День за днем. Эпизод 4

Утром, проснувшись по будильнику, умывшись, наложив легкий макияж и одевшись, отправляюсь завтракать. Заметив мать на диване в гостиной, она опять в домашнем халате и сосредоточенно накрашивает ресницы, глядя в зеркальце, направляюсь к ней. На мне сегодня темный брючный костюм, с коротким приталенным пиджаком, так что распущенные волосы и легкий бордовый оттенок рубашки смотрятся очень эффектно. Присаживаясь на придиванный модуль, удивленно интересуюсь: - Мам, ты куда-то собираешься? Мать, не отрываясь от своего занятия, неопределенно бросает в пространство: - Почему ты так решила? Ну как же – вон уже и губы навела, теперь ресницы мажет: - Ну, ты красишься с утра. - Марго, я думаю женщине глупо объяснять, зачем мы красимся! Наверно, чтобы быть красивее, чем на самом деле? Или чтобы мужикам нравится? В любом случае, чтобы покрасоваться перед другими: - У тебя что, сегодня встреча? Та вздыхает: - Да. И я даже догадываюсь с кем! Полная негодования вскакиваю: - Опять с эти Владом, да? - Может с Владом, может с кем-то другим. То есть спектакль продолжается? Разочарованно плюхаюсь обратно на придиванный модуль: - Мам, ну вот, что ты делаешь, а? Поджав губы, та невозмутима: - А что я делаю? - Мало того, что ты сама заварила эту кашу, так давай теперь дрова в топку подбрасывать! Мать холодно фыркает: - Ничего я не заваривала! С Семеном я откровенно разговаривала, но он слушать меня не хочет! С горечью вздыхаю: - Ведь еще вчера все был о хорошо! Вы хотели усыновить ребенка… Сейчас то, что? - Вот именно, сейчас кто-то что-то себе втемяшил, а я должна бегать оправдываться? Нет, не будет этого! - Мам, пожалуйста, прежде чем что-нибудь сделать, подумай хорошенько! Подумай. Но та невозмутимо продолжает краситься, глядя в зеркальце: - Подумала, слава богу! Было время. Бли-и-и-ин! Вот, упрямая! Обиженно сопя, поднимаюсь: - Тамара Ивановна! Имейте в виду - порвать легко, а склеить - никакого клея не хватит! - Ты это ему скажи! Порывисто опять сажусь, подаваясь навстречу матери: - А я тебе говорю! Тебе! Потому что ты женщина и ты мудрее! И потом, подумайте о нас с Гошей. Мать замирает, кажется, зацепило! И я проникновенно добавляю: - Все, я тебя целую! И торопливо чмокаю мамулю в уголок губ: - Пока. Если что звони - я в издательстве! Быстренько вскочив, подхватываю сумку и дую в прихожую. Секунда и я уже выскакиваю на лестничную площадку! *** Спустя сорок пять минут я уже выхожу из лифта редакционного этажа. Прижав сумку к себе локтем, провожу пропуском по щели считывателя пропускного агрегата. Тот приветствует меня веселым посвистыванием и я, погруженная в неприятные размышления о родительских взбрыках, направляюсь к секретарской стойке. Сзади раздаются голоса, вроде даже один из них калугинский, но мне сейчас ни до кого. Если мать и правда сегодня потащится на свидание с Вадимом, то я не смогу ее вообще никак контролировать! Проскользнув мимо секретарской стойки, на ходу бросаю в воздух: - Привет, Люсь! Неожиданно, над моим ухом слышится голос Андрея: - Марго! Остановившись, оглядываюсь, и Калугин меня догоняет: - Маргарит! - Что? - Прости, ты со мной уже не здороваешься? Ну не услышала, бывает. - Привет. Что-то еще? Он придерживает меня за локоть: - Ну да, мне очень хочется тебя поцеловать! Как-то мои мозги сейчас совсем на другое ориентированы, и потому только пожимаю плечами: - Хэ… А больше тебе ничего не хочется? - Больше нет. Он резко наклоняется и чмокает меня прямо в угол рта. В общем-то, не задавая особого отклика и оставляя холодной: - Что это было? - Извини, не удержался. И тут же чмокает в другую щеку, вызывая в душе глухое недовольство. И для чего вся эта демонстрация? Сдвинув брови, хмурюсь: - Калугин, ты что, с ума сошел? Придерживая за талию, Андрей быстро обегает меня, оказываясь лицом