***
Прошел почти час, прежде чем Субин и Тэхён приехали. После того как Бомгю отправил Каю шквал панических сообщений, тот вышел из своей комнаты, но ни один из них не решился заговорить. Ёнджун, разгневанный, ретировался в свою комнату, но Бомгю решил, что ему самому прятаться было бы неправильно. Ведь это он создал проблему. — Все прошло так плохо? — прошептал Кай некоторое время спустя. Он придвинул стул к Бомгю, сидя близко, но не касаясь, словно хотел утешить, но и сам нуждался в утешении. — Теперь дело не в том, что случилось на практике, — ответил Бомгю. Кай напрягся, но ничего не сказал, а вернулся к ковырянию кутикул, словно пытаясь отвлечься. Первым пришел Тэхён, полный энергии и бесконечных вопросов. Только у Бомгю не было ответов, и когда стало очевидно, что ему нечем поделиться, кроме того, что Субин передал от Ёнджуна, тот сдался. Он сел на стул рядом с Каем и Бомгю, время от времени проверяя время на часах. Бомгю не мог смотреть на него. Они сидели вместе в угрюмом молчании, пока Субин наконец не подъехал к общежитию. Дверь распахнулась, и он бросился внутрь, его глаза в панике разглядывали Бомгю. — Я ушел на три часа. — Я знаю, — ответил Бомгю. Он не мог защитить себя. — Речь о– Бомгю кивнул. Субин явно ожидал такого ответа, но его выражение лица всё равно рухнуло. Рядом с Бомгю застыл Кай. — Подожди, ты имеешь в виду… — Не это, — сказал Субин. — Но нам, наверное, тоже стоит объясниться. — Хорошо, — промолвил Кай. Его тон стал неразборчив, что заставило Бомгю занервничать, когда он встал рядом с Субином. Тэхён бросил на них недоуменный взгляд. Как он не смог раскрыть правду об отношениях Субин и Кая? Тэхён и Кай неразлучны, и Тэхён всегда замечал, что в общежитии что-то происходит. К тому же они с Каем соседи по комнате. Не может быть, чтобы Тэхён не заметил, как Кай тайком проводит время с Субином. Неужели они действительно никому не рассказывали о своих отношениях? Даже своим семьям? Бомгю не мог представить, как одиноко им приходилось. — Нам нужно присесть, — деловито произнёс Субин. Казалось, он изо всех сил старается сохранять нейтральное выражение лица, которое обычно использовал на встречах с агентством, но Бомгю видел его насквозь. — Я собираюсь поговорить с Ёнджуном. Он положил руку на плечо Кая и сжал его, после чего направился в комнату Ёнджуна. Кай выглядел несколько удрученным, но все же отправился в гостиную, бросив взгляд на Тэхёна и Бомгю, когда заходил за угол. Тэхён строго посмотрел на Бомгю, словно говоря «что ты с ним сделал?» Бомгю покачал головой. — Лучше подожди объяснений. — Ты странный парень, Бомгю-хён, — сказал Тэхён. Он последовал за Каем, и двое свернулись калачиком на противоположных концах дивана. Бомгю ожидал, что этот момент будет ужасающим, но вместо этого он просто оцепенел. Выйти из этого положения невозможно. Он сел рядом с Тэхёном, оставив между ними несколько сантиметров. Из них до него вероятнее всего дотронулся бы Кай. Через минуту из комнаты Ёнджуна вышли оставшиеся двое. Ёнджун засунул руки в карманы и нахмурил брови, но ничего не сказал, заняв место на соседнем кресле. Субин тем временем сел рядом с Каем. Он прижался к нему, словно пытаясь спрятать его, и прислонился к нему, чтобы утешиться самому. — Мне кажется, я что-то упускаю, — сказал Тэхён. — Вы все поругались? — Я так не думал, но теперь я в замешательстве, — сказал Ёнджун. В его голосе не было злости, но Бомгю не питал надежд. — Мы не спорим, мы просто должны тебе кое-что сказать, — сказал Субин. Он успокаивающе погладил колено Кая. — Наверное, нам пора начинать. — Нам? — спросил Тэхён. — Нам, — сказал Кай. — Мне и Субину. Бомгю опустил взгляд на свои руки. Он был тем, кто настоял на признании, но видеть их страдания было невыносимо. Рационально он понимал, что не виноват в том, что случилось с Субином и Каем, но чувствовал, что отчасти в ответе возникшее между ними напряжение. Субин глубоко вздохнул. — Мы с Каем не просто занимаемся сексом. Мы встречаемся. Мы знали, что должны вам что-то сказать, и это было нашим оправданием. Мы не хотели говорить вам о том, что встречаемся, потому что не хотели волновать. Это было глупо. Вы заслуживаете знать, ведь мы в группе вместе. Мне жаль, что мы так долго скрывали это. — И не потому, что мы не доверяли, — быстро добавил Кай. Несмотря на то, как внезапно на него свалился этот разговор, он говорил так, словно заранее подготовил ответ. — Мы очень хотели рассказать вам, но это так страшно. Я… я очень люблю его, но не хочу навредить нашей группе. Иногда я просто хочу, чтобы это исчезло. Мертвая тишина. Бомгю переглянулся с другими мемберами. — О, я догадывался, — сказал Тэхён. — Но я не думал, что ты действительно это сделаешь, поэтому не хотел спрашивать. Да и вообще не хотел слушать о вашей сексуальной жизни. Ёнджун опустил голову в ладони. — Наверное, так… лучше. — Нет, это ещё хуже, — сказал Кай. Он звучал более уязвлённым и грустным, чем Бомгю слышал за долгое время, но голос оставался ровным. — Поэтому мы и сказали вам, что это был просто секс. Ведь люди постоянно вступают в случайные связи, не попадая в неприятности– потому что это несерьезно, верно? И мы не хотели, чтобы вы волновались, что у нас будут неприятности, тоже… — Вот почему я подумал, что это странно, — сказал Тэхён. — Иногда друзья могут просто заниматься сексом, но я не думал, что ты сможешь. Кай нахмурился, судорожно сжимая руки. — Ты ничего не сказал. — Потому что я думал, что ты был бы очевиднее, если бы это были настоящие отношения. И потому что я действительно не хотел слышать о сексе, — сказал Тэхён. Он поморщился, как будто ему было больно произносить эти слова. — И я не думал, что ты сделаешь что-то… подобное. Кай засунул руки в карман толстовки. — Типа… — Не знаю… безрассудное, — сказал Тэхён. — Заниматься сексом было безрассудно, но никто не собирался это выяснять, — сказал Ёнджун. Пока Тэхён и Кай разговаривали, он был подозрительно молчалив. — Как давно это происходит? — С июня, — сказал Субин, и Ёнджун кивнул. — Двадцать второго года. Ёнджун просто смотрел на него, казалось, не веря. — Я правда, правда обещаю, что мы были осторожны, — сказал Кай. — Мы не говорим об этом нигде, кроме как здесь и, может быть, в компании, но только если уверены, что мы одни. И мы стараемся не говорить об этом в чатах, на всякий случай. И мы не ходим на свидания, которые выглядят как настоящие свидания, а не как дружеские. И… — Я не особо переживаю по этому поводу. Никто из нас не заметил. Но я беспокоюсь о том, что это значит для группы, — сказал Ёнджун. Сердце Бомгю учащенно забилось. Он никогда не интересовался подробностями отношений своих мемберов, но это могло легко затронуть его самого. Субин и Кай задолжали им открытость. Возможно, это уже повлияло на группу, причем так, как никто из них еще не осознавал. Только время покажет. — Я тоже, — сказал Тэхён. — Я доверяю вам обоим. Наша жизнь не должна останавливаться только из-за нашей работы. Но это… — Мы обещали друг другу, что покончим с этим, если придется. Если посчитаем, что это поставит под угрозу группу. Это было наше первое правило, — говорит Субин. — Это важно для нас. И было бы несправедливо по отношению к вам. — А вы думали, что все будет так серьезно? Прошло почти два года, — сказал Ёнджун. — Именно столько мои родители встречались до свадьбы, — сказал Тэхён. — Подождите, серьезно ли это? — спросил Ёнджун. Он повернулся к Каю. — Ты же сказал, что влюблен. — Да, это… это серьезно, — пробормотал Кай. Субин снова потрепал Кая по колену. — Мы знаем, что это рискованно. Если нам придется расстаться или сделать перерыв, мы не допустим, чтобы это прошло плохо. — Ты не можешь этого гарантировать, — заметил Тэхён. — Все может закончиться плохо, даже если ты этого не хочешь. Так часто бывает, — сказал Ёнджун. Бомгю не ожидал от Тэхёна такой бурной реакции — даже если он был расстроен или чувствовал себя преданным, он всегда оставался самым уравновешенным. Он был из тех, кто спокойно все обдумывает, но не боится прямолинейности. Это еще одна причина, по которой он ожидал, что Кай уже всё рассказал Тэхёну. Будь на его месте Бомгю, он бы нервничал, рассказывая тому, но ценил бы его мнение больше прочих. С другой стороны, Ёнджун — дикая карта. Он всегда был очень увлечен деятельностью группы и обижался, когда ему предлагали сосредоточиться на себе, вместо этого жертвовав своими желаниями ради нужд мемберов. В то же время он был романтиком и, насколько Бомгю знал об остальных, также являлся единственным