***
Ещё пару дней Фафхрд размышлял о странном чудаке, а потом свежие встречи и впечатления заслонили воспоминание об этой встрече. Он бы совсем забыл заносчивого бродягу, если бы не столкнулся с ним неподалёку от «Золотой Миноги». Фафхрд засмотрелся по сторонам и не заметил, как в него врезался бегущий по улице человек. — Совсем не смотришь, куда идёшь?! — рявкнул было Фафхрд. — А, это ты! Как поживаешь, малой? Тот буркнул что-то в ответ и поспешил прочь, но Фафхрд поймал его за руку. — Пусти! Полы плаща Фафхрда, слишком длинного для незнакомца, волочились по земле. — Я сказал — пусти! Коротышка вырвался, сердито зыркнул на Фафхрда и побежал дальше по улице. Фафхрд, вздохнув, открыл дверь «Миноги». Там, в отдельной кабинке, его дожидалась Влана — бывшая актриса, воровка и такая же, как и Фафхрд, авантюристка — от тщательно уложенных каштановых кудрей до острых каблуков. — Ты опоздал, — сказала она вместо приветствия, состроив очаровательную гримасу. Фафхрд пересказал ей историю случайной встречи. — Хм, с твоих слов он кажется кем-то знакомым, но я никак не могу вспомнить, откуда знаю его. Она вздохнула. — Впрочем, это неважно. Лучше обсудим вот что: с нами будет Аликс… — Аликс? — перебил её Фафхрд. — И добычу придётся делить на троих? — Лучше уйти с третью живыми, чем валяться с половиной мёртвыми, — заявила Влана. — Звучит как-то не очень складно, — сказал Фафхрд. — Ну и что. Ты понял, что я имела в виду, — отрезала Влана. Она капризно надула губы, но тут же смягчилась, выходя из образа. — Аликс в деле, хочешь ты того или нет. — Хорошо, хорошо. Как тебе вино? — Вот это неплохое, закажи и себе, попробуй. Они до поздней ночи засиделись в «Золотой Миноге», а когда наконец покинули трактир, заметили, что стало ещё холоднее, чем было днём. Хрупкий лёд, тонкий, как лезвие меча, стянул лужи и сточные канавы. Туфельки Вланы скользили по мостовой, и Фафхрду пришлось подать ей руку и проводить её до улицы Извозчиков — а потом и остаться до утра. Но даже в тёплой постели Фафхрд никак не мог избавиться от мыслей о дерзком коротышке, вынужденном ночевать под открытым небом.***
Следующий раз, когда пути двух мужчин пересеклись, пришёлся на день Голубя. Ланкмар накрыло первым снегом, лёгким, как птичье перо, и поздние прохожие исчертили улицы скорописью следов. Фафхрд брёл по Тусклому переулку, собираясь заглянуть в таверну «Серебряный Угорь», когда едва не наступил на простёртое на земле тело. — Печёнки Аарта! — выругался он. — Да это же малой! Бродяга лежал, завернувшись в плащ, и его лицо и руки были холоднее льда, однако он дышал — слабо, почти неуловимо. — Тебе нужно в тепло, приятель, — пробормотал Фафхрд, взвалил беднягу на плечо и отнёс к себе домой. Там он осторожно раздел бродягу. Тощее тело, всё в синяках и шрамах, покрывали странного вида татуировки — крохотные, как муравьи, чёрные точки, которые складывались в спиралеобразные узоры. Фафхрд набрал лоханку тёплой воды и опустил в неё своего гостя. Пока тот согревался, он заварил гаве с каплей бренди. Коротышка, видимо, не до конца пришёл в себя — только невразумительно мычал и не сопротивлялся, когда Фафхрд извлёк его из воды, одел в сухую тунику (из-за разницы в росте она доходила бродяге до колен) и напоил гаве. — Я отлучусь ненадолго, — сказал Фафхрд после того как уложил коротышку в постель. — Не убегай, подожди хотя бы до утра. Он не был уверен, что его слова услышаны. Вернувшись, он не стал зажигать лампу. В полумраке кто-то дотронулся до его