к лицу: - Так давно! Очень давно... Как увидел тебя, так сразу сошел. А ты не хочешь меня поцеловать? Его слова почему-то не вызывают приятных мыслей, наоборот, они тут же напоминают о Наташе - по ней он с ума не сходил, а просто спал с ней и делал детей! Из вредности отворачиваюсь: - Нет, не хочу! - Почему? - Хэ… Тебе объяснить еще? - Ну, если ты насчет Натальи, то я все помню. Он тянет мою руку к своим губам и целует. Когда-нибудь, эти повторяющиеся обещания, ни к чему не приводящие, меня доведут до взрыва! Но сейчас терпеливо завершаю разговор: - Вот и молодец. Руку отпусти, пожалуйста! - Не вопрос. И продолжает целовать, потом отпускает: - Удачного дня. Угу… Не выдержав, фыркаю: - Блин, Калугин, я тебя убью когда-нибудь! C сердитым видом шествую мимо него, прямо к себе в кабинет. За спиной слышится: - Ну, это навряд ли... Мы умрем в один день от старости и счастливо! Остановившись на пороге, оглядываюсь на Андрея - так долго, чтобы до старости, я не загадываю. Мне бы эту недельку дотерпеть! Молча развернувшись, скрываюсь за дверью в кабинет. *** Но через полчаса мы опять пересекаемся, теперь в комнате отдыха. Когда влетаю туда взбодрить себя кофе, то там оказывается и Калугин - сидит развалясь на диване, пьет чай из чашки. Прохожу к столешнице со стоящим на ней электрочайником – из носика еще струится пар. За спиной слышится возня и голос поднявшегося Андрея: - Маргарит… Он пересаживается на поручень дивана: - Ты можешь меня выслушать две минуты? С одной стороны – конечно, могу, но вот снова выслушивать какие-то оправдания не хочу! И потому, не оборачиваясь, продолжаю накладывать растворимый кофе и сахар в чашку: - Смотря, что ты мне собираешься сказать. - А остановиться ты при этом можешь? Недовольство в его голосе заставляет огрызнуться: - А ты что, привык разговаривать только со статичными объектами? Скрип поручня и голос Калугина теперь звучит почти над ухом: - Я привык разговаривать лицом к лицу! Он пытается встать сбоку - так, чтобы видеть мое лицо: - А разговаривать со спиной, ну… Как-то неприлично! Ладно, будем вести себя прилично. Разворачиваюсь, фас в фас: - Хорошо. Только подозреваю - ничего нового ты мне не скажешь. Андрей тянет руки к моей талии: - Иди ко мне. - Андрей, мы на работе. - Я знаю. Выскальзываю, уклоняясь от объятий: - Раз знаешь, убери руки, пожалуйста. Мы замираем на несколько мгновений и Калугин, осознав, что «уси-пуси» в ответ не будет, опускает руки, обиженно отворачиваясь: - М-м-м, я смотрю, в последнее время стал тебя раздражать, да? - Нет, Андрей, меня стала раздражать твоя немощность по отношению к Наталье. - По-моему, я тебе все объяснил уже. И что? На объяснения ты горазд, я знаю: - Хэ… Объяснил, что? Что твоя бывшая невеста подсела на колеса? - Хотя бы. - Хэ… Так завтра она в петлю полезет, а послезавтра скажет, что ногу себе бензопилой отпилила. И что ты будешь за ней ходить, сопли ей подбирать? Калугин недовольно повышает голос: - Маргарита, я работаю в этом направлении. - Медленно работаешь, Андрюш. Если бы ты так работал в издательстве, я бы тебя давным-давно уволила бы уже! Калугин кисло морщится: - Марго. - Выражаясь тюремной терминологией, это все гнилой базар. Мне нужен поступок, а не объяснение, почему его нельзя совершить. - М-м-м, я готов совершить этот поступок. Но я тебя просто прошу дать мне элементарно время. Вложив, побольше, скепсиса в слова, вздыхаю: - Так… В который раз я это слышу? В ответ молчание и я делаю шаг к выходу из комнаты отдыха. Калугин грустно окликает: - Маргарита. Резко разворачиваюсь: - Так, Андрей, все! Закрыли тему. Сделаешь, и я отведу тебя в самый крутой ресторан в Москве! - Господи, я сам могу тебя отвести в любой крутой ресторан города Москвы. С усмешкой качаю головой: - Э нет, в этом случае я тебя отведу. И тут же от входа слышится