Три случайные встречи и одна умышленная

      Мы просидели на одном месте около двух недель, пока я не смог нормально ходить, а он – не устал пить. После того разговора в ванной Морган не трогал меня, не оскорблял и вообще как будто старался не обращать на меня внимания. Я по-прежнему делал то, о чём он просил, до мельчайших его прихотей, но с тех пор у нас не было никакой близости, и это более чем устраивало меня. Моя жизнь целиком и полностью теперь зависела от этого жестокого человека, и пока он не трогал меня, не пытаясь ни изнасиловать, ни убить, это устраивало меня. Если уместно так говорить об этом, конечно.       О своих планах Морган мне не говорил, поэтому я просто следовал за ним, не зная, куда и зачем, уезжая всё дальше и дальше от дома на север. Это было совсем не то, чего я хотел, покидая дом с шерифом, но даже такая жизнь, пожалуй, была лучше, чем моя прежняя.       Жена начала изменять мне где-то два года назад. Я точно не знал, когда это началось, как она познакомилась с тем парнем, но однажды услышал, как два мужика в салуне сплетничают о ней, насмехаясь надо мной почти в открытую. Я сначала не понял этой шутки, ввязался в драку, чтобы постоять за честь жены и себя. Она казалась мне счастливой, всегда улыбалась мне, всегда обнимала, засыпая со мной в одной постели. Мы хотели завести детей, делились друг с другом мечтами о будущем, потому у меня не возникало даже мысли о том, что что-то может быть не так, пока однажды я не оказался дома раньше, чем она ждала. Так всё и вскрылось. Я тогда уехал, она и не узнала, что я видел их, что теперь смотрю на неё другими глазами – такими, что наполнены немыми вопросами и болью. Я долго молчал, всё ждал, что она признается, даже старался как-то исправить ситуацию: уделял больше внимания, делал подарки, проявлял заботу, но всё было без толку, как оказалось, она продолжала спать с другим. Когда же я сказал ей, что всё знаю, она просто решила, что может теперь не скрываться и тогда всё стало совсем плохо.       Я был убит горем, совершенно потерян, но держал себя в руках, не подавал виду, а она вела себя так, будто всё, что происходит – совершенно нормально. Она не совершала даже попыток извиниться, объяснить мне, почему она это делает, а я лишь молча терпел и гадал о причинах, позволяя ей унижать меня тем самым. Когда она сообщила, что беременна от него, я кивнул и вышел из кухни, в которой в то время завтракал. С тех пор она не получала от меня ни копейки, но выгнать её из дома я не мог, ведь по-прежнему любил её за то хорошее, что было у нас когда-то раньше. Я считал, что не могу выбросить её на улицу, ведь поклялся быть с ней всю жизнь и заботиться. Хоть в этом и не было логики, я не мог поступить иначе, я почему-то боялся этого. Я всегда был слишком хорошим парнем, так меня воспитала мама, упокой Господь её душу…       Это всё и привело меня к тому, что я теперь ехал куда-то в неизвестность и мог только предполагать, что ждёт меня на следующий день. Я не строил планов, не пытался говорить с Морганом о своём будущем. Просто делал, как он говорит, шёл туда, куда он идёт. Сменив одно унижение на другое, я хотя бы не лицезрел каждый день, как мне совершенно осознано вонзают нож с сердце.       После очередного дня в дороге на закате мы с Морганом, как всегда, нашли место для ночёвки, поставили палатку и разожгли костёр, на котором приготовили еду. Артур Морган сегодня был ещё более мрачен и задумчив, чем обычно, поэтому мы совсем не разговаривали – даже указания он отдавал мне жестами, мне только и нужно было, что слушаться, не перечить, не лениться, не закатывать глаз. Иногда мы с ним разговаривали, он порой рассказывал мне истории и даже как будто с интересом слушал мои. Хотя беседовали мы всё же редко, сегодня была только тишина и слушать меня он точно не хотел бы, догадаться по его лицу было несложно.       Я молча пошёл в палатку, когда понял, что глаза закрываются от молчаливого наблюдения за костром, и хотел засыпать, но Морган залез туда следом за мной. Он по-прежнему молча лёг рядом, обнял меня и прижался сзади. Сначала я хотел было спросить, чего он хочет от меня, но не рискнул, вместо этого я какое-то время лишь дышал беспокойно, ожидая от Моргана чего-то плохого, но, удостоверившись, что он ничего мне не сделает, что он просто лёг спать, я сам, опасаясь, постепенно уснул, не просыпаясь вплоть до самого утра.       