Нежданно нагаданный

      Северус пытался сдержать рвущееся наружу раздражение. Мало того, что приближался один из самых бессмысленных, по его мнению, праздников. О чём свидетельствовало безвкусное украшение Большого зала. Так ещё и ученики сегодня будто с ума посходили. Если повышенную активность и гомон ещё можно было списать на приближающиеся каникулы, то их чрезмерное внимание к его персоне откровенно напрягало. Все те, кто обычно старался даже не находиться с ним в обозримом пространстве дольше необходимого, сейчас словно устроили соревнование, у кого быстрее получится прожечь его взглядом. Поддавшись паранойе, он постарался незаметно оглядеть себя в отражении бокала, в поиске чего-то необычного, но всё было в порядке. К тому же остальные преподаватели, в отличие от учеников, вели себя как обычно. За исключением разве что одной персоны.       Профессор прорицания ворвалась в Большой зал, словно за ней бежала стая гиппогрифов. А причёска на её голове намекала на то, что она ещё и подраться с ними успела до побега. Северусу стало почти смешно от того, как она попыталась рукой причесать торчащие во все стороны пряди. Он был глубоко убеждён, что с этой задачей не справились бы даже грабли Филча, которыми он заставлял учеников, попавших к нему на отработки, убирать листья. Однако совсем скоро стало не до смеха: его внимание привлекла прелюбопытнейшая деталь. Взгляды учеников, что всё время от начала завтрака были сосредоточены преимущественно на нём, теперь разделились. Они по-прежнему продолжали смотреть на него, но теперь и на Трелони тоже, рискуя заработать себе косоглазие. А гул их голосов стал ещё громче, переходя всяческие границы приличия.       Северус посмотрел в ту сторону, куда села опоздавшая на завтрак женщина и с удивлением обнаружил взгляд её голубых глаз, казавшихся больше из-за толстых стёкол очков. Он уже собирался было применить невербальную легилименцию, чтобы выяснить причину, по которой она уставилась на его, как вдруг у неё случился прорицательский припадок. Не желая становиться второй раз в жизни свидетелем какого-либо пророчества, тем более снова из её уст, он поспешил встать и удалиться подальше от Большого зала. Хорошо, что благодаря репутации вежливых раскланиваний с коллегами от него никто не ждал.       Войдя в класс зельеварения, Северус сел за свой стол, чтобы просмотреть план сегодняшних занятий. Не то чтобы ему это было необходимо, но это позволило бы настроить мысли на рабочий лад, оставив решение загадки поведения окружающих на потом. Однако стоило ему взяться за пергамент, как в дверь постучали. До начала урока ещё оставалось пятнадцать минут, а значит, вряд ли это могли быть жаждущие знаний ученики. На его предмет все предпочитали приходить ровно в назначенное время и уходить незамедлительно после звонка.       Взмахнув рукой, он заставил дверь открыться, чтобы увидеть за ней Драко. Это немного успокоило. Учитывая то, как необычно начался день, там вполне мог оказаться сам Мерлин.       «Или воскресший Дамблдор», – передёрнулся Северус.       – Входите, мистер Малфой, – официально пригласил его Снейп, а как только дверь за крестником закрылась, спросил: – Драко, что-то случилось?       – Нет, крёстный, – Драко подошёл к первой парте и опёрся на неё бедром. – Я просто хотел попросить об одолжении.       – Вот как? – Северус вскинул бровь. – И о чём же ты хочешь попросить меня?       – Нам нужно антипохмельное и отрезвляющее, много, – без обиняков выдал Драко.       – Нам – это слизеринцам, я полагаю? – уточнил Северус.       – Да, ежегодное празднование Йоля, – пожал плечами крестник, – всё планируется как обычно.       – Хорошо, я дам вам всё, что у меня есть в запасах, – согласился Северус, – вряд ли этого хватит на всех, но достаточно для того, чтобы избежать проблем с Минервой.       Йоль традиционно отмечался в декабре всеми волшебниками до относительно недавнего времени. Увеличившееся в последние десятилетия количество маглорождённых и полукровок значительно повлияло на эту и многие другие традиции. Однако слизеринцев это коснулось в наименьшей степени ввиду специфики факультета. Конечно, дети не так чётко следовали всем положенным ритуалам, как это было предписано. И больше это действо походило на обычную попойку, чем на шабаш, но это было лучше, чем совсем ничего. К тому же такие мероприятия укрепляли единство и дух юных последователей Салазара. Что было особенно необходимо после того, как закончилась война и остальные стали доверять им ещё меньше, чем прежде.       