голос Натальи: - Андрей! Тот оборачивается, а я поднимаю глаза к небу – капец, помянешь всуе и она тут как тут: - О, господи! - Я тут слышала, мы в крутой ресторан собираемся? Быстро иду мимо парочки, унося кофе с собой и насмешливо бросая на ходу: - Всем приятного аппетита! Но на полдороге к кабинету, мобильник в моем кармане оживает трезвоном и я вытаскиваю его свободной рукой. Встряхнув гаджет, открываю крышку, потом прикладываю трубку к уху: - Алле! В ней слышится взволнованный голос Сомовой: - Алло, Гош! Ну, в общем, я проследила. Он пошел по накатанному. Я как раз захожу в кабинет. То, что она имеет в виду моего отца, я поняла, а вот куда он пошел, абсолютно не врубаюсь: - Чего? - Ну, в общем, он зашел в контору, которую я прекрасно знаю. У нас, когда на радио проблемы были, Максимыч сюда по три раза на дню бегал! Юристы? - Думаешь, это развод? - А ты что, сомневаешься? Дойдя до окна, останавливаюсь: - Капец… А дома? Там что творится? - А дома твоя мама потихоньку сходит с ума! Ясно, мается дурью… И в чем это конкретно выражается? Сорвавшись с места, начинаю нервно расхаживать вдоль окна: - В смысле? Сомова пытается цитировать мамулю, и я узнаю знакомые тексты: - «Я свободная женщина», «Влад то, Влад се»… В общем, я считаю - от греха подальше надо все ключи от дома спрятать! Да уж, радикально… Предложение вызывает невеселый смех: - Лихо ты… Хотя может оно и правильно. Пусть посидит, подумает. - Надеюсь, через окно она не полезет?! - Главное чтобы этот упырь через окно не полез. Ладно, я пока на работе, а ты, если что, держи меня в курсе. Лады? - ОК! - Давай. Нажав кнопку, даю отбой. *** Через час новый звонок и я хватаю мобильник со стола: - Алло! Это снова Анька: - Ну, в общем, он вышел. - Так и куда теперь? - Ну, пока не знаю. Куда-то идет… Несколько секунд проходит в полном молчании, и я не выдерживаю первой: - Ну что там, не молчи! - Похоже, он стрелку кому-то забил. - Где? Только развода мне не хватало! Повесив сумку на локоть, устремляюсь к выходу из кабинета. Сомова продолжает бормотать в ухо: - Прямо тут! Тебе, кстати, подъехать сюда – пять минут. Я уже идет по холлу: - Капец! - Гош, ну я серьезно! Он какой-то не в себе. Как бы он дров не наломал. - Ладно, давай точный адрес, я бегу. - Полянский переулок, тут небольшой скверик. Подбежав к лифту, нажимает кнопку вызова. Если подъехать к метро «Полянка» по Большой Якиманке, то оттуда до места пешком минут пять будет, не больше… Кабина приходит быстро и я заскакиваю внутрь. *** Оставив машину у метро, быстро прохожу вдоль Бродникова переулка на Полянский, выскакивая в искомый скверик и детскую площадку, где отец уже ругается о чем-то с Вадимом. Тот на пол головы выше и потому кажется более опасным и хладнокровным… Отец что-то выкрикивает на повышенных тонах и явно собирается драться! Лечу к ним на всех парах, желая предотвратить стычку: - Семен Михайлович, стоп-машина! Практически вклиниваюсь между ними, когда Вадим наносит подлый удар, причем прямо мне в лицо! Чувствую, как куда-то лечу, почти падаю, и отец едва успевает смягчить это падение, подхватывая меня у самой земли. Вадим испугано отступает в сторону, а я ошалело сижу на попе, держась за челюсть и в голове кроме звона никаких мыслей. Отец возмущенно кричит на Вадима, помогая мне встать: - Ты… Ты, тварь, ударил женщину! Тот растерянно оправдывается: - Я… Я не специально! Наконец, папа усаживает меня на ближайшую скамейку, где я, в нокдауне, продолжаю держаться за челюсть. Отец повторяет: - Ты, тварь, ты ударил женщину! Вадим всеми способами отбивается от обвинений: - Ты сам виноват! Чем заставляет отца еще больше взъяриться: - Я виноват? Да? - А кто? Кто меня спровоцировал? - Я тебя спровоцировал? Подоспевшая к нам Анюта пытается мужчин успокоить: - А ну тихо, два петуха! Вы что здесь