Кощей и ведьма

      Безумие. Это было чистое безумие. Все что с ним происходило. Иначе не назвать.       При чем закружилось в водовороте все слишком быстро. Его принципы и установки буквально трещали по швам, хладнокровие отказало, а рациональность мышления превратилась в какой-то запутанный клубок. Что уж говорить про самоконтроль? И теперь Том просто не узнавал сам себя.       А ведь началось все вполне невинно. Просто эксперимент, плюс загадка, которые он так любил. Казалось бы, что могло пойти не так? Но как оказалось – очень даже могло! При чем все! Он затеял игру и сам не заметил, как забыл об этом, втянувшись в процесс. Настолько, что весь привычный мир теперь висит на волоске над пропастью. Сперва он обвинял в этом саму Ярославу, лишь бы не признавать, что виноват не меньше. Потом начал искать себе оправдания. Дошло даже до абсурда, что девчонка якобы его околдовала или опоила. Но Том знал, что никому бы этого не позволил. Не говоря уже о том, что мало кому это было бы по силам, с его-то магическим потенциалом. А Слава, несмотря на свою загадочную природу, была не столь искусна в интригах. Да, она была сообразительной и достаточно умной, но Том почему-то был уверен, что ее не привлекают подобные подковерные игры. Ради собственной выгоды она не стала бы никого заколдовывать. Особенно так, как в свое время сделала его мать – Меропа. Что для Тома считалось непростительным поступком. Материнский опыт его многому научил. Особенно – не подменять чувства колдовством. Потому что итог в любом случае будет плачевным. Чему он сам был примером.       Так что, пришлось признавать что он попался в собственные сети, которые кропотливо расставлял для нее. Хотя Слава тоже в них угодила, как он того и хотел. Что в итоге они оказались в этой западне вместе.       Безумие. Чистой воды.       Но даже понимая это, Том не хотел отступать. И не потому что не мог. Нет, он мог. Вполне. Стоит лишь устранить проблему. Вырезать с корнем так, чтобы ничего не осталось. И возможно в начале он бы еще смог это сделать. Но не теперь. Потому что не хотел. Вот так банально и наивно.       Игра вышла из под контроля словно сошедший с рельсов поезд – неконтролируемо. И Том не знал в какой именно момент это случилось? Когда он прошляпил точку невозврата? Сейчас на ум приходило слишком много вариантов и каждый из них казался "тем самым". Так что, наверное было уже бессмысленно копаться в причинах и следствиях. Оставалось лишь пожинать плоды.       Которые, кстати говоря, если уж совсем честно, приносили удовольствие.       В те моменты, Том ощущал себя настоящим змеем искусителем, о котором когда-то рассказывал на проповедях пастор местной церкви, куда его и других приютских детей водили по воскресеньям. Тогда образ Люцифера преподносился в негативном ключе. Естественно. Как иначе? Но почему тогда сейчас Тому так приятно оказаться на месте Дьявола? Он ведь прекрасно видел как Ярослава пыталась ему сопротивляться. Видел борьбу с самой собой в ее глазах, что она наверное хотела бы от него скрыть, но уж слишком выразительные у нее были глаза. Она неизменно поддавалась его напору и устремлялась в пропасть с ним на пару. Что, если честно, будоражило. Особенно осознание того, что в этой истории, ломает не только его одного, что немного успокаивало Тома – что он не один чьи установки дали сбой.       Вот только Ярослава, кажется, довольно быстро смирилась с ситуацией и как будто перестала плыть против течения. Потому что с каждым разом поддавалась ему без прежнего сопротивления и борьбы с собой. И сперва Том думал, что в этом случае скоро потеряет к ней интерес. Ведь Слава фактически сдалась ему. Даже почти отдалась. И Том думал что утратит азарт. Но правда была в том, что это только сильнее распаляло – ее податливость не отталкивала и не давала заскучать. Она манила еще сильнее, что хотелось погрузиться в этот омут и не всплывать. И это стало открытием для Тома. Вновь переворачивая его мир с ног на голову.       И, черт, да, он создал заклинание для плотских утех! Дожили, как говорится!       Тогда ему в голову будто ударили запоздалые гормоны. Ведь в подростковые годы, Том помнил, что был сосредоточен больше на учебе и своих планах на будущее. Конечно, девчонки к нему липли, но в отличие от своего друга Антонина, Том не стремился к званию ловеласа. Но и монахом он тоже не был. Позволяя время от времени расслабляться в компании какой-нибудь симпатичной девчонки. Они как правило не были против.       А сейчас… Салазар! Ему двадцать четыре года! Взрослый мужчина! Профессор Хогвартса! Тот с чьим мнением считаются в обществе! И кому половина британской аристократии заглядывает в рот не меньше чем полукровки и грязнокровки боготворят Дамблдора! От него ждут великих дел! Он же наследник самого Салазара Слизерина!       