участником группы, который состоял в отношениях с момента их дебюта. Он был лучшим человеком, чтобы попросить совета о свиданиях в качестве айдола. Тем не менее, обстоятельства у Субина и Кая уникальные. У Бомгю было время собраться с мыслями, но он отчетливо помнил, каким преданным себя почувствовал, когда Субин признался ему. Что же сказал Субин? Если это не повлияет на группу, мы не должны рассказывать всем о наших отношениях. Бомгю до сих пор не мог решить, что из этого ранило его больше всего. В чем-то Субин был прав, но реальность их жизни гораздо сложнее. — Я знаю. И мне жаль, — сказал Субин. — И мы обещаем, что будем и дальше осторожны. Вы никогда не услышите об этом, если не захотите. Здесь ничего не изменится. Как и раньше. — Но вы должны знать, — добавил Кай. — Я не собираюсь говорить вам, чтобы вы перестали встречаться, — сказал Ёнджун. В голосе сквозило недоумением. — Я не это имел в виду, — сказал Субин, слегка обидевшись. — Я не собираюсь бросать ничего из этого на самотек. Ёнджун пожал плечами. — Даже если бы мы запретили вам встречаться, вы бы все равно продолжал это делать, и тогда это стало бы проблемой. — Я имею в виду, что ваше мнение имеет значение. Вот почему мы должны были поговорить с вами, — уточнил Субин. Как ни странно, Бомгю гордился им. Даже в такой ситуации Субин проявил свою зрелость. Всё ещё человечный, но уже идеальный лидер для них пятерых. — Я не очень-то хочу обсуждать ваши отношения, — сказал Ёнджун. — Мне все равно, если вы будете вести себя как бойфренды, пока находитесь здесь, — решил Тэхён. — Лишь бы вы не трахались на диване. Ёнджун и Субин вздрогнули. Кай спрятал лицо в плече Субина. — Что? Ты уже заставил меня страдать от этой картинки целый год, — сказал Тэхён. Бомгю так точно страдал от этого зрелища. Он был уверен, что дальше будет только хуже. — Мне очень жаль. За твои страдания, — пискнул Кай, его голос был намного выше, чем обычно. — Я старался не напоминать тебе об этом. — Я знаю. Все нормально; обычно. Если вы и дальше будете осторожны, другие люди могут и не заметить, — сказал Тэхён, хотя и не выглядел очень воодушевленным. — Я просто не понимаю, почему ты нам не сказал, — в его голосе Ёнджуна звучала искренняя обида. — Мы бы помогли. — Так сказал и Бомгю. И я иногда думал об этом, но что, если бы вы этого не сделали? Что, если бы вы пошли в компанию? — спросил Субин. — Мы бы сильно рисковали. — Не больший риск, чем встречаться, — хмуро сказал Кай. Бомгю так внимательно следил за ними, что только через минуту понял, что Тэхён и Ёнджун смотрят на него. — Бомгю знал? — спросил Ёнджун. — Вот почему ты был такой тихий, да? — спросил Тэхён. — Я думал, ты просто удивлен, — сказал Ёнджун. — Как долго? — Эм, всего несколько дней, — ответил Бомгю, поникнув под пристальным взглядом Тэхёна. — Я сказал Субину, что он должен рассказать вам. — Но это не единственная причина, по которой мы это сделали, — пояснил Субин. — Мы чувствовали, что время не подходит, но в конце концов решились. Ёнджун и Тэхён выглядели озадаченными, но не стали оспаривать утверждение Субина. У Бомгю же от всех этих размышлений разболелась голова. Субин казался таким вынужденным, когда они разговаривали, но в то же время подробности выплескивались из него, как прорванная плотина, и скрыть их навсегда было невозможно… — Подождите. Какое отношение это имеет к Бомгю? Я думал, мы встретились из-за него, а не из-за Субина и Кая, — спросил Тэхён, и тело Бомгю тут же напряглось. Он посмотрел на Ёнджуна и Бомгю, и на его лице промелькнуло узнавание. — Вы двое– — Нет! — одновременно ответили они. Ёнджун сморщил нос. — Не обижайся, Бомгю. Я уверен, что ты будешь отличным бойфрендом для правильного парня, но я… Занят таинственным партнером? — Эм… не занят… — Тогда в чём дело? — спросил Тэхён. Даже Каю стало любопытно. Бомгю пожалел, что не знает, как Субин объяснил Каю свое открытие, чтобы было с чем работать. — О том… как я узнал, что они встречаются, — медленно сказал он. — Как я узнал то, чего не должен был. При этом Ёнджун сел прямо, сузив глаза на Бомгю. Бомгю тяжело сглотнул. — Вы, наверное, не поверите мне, так что просто дайте мне объяснить, хорошо? — спросил Бомгю. — Я уже рассказал Субину, и он меня выслушал. — Все настолько плохо? — спросил Кай. — Ты еще не знаешь? — спросил Ёнджун. Кай покачал головой. — Я думал, это касается тебя и Субина. Или… — он понизил голос, — …о чём мы говорили. — Почему мы тебе не поверим? — уточнил Тэхён. Бомгю подтянул колени к груди, стараясь стать как можно меньше. — Потому что я узнал, что они встречаются, прочитав мысли Кая. Потребовалось мгновение, чтобы слова дошли до их сознания. Тэхён тупо уставился на него. Выражение лица Кая тоже было пустым. — Прости? — пролепетал Ёнджун. — Это… это происходит, когда я прикасаюсь к людям. Я слышу всё, о чем они думают. На самом деле это очень запутанно, потому что я не могу слышать всё, но я не знаю, что делать. Мне так страшно. Это началось всего несколько дней назад, и я не мог решить, как вам сказать, — объяснил Бомгю. — Что за хрень? — воскликнул Тэхён. — Я услышал о Кае и Субине до того, как понял, что происходит, и теперь просто хочу избавиться от этого, пока не подслушал ещё что-нибудь, — продолжил он, почти не переводя дыхания. Его зрение затуманилось, перед глазами заплясали пятна. Сердце билось так быстро, что тело словно онемело. — Как это работает? — спросил Кай. Субин потянулся, чтобы погладить его по плечу, но тот, казалось, этого не заметил. — Как?.. — Не может быть, это не может быть реальностью, — почти одновременно с ним сказал Ёнджун. Все говорили одновременно: Кай — полуфразами, Субин — бормотанием, Ёнджун — вопросами, которые Бомгю едва улавливал. — Я не знаю. Как будто- ваши голоса со мной. Как это называется? Внутренний монолог? Бомгю провел руками по волосам. Ладони вспотели. — Клянусь, я говорю правду. Я знаю, как это звучит. Я бы тоже не поверил, но это разрушает мою жизнь, так что… Глаза Тэхёна стали очень круглыми. — И Субин тебе верит? — Он мне это доказал, — сказал Субин. — …ты хорошо себя чувствовал в последнее время, хён? — Всё не так, Тэхён-а! — Давай я и тебе докажу, — сказал Бомгю. Он протянул руку. Тэхён недоверчиво уставился на нее. — Придумай что-нибудь конкретное, и я перескажу тебе. Остальное постараюсь не слушать. Тэхён медленно взял руку Бомгю. –так тревожно. Они так серьезно к этому относятся. Обычно они просто разыгрывают друг друга. Почему мы в этом замешаны? — Тэхён, — слабо произнес Бомгю. — Что-то, о чем я не знаю. Ладно, хорошо. Давай посмотрим… Покемоны? Бомгю не так уж много об этом знает. Бомгю сжал руку Тэхёна. Тэхён наклонил голову. Пикачу не должен был стать талисманом. Сначала талисманом должен был стать Поливирл, потому что он очень понравился создателю. Он основан на головастиках. Знаешь, такие, с прозрачным брюшком? Предположительно, другим вариантом была Клефэйри. Она очень милая, это можно было использовать в маркетинге. Именно поэтому Клефэйри и Поливирл используются в некоторых ранних мангах о Покемонах. И в других товарах тоже. Они выбрали Пикачу, потому что Пикачу оказался очень популярным, его дизайн узнаваем, и они решили, что Пикачу понравится и мальчикам, и девочкам. По иронии судьбы, Пикачу очень трудно найти в »Покемон: Красное и »Покемон: Зелёное. Вероятность встретить его в Виридианском лесу составляет всего 5%. Разработчики игры хотели, чтобы Пикачу было трудно найти. Но поскольку всепо любили Пикачу, то и начали ловить. И в итоге Пикачу стал очень распространенным. — Тэхён, это нечестно, — пожаловался Бомгю. — Я ничего не понимаю. — Ты сказал, что нужно думать о том, чего не знаешь, — сказал Тэхён. Может, мне просто подыграть ему? Он, наверное, сдастся, если не сможет сказать что-то конкретное. Он уже уклоняется от ответа на вопрос… Бомгю вздохнул. — Ты думал о Пикачу, о том, что он не должен был быть талисманом покемонов. Что на самом деле это Поливирл или… Клефэйри? Но маркетинг не сработал, и всем больше понравился Пикачу. А потом все начали ловить Пикачу, хотя не должны были. Теперь он больше не особенный. О. Подождите. Подожди, подожди, подожди- Бомгю убрал руку. Ему больше ничего не нужно было слышать. — Так вот о чем ты думал? — спросил Субин. — Теперь ты ему веришь, верно? Тэхён лишь кивнул, потеряв дар речи. — Ты не запоминал это? — спросил Кай. — О, Боже! На лице Ёнджуна отразилось недоверие. — Тэхён-а… — Я об этом и думал, — сказал Тэхён. — Бомгю едва ли знает, что такое Пикачу… — Эй! Я