устроили? Ну-ка прекратите! Она склоняется над моей поверженной тушкой: - Ты как? Пытаюсь подняться со скамьи, с трудом шепелявя: - Я нормально… Я просто не ожидала. Вадим снова пытается оправдываться: - Маргарит, честное слово, я не хотел! Я не хотел, Маргарит. Отец помогает встать, поддерживая под локоть, и позволяя удерживать вертикальное положение. Умудряюсь выкрикнуть, в сторону чертова упыря: - Да закрой ты свой рот! Меня от одного голоса твоего тошнит! Но Вадим продолжает жалобно канючить: - Маргарит… Я бы никогда женщину не ударил! Сомова вклинивается между нами, отталкивая руками материного кавалера: - Послушай, тебе сказали: надо замолчать! Иди отсюда! - Я не специально. Аня подхватывает меня под свободный локоть: - Пошли, пошли… Как ты? Не тошнит? Отец оборачивается к сопернику: - Иди отсюда, козел! Но тот не спешит нас покинуть, продолжает бормотать: - Я не специально. *** Потихоньку гурьбой направляемся в ближайший травмопункт, благо что он здесь рядом, на Большой Полянке. Сомова, пользуясь моментом, еще вызванивает и мою мать, сбивчиво рассказывая ей о несчастном случае с участием ее кавалера, ее мужа, и ее будущей невестки. Так что, когда после осмотра и рентгеновского снимка выхожу с вещами из кабинета врача к сочувствующим и сопровождающим, мамуля уже здесь и при моем появлении вскакивает; - Маргарита! Может, ты мне объяснишь, что случилось? Видимо присутствующий в сторонке упырь не рискнул ей внятно изложить попытку драки. Мать переводит недовольный взгляд с одного мужчины на другого; - А то здесь все молчат как партизаны! Пытаюсь шевелить нижней челюстью, но, не смотря на такую зарядку, это по-прежнему вызывает дискомфорт при попытке что-то сказать: - Да все в порядке, Тамара Ивановна. - Да чего же нормально, ты же за челюсть держишься! Отец, приглушив голос, шипит: - Тома, Тома, я же тебе все объяснил! Все произошло случайно. Она оглядывается, бросая на него холодный взгляд: - Ну и чего? Тебе слова не давали. Тот взрывается, полный негодования: - Что, значит, не давали?! Ты у нас здесь что, спикер что ли? - Да, спикер! - Тогда не спикер, а хакер! Мужиков соблазнять по интернету у тебя очень профессионально получается. Вадим тут же подает голос, вставая на защиту матери: - Подождите! Она никого не соблазняла. - Да? - Да. Отец буквально наскакивает на незваного адвоката: - Скажите, пожалуйста, а у меня значит галлюцинации, да?! Пытаюсь всех перекричать: - Стоп – машина! Но меня никто не слушает… - Я не знаю, что там у вас, но Тамара… Снова кричу, добавляя рукоприкладство и толкая Вадима в грудь, тем самым заставляя его сделать шаг назад: - Так, стоп – машина, я сказала! Ну что вы задолбали уже! Как дети малые. Вадим упрямо настаивает: - Маргарит, можно все же скажу? Рявкаю, что есть силы: - Нет, нельзя! - Пожалуйста., буквально два слова. Вообще-то он пытается мать защищать и значит вряд ли чего плохое вякнет… Пожевав губу, киваю: - Черт с тобой, давай! Только в темпе. - Хочу сказать, что я действительно неравнодушен к Тамаре. Отец мгновенно взвивается: - Нет, вы слышали? Я его сейчас грохну! Мы с Анькой успеваем схватить его за обе руки. Вадим пользуется моментом, чтобы успеть сказать невысказанное: - Подождите, ну дайте сказать! Твоя жена тебе никогда не изменяла… Да, она хочет каких-то острых ощущений, но хочет их только с тобой! Отец молчит, переступая с ноги на ногу, и материн кавалер торопливо добавляет: - Марго, я прощу прощения! Я действительно не видел куда бил. Он виновато опускает голову, и я отворачиваюсь: - Да ладно, проехали. На самом деле упыреныш хотел ударить отца исподтишка, подленько. Так что я на него все равно зла. Тем временем Вадим снова разворачивается к моему отцу: - Вам очень повезло с женой! И разрушать семью я просто не имею права... Извините. Все благополучно заканчивается, и