Поэтому препятствовать своим ученикам Северус не собирался, искренне считая, что немного расслабиться им не помешает. Но это не значит, что он собирался упустить свою выгоду. Всё-таки не просто так Распределяющая шляпа отправила его к змеям. Жестом остановив начавшего было благодарить его Драко, Северус озвучил свою цену:       – Прежде, чем я назову тебе пароль от личной кладовой, ты должен мне кое-что рассказать.       – Конечно, – с готовностью кивнул Драко.       Северуса немного удивило, что тот так быстро согласился, даже не услышав прежде вопрос. Это было совсем не в духе Малфоев. Но, по всей видимости, Драко уж очень не терпелось обрадовать остальных. И его можно было понять: без запрошенных зелий Минерва быстро поймёт, чем занимались ученики накануне, а это чревато серьёзными последствиями. К несчастью или к счастью, как посмотреть, в школе могли находиться только те зелья, которые в ней же и были приготовлены.       – Я хочу узнать причину утреннего чрезмерного оживления, – озвучил свою цену Северус.       – А, это. – Драко не стал строить из себя дурачка, притворяясь, что не понимает вопроса. – Просто пошёл слух, что ты, крёстный, влюбился в профессора Трелони.       Северус ожидал чего угодно, но не этого. Он уже готов был разразиться возмущённой тирадой, как был перебит звонком, возвещающий начало занятий. В дверь вежливо постучали. Судя по всему, это был ожидающий его класс. По крайней мере, никто так и не решился приоткрыть дверь даже на дюйм. Решив, что подумает об услышанном позже, Северус махнул Драко.       – Иди, пароль: «Грань», только не вздумай взять там что-нибудь лишнее, я проверю, – на всякий случай пригрозил он и добавил, имея ввиду тех, кто за дверью: – И скажи, что они могут заходить.       – Да, сэр! – бодро ответил Драко, сияя радостной улыбкой.       Занятий у Северуса было сегодня немного, и прошли они как обычно. В отличие от Большого зала, в непосредственной близости рядом с ним никто даже дышать лишний раз не смел, не говоря уже о подозрительных взглядах или досужих разговоров. Так что по их окончании он собирался отправиться в аптеку докупить кое-какие недостающие ингридиенты. Но планам не суждено было сбыться. Как только прозвенел звонок с последнего на сегодня урока, посреди кабинета появилась призрачная кошка и голосом Минервы сообщила:       – Профессор Снейп, я вас жду у себя.       Чертыхнувшись, Северус задумался. Желание проигнорировать приглашение было очень велико, но рано или поздно директриса всё равно его поймает, и тогда её нотации станут ещё хуже. Так что идти всё же пришлось. То, что его звали не для похвалы, было ясно как день. Создавалось впечатление, что она так и не простила ему смерть Дамблдора, хотя и знала все подробности произошедшего. По всей видимости, умом ей было понятно, что это было неизбежной частью плана, но сердцу не прикажешь. И Северус не винил её за некоторую предвзятость. Он и сам до сих пор жалел о содеянном. Но тем не менее старался пересекаться с Минервой как можно реже.       Спустя полчаса он, пылающий от еле сдерживаемой ярости, с грохотом открыл дверь, чтобы тут же с размаху захлопнуть её за своей спиной.       «Да как она только смеет», – пульсировала в голове единственная мысль, пока он размашисто шагал по коридору прочь от кабинета директора.       Не для того он оставил пост главы Хогвартса в её пользу, чтобы после выслушивать обвинения в том, какой он плохой преподаватель. И вспыльчивый, и грубый, и отработок слишком много, и неподобающий пример для подрастающего поколения.       «Это я-то неподобающий, – с возмущением фыркнул он. – Словно Хагрид пример учтивости и воспитания».       