не- — …поэтому я и подумал об этом. Зачем ему знать об этом? У Ёнджуна открылся рот. Кай заговорил следующим, с дрожью в голосе: — Попробуй на мне. — Ты хочешь, чтобы я попробовал? — спросил Бомгю. Он ожидал, что мемберы отшатнутся от него, как только получат доказательства. Зачем кому-то понадобился Бомгю в их голове? Но Тэхён был самым скептичным из всех. Обычно мемберы принимали слова Тэхёна как факт. — Я должен проверить, — сказал Кай. — Так я узнаю наверняка. Он протянул руку. Бомгю осторожно взял ее. Если уж он просил Кая о доверии, то и сам должен был доверять ему. …привет? — Привет, — сказал Бомгю. Кай вздрогнул, причем достаточно сильно, чтобы Бомгю это почувствовал. Страшно. Так страшно. Он ведь говорит правду, правда? — Тебе не нужно бояться, — как можно мягче сказал Бомгю, и Кай вздрогнул. — Мн- Мне жаль. Просто придумай что-нибудь конкретное. Остальное я слушать не буду. Остальное? Это… как фильм ужасов. По коже мурашки. Подожди, я должен придумать что-нибудь. Хм… Мемберы уже все знают… а что, если я не смогу? Кай вздохнул. Я не могу придумать, что сказать. Могу я просто спросить тебя?.. О… если он сейчас подслушивает… что, если он все слышит? Если он слышал обо мне и Субине, то, возможно, он слышал и о- — Ты можешь задать мне вопросы, — негромко сказал Бомгю, заглушив все мысли Кая. Тогда… как ты убедил Субина? Не считая свиданий. — Он думал о числах, а потом я сказал ему, что это за числа. Но я мог бы и сам догадаться о числах, поэтому я попросил его, чтобы он рассказал мне историю. Он подумал над историей, и я пересказал её ему. — Вот почему я написал про Шона, — торжественно сказал Субин. — Мне нужно было убедиться, что я не рассказывал о нём раньше тебе или Моа. Но никто об этом не вспомнил, так что Бомгю наверняка говорил правду. Он бросил на Бомгю извиняющийся взгляд. Так вот почему Субин звонил, подумал Кай. О. В этом есть смысл. О нет. — Что? — спросил Ёнджун. — Я спросил его, как он убедил Субина, — сказал Кай. Ёнджун опустил голову в руки. — Что-нибудь еще? — пробормотал Бомгю. Этот вопрос уже некоторое время не давал покоя Каю. Бомгю мог его предвосхитить. Что ты слышал от всех нас? — Я слышал не так много, как ты думаешь, — ответил Бомгю. — Просто, как бы, кусочки? Например, на мой день рождения ты подумал о том, как я устал… Кай наморщил нос. Это тогда началось? — Да, вообще-то. В ту ночь. А потом, позже… Я услышал, как ты думаешь о Субине… О, нет, это слишком странно. Подожди. Нет. — Все в порядке, — пискнул Кай. — Теперь все… все знают, так что… — Ты уверен? — спросил Бомгю. В голове у Кая зашумело, бешеные, путаные мысли метались в голове, как жужжащие насекомые. От темпа его мыслей у Бомгю начала болеть голова. — Да, я уверен, — сказал Кай. Уже слишком поздно. Он наверняка уже все слышал, все личное, все, что я не успел рассказать Субину, и- Бомгю заставил себя сделать глубокий вдох. Можно ли как-то заглушить мысли мемберов, свести их к фоновому шуму? Если бы только можно было как-то обмануть свой разум и забыть о них. Пока же ему приходилось доверять Каю. Он не мог просто слушать мысли Кая — ведь Кай не стал бы давать ему словесное подтверждение, если бы ему действительно было не по себе, верно? Какой смысл страдать от своего проклятия, если он не может расшифровать эмоции своих мемберов, даже если они выложены на всеобщее обозрение? — Ты… эм, ты думал о том, что хотел бы не врать нам, и что так было бы проще, — сказал Бомгю. Чувство облегчения пронеслось в голове Кая, наполнив Бомгю странным, теплым, пузырящимся ощущением. — Вот и всё. Обычно, когда я прикасаюсь к людям, я не слышу полных предложений. Но когда я был на лайве с Субином… Субин застонал. — Так вот почему ты вел себя странно? Я волновался, что другие поймут это, но менеджер ничего не сказал, так что, всё было наверняка было в порядке. — Я старался этого не делать, — тихо сказал Бомгю. О, это так печально, подумал Кай. Бомгю вздрогнул. — В общем… ты как раз думал, куда пригласить меня на обед. Было одно место, куда вы ходили с Каем… Тэхён поднял брови. — Мы не вели себя так, будто встречаемся. Это был просто обед, — сказал Субин. Мы больше не можем это скрывать. — Но это было свидание, — признался Кай. В комнате воцарилось напряжение. Бомгю поспешил продолжить разговор. — Потом я занервничал на тренировке, потому что мы часто прикасались друг к другу во время танца, но этого было недостаточно, чтобы я что-то услышал. После этого я поговорил с Субином, и потом я доказал ему способности. — Это слишком странно, — пробормотал Ёнджун. — Это… это не имеет никакого смысла. — И потом… Прости меня, Ёнджун-хён, — сказал Бомгю. Он отнял руку от руки Кая, и внезапно его разум опустел, освободившись от гула мыслей Кая. Тишина была ошеломляющей. Кай бросил на него растерянный взгляд. — Когда ты пытался утешить меня во время тренировки, я услышал, что ты расстроен. И я знаю, что это была лишь твоя первоначальная реакция, и мне не следовало вымещать обиду на тебе. Тем более что ты не знал, что я слушаю. Ёнджун шумно выдохнул. — Блядь, Бомгю-я, это… Бомгю впился ногтями в ладони. — Прости меня. Мне просто… мне очень жаль. Я не хочу, чтобы тебе было некомфортно. Я так ненавижу это. — Ты имеешь в виду, что это началось в твой день рождения? — спросил Тэхён. Он выглядел очень сосредоточенным, как всегда, когда пытался решить какую-то проблему. Бомгю стало немного не по себе. — Да. Какой-то подарок, хах? — Бомгю опустил взгляд. Кай бросил на него обеспокоенный взгляд. — Я думал, что проклятие заключается в том, чтобы стать горячим. — Это не настоящее проклятие. Просто поговорка, — сказал Тэхён. — Это ощущается как проклятие, — сказал Бомгю. — Это и есть проклятие. Я не знаю, почему оно появилось, но я собираюсь выяснить, как это исправить. Я не хочу, чтобы вы испытывали дискомфорт. И я так боюсь. Я не хочу, чтобы это повредило нам, или группе, или… — Дерьмо, — сказал Ёнджун. — Да, дерьмо, — прошептал Бомгю. — Хочешь, я тебе тоже докажу?.. Бомгю ещё не успел поставить под угрозу свои отношения с Тэхёном, но уже раскрыл секреты Субина, Кая и Ёнджуна. Было бы чудом, не нервничай Субин и Кай рядом с ним. А Ёнджун… Бомгю до сих пор не знал, что именно он узнал из разума Кая, но, очевидно, это было что-то такое, чем Ёнджун боялся поделиться. Бомгю мог доказать Ёнджуну свою способность, но не ожидал, что в ближайшее время его снова пригласят в разум Ёнджуна. Но Ёнджун покачал головой, аккуратно сложив руки на коленях. — Я тебе верю. Тебе не нужно мне это доказывать. — О- серьёзно? Я верю тебе. Эту фразу Бомгю отчаянно надеялся услышать, но был так уверен, что не услышит. Все зависело от поддержки мемберов — если они отвергнут его, что он сможет сделать? Куда ему идти? Что станет с их группой? Последние пять лет были самыми прекрасными и самыми сложными в жизни Бомгю. Что бы он делал без него? Он уже не знал, как смотреть на мир без них. В конце концов, угрозы не было. Они поверили ему, и с наличием их веры все вдруг стало лучше. Немного легче. Немного менее невыносимо. Ёнджун пожал плечами. — Зачем вам всем мне врать? Это бессмысленно, но, кажется, я вам верю. Облегчение было настолько ощутимым, что глаза Бомгю начали гореть, наполняясь внезапными слезами. Он вздохнул, надеясь, что остальные мемберы этого не заметят. — Мы должны решить, как нам поступить, — сказал Субин. — Если Бомгю не знает, почему это началось, у нас нет никаких подсказок, как это остановить. Или если мы сможем это остановить. Все, что мы можем сделать — это попытаться справиться с этим. — Я не буду вас трогать, — сказал Бомгю. Он сглотнул. — Придется привыкнуть, но я не буду к вам прикасаться, только если это не для хореографии. Мысль о том, что в обозримом будущем он лишится всех форм физической привязанности, была губительна, но он не мог просить мемберов открыть ему свои мысли. Он не смог бы вынести такого вторжения в их личную жизнь. При этих словах Бомгю Кай нахмурился. — Это будет очень сложно. — Но мы можем прикасаться к тебе, — сказал Субин. — Когда мы не будем против, чтобы ты слушал. Ты не против? Будут ли случаи, когда мемберы захотят прикоснуться к нему? Бомгю было трудно себе это представить. — Я не знаю, что я могу подслушать. Наверное, есть вещи, о которых вы не хотите, чтобы я знал, и я не против. Но я не могу не подслушать их. — Тогда мы просто должны быть готовы к этому, — сказал Субин. На лицах мемберов были написаны различные степени тревоги, растерянности и дискомфорта. Что, если они больше никогда не прикоснутся