Крайние меры

Первая мировая. В тот день Люцифер увязался за одним британским солдатом, потрёпанного войной вида. Тот его не слышал и не видел. Люцифер шагал с ним нога в ногу и с любопытством всматривался в его лицо. Покрытый грязью и засохшей кровью, уставшим взглядом смотря в далёкую бесконечную пустошь, британец размеренно и твердо шел вперёд, держа оружие на готове. Не смотря ни на что, солдат все ещё казался собранным и решительным. В далеке замаячило темное пятно. Англичанин уже было навёл прицел на обречённого немецкого солдата, еле передвигающего ногами, но Люцифер почувствовал в нем сомнения. Немецкий солдат смотрел британцу в глаза с молчаливой мольбой, его ресницы подрагивали и губы волнительно приоткрылись. Но рядом с дьяволом атмосфера не располагает милости, и выстрел все таки произошел, ни смотря на сопротивления разума. Распахнутые испуганные глаза застыли, и прикрывая рукой кровоточащую дыру в груди, немецкий солдат упал на колени. Что ж, война есть война. Англичанин испуганно посмотрел на оружие в своих руках, он был уверен, что тело на секунду ослушалось его. Он громко выдохнул и быстрым шагом побрел прочь, стараясь не думать об этом. Люцифер за ним не пошёл. Он вальяжно подошёл к трупу, ботинком пихнул его, перевернув лицом к небу. Не сказать, что это было какое-то выделяющееся лицо. Гусарские черные усы, прилипшие ко лбу волосы и смотрящие в вечность испуганные глаза. Но что-то в этих чертах показалось дьяволу знакомым, будто он этого парня где-то уже видел. Он присел на корточки и залез в карман его кителя, достав оттуда несколько сложенных белых бумажек. Раскрыв их, он увидел рисунки. Зарисовки зданий, дворцов, и кажется, венские улицы. В углу каждого листочка стояла маленькая подпись. "Hitler". Солнечный луч жёлтой полоской упал ему на лицо. С закрытыми глазами он сидел за столом закинув ноги на стол и свесив руки со спинки стула. На столе ныне был порядок, книги были аккуратно собраны стопкой в углу, рядом стояла деревянная шкатулочка с резными витиеватыми узорами, в которой хранились руны. Услышав голоса снаружи, он резко открыл глаза, скинув ноги со стола, встал, быстро отряхнул одежду: простую белую рубашку и черные брюки. Заглянув в зеркало он поправил растрёпанные черные волосы. Несколько непослушных тонких прядей выбились и раздражающе маячили перед глазами. Облизнув два пальца он пригладил их на правый бок, но особо довольным результатом не остался. Люцифер бесшумно подкрался к приоткрытой двери, вслушиваясь в разговор. Знакомый спокойный голос Генриха мешался с другим, более резкими и жёстким. Люцифер напрягся, стиснув зубы и сжав руки. Как бы он это не отрицал, а прямой контакт с людьми, не связанными с призывом очень его нервировал. — Генрих, просто, мать твою, обещай, что ты не будешь этого делать! —первая фраза, которую Люцифер четко расслышал. Этот голос был грубым, настойчивым, но безнадежно разбивался о спокойный ответ. —Все в порядке. Не нужно обо мне беспокоиться. Люцифер почти мог слышать, как собеседник Генриха обессилено опустил руки. — Ты можешь поклясться мне? — наконец, сбросив весь напор произнес мужчина, и в этот раз его голос казался даже мягким. Генрих тяжело вздохнул и уже был готов что-то сказать. Ещё немного приблизившись к двери, Люцифер с отвращением скривился, услышав скрип половиц под своими ногами. За дверью повисла тишина. Несколько молчаливых секунд прервались быстрыми приближающимися шагами. Люцифер зажмурился. Чувствуя в руках нарастающую дрожь он ещё сильнее сжал ладони, так что острые ногти впились ему в кожу. — Рейнхард, постой! — распахнув дверь в комнату вбежал высокий мужчина с блондинистыми волосами. Люцифер вздрогнул, разжав ладони, и широко распахнул глаза. Так они смотрели друг на друга около секунды, пока Генрих не подбежал к Рейнхарду, кладя одну руку ему на плечо а другой хватая его предплечье. Взгляд Рейнхарда сменился с недовольного на тревожный, он почувствовал сухость во рту и его лицо немного побледнело . Люцифер выглядел безумно, его зрачки сузились, окутанные холодными свечением светло голубой радужки. Его тело по-прежнему было напряжено и он неподвижно стоял смотря Рейнхарду в глаза. Затем он медленно протягивает руку, представляясь. — Адольф Гитлер.