Так прошли следующие несколько ночей, пока однажды Морган не напился – купил выпивку, когда мы проезжали один небольшой городок. Точно так же придя в палатку следом за мной, он не лёг рядом, а замер у меня в ногах, и я всё сразу понял.       - Мне раздеться? – спросил я, не ощущая никакого желания заниматься с ним чем угодно непотребным.       - Да и быстро, - к моему сожалению, ответил он, и сам начал снимать с себя всё.       Когда с вещами было покончено, он по-хозяйски раздвинул мои ноги, навис надо мной, опираясь на локти и колени, и потянулся к моим губам. Я приоткрыл рот, а он лишь обдал мои губы горячим дыханием, став поглаживать щёку кончиками пальцев.       - Я хочу быть очень жесток с тобой, - неожиданно произнёс он своим хриплым голосом, от чего у меня по телу пробежал холодок ужаса. – Я хочу причинить тебе столько боли за то, что ты поехал со стариком упечь меня за решётку…       Я молчал, глядя на его тёмный силуэт, нависающий надо мной, и не знал, как реагировать, только моя грудь стала вздыматься чаще, выдавая мой страх.       - Я так тебя оттрахаю, что ты сорвёшь голос от криков. Ты потом не сможешь сидеть на коне, и мне придётся бросить тебя на дороге без еды, денег и карты. Без всего.       Я продолжал молчать, лишь тяжело сглатывая.       - Ты хоть представляешь, какой мучительной смертью подохнешь вот так один?       - Делай, что хочешь, я ведь себе не принадлежу, - всё же решился ответить я, вложив в свой ответ всю смелость и стойкость, хоть мне и было страшно, ведь я знал – он так и сделает, если захочет.       Морган глубоко вздохнул и, опустив голову мне на грудь, прямо-таки простонал:       - Почему ты в тот день был в городе, Киран?       - Покупал стройматериалы.       - Для чего? – с непонятным мне отчаянием в голосе вопрошал преступник.       - Надо было спать где-то.       Морган поднялся, взглянув вновь на меня:       - Объясни.       Я отвернулся, раздумывая, как это рассказать коротко. Морган молча сел рядом со мной и приоткрыл палатку, чтобы свет от огня освещал меня, а он мог хорошо видеть моё лицо. Я тоже сел и тяжело вздохнул, а потом усмехнулся, подумав немного, поворошив хорошенько воспоминания.       - Ну, так что? – нетерпеливо спросил Морган.       - Жена в моём доме живёт со своим любовником. Я хотел спать где-то в другом месте, собирался построить себе маленький домик, в котором поместилась бы лишь кровать и немного самых нужных вещей.       - Что за бред, - Морган рассмеялся, я вместе с ним, а потом вдруг этот смех перерос в слёзы.       Я ни разу не плакал из-за измен жены и вообще много лет не делал этого, но теперь, видимо, достиг точки кипения. Я вдруг почувствовал, как меня трясёт, дышать вдруг стало так сложно, я закрыл руками лицо и лёг, отвернувшись от преступника. Я слышал, как он возится в палатке, но меня совершенно не интересовало, что он там делал – я даже не собирался успокаиваться. Когда Морган снова вернулся ко мне, то подал мне платок и твёрдо сказал:       - Успокойся, Киран. Не важно, как ты любил её, или какой она была, но раз она так поступила, значит, она просто дрянь, и убиваться из-за неё не стоит.       - Я знаю… - проскулил я, всё ещё не успокоившись.       - Эй, - он пошлёпал меня по щеке, приводя в чувство. – Вытирай слёзы, быстро! Ты же мужчина, чёрт возьми! Тебе не стыдно передо мной?       Я постарался не злить его и сделал, как он говорит, пусть на это и потребовалось время. Он смотрел на меня, не отводя взгляда, а мне было так тошно. Никуда не денешь себя, остаётся только сидеть и терпеть этот выжигающий взгляд, гадать, что он может значить.       - Я всё, - сообщил я, успокоившись.       - Выпить хочешь?       - Нет, не нужно.       - Тогда засыпай. Я тоже буду, - холодно ответил Морган, и я решил, что моя истерика была ужасной, но того однозначно стоила.       В эту ночь Артур больше не трогал меня, спали мы спина к спине. Утром он лишь спросил, как я, и, получив короткий ответ, ничего больше не сказал, продолжая быть хмурым и молчаливым со мной.

