Бракованный товар

Но после этого прошла еще как минимум неделя или даже две. Это время мы потратили на то, чтобы подробнее изучить глубину извращенности Аена и понять, на что я готова пойти, чтобы увидеть его похотливое лицо светящимся от счастья. Повязка на глаза, лишающая раба зрения, кляп во рту, заставляющий слюну стекать с уголка губ вниз по подбородку, а грудь возбужденно вздыматься. Постоянная порка до слез и мольбы, но не о том, чтобы прекратить, о нет Аен всегда хотел больше. Зажимы на сосках, палочка с бусинами в уретре, красные капли горячего воска на бледной коже. Не зная, что еще для него такого придумать, я нашла длинную веревку и самоучитель в интернете. Простые связывания давались мне легко, но, когда дело дошло до сложных, начались проблемы. Я ошиблась: не туда повела веревку и когда стала затягивать узел, она петлей стянулась вокруг его шеи. Аен тут же покраснел и захрипел, жадно хватая воздух. Я запаниковала, не зная, как все это распутать, хватаясь за все подряд узлы. Я смотрела, как он задыхается, и мое сердце бешено колотилось от страха. Я схватила ножницы, которые приготовила специально для подобного случая, и со слезами на глазах резала веревку везде, где смогла их просунуть, пока наконец он не смог вдохнуть. – Пости, – шепчу, хотя я успела много чего уже сказать. А он, знаете что? Улыбается. У меня чуть сердце не остановилось, а эта сука веселится. Сраные чокнутые сабы! – Зато я теперь знаю, что я твой зайчик, твое солнышко, любимый котик, – говорит Аен с улыбкой до ушей. Да мало ли каких глупостей может наговорить человек в стрессовом состоянии?! – Скотина! – я взяла валяющиеся повсюду куски веревки и отлупила ими его, что совершенно без толку – он ведь мазохист. – Ты понимаешь, что это ни хуя не смешно?! – Да что такого? – Аен примирительно улыбается, но именно такое его отношение и выводит меня из себя. – Ты слишком переживаешь. Во-первых, все обошлось. Во-вторых, – он расплылся в своей извращенческой улыбке, – не так плохо умереть от твоей руки. – Ты! – это стало последней каплей. – Слишком много себе позволяешь! Доволен, что заставил меня переживать?! Это весело по-твоему?! Так и есть, если бы я случайно убила тебя – это сильно травмировало бы меня. Но ты забыл свое место. Я могу манипулировать твоими чувствами, а ты моими нет, – я спохватилась, что говорю вслух, но может это даже к лучшему. Аен слушал меня, округлив гигантские глаза. Что удивлен? Шок, сюрприз! Ты понятия не имеешь, как я мыслю. Я приняла решение: – Ты будешь наказан, – он выразительно фыркнул, ясно давая понять, что никаких наказаний не боится. – Сорок ударов, просто рукой, по двадцать на каждую сторону. – Хорошо, – снисходительно улыбаясь, сказал Аен, думая, что легко отделался. Я сделала паузу, готовясь насладиться его реакцией, и уточнила: – Ты меня накажешь. Он замер, будто пытаясь понять, что я сказала, потом мертвецки побледнел, потом пошел красными, даже малиновыми, пятнами. В тот момент Аен был больше похож на человека, который задыхается, чем когда его душила веревка. – Я не буду этого делать, – покачал он головой. – Я не хочу. – В этом и смысл наказания, – я знала, что Аен был счастлив унижаться только потому, что сам этого хотел, но его гордая натура не позволяла ему делать то, чего ему не хотелось еще и добровольно. – Ты должен усвоить этот урок. – Я не буду этого делать, – как заведенный повторял он. – Ты меня не заставишь. – Хорошо, – к этому я тоже была готова. – Я не собираюсь тебя заставлять. Если ты не хочешь исполнять приказы, значит их больше не будет. – Ты меня не убьёшь, – уверено сказал Аен, но все равно напрягся. – Я уже понял, что ты за человек, ты этого не сделаешь. Ха! Понял он! Ты обо мне вообще нихуя не знаешь, зато я вижу тебя насквозь. Вот сейчас ты в этом и убедишься. – Ты прав, – ответила я. – Я не люблю бессмысленную жестокость. Если не хочешь исполнять приказы своей Госпожи – так тому и быть. Я не пошлю тебя на фабрику или в бордель. Будешь жить здесь спокойно, никто тебя и пальцем не тронет. Я так уж точно. Вот оно. Аен испугался и снова покрылся пятнами. Такая сытая, безопасная жизнь наводила на него ужас, наверняка он считал, что это страшнее смерти. Конечно, Аен мог согласиться на мои условия и посмотреть кто кого переупрямит, но он был слишком напуган, мне даже казалось я слышала, как бешено колотится его сердце. – Но я ведь не чего не сделал, – со слезами