ног, и Фафхрд вздрогнул от внезапного прикосновения. Незнакомец сидел на пороге комнаты. Заметив замешательство Фафхрда, он обхватил его колени и прижался лицом к паху. Горячее дыхание обжигало даже сквозь ткань. — Ч-что ты делаешь? — Пытаюсь отблагодарить тебя за гостеприимство, — промурлыкал коротышка, не отрываясь от бёдер Фафхрда. Тот почувствовал, как против его воли тело начинает откликаться на близость. — Эй, остынь, малой! — он оттолкнул коротышку. — Ты что, со всеми так себя ведёшь? Прыгаешь на член первому встречному? Бродяга непонимающе уставился на него. — Ложись и поспи немного, ты едва не замёрз до смерти! Фафхрд схватил гостя за плечо, собираясь подтащить его к кровати, но тот с неожиданной силой вырвался. Его взгляд мгновенно превратился во взгляд загнанного зверя. — Не смей ко мне прикасаться! — выпалил он. — Ты только что готов был мне отсосать, и при этом не разрешаешь дотронуться до твоего плеча? Да что с тобой не так? — Отвали! — Какой сердитый горностай, — усмехнулся Фафхрд. Уж очень забавно выглядел коротышка — опрокинутый на пол, в тунике с чужого плеча, беспомощный и одновременно грозный, особенно если помнить про шрамы: такие можно было заработать лишь в ожесточённых схватках. — Раз уж ты ночуешь у меня, будем знакомы: меня зовут Фафхрд. А как твоё имя, малой? — Серый Мышелов, — сказал коротышка. — И здесь нет ничего смешного! — Я и не думал смеяться, — серьёзно ответил Фафхрд. — Возвращайся в кровать. Тебе нужен отдых. Утром Фафхрд обнаружил, что ночной гость бесследно исчез. Мышелов оставил ему тунику и позаимствовал только пару тиков из кошелька — Фафхрд внимательно пересчитал деньги и поразился благородству нового знакомого.***
— Говорят, у тебя заночевал мужчина, — томно протянула Влана, наполняя вином свой кубок. Фафхрд почувствовал, как кровь прилила к ушам, подгоняемая воспоминанием о неоказанной «благодарности». — Это не то, что… это тот парень, о котором я тебе рассказывал. Нашёл его в переулке: умер бы от переохлаждения, если бы не я. — Какой ещё парень? — переспросила Аликс. Подельники отмечали удачное ограбление в «Серебряном Угре». Фафхрд кратко рассказал девушкам о том, что произошло накануне. — А я его знаю, — заявила Аликс. — Мальчик-шлюха Моккера. — Того самого Моккера? — Влана округлила глаза. — Да, был его правой рукой или что-то вроде того. Пропал после того как принца-сводника нашли с распоротым брюхом. Говорили, что он покинул Ланкмар в компании какого-то дряхлого чудака, но точно никто не знал. Она отпила вина и продолжила: — Три года о Мышелове не было ни слуху ни духу. Не знала, что он вернулся. Должно быть, несладко ему пришлось в большом мире. — Судя по его виду, ему и тут несладко, — сказал Фафхрд. — Он явно голодает: то ли слишком слаб и нерасторопен, чтобы украсть, то ли почему-то не хочет этого делать. — Второе, — уверенно вмешалась в разговор Влана. — Судя по тому, что я знала о Моккере, его правой рукой должен был быть кто-то достаточно ловкий и беспощадный. Такому точно ничего не стоило бы добыть кров и пропитание. — Я чувствую себя так, словно сделал недостаточно, — признался Фафхрд. — Я отдал ему плащ, но зима только началась, и в этом году она обещает быть почти такой же холодной, как зимы в моём родном краю… — Мой друг, ты слишком добр! — перебила его Влана. — Этот твой Мышелов — не ребёнок, сумеет сам о себе позаботиться! — А если и нет — Ланкмар суров, и слабакам тут не место, — подытожила Аликс. — За Ланкмар! И они подняли кубки.