***

      Не могу сказать точно, но примерно через неделю мы добрались до большого города, в котором Артур снял комнату на окраине. Он оставил меня там одного и сказал, что вернётся через несколько часов. Этого времени было предостаточно, чтобы убежать куда-то далеко-далеко, но я почти не думал об этом. Данная мысль пронеслась в моей голове очень быстро, и я её сразу отверг. Во-первых, в случае, если Артур Морган меня найдёт, то точно убьёт. Во-вторых, куда я пойду и что буду делать без денег, еды и крыши над головой? Сидеть на дороге, надеясь на чужую милость? Вряд ли это закончится чем-то хорошим, я никогда так не жил и вряд ли смогу. Я и сам осознавал, какой жалкий, мне не нужен был даже взгляд со стороны, чтобы это понять, но я ничего не мог поделать с этим. Морган был нужен мне.       Поэтому вечером, когда он вернулся, я покорно ждал его в комнате. Он вошёл и упал в кресло, тяжело вздохнув. По тому, с какой силой он захлопнул дверь за собой, я даже не усомнился в том, что он зол, потому решил это исправить, чтобы мне не досталось в итоге. Ничего ведь не мешало ему снова подумать о том, что меня можно продать или бросить на дороге. От меня должен был быть толк.       Я осторожно приблизился к нему и опустился на колени, чтобы расстегнуть его штаны.       - Что ты делаешь? - спросил Морган.       - То, что должен, - просто ответил я.       - Остановись.       Я продолжал, но Морган мотал головой и убирал мои руки:       - Я говорил тебе быть послушным, но сейчас ведь не просил тебя делать что-либо.       - Я знаю. Но тогда в палатке у нас ничего не вышло, и я готов исправиться, Артур.       - Не нужно.       - Нет, я виноват.       - Хватит, я сказал!       Артур оттолкнул меня, резко встал и отошёл в другой конец комнаты, застёгивая штаны обратно. Он потёр глаза и посмотрел на меня, продолжавшего сидеть на полу возле кресла.       - Я не хочу быть таким же, как тот человек, Киран.       Я удивлённо раскрыл глаза, не понимая, о чём он. Артур отвернулся, и я заметил, как он сжимает кулаки.       - Не заставляй меня становиться насильником, - произнёс он с мольбой в глазах.       Увидев в моих глазах полное непонимание, он решил со мной объясниться:       - Тогда в палатке я был очень пьян и сказал тебе то, что не должен был говорить. Я действительно злюсь на тебя, всегда держу в голове то, что ты обо мне думаешь. Кто-то другой на моём месте давно бы избавился от человека, который желает ему смерти, но вот я не могу! Ты почему-то слушаешься беспрекословно, бежать даже не попытался ни разу, хотя столько шансов было! Давно бы уже мог попробовать прирезать меня во сне…       - Но я... не желаю тебе смерти, - ответил я растерянно.       - Да как же, - усмехнулся Морган, не веря мне.       - Я поехал с шерифом ради денег, точнее – ради шанса изменить свою жизнь. Мне на это нужны были деньги, как я говорил, но я поехал совсем не ради того, чтобы избавить эту страну от жестокого преступника, я волновался только о себе... Я подумал, если у нас действительно получится довезти тебя до тюрьмы, я получу часть денег и навсегда уеду подальше от дома, смогу начать всё сначала…       - Но ты же сам говорил, что читал газеты, знал же, что меня должны забрать мои люди.       - Я был готов умереть, если не выйдет. Меня в этом мире ничего не держало.       В комнате повисла тишина. Мы смотрели друг на друга где-то пару минут, не отрываясь. Подумав, Артур подошёл ко мне и дал руку, чтобы я поднялся на ноги.       - Я направляюсь в Канаду, и мне не помешает человек, который поможет в этом. Если доберёмся, пойдём каждый своей дорогой. Если нет, то меня схватят и отправят в тюрьму, а тебя могут посчитать моим подельником, но судить будет не за что - скорее всего, просто отпустят. Можем и умереть в дороге, кто знает. Если готов рискнуть, то должен будешь слушать меня, помогать. Если нет - можешь прямо сейчас забирать лошадь и уезжать, куда хочешь. Обещаю тебя не искать.       - Я согласен ехать с тобой, - ответил я, даже не раздумывая.       - Я нисколько не лукавлю, Даффи, не будет никаких уловок. Подумай, что говоришь.       - Нет, я согласен. Я готов.       - Ты мне больше ничего не должен с этого момента, Киран, можешь и отказаться.       - Нет. Это моё окончательное решение, я не передумаю, - твёрдо произнёс я. – Я ведь всё ещё хочу изменить свою жизнь, возвращаться мне некуда.       - Ты либо очень глуп, либо совершенно безумен, но передумать потом уже не получится.       - Знаю.