ко мне? — Мы не можем рисковать, пока нас снимают на камеру, — возразил Тэхён. — Но люди заметят, если мы не будем трогать Бомгю. Сомневаюсь, что из этого выйдет что-то хорошее. — Мы не можем делать вид, что этого не происходит, — с отчаянием сказал Бомгю. Перемены были неизбежны. — А мы и не будем. Мы просто должны привыкнуть к этому, — Субин ласково улыбнулся Бомгю, и в любой другой ситуации эта улыбка была бы успокаивающей; та, от которой сердце Бомгю заколотилось бы. — Может быть, ты сможешь как-то контролировать это. Последние несколько дней не давали Бомгю особой надежды. — Может… Кай прижался к Субину. — Думаю, нам нужно время, чтобы все обдумать. — Мы не узнаем, что нам нужно изменить, пока не приступим к работе, — сказал Тэхён. — И даже тогда… — Я не позволю, чтобы вам стало хуже, — сказал Бомгю. Он выдохся, и у него болела грудь. — Я возьму это под контроль. — Я знаю. Но ты не должен переносить это в одиночку, — сказал Субин. Бомгю почувствовал себя совершенно беспомощным. — Мне очень жаль. Я не хотел создавать проблем. Я не думал, что вы меня выслушаете. — Ты это не выбирал, — сказал Ёнджун. — Так что мы просто должны смириться с этим. — Мы найдем способы, чтобы всем было удобно, — сказал Субин. — Никаких прикосновений, — пробормотал Бомгю. Субин бросил на него извиняющийся взгляд. — Станет проще, когда мы узнаем больше о твоей силе. Но он не потянулся к нему, чтобы обнять, не взял за руку и не сделал ни одного из других жестов, которые они обычно использовали для общения. За последние несколько дней они отдалились друг от друга, но теперь все стало казаться более реальным.***
Следующие несколько дней прошли как в тумане. После признания Бомгю никто из мемберов не разговаривал, каждый вернулся к своим делам. Бомгю провел ночь, спрятавшись в своей комнате. Лучше дать им время разобраться в своих чувствах. Драма, которую он разыгрывал, не могла отвлечь его от затаенной в сердце тревоги. Все прошло хорошо!🥰 Субин отправил сообщение позже тем же вечером, и это вызвало улыбку у Бомгю. Несмотря на некоторую болезненность разговора, все прошло настолько хорошо, насколько он лишь смелился просить. Только на следующий день Бомгю заметил реальную разницу в поведении мемберов. Утро прошло в обычном режиме, никто из них не вспоминал о вчерашнем разговоре, хотя Тэхён не спускал глаз с Субина и Кая, пока они готовились к встрече. Субин и Кай внешне не изменились, когда из друзей превратились в парней, и по какой-то причине даже Бомгю было сложно понять это. С тех пор как он понял, что означают его растущие чувства к ним, ему приходилось прилагать сознательные усилия, чтобы не позволить этим чувствам влиять на его поступки. Но новость об отношениях Субина и Кая была наименее примечательной темой их вчерашнего разговора. Бомгю и не подозревал, как часто мемберы прикасаются к нему за день, пока они не начали целенаправленно избегать его. Это произошло не сразу. Один из мемберов натыкался на него, замечал выражение его лица и уходил с дороги. Когда они стояли вместе, между ними оставалось значительное расстояние, а танцевальные практики стали неловкими: когда они танцевали, то держались рядом, как того требовала хореография, но не теряли времени, чтобы разойтись, когда музыка заканчивалась. Бомгю казалось, что он болен какой-то заразной болезнью, а мемберы бросили его на произвол судьбы. — Не извиняйся, — сказал Бомгю вечером Ёнджуну. Тот извинялся каждый раз, когда случайно прикасался к нему. Однажды они даже не прикоснулись друг к другу. — Прости, — сказал Ёнджун и тут же заметил это. — Все еще пытаюсь понять, как это сделать. Обещаю, это не ты, я… Он мог бы пообещать, что его избегание не было личным, но тоскливое чувство охватило Бомгю, когда он свернулся калачиком в ту ночь. Мемберы поверили ему и пообещали помочь, но что, если их отношениям будет нанесен непоправимый ущерб? По крайней мере, на следующий день было легче. Утреннее расписание было насыщенным, поэтому мемберы сосредоточились и меньше нервничали. В конце дня Тэхён даже похлопал Бомгю по спине, что выглядело очень нарочито. От каждого такого прикосновения сердце Бомгю практически взрывалось от тепла. Ему приходилось дорожить всеми крохами прикосновений, что он мог получить. Прошла целая неделя, а он все еще не привык к проклятию. Эмоциональная нагрузка была физически изнурительной. После работы он мог бы спокойно спать до следующего дня, но стоило ему опуститься на подушку, как телефон завибрировал. ❮ Мемберы 5 Среда, 20 Марта, 2024 < Чхве Субин-хён Хэй Меня не будет дома допоздна и я не хочу чтобы Оди голодовал Могу я подкупить кого-то из вас его покормить? 21:21ок
21:33
После непродолжительной внутренней войны Бомгю поднялся с постели. Полезное дело поможет ему чувствовать себя лучше. Может, Оди и не особо любил его, но наблюдать за Оди куда интереснее, чем ворочаться и смотреть дораму, пока не заснешь по-настоящему. Бомгю перестал следить за сюжетом после третьей серии. Дверь в комнату Субина оказалась приоткрыта, что не было чем-то необычным, хотя старший часто держал её закрытой, боясь потревожить Оди. Бомгю открыл ее, держа в другой руке телефон. Субин редко просил кого-то из мемберов о помощи в ежедневном уходе за Оди, но Бомгю помнил, что где-то записаны инструкции. — О. Эй. Бомгю поднял голову. Кай сидел возле вольера Оди, рядом с ним стоял контейнер с едой. — Ты пришел к Оди? — спросил Кай. Бомгю кивнул. — Я забыл ответить в чате. Прости. — Все в порядке, — успокоил того Бомгю. Он заколебался, а затем присел на другой стороне загона. — Где он? — Подсумок, — Кай указал на один из мешочков Оди. Из него высовывался лишь кончик заостренного рыла Оди. — Я еще не дал ему мучных червей. Хочешь? Когда Субин впервые привел Оди домой, Бомгю подкупал его именно мучными червями, но если Оди не проявляет интереса к ужину, он предпочел бы сегодня обойтись без насекомых. — У тебя, кажется, всё под контролем, — сказал Бомгю. Кай пожал плечами. Некоторое время они сидели молча, наблюдая за Оди. Тот почти не двигался. — Может, он злится, что его мы кормим, а не Субин, — предположил Бомгю. — О. Это может быть правдой, — сказал Кай. — Иногда он становится таким злюкой, когда я его кормлю. Я думал, что парень Субина будет лучшим другом Оди. Но, возможно, никто не сможет завоевать сердце Оди, подумал Бомгю. Но проводит ли он здесь много времени? Конечно же, Кай лучше всех позаботится о любимом ежике Субина. Много ли времени они проводили вместе в те ночи, когда Кай тайком прокрадывался в комнату Субина? Или- — Прости, если показалось, что я тебя избегаю, — неожиданно сказал Кай. — Я и не собирался. Просто… мы были так заняты после нашего разговора, и… — Я так не думал. Ты прав. Мы были заняты, — сказал Бомгю, как будто он не провел весь последний день в раздумьях о том, намеренно ли мемберы отдалились друг от друга или нет. — Прости. Многое не укладывается в голове, — сказал Кай. — Но я тебя не боюсь. Бомгю поднял голову. Кай просто смотрел на него. — Ты… ты не боишься? — А ты думал, что да? — спросил Кай. В его голосе звучало искреннее удивление, что еще больше сбивало с толку. — Это то, что ты услышал, когда прикоснулся ко мне? Бомгю провел гораздо больше времени, прикасаясь к Субину, чем к Каю. Поначалу мысли Субина были тревожными, но по мере того, как шла неделя, его разум приспособился к вторжению Бомгю. Во время собрания мысли Кая были ещё менее линейны, за ними было еще труднее уследить, чем за Субином. — Не знаю. Трудно сказать, — сказал Бомгю. — Тебе это не нравилось, но ты думал о многих вещах сразу. Кай промычал. Бомгю взглянул на Оди, чувствуя себя неловко, но Кай не отвел взгляда. — Честно говоря, было страшновато. Я поверил тебе только после того, как ты прикоснулся к Тэхёну, — сказал Кай. — Если бы ты пошутил, Субин мог бы подыграть. Но Тэхён в таком не участвует. Он выглядел очень нервным. — Я знаю, — сказал Бомгю, чувствуя тошноту. — Наверное, так и есть, — спокойно ответил Кай. — Не знаю, как другие, но я не так уж и волнуюсь. То есть… я не хочу, чтобы ты постоянно читал мои мысли. Но мне больше нечего скрывать. Бомгю покачал головой. — Дело не в этом. — Мне приятно наконец-то поговорить об этом. Я не знаю об остальных, но я не особо переживаю… Мне стало легче, — сказал Кай. Он издал задыхающийся смешок. — Мне кажется, что теперь все будет намного лучше. Бомгю стало любопытно. Насколько часто Субин и Кай сталкивались с проблемами за это время? Субин сначала упорно отказывался раскрывать