Он понимал, что реагировал чрезмерно, но ничего не мог с собой поделать. Выросший в откровенной дыре, среди низших слоёв общества, и попавший на Слизерин – факультет, на котором преимущественно учились чистокровные волшебники, – Северус изо всех сил старался им соответствовать. День за днём прививал себе манеры, которым другие учились с пелёнок. А теперь ему смеют говорить, что его поведение оставляет желать лучшего. И кто? Кошка! Да, он действительно бывает вспыльчивым на уроках, иногда даже повышает голос на учеников, но как иначе донести до них знания. Всем известно, что у добрых учителей дети расслабляются и упускают львиную долю знаний. К тому же злость на оскорбления даёт им стимул становиться лучше. Есть, конечно, совсем безнадёжные случаи, но их хвала Мерлину, не так много.       От мыслей, полных праведного гнева, его отвлекла странная картина в одном из коридоров. На встречу ему шло нечто. Огромная гора всяческих безделиц на покачивающихся женских ногах. Судя по всему, хозяйка ног, довольно стройных и соблазнительных по мнению Северуса, совершенно не видела, куда идёт. А шла она прямо на него. Когда она уже была совсем близко, он собирался было сделать шаг в сторону, чтобы освободить дорогу. Но его плану не было суждено сбыться. Споткнувшись, женщина начала падать. Первым желанием было всё-таки отойти и не мешать её свиданию с полом, но в голове всё ещё занудно вещал голос Минервы о том, какой он невоспитанный. Так что пришлось побыть спасителем. Вот только когда Северус увидел, кого же спас, то еле удержался от того, чтобы всё-таки позволить ей завершить падение.       – Нельзя ли поосторожнее, – недовольно выдавил из себя он под грохот падающих вещей из рук Трелони.       Если сейчас кто-то из учеников увидит их вместе, в обнимку стоящими посреди коридора, то слух о том, что он в неё влюблён, уже никогда не получится опровергнуть. Не то чтобы его слишком волновали слухи. Но, если все действительно начнут думать, что он позарился на эту нелепость, это может сильно пошатнуть его репутацию. А Сивилла тем временем и не собиралась отлипать от него, так и продолжая стоять, уткнувшись носом в грудь.       – Вы в порядке? – спросил Северус для проформы. – Дойдёте сами до своих покоев?       – Д-да, конечно-конечно. – Трелони наконец-то отодвинулась и пошатываясь начала собирать упавшие вещи. – Сейчас только всё соберу и пойду.       Судя по всем признакам, она была, как обычно, пьяна. И он искренне не понимал, почему Минерва делает замечания ему, но всё ещё продолжает держать эту особу на работе.       – Почему бы вам не воспользоваться левитацией? – спросил Северус, поправляя складки на одежде, получившиеся от столкновения.       Он действительно считал, что Трелони в своём состоянии вполне могла забыть о том, что предметы можно перемещать не только с помощью рук, особенно если ты волшебник. Поэтому удивился, услышав ответ:       – К сожалению, в большей части этих вещей нельзя применять какие-либо заклинания.       «Совсем как с зельями, – подумал Северус, – не знал, что прорицатели пользуются чем-то действительно магическим».       – Я мог бы помочь вам донести это, – предложил он, уныло вздыхая и проклиная свою, недооцененную Минервой, вежливость.       Честно говоря, он рассчитывал на то, что она откажется от предложения. Но не тут-то было.       – О, это было бы весьма кстати, – Трелони улыбнулась и всучила ему часть барахла.       Чем весьма покоробила его самолюбие. Северус недоумевал, неужели она действительно посчитала его неспособным удержать всё это. Тем не менее заговаривать с ней об этом он не собирался. Хорошо ещё, что и она не пыталась завязать беседу. С лихвой хватало и того, что ему приходилось на лестницах буквально поддерживать её собой ввиду занятости рук. Учитывая то, как её шатало из стороны в сторону при ходьбе, вероятность сверзиться с движущейся лестницы была велика. А ещё раз ловить её у Северуса не было ни малейшего желания.       – Ну, вот мы и пришли, – сказала Трелони, остановившись перед своей дверью, – спасибо за помощь.       – Обращайтесь, – Северус кивнул ей, сваливая вещи в кучу на пороге.       И на всякий случай кинул на неё убийственный взгляд, чтобы она поняла, что обращаться к нему в действительности лучше не стоит. После чего поспешно удалился, радуясь, что по дороге им никто так и не встретился.       