***

      На следующий день Артур снова ушёл утром, а вернулся гладко выбритый, подстриженный и одетый в смокинг.       - Я уже распорядился, чтобы тебе подготовили ванную. Если не хочешь, можешь отказаться, но я предлагаю тебе вкусно поесть в ресторане, а для этого нужно выглядеть… ну, лучше, чем сейчас - такие правила. Идёшь?       Я кивнул, и он указал на дверь с улыбкой, как бы говоря «ванная тебя ждёт». Через пару часов я такой же свежий и гладковыбритый, как Морган, сидел разодетый и пил вместе с ним виски.       - Знаешь, почему мы здесь? – спросил преступник.       - Нет, почему?       - Хотел показать одно из преимуществ бандитской жизни.       - Вот как… - я поднял бровь, опустив взгляд, и осушил стакан. – Выпендриваешься?       Морган звонко рассмеялся:       - Да, можно и так сказать. Тебе это не по нраву?       - Не то чтобы я не понимал всего и без этой... «демонстрации». Рестораны, женщины, дорогие сигары, алкоголь, хорошая одежда, оружие… Очевидно, что твой… «образ жизни» может тебе всё это дать.       - Хочешь сказать, мне не удастся тебя впечатлить?       - Угадал.       - Ну, значит, просто проведём хороший вечер. Без впечатлений.       Сказав это, он чуть улыбнулся и взглянул на танцовщиц. Он выглядел умиротворённым в тот момент. Впервые за много дней он улыбался. Нет, даже просто он впервые улыбался! Я впервые видел его улыбку. Не ухмылку, не смешок, а улыбку. Поняв это, я тоже почему-то улыбнулся. Мне понравилось то, что я увидел.       Вскоре нам принесли ужин. Артур крайне добродушно благодарил персонал, хлопочущий над нами, беспокоился, всё ли меня устраивает. Наконец, закончив с этим и пожелав мне приятного аппетита, он приступил к еде, и я вместе с ним. После вечных консервов ресторанная еда мне показалась просто каким-то совершенством. Я раньше и в ресторанах-то никогда не ел. Стоит признать, это и правда здорово – иметь возможность ужинать в таких местах, но убивать и обкрадывать людей ради этого? Нет уж.       Откровенно говоря, я вообще не чувствовал себя здесь в своей тарелке. Костюм мне был в пору, но в нём было ужасно неудобно, и мне всё время казалось, что в нём я просто смешон. Артур держался уверенно и на коне в пустыне, и в смокинге в дорогом ресторане, а я знал, что моё место на ферме, максимум – где-нибудь на заводе в этом городе. Я был необразованным фермером и не гордился этим, но полностью принимал, как данность, с которой лишь можно смириться. Артуру я признаваться в этом, конечно, не стал, но, думаю, он и сам всё понимал, глядя на меня. Вряд ли он смотрел на меня как-то иначе, мне не было смысла себя обманывать.       Тем не менее, прикоснуться к этому хоть бы и один раз было на самом деле здорово. Я чётко осознавал, что вряд ли со мной случится такое когда-нибудь ещё и старался запомнить каждую мелочь – блики света на вычурных люстрах, песни, запахи, вкусы… И улыбку Артура Моргана. Незачем ему было знать, что всё это хоть сколько-то нужно мне.       После вкусного ужина мы какое-то время молча посмотрели шоу, что происходило на сцене, а потом доехали до нашей гостиницы на экипаже. Я спросил Артура, почему он не снял комнату в центре, раз уж хотел покрасоваться передо мной, на что он ответил: «Пусть я и показушник, но не самоубийца». Конечно же, я всегда помнил, что его разыскивают, но этот ответ заставил меня впервые всерьёз задуматься, что его в любой момент могут арестовать или пристрелить, а я никогда не задумывался, что же тогда делать мне.