отношения, когда Бомгю узнал об этом, но потом быстро подчинился просьбе. Сейчас неподходящее время спросить об этом. Бомгю нужно сначала прояснить несколько тонкостей. Во рту у него стало сухо, точно наждачная бумага. — Просто… Я бы не хотел, чтобы это выяснилось таким образом. Ты заслуживаешь приватности. Даже если ты скажешь мне, что я могу прикасаться к тебе… я не могу гарантировать, что не услышу того, чего ты не хочешь. И это нормально — иметь секреты. Я- Я не могу тебя этого лишить. — А что, если ты притворишься, что не слышал? — предложил Кай. — Не думаю, что это сработает, — признался Бомгю. Сидеть на корточках становилось все неудобнее. Он сел на пол, обхватив себя руками. Субин всегда держал свою комнату в тепле для Оди, но Бомгю не мог перестать дрожать. — Это не очень реалистично, — размышлял Кай. — Но мы же не верим всему, что думаем. — Определенно нет, — сказал Бомгю. — Вот почему мне не следовало ссориться с Ёнджуном. Больше я такого не допущу. Урок дался ему нелегко, и ситуация была совсем не справедливой. Бомгю больше никогда не сможет показаться на глаза мемберам, если у них будет доступ к его полным, нефильтрованным мыслям, и просить их об том же было бы жестоко. И все же Кай был здесь, утверждая, что ему нечего скрывать. Бомгю доверял ему и хотел принять его слова за чистую монету, но он просто не мог в это поверить. У каждого есть что-то, о чем он боится рассказать всему миру. Кай всегда был закрытым человеком — Бомгю все еще постигал его, даже после стольких лет, проведенных вместе. — Думаю, все будет хорошо, даже если нам понадобится время на адаптацию, — сказал Кай. — Например, если кто-то думает о чем-то, что не хочет, чтобы ты слышал, мы можем просто разделить вас на некоторое время, чтобы не было риска. А на работе мы можем попытаться придумать, как скрыть эти мысли… Но знаешь, когда пытаешься перестать думать о чем-то, это побуждает тебя думать об этом еще больше? Это может стать проблемой. Бомгю потребовалось время, чтобы полностью осмыслить сказанное. Все это имело смысл, и Каю потребовался всего один день, чтобы разобраться со всеми проблемами, над которыми Бомгю бился целую неделю. Его мышление было гораздо более практичным и логичным, чем у Бомгю. — Ты… намного лучше меня в этом разбираешься. Блять, почему не ты читаешь мысли? Кай рассмеялся. — Да так, ничего особенного. Наверное, я просто насмотрелся дорам. И это происходит не со мной, так что это не такое… не знаю. Личное? Мне проще думать об этом объективно. Но ты лучше понимаешь, что происходит, так что, возможно, ты даже найдешь решение, прежде чем мы попробуем это сделать. Это может быть навсегда, подумал Бомгю. Он пока не мог выдать это Каю, хотя размышления об этом становились мучительными. Не Кай должен был нести это бремя. Пока что он должен быть оптимистом. Бомгю вынужденно улыбнулся. — Может, все пройдет само собой. Не думаю, что я чем-то спровоцировал это. Кай пересел в более удобное положение. Выражение его красивого лица было странно сосредоточенным и заинтригованным. — Я так запутался в том, как это работает. А ты что думаешь? — Я тоже, — сказал Бомгю. Он провел рукой по волосам, расстроившись. Его челка стала неудобно длинной, но он даже не думал о том, чтобы подстричь ее. Придется как можно дольше избегать этой процедуры. — Вообще-то в первый день было больно. Как будто я давил на рану, и при этом было холодно. А сейчас просто… я не замечаю этого. — О. Хах, — Кай на мгновение замолчал, раздумывая. — Было немного холодно, когда ты прикасался ко мне, но я думал, что это просто потому, что у тебя холодные руки. Я не уверен. — Подожди, правда? Кай пожал плечами. — Может, стоит проверить еще раз. На всякий случай. Желудок Бомгю перевернулся. — Если ты уверен, но это не обязательно. — Давайте попробуем, — решительно сказал Кай. Он протянул одну из своих рук. — Вот так? Бомгю кивнул. Мысль о том, что ему придется специально проникать в сознание Кая, не давала ему покоя, но тот принял решение за него. Он должен довериться Каю. Бомгю вздохнул и взял Кая за руку. Хм. О, нет, все как всегда. Тепло. Приятно. Маленькая. Мягкая. А потом не слова, а поток теплых, приятных чувств, которые Бомгю не мог передать. Он отдернул руку, смутившись. — …похоже, это ответ. Кай улыбнулся ему. — Ага. Похоже, я излишне вдумывался в это. Может, все не так уж и сложно. Честно говоря… Бомгю потёр руку. Прикосновение Кая осталось на ней чем-то призрачным. — Что? — Я думаю… Мне очень жаль, что так вышло. И мне тяжело смотреть, как ты страдаешь. Но на самом деле я так заинтригован. Я хочу знать, как это работает, — признался Кай. Он начал говорить бессвязно, его голос повысился. — Это подавляет, но в то же время круто. Как настоящая суперсила. Его глаза были яркими и красивыми. Он говорил с таким неподдельным энтузиазмом, что Бомгю не знал, как это осмыслить. Хотя все мемберы допрашивали Бомгю, никто из них не называл его состояние крутым. Бомгю и сам не считал его крутым. Это было что-то вроде интересной истории, но совсем не то, с чем Бомгю мог бы справиться в реальной жизни. Это просто не подходило. — Ты действительно так думаешь? — спросил он. Слова словно застряли у него в горле. — Судя по тому, как ты это описал, я тоже не думаю, что хотел бы обладать такой силой. Но то, что она существует, очень здорово, — сказал Кай. — Такое ощущение, что весь наш мир изменился. Или тебе просто не повезло, но… мне это очень интересно. — Ты можешь спросить, — сказал Бомгю. — Но ответов у меня, скорее всего, не будет. — Я не знаю, с чего начать. Например… как это звучит? — Тише, чем когда ты говоришь. И это как… статика. Как эхо, — описывал Бомгю. — Но все равно сбивает с толку, потому что иногда мне кажется, что люди говорят со мной, а это я случайно прикасаюсь к ним. — Я бы боялся, что отвечу кому-то. Бомгю вздохнул. — Я уже поступил так с Ёнджуном. Причина, по которой он на меня обиделся: я услышал, что ты думаешь о нём, и сослался на это. Но я не должен был этого слышать, и он решил, что ты мне рассказал. — А? — Кай нахмурил брови. — О… ох… Это. Он, наверное, так расстроен из-за меня. Он не говорил об этом, но… — Он знает, что ты ни в чем не виноват. И я не слышал многих подробностей, — сказал Бомгю. С их расписаниями они ещё не говорили, но, судя по вчерашней реакции Ёнджуна, Бомгю сомневался, что тот захочет снова это обсуждать. И он определённо не собирался загонять Ёнджуна в еще одну неловкую ситуацию. Кай прикусил нижнюю губу. Бомгю захотелось протянуть руку и остановить его, успокоить ту внутреннюю боль, что вылилась во внешнюю. — Я должен поговорить с ним сегодня вечером, — сказал он. — Я просто хочу, чтобы это прошло. Как можно скорее. Это ужасно. Это инвазивно. Ёнджун не захотел делиться с ним информацией, но и подумал об этом даже не он. Это был Кай. Бомгю не задумывался об этой сложности — еще один слой, еще одна паутина секретов, которыми ему не предлагалось узнать. — В этом есть смысл, — сказал Кай. Он отвернулся от Бомгю и вернулся к вольеру Оди. Бомгю не заметил, как еж выполз из своего мешочка к миске с едой, но, когда на него посмотрели и Бомгю, и Кай, он вздрогнул. Бомгю быстро отвернулся. — Я просто не хочу никому навредить. Или нашей карьере. И я не хочу слышать, что я не нравлюсь людям — легче притворяться, что я не знаю наверняка, — сказал Бомгю. Он принялся ковыряться в завязочках на брюках. Смотреть на Кая со всей его драгоценной честностью было так сложно. — Может, ты можешь использовать это как предупреждение? — предложил Кай. — Нельзя доверять всем мыслям, но если ты подслушал что-то реально подозрительное, то не стоит доверять этому человеку. — Я… я не знаю, — сказал Бомгю. Мысль о том, чтобы использовать свою силу в личных целях, казалась ему неправильной, но… если проклятие доставляет группе неудобства, то меньшее, что он мог сделать — это попытаться защитить их. Все это звучало излишне фантастично. В какой ситуации это вообще может быть применимо? — Я просто думал… Ты выглядел очень расстроенным на этой неделе, и теперь, когда я знаю, в чем дело, мне стало понятно. Но ты не должен все время бояться, — сказал Кай. — Должны быть и хорошие стороны. — Я подслушал только плохое, — сказал Бомгю. — Или… нейтральное. Но я не хочу ничего из этого слышать. — Даже если ты сможешь услышать о том, как сильно тебя любят? — спросил Кай. Его голос приятный и нежный. Возможно, ответ Бомгю не был таким уж абсолютным, как он думал. — Я просто не хочу рисковать услышать что-то плохое. Оно того не