — А где Барадун?       — Я здесь, — отозвался чародей откуда-то с потолка. Как оказалось, он обнаружил крюк на одном из стропил и складную лестницу, а затем забрался на перекладины. Там Барадун нашел целый кладезь документов таинственного содержания и до сих пор пытался разобраться в шифре. — Если я правильно понял, то эти бумаги принадлежат Ордену плетения и в них упоминается связь Лиетила с похищением мастера Келотака… Златорог, похоже, имел ко всему этому отношение, но какое, сложно разобрать. Заберу все с собой! Знаешь, Боб, можешь оставить свои десять платиновых монет себе — я получил гораздо больше!       — Десять платиновых?! — раздалось из нескольких уст сразу.       Боб вскочил, кутаясь в свой новый черный плащ, отдаленно напоминающий крылья летучей мыши.       — Руки прочь! Договор дороже денег!       — Я уверен, тут еще можно что-нибудь найти, — пробормотал Грег, и они вместе с Гринном принялись разносить комнату: вспарывать подушки, рыться под кроватью, искать тайники под половицами.       — Это бесполезно, — произнес Боджер. — Я уверен, здесь больше ничего нет. Самое ценное Боб уже забрал. — И полуголиаф с завистью поглядел на кожаный плащ эльфа.       — Ага! — торжествующе воскликнул Грег, вытаскивая из-под половицы небольшой жезл. — Барадун, помоги мне определить, что это за штука? Похоже на жезл волшебника…       Чародей свесился с перекладины и попросил фермера подойти поближе. Грег поднес жезл. Барадун опустил руку с фонарем пониже, чтобы внимательно осмотреть находку.       — Жезл волшебных стрел, — констатировал он. — Шесть зарядов.       — Ничего себе! — Обрадовался фермер, но тут его взгляд упал на фонарь в руке у чародея. — Да это же… Я читал о таком в «Руководстве для любознательных инженеров»… Это фонарь обнаружения! Он позволяет видеть то, что скрыто от глаз! Дай его сюда! — Грег дернул фонарь на себя, так что Барадун лишь чудом не свалился.       Ворча что-то о неблагодарности, чародей быстро собрал все нужные документы в один из сундучков и осторожно спустился по складной лестнице. Боджер попросил его поглядеть, нет ли проклятия на секире с первого этажа.       — Надо сосредоточиться. — Барадун простер над лезвием длань, не снимая перчатки. — Так, хороший топор, дает больше жизненной силы тому, кто к нему привязан. Какие-то руны… Ой, все, отвяжись, Боджер! Что мог, я сказал.       — А мой плащ? — вкрадчиво поинтересовался Боб. — Пожалуйста, одним глазком!       Чародей прищурился.       — Ладно — в обмен на кольцо.       — Зачем тебе кольцо? Жениться собрался?       — Да, жениться… Давай сюда!       — Ну бери.       Барадун, просияв, выхватил коробочку с кольцом из рук эльфа.       — Это просто модный кожаный плащ.       — Эй! Эй! А ну-ка, по-хорошему взгляни, не будь засранцем.       Чародей вздохнул и нагнулся, чтобы поближе рассмотреть ткань плаща.       — Кажется, это оборотный плащ. Он любит тьму, помогает укрыться в ней. Возможно, с его помощью ты сможешь летать.       — Летать?! — обалдел Боб.       — Да, можешь прямо сейчас прыгать из окна. Эй, я пошутил, дубина! Научись сначала с ним обращаться.       Барадуну не терпелось поскорее рассмотреть кольцо. Он достал его из коробочки, оглядел со всех сторон, нежно погладил и с благоговением нацепил на палец.       — Оно ведь не помолвочное, не так ли? — мрачно спросила Шира.       — Ну конечно, нет! Если только не собираешься помолвиться с духами.       — М?       — Это особое, мерцающее кольцо — с его помощью можно перемещаться на другой план, эфирный или, если иначе, астральный. Станешь невидимой для человеческого глаза!       «Яррис, сколько предосторожностей, — невольно подумала лучница. — Башня на отшибе посреди ледяной пустоши, плащ, чтобы укрыться во тьме, кольцо, чтобы исчезнуть из глаз… Ты не очень-то доверял людям, да? Наверное, судил о них по себе. И ловушки… Ты их не убрал, ни одной! Как же ты осмелился прикоснуться ко мне? Не думал, что это тоже может быть ловушкой?..»       Щеки Ширы залил румянец, она отошла к окну и распахнула его, чтобы подышать свежим воздухом. И вдруг ей вспомнились последние слова Ледоруба.       «Мой талисман! — мысленно воскликнула Шира. — Двести золотых!.. Ах-х, ад и пламя, и я еще смеялась над теми, кто платит за любовь!»       Все это вызывало досаду, но лучница продолжала думать, что Яррис Златорог не заслужил мучительной смерти в собственном доме. Не только не заслужил — ужасно глупо с его стороны было так погибнуть.       