***

      Когда мы с Артуром оказались в нашей комнате, я молча стал снимать с себя одежду. Артур тогда не выглядел напряженным, лишь слегка уставшим, был немного выпившим. Он смотрел на меня, расстёгивающего неспешно свой смокинг, потом рубашку. Я чувствовал на себе его взгляд, и он не отвёл его, когда я взглянул на него в ответ.       - Ты ведь хочешь меня?       Я спрашивал это спокойно, без страха. Я не боялся, что он ответит "да", ведь сам хотел его. Это было для меня странно. Артур Морган за один месяц стал мне чуть более понятен, что-то в нём и его поступках я принял, но он как человек до сих пор больше не нравился мне, чем нравился. Тем не менее, я давно чувствовал, как меня тянет к нему, а он никогда не стеснялся говорить и показывать, что его тянет ко мне.       Он не ответил на мой вопрос, а стал медленно подходить ближе, положил свои руки мне на талию и скользнул ими по телу. Одной рукой он обхватил мою шею, другую опустил на поясницу и притянул ближе, прижал меня к себе, вдыхая запах моих волос.       - Только аккуратнее в этот раз, Артур… Пожалуйста, - попросил я. – Не делай мне больно.       Рука, державшая меня за шею, скользнула выше, и преступник засунул мне в рот два пальца. Неглубоко, лишь наполовину. Другая его рука скользнула вниз, чтобы избавить меня от брюк.       - Хорошо оближи их, - тихо прохрипел Артур у моего уха.       Я сделал, как он сказал, и, когда он вытащил пальцы, я инстинктивно сжал зубы, ведь любая моя близость с мужчинами всегда была неприятной. Пальцами, смазанными моей слюной, Морган стал проникать в меня.       - Ты слишком напряжён... Ложись лучше на кровать.       Я действительно был напряжён, в голове стали возникать сомнения. Артур, должно быть, заметил это. Он наклонился ко мне и начал целовать мои губы, языком смело проник внутрь, а его свободная рука нежно погладила меня по щеке, будто успокаивая. Удивительно, но этого оказалось достаточно, я и правда заметно меньше стал переживать о чём-либо. Как мало нежности мне для этого потребовалось, как я нуждался в ней, оказывается.       - Тебе нужно сделать меня мокрым, Киран, - сказал Артур, закончив растягивать меня пальцами.       Он встал на пол, а я опустился на колени на кровати и обхватил губами его член, который пока не был в полной боевой готовности. Я стал посасывать его, ощущая, как он постепенно становится больше прямо у меня во рту, потом выпустил его и стал хорошенько облизывать, не боясь при этом выглядеть грязным и развратным. Артуру я нравился таким, с ним я мог быть таким.       Жестом он дал мне понять, когда стало достаточно, я развернулся к нему спиной и выгнул спину. Тогда преступник плюнул на свои пальцы и хорошенько размазал слюну по моему анусу, а после, приставив член, начал медленно входить в меня. Я прикусил губу и зажмурился, ожидая ощутить много боли, но Артур не торопился и терпеливо ждал, пока я сам смогу принять его во всю длину, постепенно привыкнуть. Он гладил мою спину и ягодицы, успокаивая, и вскоре медленно начал двигаться внутри, наращивая темп постепенно, как я того и хотел. Когда преступник почти полностью вышел, а потом вошёл до самого конца, я издал стон от удовольствия и прикусил губу.       - Так хорошо? - спросил Артур шёпотом, склонившись к моему уху.       