на глазах возмутился Аен. – Это ты ошиблась. Я не в чем не виноват. – Верно, – снова согласилась я. – Поэтому ты меня и накажешь. – Пожалуйста, – умолял он, рыдая. Я ликовала, наконец мне удалось до него достучаться. – Да или нет? – тоном, не терпящим возражений, спросила я. – Я для тебя Госпожа или нет? Ты подчиняешься моим приказам, или они тебе не нужны? – Я... да..., – он закрыл глаза, пытаясь собраться с духом и с мыслями. – Да, моя Госпожа, я сделаю все, что захочет моя Госпожа. Только не прогоняй меня. – Хорошо подумал? – я дала ему очередную иллюзию выбора, чтобы больше не было никаких сомнений. – Можешь отказаться если хочешь. – Я не передумаю, – вид у него был обреченный. – Я буду делать все, что захочет моя Госпожа. Неважно нравится мне это или нет. Всегда. – Хорошо, – я подвела черту, но ничего хорошего на самом деле не было. Я оголила свою задницу и, встав перед кроватью на колени, как это обычно делал он, уткнулась лицом в простыни. Предвкушения были не самыми приятными, но их полностью окупало выражение лица Аена, которое я наблюдала в зеркале слева от нас. Я не боялась, что ему понравится. Аен сильно отличался даже от тех, кто, казалось бы, должны быть такими же как он. Его гордый сильный характер несокрушимым стержнем пронизывал всю его суть, становясь одновременно непобедимой силой и его слабым местом. – Бей как следует, или будем продолжать этот цирк до бесконечности, – предупредила я, и Аен поджал губы, для него было невыносимо, что я его переиграла. – Считай. – Раз, – послушно произнес он и отвесил звонкий шлепок. – Два. Я сжала зубы. Первые несколько ударов напомнили жесткий массаж, но потом начался настоящий ад. У меня на глаза выступили слезы. Я держалась из последних сил, пытаясь понять, почему я наказываю его, а страдает моя задница. Но его хмурый лоб в отражении говорил, что я все делаю правильно. Я терпела. Ведь если Аен не усвоит урок, если для него все это будет игрой – он втянет меня в неприятности. Если не заставить его слушаться – придется избавиться. Пусть не убить, но точно прогнать. После двадцати стало казаться, что мою кожу режут ножами, но после тридцати я перестала чувствовать его ладонь, моя задница по ощущениям превратилась в большой ком ваты. Через вечность наше общее наказание закончилось и мне стало уже все равно. На него и наши странные отношения. Мне захотелось прогнать его ссаными тряпками и никогда больше не видеть. Шипя как змея и ползая подобно ей же, я нырнула под одеяло и, завернувшись в него, прикинулась дохлой гусеницей. Бесящий мурлыкающий голос Аена раздался над моим ухом: – Я все понял, – несчастным тоном сказал он. – Я запомнил, правда. Навсегда. Ты еще злишься? – Это пиздец какой-то, – вполне искренне ответила я. – Как тебе такое может нравится? Я позволила ему забраться ко мне под одеяло и целовать пылающую красную кожу. Аен притащил кучу лечебных мазей и покрыл ими следы ударов собственной руки. Он обнял меня и, дыша мне в ухо, сказал: – Я придурок. – Да, придурок, – подтвердила я, и мне сразу стало легче. – Но ты все равно меня любишь, – сказал он, и мне сразу захотелось ему врезать. – Пошел в жопу! – Сколько людей в твоем имении? – вместо того чтобы отвалить спросил Аен. – Одиннадцать, – не задумываясь ответила я. – Восемь рабов, я, Гарац и Огси. – Почему так мало? – продолжал допытываться Аен, он, конечно, заметил, что я посчитала его вместе с остальными рабами, я сделала это специально, но в этот раз он промолчал. – Почему нет охраны? – Хочешь сбежать? – пошутила я, это было невозможно: метка прочно привязала его ко мне на всю его жизнь. – Сама знаешь – я так никогда не сделаю, – его голос звучал слишком серьезно, выводя меня из себя. – Даже если бы мог. Ни за что тебя не оставлю. – Какое счастье, – подарила я ему в ответ смертельную долю сарказма. – Так почему? – и вправду как пиявка прицепился он. – Не доверяю людям, – честно сказала я. – Их можно подкупить, переубедить, запугать. Здание защищено заклинаниями от всего на свете. Еще есть тайный ход в гараж и бункер, прямо здесь за этим шкафом. Даже атомная бомба не уничтожит его полностью. Так пару стен поваляет. Скоро сам увидишь. – Что увидишь? – растерялся Аен. – Что-что? – передразнила я его, устало зевая, мне хотелось поскорее заснуть в надежде, что, когда проснусь – задница перестанет болеть. – Что ты придурок. – Я не понимаю, – пробормотал Аен. Ну что я говорила? Придурок.