стоит, — сказал Бомгю, и Кай кивнул, похоже, с пониманием. — Не похоже, чтобы люди целыми днями думали о том, как я им нравлюсь. — Нет? — спросил Кай. Он звучал до странного серьезно. — Ну то есть, ты думаешь? — спросил Бомгю. Кай просто смотрел на него. Бомгю постарался не дёргаться. Он сам точно проводил постыдное количество времени в думах о Кае. Он не мог свалить все на их статус коллег, соседей или командное взаимодействие. Мысли о том, что произойдет, если кто-то из мемберов сможет читать его мысли, вызывали мурашки по спине — но насколько это будет отличаться от того, что он сделал с Субином и Каем? — Ты побуждаешь меня думать о хорошем, — наконец сказал Кай. — Все время. Только о хорошем. Бомгю вполне ожидал, что Кай почувствует к нему горечь или ему понадобится время, чтобы прийти в себя после такого откровения. Уж точно больше двух дней. Но вместо этого он без колебаний открылся Бомгю. — Я чувствую то же самое, — признался он. Может, признание и было неуместным, но оно показалось ему необходимым. Где бы он был без поддержки Кая? Если проклятие никуда не денется, возможно, Кай прав. Разве Бомгю не было бы любопытнее, если бы это происходило не с ним, а с кем-то другим? Если бы это не имело последствий для его собственной жизни? Чтобы снять проклятие, нужно его исследовать — если только ему не повезет и симптомы не исчезнут по волшебству, а это маловероятно. В любом случае, если Кай счёл проклятие интересным, Бомгю не стоит чувствовать себя таким одиноким. Разговаривать с Каем всегда легко.***
Мемберам и не нужно было прятаться. Бомгю научился изолировать себя, хотя это было почти физически больно. Повзрослев, Бомгю стал ценить тишину и покой. Иногда он выходил из дома в свободные дни, навещал семью, друзей или наверстывал то, что упустил из-за работы. В другие дни он прятался в общежитии и проводил день, отсыпаясь или отдыхая, не заботясь ни о чем на свете. Публичность утомляла, и он нуждался во времени на восстановление сил. И всё же, он человек. Ему не нравилось одиночество, и, несмотря на отсутствие в расписании изменений, он чувствовал себя одиноким. Пропасть между ним и другими мемберами он создал сам. Бомгю не тот, кто мог сократить это расстояния. Ему нужно дать им свободу, и, получив необходимые ответы, он сможет не чувствовать себя виноватым перед ними. Не прошло и дня как Субин разыскал его. — Бомгю-я! — крикнул тот, слишком громко для середины ночи. Бомгю едва не выпрыгнул из кожи, с трудом сев в кровати. — Что случилось? — спросил он, близкий к тому, чтобы заснуть. После активного дня все разошлись по своим делам. Бомгю не видел никого с тех пор, как заказал ужин. Он полагал, что они, как и он, уже спят — завтра им предстоял ранний подъем, а Бомгю достаточно раз сталкивался с последствиями засиживания допоздна, чтобы понять, когда это неразумно. — Ничего. Мы с Каем собираемся посмотреть кино. Хочешь с нами? — спросил Субин. — О. Ничего необычного. Они часто проводили время втроем, и Бомгю это нравилось, но… — Это ведь не свидание? Выражение лица Субин сменилось с шокированного на скандальное. — Нет, мы не думали об этом. Если только… тебе было бы неприятно? — Нет, я не об этом. Я просто имел в виду, что не хотел бы вмешиваться. Тебе не нужно прерывать свои свидания из-за меня. Несмотря на то, что сегодня они почти не разговаривали, Кай и Субин оставались рядом с ним. Их намерения стали очевидны, учитывая вчерашний разговор с Каем. Бомгю замкнулся в себе, а Кай пытался заставить его почувствовать себя частью коллектива, но при этом сделать так, чтобы они не соприкасались. Теперь, когда Субин и Кай стали встречаться открыто, логичным последствием было бы проведение ими свободного времени в общежитии, ведь в другом месте они не могли вести себя как бойфренды. Они давно ждали этой возможности. Бомгю не терпелось провести с ними время, но он ожидал, что сначала у Субина и Кая будет что-то вроде медового месяца. — Это просто кино. Ничего особенного. Я могу спросить Тэхёна или Ёнджуна, — сказал Субин, хотя Бомгю уловил в его голосе нотки грусти. — Хорошо. Если ты уверен, — прежде чем Субин успел обдумать своё предложение или попросить Тэхёна или Ёнджуна присоединиться к ним, Бомгю спрыгнул с кровати. Субин широко улыбнулся ему. Казалось, он пытался подавить улыбку, но его ямочки не исчезали. — Пойдем. У нас не вся ночь, а Кай скоро станет нетерпелив. Кай редко бывал нетерпелив — иногда он шутил с другими мемберами, но он был одним из самых понимающих людей, которых знал Бомгю. Тем не менее, он последовал за Субином, энергия сопровождала каждый его шаг. В гостиной телевизор был поставлен на паузу, несколько секунд от начала фильма. Кай, свернувшись калачиком на одном конце дивана, смотрел в свой телефон, но его голова поднялась при звуке шагов Субина и Бомгю. — О, ты уговорил его прийти, — воскликнул он. — Привет, Бомгю-хён. Очаровательно. Сердце Бомгю екнуло. — Не пришлось долго уговаривать. Что еще я бы делал сегодня вечером? — Спал, — сказал Кай. — Кстати, я не обижусь, если ты заснешь. — Я обижусь, — сказал Субин. Он сел рядом с Каем, и они непринуждённо привалились друг к другу, Субин обхватил Кая своими длинными конечностями. Это не было ласковее, чем обычно, — как они обнимали друг друга на людях — но бабочки в животе у Бомгю запорхали всё равно. Он взял себя в руки и сел на другой конец дивана. Безопасное расстояние. — На самом деле нам просто нужен лишний человек, за которого Субин-хён сможет уцепиться, когда ему станет страшно, — рассуждал Кай. — Он обижается, что я не реагирую. — А вот и нет, — пожаловался Субин. Он бросил на Бомгю жалобный взгляд. — Когда мы не можем решить, что смотреть, он ставит то, что сейчас в тренде в разделе хорроров. Это ужасно. — Я готов выслушать другие предложения, — сказал Кай, перекладывая пульт из одной руки в другую. — Есть один сериал, который я пытаюсь заставить его посмотреть, — продолжил Субин, обращаясь к Бомгю, — но он не хочет смотреть со мной ничего из того, что я предлагаю. Он ждет, пока меня не будет дома, а потом просматривает все за один присест и рассказывает мне об этом. И иногда он не хочет смотреть сериал, пока не выйдут все серии, но я думаю, что гораздо интереснее удивляться каждую неделю. — Мы никогда ничего не закончим, если будем смотреть сериалы вместе, — не согласился Кай. — Но если я смотрю его в одиночку, то могу осилить несколько серий, пока мы в ожидании на работе или в машине… Да и целая неделя мучений в ожидании новых серий. Особенно если это аниме, потому что они короткие. — Или мы можем весело провести время, придумывая теории вместе, — заметил Субин. — Да и спойлеров легче избежать, когда ты в курсе событий, — поддержал Бомгю. — Разве не романтичнее смотреть все вместе? Субин засиял. — Ты понимаешь. Я просто пытаюсь быть романтичным! Субин был одним из наименее и наиболее романтичных людей, которых знал Бомгю: когда поднималась эта тема, он не мог ничего предложить или казался незаинтересованным. С другой стороны, по сентиментальности он порой соперничал с Ёнджуном. Возможно, Кай изменил его. А может, Кай — его единственное исключение. — Но если он хочет, чтобы я следил за шоу, то мы не можем смотреть их вместе, — заметил Кай. — Мы не можем гарантировать, что будем вместе каждый… скажем, вечер среды… — Это правда, — согласился Бомгю. За исключением самых напряженных дней, им обычно приходилось выкраивать моменты свободного времени. Однако свободные часы в комнате отдыха не очень-то способствовали качественному времяпрепровождению пары. — Но это хорошо, когда есть подобная привычка. Может, вам стоит попробовать посмотреть что-то, что не так интересно, чтобы проверить, как это будет работать? Что он мог знать? Он полагал, что встречаться с айдолом будет проще, чем с обычным человеком, потому что другой айдол с пониманием отнесется к их суматошному графику. В то же время, возможно, обычный человек сможет направить их в русло нормальных отношений, с нормальными привычками. Бомгю точно никогда не имел подобного опыта. — Но тогда мы не будем замотивированы закончить, — сказал Субин. Бомгю закатил глаза. Вкус Субина в медиа иногда вызывал сомнения, но Кай всегда относился к нему с юмором. Это доставляло Бомгю странное удовольствие. — Мы никогда не начнем этот фильм, — пожаловался Кай, размахивая пультом. — Прости, прости. Запускай, — сказал Субин. Несмотря на настойчивые просьбы Кая начать фильм, закончить его было задачей, обреченной с самого начала. Они продержались всего десять минут, прежде