А он создает заклинание чтобы лапать свою студентку!       Да, Слизерин определенно вертится в могиле как волчок, глядя на своего наследника.       Но почему-то, все сомнения тут же исчезают, стоит ему только вспомнить, как Ярослава стонала под напором того самого заклинания и даже кричала, когда он насаживал ее на свои пальцы. Свои, потому что заклинание позволяло чувствовать все тоже самое, что и реальным рукам.       Эта задумка стоила ему пары бессонных ночей корпения над формулой и общей концепцией. Однако, он справился, как всегда. Решив протестировать свое творение незамедлительно, чему сама Яра так удачно поспособствовала – сидя в одиночестве в дальней части Запретной секции библиотеки. Ну прямо идеально! Как по заказу.       Надо ли говорить сколько удовольствия он сам получил тогда? И не только глядя на полуобнаженное тело, прижатое к книжным стеллажам. Ведь заклинание практически клонировало его руки.       Прикасаться к девушке с четырьмя руками в арсенале? Да многие парни убили бы за такую возможность. Долохов бы точно был в экстазе! И это того стоило. Более чем.       У Тома ведь были девушки до нее. Не для отношений конечно, а ненадолго, чтобы расслабиться и получить удовольствие. Все же, он тоже был человеком. Мужчиной, у которого есть потребности, которые он просто удовлетворял за счет сентиментальных, наивных дурочек, которые сами шли к нему в постель и каждая надеялась остаться там навсегда. Вот только у Тома на это были другие мысли. Поэтому девчонки не задерживались, а он после делал вид, что и вовсе с ними не знаком. Жестоко, наверное, но такова была его натура: высокомерная и хладнокровная. Его не трогали ни слезы, ни гневные крики своих недолгих пассий. Ведь он никогда не позиционировал себя романтиком, который после секса станет ухаживать за дамой по всем канонам: с цветами, конфетами и прогулками, а также поцелуями на набережных и держанием за руки. Он был полной противоположностью данного образа идеального кавалера. Не впадая в крайности, конечно. Все же, он не был груб или оскорбителен к тем девушкам. Просто, получая то, что хотел, он терял к ним всяческий интерес. Это они начинали придумывать себе воздушные замки, а потом горько разочаровывались, когда понимали, что ничего из этого им не светит. С ним, по крайней мере.       А вот Слава, она была другой. Не такой как те дурочки, что грезят о принце на белом коне. Именно этим она отличалась от Фреи Арчер больше всего. Это было заметно невооруженным глазом даже без чтения мыслей. Именно поэтому она поддалась ему – потому что не строила каких-то надежд на его счет, а просто получала удовольствие. Также, как и он. И это в ней только сильнее манило, заставляя желать больше.       Еще одним удивительным открытием стал тот факт, что Том не стал принуждать Ярославу к тому, к чему она была не готова. Хотя прежде, Том бы не подумал о чем-то подобном по-отношению к партнерше. Ведь несмотря ни на что, уже привык получать желаемое. А Славу он желал, кажется, как прежде ни одну другую девушку. Может быть поэтому он не спешил? Потому что его чувства будоражила та стена, что все еще проходила между ними. Даже несмотря на все их сладостные встречи наедине. Том понимал, что когда она даст добро – это будет незабываемо. Поэтому согласился ждать, уже предвкушая тот самый момент. Он наверное своего назначения на пост преподавателя так не ждал, как того момента, когда Яра отдастся ему целиком и полностью! И да, не "если", а именно "когда". Без сомнений. Том определенно получит свое.       Получит. И может тогда освободится?       Ведь, как говорится: чтобы избавиться от искушения, нужно ему поддаться.       А потом он до конца разрешит загадку самой Ярославы. Ведь было уже понятно, что она являлась переселенной душой. Об этом есть информация даже у магглов. Но там были в основном бредни и сказки. И хотя данная тема была крайне узкой, Том планировал найти все что сможет, а после, составить полноценное мнение из всей имеющейся информации. Потому что в мире магии где есть такие вещи как путешествия во времени и воскрешение из мертвых, наверняка найдется что-то по переселению души из одного тела в другое.       Что кстати, подталкивало Тома к изучению данного феномена не только чтобы разгадать загадку Ярославы, а потому что этот способ тоже можно отнести к возможности жить вечно, как он того желал. Пускай с крестражем все получилось. Однако, изучая Темные Искусства, Том однажды наткнулся на книгу, более подробно описывающую концепцию разделения души, после которой он решил повременить с созданием нескольких крестражей. Остановившись пока на дневнике.       