Curiosity killed the cat. Or not?

Когда-то он был богом ― самым настоящим и весьма почитаемым. И, если не брать в расчёт парочку досадных происшествий с именем в народе, то он мог сказать, что времена в небесной столице были… славными: есть из-за чего раскаяться, но есть и чем гордиться. Как бы то ни было, сейчас, будучи «небожителем на пенсии», он был доволен своим жизненным путем. Хотя, конкретно сегодня он феерически проебался. Фэн Синь всегда был слишком импульсивен. Но за пару тысячелетий он это проработал. Покинув небесные чертоги, мужчина ассимилировался в современном мире. Взял ипотеку, чтоб не вызывать вопросов о доходах. Нашёл работу по душе и даже пару раз сходил к психологу по совету Се Ляня. К слову, о других небожителях ― далеко не весь пантеон богов решил продолжить жизнь среди смертных. Когда их век заканчивался, многие решили кануть в Лету, остаться воспоминанием на потёртых страницах истории. Но некоторые, воспользовавшись своим положением, решили ещё немножко пожить, играя в «людей». Первым был Се Лянь. Он последовал за своим муженьком, ― кто бы сомневался? Затем старина Пэй понял, что наконец-то готов к серьёзным отношениям и ушёл в человеческий мир, строить семью. Потом Лин Вень спустилась с небес, чтоб найти наконец работу с нормированным графиком. А затем и Му Цин. Фэн Синь, разве что под пытками, согласится с тем, что именно Му Цин был спусковым крючком для его ухода в мир. После добровольного отказа от звания небожителей они почти растеряли свои духовные силы. Они всё ещё были бессмертными, но не могли творить чудеса, становиться невидимыми или общаться по сети духовного общения. На смену пришли соцсети, встречи «выпускников с небес» и посиделки в барах. Но встречи эти были крайне редкими. Отношения бывших богов были натянутыми, а присутствие в этой компании демонов, которые, в отличие от них ещё не отказались от тёмных делишек, точно не добавляли радости их встречам. Однако в частном порядке Фэн Синь часто виделся с Се Лянем и его партнёром, будь он неладен. Иногда на этих встречах бывал и Му Цин, а иногда заходил Ши Циньсюань, который был всё так же говорлив, чего не скажешь об его телохранителе Хэ Сюане. Телохранителе в буквальном смысле. Циньсюань давно уже не бессмертный, но этот демон поддерживал в нём молодость и бодрость. Хэ Сюань говорил, что это потому, что Ветерок недостаточно пожил в страданиях, но все прекрасно знали, что это не так. Отмазка с «передачей духовных сил посредством поцелуя» перестала действовать ещё во времена событий на горе Тунлу. Се Лянь и Хуа Чэн могли бы обидеться на плагиат, но они оба хихикали (Хуа Чэн мерзко, а Се Лянь смущённо) когда заставали эту парочку целующимися. И это случалось так часто, что уже даже Му Цин перестал закатывать глаза; просто разворачивался на пятках и уходил, качая головой. Кстати, Му Цин. Их отношения с Фэн Синем, можно сказать, были довольно хорошими: они всё ещё не могли обойтись без подшучиваний в сторону друг друга, но теперь они не заканчивались драками. Возможно, Се Лянь навязал психолога не только Фэн Синю. Но, может быть, наконец спустя тысячелетия со времен Сяньлэ их разногласия сошли на нет. Они оба теперь обычные люди. По настоящему свободные. И обременять себя обидами прошлой жизни никому не хотелось: всё осталось позади. Ах да, вернёмся к тому, что Фэн Синь проебался. Если спросить, он скажет, что его подставили, что он тут ни при чём, и вообще это Хуа Чэн во всём виноват. Эта отмазка со временем тоже уже не действует. В общем и целом это заслуга Се Ляня: он посадил сатану на поводок. Хоть Собиратель Цветов и перенёс свою деятельность в интернет и продавал… «всякое» на даркнете, он всё ещё не оставил свой игорный дом, ― в современном мире это было казино. Слишком пафосное, по мнению Фэн Синя, но люди порочны и ведутся на мишуру. А «особые» игры устраивались лишь для немногочисленных небожителей на пенсии и некоторой нечисти, всё ещё не рассеявшейся пылью по ветру. Вот на такой частной игре Фэн Синь и оказался сегодня. Но, по сути, он пришёл повидаться с Се Лянем. Была пятница, приятный зимний вечер, старый друг позвал выпить, ― что могло пойти не так? А то, что Се Лянь бросил друга на своего муженька и убежал к их собаке, потому что «малыш съел что-то не то, его нужно вылечить!». Так Фэн Синь остался один на один за покерным столом с демоном. Ставки были просто на деньги; очень банально и без каких-либо ухищрений. Но потом Хуа Чэн заговорил: — Может, повысим ставки? — Мг, — кивнул Фэн Синь. — Поддерживаю. Блайнд 500? — Нет, давай что поинтереснее? — ухмыльнулся Хуа Чэн. — Что например? На раздевание играй с Се Лянем, — Беззлобно бросил Фэн Синь. — Меньше всего я хочу видеть тебя без одежды, не обессудь, — поддержал Хуа Чэн. — Хотя… заключим пари? — Твоё вот это «хотя» немного напрягает, — ответил Фэн Синь. — В чём суть спора? — У меня есть некоторые… снадобья, — начал Хуа Чэн, тасуя карты. — Мы с ребятами работали долго, и эффект потрясающий. — Супер-виагру изобретаете? — пошутил Фэн Синь. — Тогда лучше с Пэй Мином спорь, он, небось, с руками оторвёт за что угодно, ну, разве что кроме члена. — А разве не ты у нас по членам? Огромным? — Это у тебя стратегия такая — деморализовать противника в преддверии игры? — приподнял бровь Фэн Синь. — Эти шутки уже давно не действуют. Давай к сути ― что за снадобья? — Не знаю, слышал ли ты о вселенной Гарри Поттера, но там есть оборотное зелье. Мы придумали аналог ― мощнее и интереснее. Наше снадобье меняет облик на плюс-минус тридцать дней. И мы не ограничиваемся людьми, можем обратить в русалку или кролика. — Кто вообще захочет стать кроликом на месяц? — Ты удивишься, когда узнаешь, — хмыкает Хуа Чэн. — Но я не болтаю о клиентах. Итак, о пари: мы сыграем трижды. Кто проиграет, тот примет зелье, которое выберет победитель. И в течении месяца мы будем ходить в новых шкурках. — Тебе какая выгода? Разве твой гэгэ не будет против другого облика? — Его Высочество любит экспериментировать. — Фу, не продолжай! Не хочу знать, что вы творите у себя дома. Допустим, мы сыграем. И мы достаточно доверяем друг другу, чтобы не думать, что превратим друг друга в мух, чтоб тут же не прихлопнуть. В случае чьей-то дееспособности, какие гарантии, что мы выживем? — Ну, договоримся так: ты расскажешь гэгэ обо всём, и он позаботится обо мне. А насчёт тебя… ты с кем-то встречаешься? — Нет. — Значит, мы с гэгэ решим этот вопрос. На самовыживание не бросим, хотя, может, было бы забавно.. — Да уж, куда забавнее! Ладно, к чёрту. Давай сыграем, но тащи тот дорогущий ром для начала. — Вы, небожители, вечно просите подношения. — Я не хочу становиться ручным зверьком в трезвом состоянии, а то пойло достаточно неплохое, чтоб забыться на половину страннейших каникул. — Согласен. Так Фэн Синь и проебался. Сгоряча согласился на игру с тем, у кого везения больше, чем гонора. И теперь он сидит со склянкой в руках под пристальным взором Се Ляня и Хуа Чэна. Мутная, слегка перламутровая жидкость пахнет какой-то травой и наверняка будет отвратительной на вкус. А ещё Хуа Чэн не сказал, кем он обратится. И Се Лянь, предатель, тоже молчит, только улыбается своей лёгкой улыбочкой. Кажется, за годы возле Хуа Чэна даже он научился ехидничать. — Ладно, я пью, но если вы заставите смотреть меня на ваши брачные игры… — Фэн Синь, эксгибиционизм ― не мой конек, но, если что, мы с Сань Ланом оплатим тебе психолога. — Се Лянь точно научился ехидничать. — Найми мозгоправа своему муженьку, — фыркнув, отвечает Фэн Синь. — Хрен с вами, ваше здоровье! Увидимся через месяц. И Фэн Синь глотает мерзкую жижу, которая, как и ожидалось, была отвратительной на вкус. А дальше была только темнота.