чем Кай заявил, что забыл закуски, и, упрямо не повинуясь диете, которую поощряла компания, устроил поздний пир с Бомгю. Субин сначала жаловался на отвлечение, но потом настоял порыться в шкафах и собрать что-то похожее на настоящую еду. Это был первый раз, когда Бомгю ел с другими мемберами за несколько дней. Обычно они не ели вместе, когда были заняты, но Бомгю мог присоединиться к одному из них. От нормальности происходящего ему стало тепло на душе. Они вернулись в гостиную, и Бомгю снова занял свое место в углу дивана. На этот раз Кай не сводил с него пристального взгляда. Бомгю неловко попытался увернуться от взгляда. — Тебе необязательно садиться там, — сказал Кай. Он жестом указал на пустое место рядом с Субином. — Иди сюда. Этот угол лучше. — Ты уверен? — спросил Бомгю. Он чувствовал себя виноватым, отказываясь, особенно после того, как мемберы заявили, что в их интересах вернуться к нормальной жизни как можно скорее, и всё же это было рискованно. — Мы не против, — сказал Субин. — Иди сюда. Разделим плед. Кай не хочет его брать. Бомгю скептически хмыкнул, но все же пересел поближе с Субином. Достаточно близко, чтобы Бомгю мог легко прижаться к нему, положить голову на плечо или взять его за руку, но он не рисковал преодолевать это расстояние. Субин, накинув на Бомгю плед, выглядел невозмутимым. Следующие полчаса Бомгю внимательно следил за каждым движением Субина. Несмотря на то, что за последнюю неделю они уже несколько раз касались друг друга, намеренно и ненамеренно, тревога охватывала Бомгю всякий раз, когда тот оказывался рядом. По крайней мере, ему не нужно было чувствовать себя виноватым за то, что кто-то из мемберов не знает его секрета, даже если его сила казалась ему шпионством. После первых тридцати минут он начал засыпать. Субин замирал во время всех напряженных моментов фильма, прижавшись к Каю, который нехотя держал его за руку. Бомгю был слишком усталым, чтобы реагировать. Ему было тепло и спокойно, а рядом с мемберами он всегда чувствовал себя в безопасности. Субин и Кай тоже уважительно относились к его пространству, прикасаясь друг к другу, а не наклоняясь к Бомгю. Это был тот из хорроров, что имел потенциал, если бы не был так плохо снят, а кровотечения и скримеры были настолько преувеличены, что Бомгю не мог воспринимать их всерьез. Субин и Кай все время что-то бормотали о сомнительных решениях главного героя, но Бомгю вскоре потерял интерес. Он закрыл глаза. В полусонном состоянии ему было трудно следить за разговором Субина и Кая. — О, кажется, я знаю этого актера, — заговорил Кай, когда из телевизора послышались резкие крики. — Что скажешь, Субин-хён? — У него больше нет лица! Откуда мне знать? — С момента до того, как он потерял лицо. — Я не обращал внимания. — Почему? Было слишком страшно, хён? Субин вздохнул – так он вздыхал, когда понимал, что проиграл спор, но у него больше не было сил бороться. Все его тело обмякло, и Кай рассмеялся. Бомгю почувствовал тяжесть на ноге, но понял, что это значит, только когда мысли Субина полились в его голову. –я делаю это, потому что люблю его. Мы могли бы заниматься и другими делами, прошептал разум Субина, и Бомгю замер, резко взбодрившись; сердце колотилось. Я хочу, чтобы он перестал трогать мое бедро. Руку. Это ранит. Он это знает. Мы не спали уже целую вечность. Наверное, пройдут недели, прежде чем все вновь уйдут из общежития, а в рабочие дни мы всегда слишком устаем. Я думал, когда у меня появится парень, мы сможем трахаться чаще, чем раз в три месяца– Бомгю резко вздохнул, взлетев на ноги. Он отпрянул от Субина. Черт, я не должен был этого слышать. Это было не для моих ушей. Адреналин захлестнул его, но угроза устранилась. Субин и Кай повернулись к нему, на их лицах было написано замешательство. — Что случилось, хён? — спросил Кай. Его взгляд окинул Бомгю, затем остановился на пледе, под которым сидели Бомгю и Субин. Тело Субина было абсолютно неподвижным. — О. Ты что-то слышал? Бомгю заставил себя заговорить. — Все в порядке. Это… ничего. Он должен был вести себя спокойно – не нужно смущать Субина. Бомгю и так было неловко слушать мысли о сексе. Его мысли о сексе. Боже. Одно дело — признать, что Субин и Кай спят вместе, другое — признать, что они встречаются, и совсем другое — слушать, как Субин хочет Кая. От этого Бомгю стало тепло, жарко, по всему телу. Я думал, что когда у меня появится парень, мы сможем трахаться чаще, чем раз в три месяца. Когда у меня появится парень… Мы бы могли трахаться… Мы бы могли… Он почувствовал желание завыть. — О. О, дерьмо, — сказал Субин. Он просто уставился на Бомгю, широко раскрыв глаза. — Дерьмо. Мне так жаль. Я даже не заметил– не подумал– — Все в порядке, — настоял Бомгю, слегка преувеличенно. Он должен был закончить разговор, пока Кай не спросил. По панике в глазах Субина было видно, что он понял, что именно услышал Бомгю. Свет был тусклым, поэтому он не мог хорошо разглядеть его выражение, но лицо самого Бомгю пылало. Но было уже слишком поздно. — О чем ты думал? — спросил Кай с невинным любопытством в голосе. Бомгю и Субин посмотрели друг на друга. В глазах Субина читался ужас. Бомгю подумывал о том, чтобы снова дотронуться до него, отчаянно желая узнать, что Субин хочет ответить, но у него было чувство, что Субин не очень-то поможет ему в этой ситуации. — Обычные мысли, — пискнул Бомгю. — Просто обычные мысли. Кай перевел взгляд с Субина на Бомгю и обратно. Он нажал на кнопку «Пауза» на пульте. — Не может быть. Ты думал– ты был хорни, не так ли? Обвинение было более резким, чем Бомгю ожидал от Кая, особенно в присутствии другого. Субин откинулся, вскинув руки, чтобы закрыть лицо. — Я— Я просто— Прости. Прости меня, Бомгю. — Нет. Это я должен извиняться, — сказал Бомгю. Он отступил от Субина еще на несколько сантиметров. Он сомневался, что у Субина появятся еще какие-нибудь подобные мысли, на самом деле; скорее подобное унижение, что испытывал сейчас и Бомгю. Какой же я стрёмный. Вуайерист. Я ужасен; достаточно того, что я запал на них, а теперь я никогда не смогу выкинуть ещё и это из головы. Бомгю знал, что Субин и Кай занимаются сексом, уже больше года. Очевидно, что Субин периодически задумывался об этом. Почему же Бомгю вообще отреагировал? Он не должен был. Он подавил эти чувства, не обращая внимания на то, как переворачивается его желудок. Кай потряс Субина за плечи. — Хён! Почему ты думаешь об этом именно сейчас? Во время такого фильма? Ты не… Бомгю зажал уши руками и закричал, тщетно надеясь заглушить слова Кая. Ему точно не нужно было знать о сомнительных пристрастиях Субина. — Нет! Нет! — взмолился Субин. — Кай, прекрати. — Тебе хочешь, чтобы я тебя защищал? — Кай заворковал. — В этом дело? В конце концов Субин удалось стряхнуть Кая. Тот выглядел слишком довольным собой. — Прости, — повторил Бомгю. — Я буду осторожнее. Я забуду, что что-то слышал. — Не упоминай об этом, — пробормотал Субин. — Я сказал, что мы не будем выставлять наши отношения напоказ. Я не хотел, чтобы ты слышал что-то подобное. — Ты не должен контролировать свои мысли рядом со мной. Это смехотворно, — сказал Бомгю. — Согласен, — сказал Субин. Наступила неловкая тишина. Даже Кай перестал смеяться. — Не знаю, как другие мемберы, но вы не должны скрывать это от меня, — сказал Бомгю. — Вы можете говорить об этом. Если хотите. — Ты не должен был слышать эту часть, — сказал Субин с измученным видом. — О чем ты думал? Ты травмировал Бомгю? — спросил Кай. Субин нахмурился. — Нет, это… это было не так уж и удивительно. Ничего такого, чего бы я не знал, — сказал Бомгю, преодолевая комок в горле. — И я думаю, что вам… очень повезло. Субин и Кай посмотрели друг на друга. Выражение лица Субина смягчилось. — Я боялся, что ты расстроишься еще больше, — сказал Кай. — Думаю, Тэхён может быть расстроен, потому что он доверяет мне во всем, а я ему не доверился, но мне казалось неправильным говорить ему, когда я не мог сказать остальным. — Я был расстроен. Субин всё об этом выслушал, — сказал Бомгю. — Но не потому, что вы влюблены. Вам очень повезло, что вы есть друг у друга. Кто бы не хотел этого? — О, — мягко сказал Кай. — Наверное, я немного… завидую, — признался Бомгю. Он не знал, почему ему захотелось это сказать, — просто ему нужно было снять груз с плеч. Это было то, в чем он мог признаться только в такой момент, поздно ночью, когда все трое уязвимы. Честный обмен информацией. Кай наклонил голову: — Хах? — Нам? — уточнил Субин. Бомгю удалось спрятаться за туманным