Разобравшись с добычей, герои-спасители Вэстхейвена толпой ринулись через первый этаж на улицу. Грег на всякий случай размахивал фонарем обнаружения и был близок к тому, чтобы обнаружить тайный вход в тайную баню. Шира подтолкнула фермера к выходу, подав ему идею проверить лужайку на ловушки и найти для отряда безопасный путь.       — А чего искать? Бедная хрюшка уже расчистила нам тропу. Яррис Златорог, закрой!       — Это зачем? — поинтересовался Барадун.       — Чтобы сквозняка не было.              До Вэйстхейвена добрались на рассвете, хотя в Мертвой мерзлоте было очень трудно понять, когда наступает день — и наступает ли. В ратуше уже горел свет в окнах, так что госпожа мэр оказалась готова принять посетителей, хоть и зевала во весь рот.       — Так как все прошло? Вам удалось с ним сладить?       — Да… — Барадун было приосанился, но затем ойкнул, потирая забинтованную под мантией грудь, и добавил осипшим голосом: — Это было нетрудно…       — Вижу, некоторые из вас ранены… Так где голова Ледоруба? Нужно выставить ее на пике перед ратушей — там, где висит объявление о приговоре: люблю порядок во всем.       Герои переглянулись.       — Вообще-то… — начал Боб, потирая затылок. — Понимаете, мэм, в пылу схватки всякое бывает… Короче, я его лопнул.       — Что, простите?       — Лопнул. Лопнул изнутри. Как шарик на ярмарке. Такой вот у меня добивающий удар.       — Мы не смогли бы собрать старика Ярриса с пола и стен, — добавил Барадун, — но если захотите, можете спокойно зайти в башню и увидеть оставшееся от него мокрое место. Там повсюду кровища, клочки кожи… Фи.       — Хм. Возможно, через какое-то время желающие появятся, но пока не думаю, что кто-то в здравом уме войдет в Ледяную башню. — Груурия нахмурилась. — Прежде чем выдать вам награду, я должна убедиться, что Ледоруб мертв.       — Видите этот ларец? В нем документы, которые я забрал из башни. Можете взглянуть, но ненадолго.       Госпожа мэр взяла пачку листов, протянутую чародеем.       — Да это тарабарщина какая-то!       — Вот этот плащ я забрал из его сундука. — Боб повернулся на пятках, эффектно взмахнув кожистыми «крыльями».       — Никогда его не видела.       — Вот его жезл и фонарь. — Грег достал из кармана жезл волшебных стрел и указал на прицепленный к поясу фонарь обнаружения.       — Понятия не имею, что это.       Боджер громко засопел.       «Волнуется, что ему не заплатят», — подумала Шира и добавила вслух:       — Отправьте кого-нибудь покричать возле башни и не получите ответа.       — Кинжал! — Грег хлопнул себя по лбу. — Тот дровосек, свидетель убийства шахтеров, он же говорил, что Яррис использовал кинжал. Он у меня! Уверен, свидетель его опознает.       — Ладно, — сдалась Груурия и медленно выдвинула один из ящиков стола. — Ваша награда — сто золотых монет.       Барадун уже было протянул руку, но Боб толкнул его под локоть.       — Прошу прощения, мэм, надеюсь, это не покажется вам странным, но не могли бы вы отдать каждому его награду? У нас нет общака.       — Правда? Тогда скажите, как я должна разделить сто монет на шестерых.       — Учитывая, что Боб неплохо покопался там, в пожитках Ярриса, — вмешался Боджер, — я бы предложил разделить награду на пятерых.       — Эй!       — Да-да, так будет честно!       — Я тоже так считаю.       — Стойте! — Шира развела руки, мягко придерживая эльфа и полуголиафа. — Пусть мою долю берет Бартоломью.       — Кто? — наморщив лоб, переспросил Гринн.       — Я! — гордо отвечал Боб. — Бартоломью Осирис Блэйдсонг. Разве мы не представлены друг другу?       — Нет, какое красивое имя! Жаль, у драконорожденных только два имени. Мне всегда хотелось...       — Ой, да заткнитесь! — И Барадун протолкнулся к столу мэра за своими двадцатью золотыми монетами.       На выходе из ратуши Грег придержал Ширу за локоть и спросил, почему она отказалась от награды.       — Я же ничего не сделала, только провалила переговоры.       — Ты не могла знать…       — А должна была!       На самом деле ей не хотелось брать золото за убийство Ярриса.       Фермер недолго чувствовал себя виноватым из-за оружия лучницы, забытого на ели, так как вскоре его отвлекли другие заботы: Боджер сбежал. Впрочем, он вернулся довольно быстро, проигравшись в пух и прах в местном казино всего за одну ставку. На него было жалко смотреть.       