мы вздыхаем с облегчением. Отец отворачивается, а мать одобрительно улыбается своему кавалеру, который продолжает топтаться на месте и не уходит. Приходится поинтересоваться: - Что-то еще хотел? - Нет, нет, я все сказал. Еще раз простите, извините, прошу прощения! Он торопливо уходит, и я с довольной улыбкой поворачиваюсь к родителям: - Ну что, finita la commedia? Дверь в медицинский кабинет распахивается и к нам выходит врач с рентгеновским снимком в руках, привлекая к себе внимание: - Маргарита Александровна. - Да? - Как я и предполагал, перелома нет. Хотя было и так понятно, что без серьезных последствий, раз могу разговаривать, но все равно вздыхаю с облегчением: - Фух, слава богу! То есть, все нормально, да? Взяв у врача снимок, пытаюсь рассмотреть изображение на свет… Брп-р-р-, ну и зрелище! Доктор уверенно подтверждает: - Абсолютно! Хотя, конечно, грызть орехи, я вам пока не рекомендую. Дурацкая шутка… Я разговариваю-то с трудом! Улыбка тут же сползает с моего лица, и я отдаю снимок Ане. Угомонившийся шутник добавляет уже с серьезным видом: - А болевые ощущения пройдут через пару дней. Пару дней потерпим. Осторожно киваю: - Ну, хорошо, да. *** Домой нас всех везет Сомова на моей машине. Она же поддерживает меня, пока поднимаемся на этаж, ей же отдаю и ключ, открыть квартиру. Поковырявшись в замке, она впускает меня в прихожую: - Давай, проходи... Ты как себя чувствуешь-то? Следом за нами заходят и мать с отцом, начиная раздеваться. Мы с Анькой прямиком направляемся в гостиную к дивану. Держась за челюсть, бурчу: - Ой, жить буду! - Может, приляжешь? Ты говорила, у тебя голова кружится, а? Говорила, но это было еще в машине, в начале пути. Усевшись на придиванный модуль, откладываю сумку в сторону: - Ничего… Покружится и перестанет. Подбежавшая собака ластится у ног, и я тянусь ее погладить. Сомова радостно наклоняется к своей любимице: - Привет, Фиона! Потом опять переключается на меня: - Я тебе сейчас сок принесу! Она уходит на кухню, и я тянусь к сумке достать телефон. Набрав номер, прикладываю мобильник к уху: - Алле, Люсь! - Ой, Маргарита Александровна, вас здесь Кривошеин искал! - Ох, пускай ищет дальше! Люсь, тут у меня небольшое ЧП, так что я сегодня вряд ли появлюсь. - А что случилось? - Говорю, небольшое ЧП. - А, все-таки? - Неудачная попытка разбойного нападения. Такой вариант тебя устроит? - О, господи! Напали? На вас? - На меня, Людочка, на меня… Только я тебя умоляю, не надо это каждому встречному сейчас в уши вкладывать. Угу? - А с вами точно все хорошо? - Люсь, я же тебе объясняю: все в порядке. Просто пара ушибов, кости целы. - Ой! Я надеюсь ушибы не головы? - Так Люся, стерла все файлы! Просто предупреди Наумыча, что меня сегодня не будет. Сделаешь? - Конечно. Вы отдыхайте, если что-то надо, то я … - Спасибо, Люсенька, у меня все есть! Отбой. И захлопываю крышку мобильника. *** Стащив с себя куртку и бросив ее в угол, пересаживаюсь на диван, приглашая сесть и родителей. Мать и правда устраивается на придиванном модуле, готовая к примирению, зато отец продолжает нервно расхаживать возле полок и не садится. Молчание затягивается, и мать не выдерживает первой: - Что, так и будем молчать? Отец останавливается: - Это ты мне? - А кому же еще. Ее голос напряжен, и фразы получаются отрывочными. Отец хмуро фыркает: - А я не знаю, что говорить! Мамуля, откровенно нервничая, повышает тон: - Скажи, что-нибудь! Отец буквально взрывается: - А, по-моему, если кто и должен говорить, так не я, а ты! - Серьезно? А с чего это вдруг? - А с того это вдруг, что я по интернету, пока ни с кем не флиртовал! Блин! Опять двадцать пять! Мать поднимается, ядовито поглядывая на мужа: - Слушай, Семен, я смотрю, ты все никак не угомонишься? По-моему, ситуация разрешилась. Встрепенувшись, и чувствуя приближающуюся