Наконец-то он смог заняться своими делами. Сходил в аптеку, как изначально планировал, а затем отправился на обед. Настроение верно поползло вверх, когда он увидел на своей тарелке стейк. Также Северус с удовольствием заметил, что ученики угомонились и перестали играть с ним в гляделки. По всей видимости, до них всё же дошла вся абсурдность домыслов. Как им такое вообще в голову могло прийти? Он и Трелони? Которая кстати как раз объявилась и шла к преподавательском столу. Северус не смог сдержать ухмылки при взгляде на неё. Торчащие волосы и круглые очки с толстыми стёклами и так придавали ей немало комичности. Но эффект усилился от того, как она подкрасила глаза. Теперь она напоминала взъерошенную панду. Ещё неоднократно во время трапезы Северус поглядывал в её сторону, чтобы развлечь себя. Видимо, именно из-за этого есть он закончил гораздо позже обычно и на выход они направились одновременно. Почти у самых дверей, сбоку от него раздался голос:       – Как проходит ваш день?       «Глупее вопроса для начала беседы и придумать сложно», – подумал Северус.       Но всё же замедлил шаг и повернул в сторону, откуда раздавался голос, голову.       – Вы что-то хотели?       Ему не нравились хождения вокруг да около. Позиция Северуса была такова: если человек обращался к нему, значит, ему было что-то нужно, а значит, проще выяснить это сразу.       – Да, помните, сегодня вы сказали, что я могу обратиться к вам за помощью?       – Сказал, – сухо ответил Северус, понимая, что в очередной раз оказался прав.       – Так вот, я бы хотела у вас узнать, есть у вас какое-либо зелье, которое могло бы заменить зелье сна без сновидений?       – Есть, – кивнул он, – но нужно будет индивидуально подобрать дозировку. Зайдите ко мне сегодня вечером, я сниму замеры и выдам вам необходимое количество.       По крайней мере, утешало то, что просьба касалась предмета, который он преподавал. И в котором действительно был Мастером. Она ведь могла попросить и что-то похуже. Например, убить её на Астрономической башне.       – Сегодня вечером, – зачем-то повторила она.       – У вас другие планы? – спросил он, надеясь, что она передумала и ему не придется возиться с ней.       – Что вы, нет-нет, – быстро ответила Трелони. – Сегодня вечером звучит просто идеально.       – В таком случае я буду ждать вас около восьми, до встречи, – попрощался Северус, направившись в сторону подземелий.       – До встречи, – шёпотом раздалось ему вслед.       Зайдя в свои покои, Северус принял душ, чтобы взбодриться. Обилие событий сегодняшнего дня заставляли чувствовать себя вымотанным. Одевшись в халат, он сидел перед камином, рассматривая языки пламени и не думая ни о чём. Он почти уснул, когда огонь внезапно поменял свой цвет с жёлтого на зелёный.       – Северус, ты тут? – раздался голос Люциуса.       – Что случилось? – вздохнул Северус, окончательно смирившись с тем, что спокойным этот день не будет.       – Я могу к тебе прийти?       – Заходи, я пока оденусь, – Северус удалился в спальню, предварительно открыв камин для посещений.       А когда вышел обратно, поправляя манжеты, то обнаружил накрытый фруктами журнальный столик и бутылки с дорогим вином.       – Что празднуем? – спросил он, садясь в свободное кресло.       – Гринграссы разорвали помолвку, – со злостью в голосе ответил Люциус, разливая вино.       – Причина? – Северус взял свой бокал, пригубив напиток.       – Их дочь, видите ли, проводила гадание и узнала, что Драко не её суженый, – по лицу друга с лёгкостью можно было понять, какой глупостью он это считает.       – Может быть, они её просто не уберегли, а теперь не хотят позориться? – с прозрачным намёком предположил Северус.       – Может, и так, – раздражённо кивнул Малфой, – да только что мне теперь прикажешь делать? Все остальные девушки подходящего возраста давно уже помолвлены.       – Не думал ли ты позволить Драко самому выбирать? – Северус положил в рот клубнику, восхищаясь сочетанием вкусов образовавшихся во рту. – Неужели это всё ещё так важно?       – Тебе не понять. – Мотнул головой Люциус.       И Северус даже не стал с ним спорить. Ему действительно было не понять. Несмотря на то, что он вертелся в кругах чистокровных с одиннадцати лет, их проблемы ему всё ещё были чужды. Более того, казались по большей части надуманными. Особенно сейчас, когда учение о чистой крови погибло вместе с Тёмным Лордом.       