Его товарищи за это время успели отойти от ратуши на несколько шагов и обсуждали, стоя под фонарем, куда податься, чтобы как следует отдохнуть.       — Грег, помнишь, ты занимал у меня пять золотых?..       — Опять ты за свое! Не было такого никогда! Я в жизни денег не занимал.       — Угомонись, Боджер!       — Как тебе не стыдно? На что ты тратишь свою жизнь, Боджер?       — Боджер, тебе нужна помощь!       — Его ни в одно казино в столице не пускают, решил тут оторваться.       — Всего за одну ставку, говоришь? Вот дела…       Не выдержав груза обвинений, полуголиаф взорвался.       — Да, я проиграл — и что?! Судьба должна была быть ко мне благосклонна! Она задолжала мне… О, она мне порядком задолжала! Чего только стоит дедушкин молот — преступно отнятое у меня наследство! Есть ли предел этой несправедливости? Этой жестокой, ужасной, слепой несправедливости?!       — Успокойся, Боджер, никто тебе ничего не должен. — Барадун раздраженно дернул плечом, но затем, наткнувшись на страшный взгляд полуголиафа, замолчал и попятился.       — Ну-ну, хватит с тебя. — Боб ласково похлопал Боджера по обнаженной мускулистой руке. — Отдохнем, выпьем — и мир заиграет новыми красками.       — Какими?! Здесь все, в этой проклятой мерзлоте, монохромное! Эта земля словно одета в саван рукою скорби! И все мы обречены здесь страдать!       — Да ладно, не нагнетай, дружище.       — Я мог бы уже быть дома, в моей кузне, если бы не… — Боджер повернулся и ткнул своим мощным указательным пальцем Шире в грудь между ключицами. — Ты!       — Я тут при чем?! — удивленно отозвалась лучница.       — Что происходит? — шепотом, прикрывая рот ладонью, спросил Гринн у Грега. Грег так же тихо ответил:       — У Боджера, похоже, истерика на фоне финансового краха. Я бы на твоем месте приготовил на всякий случай заклинание умиротворения.       Барадун попятился еще на шаг и принялся искать в кармане кольцо мерцания.       — Если бы не ты, — продолжил полуголиаф, все больше распаляясь, — мы бы отправили в ледяную башню Грега! Он бы разжалобил злого волшебника своими щенячьими глазками, и у нас был бы портал ДОМОЙ!       — В самом деле, — заметил Боб, — могла быть поласковее с Яррисом...       — Куда уж ласковее?! — выпучив глаза, завопила Шира.       — Я сразу понял: не спроста эта твоя бескорыстность. Ты предала нас! Все сражались с Яррисом, кроме тебя. Все делили добычу. Все получили плату за его голову. Но не ты! Говори: о чем вы с ним трепались целый час? Рассказывала о наших слабых местах? Не потому ли коварный злодей первым околдовал меня — самого сильного и опасного противника?       — Да это… да я…       — Ну уж не перегибай, — усмехнувшись, осторожно вмешался Боб. — У тебя же на лице написано, что ты самый опасный из нас.       Боджеру явно понравился этот комплимент, и Шира пожалела, что он пришел в голову эльфу, а не ей.       — Назови мне хоть одну причину вас предать!       — Да может, ты струсила или человек плохой.       Вот это уж стерпеть было невозможно, так что лучница размахнулась, чтобы ударить полуголиафа в брюхо — так, в качестве аргумента и понимая, что особого вреда ему не причинит. В этот момент Барадун, желая избежать возможных последствий ссоры, выудил наконец кольцо из кармана, но уронил его на мостовую. Он и Грег наклонились за кольцом одновременно, а когда Грег выпрямлялся, ему в лицо прилетел локоть Ширы, так как ее рука отпружинила от пресса Боджера. Фермер, получив удар, перевалился через присевшего на корточки чародея и, взмахнув рукой с фонарем обнаружения, зажженным для поисков кольца, распластался на земле. Фонарь взлетел вверх, а затем упал следом за хозяином, успев на несколько мгновений осветить лица его товарищей.       Боб издал удивленный возглас, подхватил фонарь и снова поднес его к лицу Гринна. На эльфа смотрела синяя драконья морда.       — Срань и плесень, да ты драконорожденный?!       — Ничего себе, Гринн!       — Ну ты даешь, что же ты раньше молчал?..       — Вот это да, Гринн!       Жители города выглядывали из окон, привлеченные шумом на улице, и даже сама госпожа мэр вышла из ратуши посмотреть, что за беспорядки творятся прямо перед ее носом. Какой-то дворф в шапке-ушанке приблизился к Груурии и с вежливым поклоном поинтересовался, что за горлопаны, бездельники и хулиганы нарушают общественный покой и порядок в столь ранний час.       Госпожа мэр, хмыкнув, ответила:       — Это? Это герои Вэстхейвена, сразившие самого Ледоруба.