А говорилось в той книге о том, что чем больше крестражей создаешь и чем чаще раскалываешь душу, тем больше теряешь рассудок и себя самого в целом, что в итоге превращаешься в монстра. Нежить. Утратив все человеческие чувства и эмоции. Там были и другие побочные эффекты: паранойя, крайняя жестокость, навязчивые идеи, одержимость и необратимые внешние изменения, вплоть до крайнего уродства.       Все это заставило Тома задуматься о последствиях всерьез, а не с подачи юношеского максимализма, когда море казалось по колено. Да, он хотел величия, хотел изменить мир, но не хотел его уничтожить как сорняки. Неоправданная жестокость на то и зовется – неоправданной.       Поэтому, способ с крестражами Том пока отложил на полку. Тем более что умирать он пока не собирался, чтобы понадобилось воскресать.       А вот способ переходить из одного тела в другое, показался ему весьма интересным. И судя по Ярославе, это весьма неплохая альтернатива, при которой он не поедет крышей. Оставалось лишь найти заклинание или ритуал, чтобы это провернуть.       Чего к сожалению Слава не знала. Это бы крупно облегчило ему поиски, но по ее поведению было понятно, что она сама не в курсе как и почему это с ней произошло.       И это еще приплюсовать тот факт, что настоящая Фрея была мертва и тогда Яра заняла ее тело. Что рождало некоторые теории в голове Тома. Сырые и не подтвержденные ничем, но все же хоть что-то.       Том предполагал, что свершился какой-то ритуал, составляющими которого стали Яра и Фрея, которые возможно погибли одновременно. Однако, почему Фрея умерла, а Слава выжила и просто переместилась в другое тело? Так и было задумано? Или суть в чем-то другом? Есть ли какие-то критерии в этом деле? Ведь насколько Том разузнал, Яра маггла которую убили, а Фрея волшебница покончившая с собой. Есть ли в таком случае какой-нибудь обязательный критерий? Например то, что переместиться может только человеческая душа в тело волшебника? Тому бы не хотелось в таком случае оказаться в теле маггла. И как происходит переселение? Можно ли выбрать тело? Или все происходит рандомно? Что Тома также не устраивало.       Вопросов было очень много, а мест где можно получить ответы - мало. Но Том умел быть терпеливым когда это необходимо. А также умел искать информацию. Тем более что сейчас у него больше наводок чем было, когда он только начал искать способ избежать смерти. Тогда у него не было ничего и начинать пришлось с нуля. А тут информации значительно больше. А еще, рядом был наглядный пример и ходячее подтверждение того, что переселение души - возможно. Оставалось лишь понять: как это сделать?       Но ведь можно же получать удовольствие в процессе поисков? Так ведь?       Том никогда не считал себя непогрешимым, хорошим или же плохим. Он видел людей и похуже. Тех у кого не было ни принципов, ни совести. Тех кто был жесток только потому, что мог и хотел этого. Без причин. Души этих людей были черны больше чем сам черный цвет.       Как например его дядюшка Морфин – пропащий человек. Хотя, у Тома бы не повернулся язык назвать его человеком. Не говоря уже о волшебнике. Хотя, что уж там? Его мать ведь тоже отличилась. На почве безответной любви к простому магглу. Она – чистокровная волшебница, наследница Салазара Слизерина и маггл. У Тома просто не укладывалось это в голове. Ведь не могла же Меропа пойти против семейных постулатов только из-за привлекательной внешности Томаса Реддла?       Хотя, вспоминая всех тех девиц из школы, Том начинал сомневаться. Ведь они также велись только на его внешность, как когда-то мать повелась на его отца. И тогда, невольно Том начинал ставить себя на его место. Чего прежде не делал.       Ведь он помнится пришел в ярость от одной только мысли, что Ярослава могла его околдовать. Но ведь, с его отцом это и случилось. А как бы он, Том, отреагировал в той же ситуации? Если бы, скажем, Слава и правда его опоила любовным зельем, женила на себе, а потом забеременела. Что бы он сделал, сбросив чары?       Вопреки всему, Том не был черствым как сухарь в плане эмоций. Просто он хорошо их контролировал. И даже для него, перспектива существования под чужой волей, была гнусностью. Отнимать у человека волю? Этого Том понять не мог, как бы не пытался.       Неужели во всем виновата пресловутая любовь? Или это была простая одержимость?       Тогда, как назвать то, что происходит между ним и Славой? И есть ли у этого вообще название?       Тома бросало в дрожь от одной мысли, что он может однажды повторить судьбу матери или отца: стать одержимым или одержимостью. И чего он боялся больше: этого или смерти? Том не знал.       А ведь говорил, что ничего не боится…