Но Люциус оставался его другом. Если можно было так назвать отношения с тем, кто покровительствовал ему в школе, а затем сделал крёстным сына, чтобы выслужиться перед Тёмным Лордом, у которого Северус был в то время в фаворе. Как бы то ни было, именно к нему Люциус, как впрочем и Нарцисса, всегда шли за помощью. В которой он им никогда не отказывал, зная, что и ему не откажут, если настанет нужда.       Поэтому сейчас Северус молча выразил поддержку, подняв бокал с вином и дождавшись ответного салюта, выпил его до дна. Постепенно Люциус успокоился, приняв то, что для их семьи время договорных браков, по всей видимости, закончено. По крайней мере, для Драко.       Сложно сказать, сколько они так сидели, пока не раздался стук в дверь.       – Ты кого-то ждёшь? – спросил Люциус, пьяно подпирая рукой голову.       – Нет, – на автомате ответил Северус, но тут его осенило. – Чёрт! Уже, что, восемь? Ко мне должна была прийти коллега.       – Понял-понял, не буду мешать, – с пошлой ухмылочкой Люциус поднялся с кресла и кинул порошок в камин. – Малфой Мэнор.       – Это не то… – начал было Северус, но было уже поздно: друга и след простыл.       Пошатываясь, Северус пошёл открывать дверь, проклиная про себя Малфоев. Один из которых опоил его, а второй забрал все отрезвляющее, что у него было.       А открыв, обомлел. Перед ним стояла потрясающая женщина. Волосы были уложены в аккуратную причёску, голубые глаза словно вобрали в себя всю красоту безоблачного неба, а стройную фигуру облегала струящаяся ткань переливающегося в отблесках огня платья.       – Мисс Трелони? – Он никак не мог поверить, что перед ним действительно та, с кем он договорился на встречу.       Но прекрасное видение кивнуло, подтверждая его предположение.       – А что вы… – «с собой сделали» чуть было не ляпнул он, но, помотав головой, отгоняя от себя глупости, спросил: – А, что уже восемь?       – Да, – она кивнула, – я могу войти?       – Да-да, конечно. – Он поспешно посторонился, только сейчас осознав, что всё это время они стояли на пороге.       – Присаживайтесь, – Северус указал на одно из кресел, а потом перевел взгляд на журнальный столик и смущённо кашлянув, предложил, – угощайтесь. Я сейчас принесу зелье и произведу нужные замеры.       Непривычный и откровенно манящий внешний вид Трелони сбивал его с толку. Он хотел использовать ее просьбу о зелье как предлог, чтобы хоть немного прийти в себя. Но, по всей видимости, женщина неверно истолковала накрытый стол, подумав, что он сделал это специально к её приходу. Хотя, если бы он раньше знал, какой красивой она может быть, то возможно и сделал бы.       – Ну, что вы, Северус, – присаживаясь в кресло, сказала Сивилла, – это может и подождать. Давайте посидим, побеседуем. Мне хотелось бы узнать вас получше.       – Меня? – вскинул бровь Северус, убеждаясь в своей мысли, что она истолковала всё превратно. – Получше?       – Да, – сказала Сивилла, откусив кусочек клубники. – Мы с вами так давно знакомы, но так мало знаем друг о друге.       Когда сочные губы, покрытые блеском, обхватили ягоду, Северус понял, что ему действительно лучше сесть, иначе он рискует показать свою излишнюю заинтересованность наглядно.       – Да, – кивнул Северус, садясь в кресло напротив, закидывая ногу на ногу и не сводя взгляда с её губ, запачканных клубничным соком. – Вы правы. Вина?       – Не откажусь.       Вечер протекал на удивление легко и приятно. Оказалось, что у них с Сивиллой было довольно много общих тем. И вовсе она не так глупа, как он раньше думал. Конечно, её зацикленность на прорицаниях и всем, что с ними связано, немного коробило. Северус придерживался мнения, что в основе своей это чушь собачья, а то, что некоторые предсказания всё же сбываются, либо уникальный случай один на миллион, либо всего лишь стечение обстоятельств и намеренные действия со стороны причастных людей. Но, если опустить эту особенность Трелони, в остальном она внезапно оказалась вполне приятной собеседницей.       