заявлением, но ему не стоило. Он почувствовал, что лицо снова пылает. — Ага, я имею в виду… не у всех бы получилось, но вы смогли. — Какое-то время мы чувствовали себя обреченными, — сказал Субин. Кай покачал головой. — Было так тяжело сначала? — спросил Бомгю. Обычно все говорили, что лучший период отношений — начало, но Субин и Кай были исключением практически всего, что Бомгю слышал об отношениях. — Мы беспокоились о том же, о чем и ты, — сказал Субин. — И нам было трудно найти время друг для друга, так что, честно говоря, я бы сказал, что сейчас наши отношения лучше. Кай кивнул. — А если бы что-то случилось, мы не смогли бы ни у кого спросить помощи. Обращаться в компанию было бы рискованно, и просить вас было бы нечестно. — Как вы умудрились? — спросил Бомгю, любопытство взяло верх. — Мы так заняты. — Мы использовали свое время с пользой, — сказал Кай. — Здесь проще. Или мы ходим туда, где люди нас не увидят. А когда мы за границей, то можем выходить вместе, но тогда с нами ходит менеджер. — Но ты счастлив. Это ты говорил мне, — сказал Бомгю. Кай улыбнулся. — Я действительно имел это в виду. От теплоты в его голосе у Бомгю заныло в груди. Сможет ли он когда-нибудь получить что-то такое? — Я бы не советовал этого делать, если только ты серьёзно влюблён, — сказал Субин. Его тон был одновременно и очень легким, и удивительно мрачным. — Ты должен быть уверен, что это того стоит. Это не то же самое, что отношения обычных людей. Или с обычным человеком. Для Бомгю всё было просто. Ни один из тех, кого он хотел, не был доступен, и он давно смирился с этим. — Ты не знаешь, каково это, — сказал Кай, толкнув Субина локтем в бок. — И ты тоже, — ответил Субин. Они оба ухмыльнулись друг другу. Я хочу этого, подумал Бомгю, хотя и знал, что это неправильно, хотя и понимал, что ему нет места. Я хочу быть частью этого. Он отвел взгляд. Вернулся к разговору, который совсем не помогал. — Это похоже на нормальные отношения. Как тогда, когда вы спорили о просмотре раньше… Но вы всегда были такими. — Думаю, поэтому никто и не заметил, — сказал Кай. — И потому что ты знал, что у нас что-то происходит. Тэхён тоже так сказал. Типа, когда мы были слишком навязчивы, это потому, что мы… — У нас были промахи, — сказал Субин, прежде чем Кай успел закончить. — Мы не собирались просить кого-то уйти из общаги. Даже если это просто свидание. — Вы можете выгонять меня, — сказал Бомгю, и Кай тут же покачал головой. — Это был первый раз, когда ты нас поймал, а потом… инцидент с Ёнджуном, — сказал Кай. — Это название? — спросил Бомгю. — Был еще инцидент с Тэхёном, но он был не таким страшным, — сказал Кай. У Бомгю было так много вопросов. — Что случилось? Субин простонал. — Ты уверен, что хочешь знать? Это смущающе. — Я буду спрашивать до тех пор, пока кто-нибудь не расскажет мне, — сказал Бомгю. Теперь он был жутко заинтригован. Субин и Кай доверились ему, и он не хотел прерывать этот разговор. — Я передумал. Я точно не скажу, — сказал Субин. Кай обхватил Субина за талию, обняв его сзади. — Это было прошлым летом, в выходной день. Ты гулял с Тэхёном, а Ёнджун должен был навестить свою семью. Он вернулся домой рано, но не предупредил нас. И мы не слышали, как он вошел. Субин свесил голову. — Никто из нас не понял. Я вышел из комнаты за водой и столкнулся с ним. Я ушёл так быстро, как только мог. Он спросил, все ли у меня в порядке, но, думаю, он бы посмеялся надо мной, если бы подумал, что у меня кто-то был. — Или ему было слишком стыдно что-то говорить, — сказал Кай. Бомгю это показалось не менее вероятным. Несмотря на то, что в прошлом Ёнджун вступал в отношения, никто из мемберов никогда не видел его с партнером. Возможно, ему было бы что сказать о том, что Субин принимает необдуманные решения в своей личной жизни. Или он бы поздравил его. Он практически зааплодировал Каю, когда тот упомянул о своем первом поцелуе. Это случилось в июле двадцать второго года. Бомгю не помнил, как завязался разговор, только то, что Кай упомянул об этом вскользь, давая смутное описание того, как это произошло. Бомгю полагал, что Кай познакомился с кем-то в туре, но теперь все начало проясняться. Был ли Субин первым поцелуем Кая? Первый во всём? — Что-то не так? Ты молчишь, — сказал Субин. Бомгю едва не выпрыгнул из кожи. — А как же инцидент с Тэхёном? — спросил он. Ему было уже не до любопытства, но он не мог продолжать думать о том, что Субин был первым поцелуем Кая. Пришлось остановиться. — Мы вместе смотрели фильм, и он был единственным, кто был дома, поэтому нам было неудобно не пригласить его. Вроде того, — сказал Субин. Увидев выражение лица Бомгю, он продолжил: — Если бы мы хотим свидание, то стоит пойти в комнату. Мы это уже поняли. В общем, Кай за чем-то встал, и я пошел за ним. Но мы… отвлеклись и задержались, и Тэхён почти поймал нас. Это правда было не так плохо, как с Ёнджуном, потому что мы могли слышать, как он идет. — Но мы чувствовали себя виноватыми, — вздохнув, сказал Кай. — Потому что мы его бросили, но еще и потому, что нам пришлось ему врать. Теперь, когда Бомгю задумался об этом, ему показалось удивительным, что Ёнджун и Тэхён были ближе всех к поимке Субина и Кая. Они чаще всего проводили свободные дни вне общежития, в то время как Бомгю был склонен к приключениям, но при этом любил спокойное времяпрепровождение. Конечно, за все те дни, что он провел в общежитии с Субин и Каем, он должен был прервать что-то. Он не хотел этого знать. Правда, не хотел. Когда-нибудь любопытство убьет кошку, но у кошек девять жизней. Наверняка у Бомгю осталось еще несколько. — Есть ли… инцидент, названный в мою честь? — спросил он. Субин и Кай замолчали. — Ты более предсказуем, — сказал Кай после паузы. — Так что… нет. Не совсем. Но в самом начале, когда мы только-только начали встречаться, было несколько неприятностей. Бомгю откинулся на спинку дивана. Он подпер подбородок рукой. — Как это произошло? Как вы начали встречаться? Год и восемь месяцев. Бомгю пропустил одну из самых важных частей жизни своих лучших друзей. Как он мог теперь наверстать упущенное? — Мы много опирались друг на друга во время тура, и я понял, что не хочу делать это в одиночку. Я не был одинок, — сказал Кай. Он снова прислонился к Субину, удобно обхватив его тело — движения были легкими и естественными, как будто они делали это миллионы раз. — Но это происходило между концертами, так что у нас не было много времени, чтобы… поговорить. — Мы думали, что можем оставить это до окончания тура, но это тоже было не совсем правильно, — говорит Субин. — И какое-то время это было в основном физическим… — он отвёл взгляд от Бомгю. — Это не было полной ложью. Но это всегда значило нечто большее. Всегда. Во рту Бомгю было суше, чем в пустыне. — Когда ты это понял? — В начале года. Все происходило так медленно, а потом… в один прекрасный день я открыл глаза, — сказал Субин. Его голос был полон нежности, эмоциональнее, чем Бомгю слышал за последнее время. — В тот день я понял, что от этого никуда не деться и что мы должны хотя бы попробовать. Это все еще было рискованно. К сожалению. То, о чем Бомгю предупреждали, когда он дебютировал, — скандал, который может разрушить их жизни. Поэтому, когда он впервые прочитал мысли Субина, это показалось ему непростительным. И все же… когда Субин говорил так, это звучало куда более невинно. Просто. Стояще риска. Это не было вопросом. Если бы только они хотели его, он бы сделал то же самое в мгновение. — Вам действительно повезло, — повторил Бомгю. Он не знал, как еще это описать. Кай прижался к щеке Субина. — Я знаю, — прошептал он так тихо, что Бомгю почти не услышал его. Эти слова предназначались не ему, в любом случае. Он был на периферии всего разговора, хотя это они пригласили его принять участие. По окончании разговора Кай, похоже, решил вернуть Бомгю к прежней позиции. — Вернись, хён, — сказал он, и Бомгю снова придвинулся к Субину. Он не хотел больше думать об этом. Кай потянулся через них, чтобы поправить плед и уложить его на всех троих. При этом его рука коснулась бедра Бомгю. Кай, должно быть, не заметил этого прикосновения сквозь несколько слоев ткани, но этого было достаточно, чтобы Бомгю уловил след его мыслей. –надеюсь, он не расстроится из-за этого. Я бы не возражал, если бы он услышал, что думает обо мне Субин. Вообще-то, я бы хотел– Бомгю застыл на месте, как будто его ударило молнией, но ни Субин, ни Кай, казалось, этого не заметили. Кай возобновил просмотр фильма, и Субин снова прижался к нему. …что?