По моей коже пробежали мурашки от возбуждения, я закивал и тогда Артур заставил меня лечь на живот, а сам оказался сверху. Он начал двигаться смелее, а я решил не скрывать, как мне хорошо. Артур Морган, оказалось, мог быть хорошим любовником. Настолько, что я стонал под ним, как какая-нибудь городская шлюха, но в тот момент мне было плевать, если он так подумает обо мне. У меня не было секса полтора года, а Морган прямо сейчас был чертовски хорош. Я кончил на наши простыни, пока он только разгонялся, но даже после продолжал двигаться ему навстречу, закатывая глаза от этого ни с чем несравнимого удовольствия.       Готовый кончить, он лёг на меня, обнял обеими руками и после нескольких резких толчков бурно излился на мои бёдра, постанывая мне в ухо. Я облизал губы от того, какими сладостными оказались эти звуки, издаваемые гнусным жестоким преступником, что разыскивался сразу в нескольких штатах.       Артур упал на бок, всё так же обнимая меня и прижимая к себе, поцеловал меня в плечо и потёрся носом об ухо, сбивчиво дыша.       - Сегодня мне понравилось, - признался я и робко погладил руку Артура.       Он не стал отвечать мне, и я не стал спрашивать, почему. Я понимал, что я для него всё равно, что очередная шлюха, что он ничего и не должен мне говорить, как делала это моя жена. Интересно, она вообще когда-нибудь говорила все те приятные вещи искренно? Она хоть сколько-нибудь любила меня? Может, она с самого начала хотела лишь сбежать от родителей? Перестать работать в прачечной? Уехать на юг? А может она просто разочаровалась во мне со временем? Наверняка ведь я давал ей множество поводов для того…       Слишком глубоко погрузившись в эти мысли, я через некоторое время пожелал избавиться от них, хотел выбраться из объятий и выйти покурить, но Артур не дал мне этого сделать.       - Останься здесь, - сказал он негрубо, но всё же достаточно бескомпромиссно.       Я не стал противиться, взял его за руку, переплетая пальцы, и прикрыл глаза, глубоко вздохнув. Так мы и уснули.

***

      Через неделю мы отправились в путь, теперь уже активно разговаривая друг с другом. Артур сильно изменился в своём ко мне отношении после того разговора про Канаду. Он больше не унижал меня, не командовал, как мой надзиратель, вёл себя со мной, как с равным.       Перед дорогой, когда мы ещё были в городе и могли покупать патроны, Артур учил меня стрелять. Не то, чтобы я совсем не умел, но "умения" мои так и не назовёшь - в армии особо не было времени на учения, а боевого опыта там я не набрался. Получалось у меня скверно, к слову. Я был левшой, а целился правым глазом – как оказалось, это было моей ошибкой. Только когда Артур заметил и обратил на это моё внимание, я впервые попал в цель.       - Вот так, молодец, - похвалил меня Артур, положив руку на бедро.       Каждый день до нашего отъезда у нас с ним был секс. Не всегда Артур был таким же нежным, как в первый раз, но он никогда не делал мне больно намеренно, а если это случалось не нарочно, он тут же извинялся и усмирял пыл, пытаясь держать себя в узде.       За короткий промежуток времени мы с ним стали во многих отношениях ближе и за пару недель в дороге много чего рассказали друг другу о своей жизни, а одним вечером Артур поведал мне историю того, как он стал преступником, почему он возненавидел весь мир вокруг и почему так сильно хотел, чтобы о нём узнала вся страна.