К тому же невозможно было не увлечься решением ее проблемы. То, что её преследует то, что она называла видениями будущего, было весьма любопытно с исследовательской точки зрения. Особенно когда под рукой есть такой симпатичный подопытный. Если бы не выпитое ранее, Северус непременно затащил бы её в лабораторию для парочки тестов. Но он давно зарекся заходить туда в невменяемом состоянии. А оно явно было таким. Особенно если учесть то, что всё чаще проскальзывала мысль о словах Драко насчёт его предполагаемой влюблённости. И о том, что ученики могли не так уж и ошибаться. К тому же признаться честно, узнав, что её алкоголизм имеет под собой реальную причину, он невольно стал относится к ней лучше. Кому, как не ему, знать, что такое не спать несколько ночей подряд из-за кошмаров. А её эта проблема преследует не только ночью, но и днём. Такая стойкость заслуживала как минимум уважения, если не восхищения.       Но, что-то было не так. Какой-то мерзкий червячок сомнения обгладывал его изнутри. Наконец он решился озвучить то, что давно лежало камнем на его душе.       – А, знаете, я ведь довольно долгое время обвинял вас.       – Меня? – воскликнула явно сбитая с толку женщина. – В чём же?       – В том, что из-за вас, из-за вашего пророчества Тёмный Лорд убил Поттеров. – Северус смотрел в её глаза, словно пытаясь найти там подтверждение своим словам.       – Ох, Северус, – она лишь покачала головой, – вы знаете, почему не все предсказания превращаются в шар, который после хранится в Министерстве?       А, действительно, почему? Его это никогда не интересовало. До смерти Лили его интересы лежали в совсем иной плоскости, а после он сознательно избегал любой информации о пророчествах.       Ответ Сивиллы его сразил наповал. Ему одновременно стало легко от того, что он оказался невиновен, но в то же время было горько от того, что он всё равно не смог бы ничего исправить, даже если бы у него был такой шанс. А сколько всего пророчеств хранится в Отделе тайн? Тысячи, если не миллионы. И каждое затрагивает жизни людей. Да, не все из них предрекают что-то плохое, но это как посмотреть. У каждого своя правда, своя грань. Как у монеты – орёл и решка, и ты до последнего можешь не догадываться, на какой ты стороне. Если бы один из таких шариков предсказывал победу Тёмного Лорда, то для него и его приближённых это был бы замечательный исход, в отличие от всех остальных.       От философских мыслей, с душком безысходности и невластности над судьбой, его отвлекло движение совсем рядом. С удивлением подняв глаза, Северус обнаружил перед собой склонившуюся над ним Сивиллу. Видимо, гостья совсем заскучала, пока он ушёл в себя. Он уже было собирался высказать ей извинения, как был прерван самым неожиданным способом. Её мягкие губы со вкусом вина и клубники робко прикоснулись к его, заставив застыть в изумлении. Мозг лихорадочно просчитывал варианты действий. Ответить ей, дав себе шанс наконец вырваться из оков одиночества, или оттолкнуть, чтобы не искушать судьбу, тем более, что в этом он был мастер? Тем временем Сивилла, видимо, отчаялась добиться от него реакции и начала отстраняться. Холод, который он почувствовал слишком явно, после краткой вспышки тепла заставил его действовать. Не медля больше ни секунды, Северус сам прижался к её губам и, ухватившись за бёдра, затащил к себе на колени.       Всё, что происходило дальше, слилось для него в одно сплошное удовольствие. Эта женщина была словно создана специально для него. Каждое её действие находило радостный отклик у его тела. Подобного он, казалось, никогда не испытывал прежде, даже с самыми искусными любовницами. А уж когда она опустилась перед ним на колени и смогла вобрать всю его длину, он почувствовал, что мозг окончательно капитулировал и отдал управление другой части его тела. Той самой части, которая ритмично погружалась в столь гостеприимный рот. Долго так продолжаться, разумеется, не могло. Совсем скоро он кончил, застонав от восторга. Тут же он почувствовал стыд, что позаботился только о своём удовольствии, но твёрдо пообещал себе, что чуть позже исправит это досадное упущение. Подняв её и посадив к себе, нежным поцелуем он постарался передать ей это обещание.       – Это было идеально, – сказал он вслух то, о чём была его единственная связная мысль во время процесса.