грозу, испугано перевожу взгляд с одного на другого. Капец, походу они собираются разругаться по новому кругу?! Отец обиженно пыхтит: - Разрешилось для тебя, а не для меня. - То есть? - То и есть! Ты дала ему надежду! - Кому? - Ему! Если он говорит, что неровно дышит к тебе, значит, ты дала ему надежду! Мать, отвернувшись, садится: - Господи, когда это все закончится! Я боюсь вмешиваться в их спор, боюсь сделать только хуже. Да переживаю, да нервничаю… И только слушаю, не зная как их всех успокоить. Отец продолжает расхаживать, теперь вдоль дивана: - Но самое страшное, даже не это! - А в чем? - А то, что ты заставила меня сделать то, чего я не хотел делать! - Что я заставила тебя делать? - Неважно. Он поворачивается к ней спиной, и мать вдруг встает полная возмущения: - Секундочку! Ребров, ты ходил к юристу? Отец сопит и чувствуется, что ему неудобно и стыдно от материной догадки: - А почему сразу к юристу?! Ее голос звучит обвиняюще: - Да потому что! Ребров я с тобой давно живу и знаю как облупленного! Ты чуть что, сразу бежишь к юристу! - А что я был должен сделать? Если моя жена впала в маразм и якшается со всякими маразматиками! Сижу, открыв рот и офигиваю - вот зачем он так?!! Мать негодующе взвизгивает: - Куда я впала? - В маразм! У матери уже звучат слезы в голосе: - В маразм? - Да! А как это еще называется то? Обиженная женщина - это ураган и смерч, ему ли не знать?! Мать хватает подушку с дивана и лупит ею отца, потом, всхлипывая, бьет руками, потом снова подушкой. Отец только прикрывается, защищаясь: - Ты что, ты что с ума… С ума сошла, что ли?! Мамуля кидается к столу, хватая с блюда и швыряя яблоки в мужа: - Гад! - Крыша поехала? Отступая, он прячется за полками, отгораживающими прихожую от гостиной. - Закрой свой рот поддонок! Очередное яблоко попадает в вазу на полке, и она летит вниз, разбиваясь о голову отца и заставляя меня в ужасе вскрикнуть: - Мам, мам… В гневе она разворачивается ко мне лицом к лицу: - Что, мама?! Пусть старый хрыч кому-нибудь другому мозги компостирует! С меня довольно! Она торопится в прихожую, где хватает сумку и направляется к двери. Пытаюсь поспеть за ней, но у меня на пути скрючившийся отец, и он стонет. Ну не бросать же его здесь без помощи! Кричу вслед матери: - Мама не делай глупости! Мам! Увы, входная дверь захлопывается... Кидаюсь к отцу, помогая ему подняться. Он жалобно постанывает: - Уй! Ну, ты это видела, а? Как это можно назвать, а? У него стекает по лысине струйка крови, и я испуганно зажимаю ладонью себе рот. Ему что, пробили голову? - Семен Михайлович, у вас кровь! - Где? Он начинает ощупывать голову, потом смотрит на ладонь. Та и правда, вся перепачкана красным. *** Спустя полчаса, приехавший по вызову врач скорой помощи, заканчивает обработку поврежденного участка кожи на голове отца и заклеивает царапину пластырем крест-накрест. Отец смирно сидит на диване, не сопротивляется, я же сострадательно наблюдаю за процессом лечения, присев неподалеку на широкий поручень. Доктор, наконец, закрывает свой медицинский саквояж и в его глазах плещется любопытство: - А как это у вас получилось головой об вазу? Виновато хмыкнув, поднимаюсь со своего места: - Скорее вазой об голову! Сидел, делать было нечего, решил попробовать что покрепче. Отец, кряхтя, тоже встает, и доктор укоризненно качает головой: - Смешно... Вот вы шутите, а у нас такие случаи сплошь и рядом бывают. Пострадавший, морщась, оправдывается: - Доктор, да я случайно это! - Я понимаю, что не специально. Значит так, часик надо будет полежать. Ну, чтобы кровь свернулась, вот. А если рана начнет сочиться, то можно прижечь спиртиком. Отец не может удержаться от стандартной шутки в тему: - А снаружи или изнутри? Хихикаю в поддержку, но врач остается невозмутим: - Смешно. И оглядывается на меня: - Шутим, значит, выздоравливаем! Я же цепляюсь за предыдущие рекомендации врача - по крайней мере, они должны успокоить, разбуянившегося ревнивца: - Пап, слышал, что доктор сказал? В кровать иди. Тот щупает место травмы, а потом безропотно плетется в спальню. Врач вслед напутствует: - И берегите себя. Порывшись в сумке, протягиваю успешно отработавшему эскулапу пару тысяч: - Доктор, спасибо вам большое. Тот не отказывается и убирает банкноты в карман фирменной синей куртки: - Да что вы… Спасибо и вам большое. Ну, звоните, если что. В любое время суток. - Да, хорошо. Он идет в прихожую: - Ну, будьте здоровы. Продолжаем расшаркиваться: - Спасибо, аккуратней. - Да я постараюсь. И вы тоже себя берегите! Наконец, врач открывает входную дверь, тут же натыкаясь, на рвущегося внутрь запыхавшегося Калугина Тот ошалело бормочет: - Оп-па! Извините, ради бога! Врач делает шаг в сторону, выбираясь на лестничную площадку: - Ничего, ничего… Зайдя, Андрей прикрывает дверь, продолжая тяжело дышать: - Маргарита, ексель-моксель! Что случилось-то? Это он про ушедшего доктора? Брякаю первое пришедшее на ум: - Ничего, это я пыль неудачно вытирала. - Нормально… - Андрей, что ты здесь делаешь? - Подожди, что значит, что я здесь делаю. С тобой все в порядке? Походу паника идет со стороны наших сплетниц в редакции. Заучено повторяю, откидывая волосы за спину: - Со мной все в порядке, все хорошо. - Как хорошо? Подожди! Мне сказали, что на тебя напали, тебя избили. Это правда или нет? Теперь все понятно! - Напали, избили… Люсины слова надо делить надвое! Что, значит, напали, избили… Просто там какой-то урод пытался сумочку отобрать. Все! Калугин мотает головой: - Что все? И что? - Пришлось немножко за себя постоять. - Так и? Вот настырный! Продолжая фантазировать, нервно поправляю волосы: - И все! Все хорошо. Чуть болит шея, а так все нормально. Калугин тут же пытается сунуть нос к самой шее и осмотреть ее: - Шея? Еле уклоняюсь: - Да! - Вот, козлы! - Да. Он крутит головой, осматриваясь: - Слушай, ну… Ну что, давай порядок наводить? Калугин начинает стаскивать с плеч куртку, но я не даю ее снять: - Нет, Андрей мне доктор сказал лежать! - Ну почему… Лежи, я тихо. - Нет, Андрей, не надо. Он продолжает тянуть рукава кутки вниз, но я успешней тяну ее за борта вверх: - Я тебе говорю: мне доктор сказал в тишине, в покое лежать! - Ну, лежи в тишине и покое. Я как раз все это уберу. - Андрей! Стоп-машина! Толкаю Калугина к выходу: - У меня кружится голова! Пожалуйста, увидимся завтра. Все нормально! Потихоньку вытесняю его к двери, умудряюсь открыть ее и выпроводить Андрюху на лестничную площадку. Он еще и извиняется: - Прости. - Все хорошо. Спасибо. - Но… Тут я захлопываю злополучную дверь, и облегченно выдыхаю: - Фу-у-ух, капец какой-то! Потом направляюсь в спальню проверить отца. - Па-а-ап! *** Остаток дня, мы с подъехавшей Анютой, возимся с отцом, успокаивая и усмиряя его разбушевавшийся норов, а еще пытаемся найти выход из ужасной сложившейся ситуации и даже придумать, как помирить родителей и весь их отрицательный запал повернуть в положительное русло. Поздно вечером нам даже удается родить почти безумный план, но наверно только такой и может нам помочь. Во-первых, надо давить на жалость и тяжелое ранение отца - мать добрая, наверняка захочет помочь и подлечить болезного, во вторых, создать романтическую обстановку для их встречи, лучше всего на природе, за городом, ну и в третьих, создать интригу - как известно, любопытство неотъемлимая часть женской сущности. С первой и третьей частью плана, мы решили расправиться сами, а вот для второй части Анюта подключила технаря со своей «Селены» Тимура - у него семья и большой опыт снимать жилье на лето в Подмосковье. И еще у него впереди весь следующий день на организацию будущего места встречи моих родителей.