Огненные черепахи
1 января 2024 г. в 00:00
Енисей, чёрный, как спина змеи, бежал всё дальше и дальше, за острова, города и сёла. Тут и там его окружали огни. Огни машин, фонарей, огни, стремящиеся вырваться из окон многоэтажек, чтобы осветить не только одну-единственную квартиру, но и целый мир.
На набережной уже успели собраться те, кому не хватало квартирного огня. Словно бабочки, которых манит свет, люди толпами стояли у цветастых ледяных фигур, липли к громадной, украшенной гирляндой, ёлке. Мы полюбовались ей и теперь шли вдоль кованого ограждения, которое отделяло нас от реки. Стояла безветренная, очень тёплая для тридцатого декабря погода.
— Болит?
— Что?
— Никит, ну я же не дурочка. Порез на руке. Не просто так же ты её замотал.
— А, это. Я уже и забыл, — проговорил он вполне себе искренне. — Не болит.
Но я ему не поверила. Он выглядел расстроенным с самого утра и хмурился больше обычного.
— Надеюсь, это правда, потому что завтра последний день.
— Да, последний, — с нажимом повторил Никита.
— Почему снова «Гремячая грива»? Ты мог выбрать что угодно, но почему-то остановился на ней.
— Это из-за тебя, — сказал он, облокотившись на перила. — Один турист встретил другого.
— И оба встряли по полной.
— Это ты так шутишь? — спросил Никита несколько озадаченно.
— Конечно, шучу. Знаешь, в моей жизни всегда было место для чуда. Повторяющиеся числа, ответы на вопросы, которые приходили ко мне через людей и чужое творчество. Я считывала их, складывала в коробочку маленьких чудес, но до конца не верила, что могу столкнуться с чем-то большим. Эта неделя слишком даже для меня, но я бы не стала ничего менять. Она такая, какая есть, и это здорово.
— Потому что не было скучно? — спросил он и медленно наклонился ко мне.
Я остановила взгляд на карих глазах. Они были добрыми и внимательными, но грустными.
— Не только. Но если бы было скучно, я бы обязательно сказала. Прошу, не обижайся.
— На что? — удивился Никита.
— На меня. Я не специально.
Тихонько, едва дыша, я поцеловала его с той же лёгкостью, с какой мимо пролетающая снежинка касается губ. Он ласково потёрся щекой о мою шапку.
— Когда взаимно, на такое не обижаются, — произнёс он спокойно.
А вот я была в восторге и чуть не поскользнулась на ледяной корке, на которую в порыве чувств нечаянно наступила. Никита потянул меня к себе, чтобы я не упала, и указал на небо, где мерцало что-то жёлтое. Звезда?
Она приближалась, и чем быстрее это происходило, тем её становилось больше. Звезда разделилась на половины, а те, в свою очередь, разделились ещё на две части. Делясь, они приобретали форму чего-то тяжёлого, казалось бы, совсем неподвижного. Но они летели так просто, что я и сама захотела полетать вместе с ними.
— Черепахи? — вскрикнула я.
— Они самые.
— Это какой-то фокус? Они же как настоящие.
Их панцири — янтарная мозаика, переливающаяся всеми оттенками рыжего, жёлтого, красного, а ласты — мощные крылья без перьев.
Черепахи оставляли пламенный след, как самолёт, за которым тянется белая, постепенно исчезающая полоса.
— Как фейерверк, — сказал он.
— Вроде того. Но выглядит круче фейерверка, в сто раз круче!
Я прижалась к Никите и нежно потрепала рукой по его макушке, неотрывно смотря в небо. Интересно, кто-нибудь ещё замечал огненных черепах? Мы молча обнимались до тех пор, пока ветер не успокоился, и черепахи растворились в густой темноте.
— У меня для тебя есть подарок.
Он вытащил из рюкзака огромный пакет с монетами.
— Боюсь спросить, сколько здесь. Миллион?
— Не совсем, но на пару игрушек из автомата хватит.
— А мы можем поиграть вместе? У тебя явно есть потенциал к тому, чтобы доставать милых дракончиков.
Никита улыбнулся краешком рта.
— Ещё поглядим, кто из нас вытащит дракончика первым, — ответил он с азартом.
Я бросила взгляд туда, где проносились черепахи, но ничего не увидела. Только плывущие тучи-облака.
— А нам обязательно больше не гулять?..